С тех пор как Ёсико Хара открыла свою кондитерскую, каждый её день буквально искрил исключительной обыденностью. Всё слилось в одно большое проснуться — покормить кота — поработать — лечь спать. Один день сменялся другим, не предвещая никаких глобальных перемен. Время — тягучий морок — текло привычно размеренно. Настолько, что девушка стала говорить, что при переезде в Токио она взяла лишь кота и тихую деревенскую жизнь.

За последние два месяца, что Ёсико живет в самом крупном районе столицы, она не обзавелась большим количеством знакомых. Компанию ей лишь иногда составляли восьмидесятилетняя госпожа Сумико, которая жила по соседству, и её новая помощница Мичико. Никаких шумных компаний и вечеринок до утра.

Её, в общем-то, это устраивало.

В день, когда её жизнь решила начать акт новой драмы, стояла невыносимая жара. Филиал ада развернулся на оживлённых улочках Оты, вытягивая энергию из прохожих за каждый совершённый шаг. В прошлом месяце кто-то из посетителей отметил её заведение в соцсети, чем привлёк большой наплыв новых людей, поэтому даже в такой гнетущей жаре желающих попробовать её десерты было предостаточно.

Ёсико редко контактировала с покупателями, больше проводила времени на кухне или в кабинете, доверяя общение с другими Мичико — оплоту кротости и вежливости — и заменяла её лишь в моменты обеденного перерыва или когда помощнице нужно было ненадолго отойти. Именно в тот миг, когда стрелка неминуемо тянулась к двум часам дня, оповещая о начале обеда, звон колокольчика доложил о прибытии очередного любителя сладкого.

Хара открыла глаза. Развеяв иллюзию сна, медленно поднялась со своего кресла, разминая затёкшие плечи и шею, и посмотрела в зеркало напротив, где отражение звучной тревожностью сигналило о том, что неплохо было бы поесть и отдохнуть. Она, как обычно, отогнала мысли о чрезмерно впавших щеках и кругах под глазами, подошла к выходу и осторожно приоткрыла дверь, чтобы заранее не выдать громким скрипом старых петель свое присутствие. До её уха долетали обрывки голосов — переплетение спокойного и тихого с чем-то очень энергичным и звонким.

Натянув свою дежурную приветственную улыбку, Ёсико шагнула в основной зал.

— Здравствуйте, — поприветствовала она и слегка поклонилась вошедшему. Спина привычной болью отозвалась на попытку соблюдать бессмысленные нормы приличия.

Когда она выпрямилась и подняла глаза, удивление в ту же секунду окрасило её лицо в свои безумные тона. На то было три причины. Во-первых, количество пирожных, которые выбрал покупатель, поражало: их было около двадцати навскидку. Во-вторых, внешность чересчур высокого парня, стоявшего перед ней, была крайне необычной: чёрный строгий костюм в сочетании с белой повязкой на его глазах, закрывающей, наверно, весь обзор, и торчащие в разные стороны волосы. И в-третьих, его реакция на её появление — шок с переливом любопытства.

Человек с выбеленными прядями немного наклонил голову вправо и — она не видела его глаз, но могла поклясться, что это было так, — пристально смотрел на неё. Её первоначальное состояние потеснилось лёгким чувством замешательства и беспокойства.

— Интересно, — спустя короткое время протянул он, приподнимая уголок губ.

— Прошу прощения? — левая бровь Ёсико слегка поднялась вверх.

— Красивые глаза, — его улыбка стала шире.

Хара титаническими усилиями подавила желание закатить их.

Конечно, в Японии редко встретишь человека с разноцветными глазами, тем более с такими, как у неё: зелёным и ярко-голубым — она это понимала, когда ей то и дело приходилось слышать что-то подобное от других. И поначалу это казалось даже милым. Но теперь, когда девушка переехала в столь многолюдное место, где каждый считал своим долгом сообщить ей сей факт, это начало вызывать лёгкое раздражение.

— Что ж, — выдохнула она. — Не могу ответить тем же.

Шелест смеха обрушился на неё мягким потоком. Таким тёплым и заразительным, что невольно вызвал у неё намек на улыбку. Парень слегка покачал головой, словно отвечал своим собственным мыслям, но так и не произнёс ни слова, лишь продолжал стоять и изучать её или, кто знает, пространство вокруг. Пауза затягивалась, а вместе с ней росла подвешенная неловкость.

Минуту спустя, слава всем богам, их «зрительный» контакт был прерван двумя молодыми посетительницами.

— Ну что же, мне пора, — усмехнулся он, забирая пакеты с горой сладкого.

— Спасибо, приходите ещё, — подала голос Мичико, наклоняясь.

Ёсико бросила на девушку быстрый взгляд. К её стыду, она даже ненадолго забыла, что всё это время та стояла рядом с ней.

— О, обязательно, пока-пока, — улыбнулся он напоследок, помахал рукой и скрылся в густоте улицы.

— Сходи отдохни, Мичи, — обронила Хара, не сводя глаз с места, где ещё несколько мгновений назад была спина загадочного незнакомца.

Помощница коротко поклонилась, оставляя её наедине со своими мыслями.

Остаток дня девушка провела в подготовке бисквитов, крема и различных начинок. Монотонность действий сопровождалась наплывом терзаний о недавней встрече с загадочным человеком. Что-то в нём настораживало Ёсико, кроме, конечно, его внешнего вида. Это неприятное, липкое чувство не до конца понятого события не покидало её ни на минуту с того момента, как ноги этого странного явления покинули её кондитерскую.

Она шумно выдохнула и прикрыла веки.

Ей нужно было срочно выбросить его из головы.

Вечер принес в Токио дождь и долгожданную прохладу. За окном пестрила палитра разноцветных зонтов и дождевиков. Людей становилось всё меньше, а значит, время конца рабочей смены становилось всё ближе. Отпустив Мичико пораньше, Ёсико неспешно закрыла магазин изнутри, чтобы спокойно закончить подсчёт выручки и наконец подняться к себе домой.

Убирая всё лишнее со стола, она, то ли увидев краем глаза, то ли нутром почувствовав изменения, повернула голову. В двух метрах от неё стоял тот самый незнакомец.

— Чёрт! — девушка отпрыгнула от него на ещё добрых полметра, прикрыв рот рукой.

Сердце в непонимании что есть силы колотило по рёбрам. Больше от неожиданности, чем от страха.

— Тише, — почти ласково произнёс он, приставляя указательный палец к губам. — Я здесь не затем, чтобы пугать тебя.

Он облокотился на прилавок.

— У тебя плохо получается, — злобно прошипела она, бросив взгляд на дверь.

— Извини-извини, — он улыбнулся и помахал обеими руками перед собой в знак сожаления.

— Как ты сюда попал? — девушка буравила его пристально-осторожным взглядом.

— О, это просто, — невозмутимым тоном произносит тот. — С помощью проклятой энергии.

Только сумасшедшего ей не хватало.

— Проклятой, — протянула она с недоверием.

— Ага, — он поднял руку, и на его ладони появился сгусток голубо-зеленой материи, которая отдаленно напоминала пламя. — Видишь?

Её грудь наполнилась исполинским потрясением. Девушка резко дёрнулась от внезапности действия и больно ударилась головой о шкаф. Поморщилась, проводя ладонью по светлым волосам до ушибленного места. Затем спросила:

— Ты всегда так невнимательно слушаешь?

Он обхватил двумя пальцами свой подбородок, подперев локоть другой рукой, и повернул голову в сторону окна.

— Я сильно удивлюсь, если ты не видела ничего необычного раньше, — продолжил он, растягивая слова. — Чего-то, что большинство людей не видит.

Первое, что пронеслось у неё в голове: «Неужели он тоже?»

Девушка обвела его взглядом, обдумывая, стоит ли что-то рассказывать, потом снова перевела взгляд на руку: вся кисть была полностью охвачена так называемой проклятой энергией.

Она глубоко вдохнула в попытках унять усилившуюся тревожность.

— Моя бабушка говорила мне, что некоторые люди способны видеть разных духов и чудовищ, — начала она неохотно, — что это нормально, но распространяться об этом не стоит, потому что другие сочтут…

— Что ты сошла с ума, — закончил он с улыбкой. — Верно. В мире есть немало людей, которые могут видеть проклятия: дети, старики, люди на смертном одре и так далее. Некоторые из них помогают магам, таким, как ты и я, обнаруживать угрозы. Мы называем их окнами.

— Люди, которые могут пользоваться проклятой энергией.

— Я ничего такого не умею.

— Ошибаешься, — усмехнулся он. — Приглядись внимательнее к моей руке.

Ёсико непонимающе посмотрела на парня, который слегка наклонил голову в сторону пламени. Её взгляд рассеянно метался между его лицом и рукой в попытках уловить суть, к чему ей конкретно приглядываться. Поняв, что помощи она не дождется, девушка вновь перевела взгляд на его руку.

Поначалу это был просто шар, видимо, той самой проклятой энергии, что обволакивала кисть неизвестного. Но чем дольше и пристальнее она смотрела, тем больше замечала изменения: тонкие нити этой материи тянулись аккурат к центру её тела.

Она несколько раз похлопала глазами в надежде сбросить эту игру сознания, но линии никуда не исчезали.

— Ты что-то делаешь со мной? — почти осязаемое неверие пропитывало слова, брошенные в полушёпоте.

Тихий смех заполнил пространство вокруг.

— Наоборот, это ты магнитом вытягиваешь мою энергию, — его улыбка стала ещё шире. — Это особая техника поглощения. Ты не замечала её, потому что, видимо, помимо чужой энергии, поглощаешь свою собственную.

Хара помотала головой.

— Это звучит как какой-то бред.

— О, это еще не всё, — он сделал несколько небольших шагов навстречу, останавливаясь в десятках сантиметров от неё. — Самое интересное кроется в твоих глазах.

— Что, снова будешь распинаться об их неземной красоте?

— Если хорошо попросишь.

Ёсико скрестила руки на груди в ожидании продолжения.

Он усмехнулся, а затем медленно стянул свою повязку с глаз. Волосы, что до этого стояли торчком, теперь хаотично обрамляли его лицо. Из-под них на неё смотрели два ярко-голубых глаза, точь-в-точь как её собственный.

Кто-то бы точно сказал, что это самое прекрасное, что приходилось видеть.

— Их называют шесть глаз.

— Серьезно? — наконец улыбнулась она. — Что, в месте, где раздавали нормальные названия, был выходной?

— И это мне говорит человек, у которого кондитерская носит название «Кондитерская»?

— Зато всем сразу понятно, что это за место!

Парень натянул лоскут белой ткани обратно, продолжая:

— Они позволяют читать энергию противника, даже если он скрывает свое присутствие, предугадывать по потоку энергии, что он собирается дальше сделать, бесконечно восстанавливать свою проклятую энергию и многое другое.

Девушка стала замечать, как тревожность легкими перебежками уходила прочь, дав место заинтересованности.

— Благодаря ему я вижу, — пауза, — как ты их назвал — проклятия?

— Нет, — ответил он. — Ты видишь их потому, что ты маг. Глаз помог тебе увидеть твою технику, когда для остальных она скрыта из-за поглощения самой себя.

— Это крайне редкий дар, который наследуется только в клане Годжо. Настолько редкий, что при жизни носителя этого дара не может родиться ещё один такой же.

Так твоя фамилия Годжо…

— Ты услышала только это?

Боже, она сказала это вслух?

— Может, я просто твоя дальняя родственница? — предположила девушка.

Брызги грусти почти незаметно рассыпались на его только что веселом лице.

Ёсико выдохнула, мазнула взором по ровным рядам плитки на полу, а затем снова подняла на него глаза.

— Слушай, многие вещи невозможны до тех пор, пока не случаются впервые. Десять минут назад я бы сказала то же самое на заявление о магах, — вскинула руку, проводя пальцами по волосам, словно это расчёска. — Может, моя проклятая энергия и мой глаз вообще работают не так, как ты себе представляешь.

Он задумчиво посмотрел в сторону.

— Ну, — новая вспышка оживлённой радости озарила его лицо, — это легко проверить.

Его губы скривились в подобие ухмылки.

После чего коснулся пальцами лба девушки, погружая её мир во тьму.

Поглощение

Allotropia

dariesssa

Сатору Годжо всю свою жизнь думал, что он один.

Jujutsu Kaisen

ОЖП/Сатору Годжо

Кенто Нанами

Юджи Итадори

Мегуми Фушигуро

Аннигиляция

ru-annigilyaciya-allotropia-beta-dariesssa

Годжо пришёл ровно через неделю.

В день, когда сумерки мягкими лапами накрыли город, играя на стенах и окнах домов въедливыми тенями, а ветер тихим воем стучался в стёкла, Ёсико в привычном флёре шероховатой тяжести дня чистила зубы, упираясь стопой одной ноги на внутреннюю часть бедра другой. Её тело было расслаблено, глаза прикрыты, движения руки до странного точны и выверены.

Последние дни дались ей крайне тяжело. В один из чрезмерно ранних подъёмов она в беззвучной отрешённости достигла высшей точки неминуемого принятия: ей нужен ещё один работник. После этого необходимого решения последовала быстротечная карусель встреч, что новым грузом легла на её и без того увешанные плечи. В конце, возможно, пятидесятого собеседования она наконец определилась с выбором: парень, что на пару лет младше её, с двухлетним опытом за плечами и безграничным потенциалом. Ёсико даже удивилась, что такой способный человек захотел обычную работу помощника.

Теперь она чувствовала себя слегка свободнее.

Когда она открыла глаза, чтобы умыться и прополоскать рот, в отблеске большого зеркала девушка встретилась с глазами, что почти всегда скрываются под белоснежной повязкой.

— Соскучилась? — немного игриво произнес Сатору, облокотившись о раму двери.

Девушка резко обернулась.

— Какого хрена ты тут делаешь? — пена от зубной пасты смешно стекала по её подбородку.

— Это так ты приветствуешь своего учителя? — губы парня застыли в полуулыбке. — Классная ночнушка.

Она смерила его долгим взглядом. Желание прикрыть руками кожу, что не была скрыта небольшим куском атласной ткани, росло в груди Хары с непомерной скоростью, однако стремление не доставлять удовольствия нарушителю личного пространства было сильнее. Ёсико, насколько это было возможно, невозмутимо пожала плечами и отвернулась обратно к раковине, чтобы смыть остатки пасты. Правила игры она поняла ещё в прошлый раз: по возможности не реагировать и не переспрашивать — занятие бесполезное.

Когда девушка закончила, она снова посмотрела на Сатору, что за эти минуты ни на сантиметр не сдвинулся со своего первоначального положения. Блики радости всё ещё озаряли его лицо.

— Говоря «дам тебе знать», я думала, ты имеешь в виду записку.

Она аккуратно вытерла вафельным полотенцем лицо.

— И упустить возможность увидеть твою реакцию?

— В следующий раз отправь смс-ку, — она спокойно прошла мимо него, погасив свет.

— Ты просто хочешь получить мой номер телефона.

Она не видела его реакции, но нутром чувствовала, что ему очень весело.

— Да. Всегда питала страсть к людям с манией преследования.

Когда они зашли в комнату, Сатору бесцеремонно развалился на диване. Следом за ним, очевидно, по зову сердца, на подлокотнике появилось пушистое шерстяное облако. Сначала кот осторожно обнюхал край синего пиджака, затем переместился к руке, а после, не почуяв ничего необычного, спустился на подушку рядом, потоптал лапками поверхность и улёгся, свернувшись в клубок.

— Спасибо, кстати, за эту навороченную миску, — произнесла Ёсико, когда увидела эту парочку вместе. — Он, вроде, доволен.

Словно услышав, что говорят о нём, кот протянул свою лапу, подушечками касаясь ткани тёмных брюк. Годжо отозвался на это (или на слова девушки) лёгкой улыбкой и двумя пальцами погладил место между ушами животного.

Потом, услышав звук уведомления, посмотрел в экран телефона и сказал:

Она осмотрела свою «одежду».

— Подожди, я не могу идти вот так.

— По-моему, всё отлично. Или ты всё-таки стесняешься?

Девушка прищурилась, складывая руки на груди. Прикидывала в голове, стоит ли вообще что-то говорить на подобного рода глупость или — уже привычно — пропустить это мимо себя. Со стороны же выглядело, будто Ёсико пыталась прожечь в профиле парня дыру. Он, естественно, никак на это не реагировал, продолжая гладить источник тракторного звучания. Хара покачала головой, решив, что игра не стоит свеч, отвернулась и кинула:

Когда они спустились, у двери её дома их уже ждала чёрная машина с парнем в такого же цвета костюме и очках. Он что-то пристально изучал в своем планшете, оперевшись о переднюю дверь, но, заметив приближающуюся парочку, сразу занял место за рулём автомобиля. Стоило им сесть, как шум мотора и лязг резины об асфальт захватили слух.

Первые десять минут они ехали молча. Годжо был погружён в телефон, поэтому Ёсико ничего не оставалось, кроме как смотреть в окно, на проплывающий мимо город миллиона огней. Вид был красивый: яркие вывески, жёлтые и красные фонари на домах, несколько старинных храмов, небольшое количество людей, — идеально. Она так и не успела толком посмотреть хоть что-то в месте, куда переехала, потому что с первого дня полностью ушла в работу, но теперь, когда девушка увидела столько интересного, решила непременно выбраться как-нибудь погулять.

Ёсико повернула голову, краем глаза цепляя сосредоточенное и столь холодное лицо Сатору. Было даже немного непривычно видеть его таким — без, казалось, приросшей маски несерьёзности.

— Любуешься? — не отрываясь от экрана, спросил парень. Правый уголок его рта слегка потянулся вверх.

— Из-за моей неземной красоты?

— Из-за того, что ты молчал целых десять минут.

Парень за рулём тихо хмыкнул. Девушка улыбнулась.

— О, где мои манеры, — словно вспомнив о важной детали, Сатору театрально ударил себя по лбу. — Ёсико, это Идзити — ассистент Токийского магического техникума. Идзити — Ёсико, ещё одна обладательница шести глаз.

Машина резко затормозила.

Если бы не ремни безопасности, Хара бы точно приложилась лицом о сиденье спереди. Девушка потерла передавленный участок груди. Слегка поморщилась. Неприятно. Затем облокотилась левым боком о спинку сидения, лицом к Годжо.

— Прошу прощения, — раздалось из-за спинки водительского места.

Сатору был явно очень доволен впечатлением, которое произвёл.

— Разве это, — начала Ёсико, — не должно было быть секретом, чтобы, ну, меня не убили, например?

Теперь глаза Идзити через зеркало буравили её саму. Если быть точнее, верхнюю часть лица. Она старалась делать вид, что не замечает этого.

— Да брось, — отмахнулся Годжо, заводя обе руки за затылок и сцепляя кисти в замок. — Идзити никому не скажет, такой уж он человек.

Когда водитель наконец смог проанализировать сказанное в полной мере и собрать мысли в кучу, спросил:

— Но, Годжо, как такое вообще возможно?

Тот хитро ухмыльнулся.

— А это тебе и предстоит выяснить.

Через час пути они остановились на каком-то заброшенном пустыре и Ёсико понятия не имела, где именно они находятся. Она сделала несколько шагов вперёд — под ногами неприятно скрипела трава вперемешку с гравием.

— Места ты выбираешь отличные, — с тонной желчи бросила она, когда краем глаза заметила гигантскую крысу, пробегающую меж небольших зарослей.

— Рад, что тебе понравилось, — без доли смущения ответил Сатору. Затем хлопнул ладонями и слегка потёр их друг о друга. — Итак, начнём. Первое, что тебе нужно сделать, — выключить свою технику поглощения, потому что без этого ты пока не сможешь пользоваться собственной проклятой энергией.

Он обошел её сзади, положил одну руку ей на плечо.

— Расслабься, — он выставил вторую руку ладонью вперёд, рисуя в воздухе полукруг. — Представь, что ты — река, которая спокойно течёт вперед…

— Ты сейчас серьезно? — она повернула к нему голову. В её взоре явной тенью скользило сомнение в ясности ума собеседника.

Его лицо источало напускную важность. Как будто он сейчас рассказывал самые сложные вещи на свете. Даже почти не было видно, что он сдерживает своё желание усмехнуться.

Ёсико изо всех сил давила в себе желание не поддаваться его клоунским играм. Но в итоге лишь коротко ответила:

Она прикрыла глаза. Расправила плечи. Каждый новый глубокий вдох выдворял из её головы ненужные мысли и позволял телу максимально расслабиться и успокоиться. «Просто дыши», — мантрой повторяла она у себя в сознании. Минуту. Две. Ещё какое-то время. Затем голос у самого уха:

Её выдернули из состояния на грани забвения — ни то голос, ни то мурашки, вызванные им. Хоть Сатору тут же отстранился, Ёсико как будто ещё чувствовала это тёплое дыхание на собственной шее.

— Что? Почему? — она не понимала, почему он её прервал.

— Сила твоего поглощения увеличилась, — интерес в его словах был неподдельным. — Ты когда-нибудь делала это раньше?

— Дышала? — с сарказмом произнесла девушка.

Сатору ждал. Она вновь глубоко вздохнула.

— В детстве, когда я видела то, что не видят другие, очень пугалась поначалу. Тогда бабушка сказала мне, чтобы я закрыла глаза и глубоко дышала. Я так и сделала, а, когда открыла их обратно, чудовищ уже не было.

— Расслабляясь, ты словно широко открываешь дверь для всей проклятой энергии, что есть вокруг тебя. Любопытно, — он обхватил свой подбородок. — А ещё, похоже, твоя бабушка тоже была магом.

— Возможно, — ответила она спустя короткую паузу. — Но точно мы никогда не узнаем. Она умерла год назад.

— Мне жаль, — искренне и по-доброму.

Ёсико покачала головой и выдавила из себя кривоватую улыбку.

— Ничего, — она не хотела об этом говорить (вспоминать), — продолжим?

Девушка мысленно вернулась к изначальным словам парня. Может, образ с рекой, что, очевидно, был брошен Сатору ради забавы, не такой уж и плохой. Если река, которая течёт, — поглощение, то дамба (или что-то в этом роде) должна прекратить этот процесс.

Она представила, что силы в её теле осязаемы — протяни ладошку и сможешь потрогать эфемерное течение, которое стройным потоком разливается теплым золотом по телу. А следом — стену, что многотонной преградой не даёт энергии двинуться дальше.

Сначала ничего не происходило, и Ёсико уже начала думать, что идея — провальная. Потом заметила довольного Сатору, что смотрел аккурат в центр её тела. Она прошлась глазами по траектории от его глаз до своей груди и обратно, напрягла зрение, но никаких нитей больше не видела.

— Я же говорил, что я — прекрасный учитель.

Ёсико закатила глаза. Ни секунды без похвалы.

— Теперь, когда ты не лишаешь сил себя и меня заодно, ты можешь увеличить свой поток проклятой энергии. Вот так.

В мгновение всё его тело окутала уже знакомая ей сине-зелёная материя. Правда, теперь всё воспринималось как-то иначе: она как будто видела точку зарождения и движение этой силы по телу. Моргнула два раза, слегка нахмурилась.

— Я могу отследить весь путь проклятого потока, — скорее как факт, нежели вопрос.

— Добро пожаловать в клуб, — радостно произнёс Годжо.

Она попыталась повторить то, что с такой лёгкостью сделал Сатору, но результат был плачевным: она несколько раз подряд заново включала способность к поглощению. Ёсико понимала, что делает что-то не так, но не улавливала главную причину неудач.

На шестую попытку парень не выдержал и спросил:

— Как именно ты прекращаешь и возобновляешь свою технику?

— С помощью образа реки и дамбы.

— Используй другой. Это не одно и то же.

Девушка представила цветение сакуры. Как из полуголого дерева оно преображается в большое и пушистое, в самом зените своего цветения, а цветы переливаются на солнце всеми оттенками розового. По мере распускания бутонов в мнимом мире воображения, её тело, как кувшин, куда наливают воду, наполнялось неизведанными ей ранее ощущениями.

— Чудненько, — нараспев прокомментировал Сатору.

Хара посмотрела на себя: каждый сантиметр кожи горел проклятой энергией.

Ещё несколько часов кряду они тренировали способность к призыву силы и быстрому переключению её на поглощение. Раз за разом, пока это не стало получаться практически на автомате. Поначалу она использовала ту или иную способность через изначальный образ в голове, но потом это стало получаться само собой, по желанию, — ей нужно было лишь вспомнить пережитые эмоции.

— Я так сильно устала, — тихо сказала она, когда они уже ехали обратно к ней домой. — А ещё глаз болит. Ты же сказал, что он должен помогать мне бесконечно пополнять энергию, но, по-моему, во мне её сейчас нет и капли.

— Это особенность техники шести глаз, — ответил Годжо, вытаскивая что-то из кармана. — Их нужно закрывать, если не пользуешься ими по назначению.

Он протянул ей бесформенный комок из ткани. Она взяла, развернула — повязка на её левый глаз, только чёрная — и надела.

Пелена озадаченности была смыта волной изумления. Девушка видела всё. Абсолютно.

Она долго задавалась вопросом, как же Сатору без проблем передвигается со своим аксессуаром на глазах и имеет ли это какой-то глубинный смысл, а теперь — вот оно — всё встало на свои места.

Дисперсия

— Боюсь представить, куда ты водишь на свидания девушек, — пробормотала Ёсико, когда они остановились перед заброшенным зданием, кишащим проклятиями. — Судя по тому, что ты вкладываешь в понятие «развлечься».

Полуразвалившееся, обветшалое строение возвышалось над ними на шесть этажей вверх. Синяя краска на стенах слезла в некоторых местах, открывая некрасивые серые текстуры, трубы по бокам от входа проржавели насквозь, стекла на окнах были побиты, некоторые вовсе отсутствовали.

— Хочешь, чтобы я пригласил тебя на свидание? — Сатору встал перед ней и опустил свою голову до уровня её лица. Белая повязка закрывала глаза, но Ёсико знала, что сейчас в них плещется сплав неба и забавы.

Девушка пробежалась взором по слоям светлой ткани, оступилась там, где, вероятно, скрывался блеск голубого.

— Чтобы потом толкаться в очереди за твоё внимание? Уволь, — она посмотрела поверх его волос. — Мне нужно поглотить их всех?

Годжо ещё секунду или две пристально изучал её реакцию, затем распрямился, тут же переключив внимание на цель их визита, повернулся на пятках лицом к сомнительному дому, закрывая обзор, и произнес:

— Не сразу, — он сделал несколько шагов вперёд, затем остановился, вопросительно посмотрев на не сдвинувшуюся с места девушку. — Идёшь?

Она приподняла повязку, внимательно вглядываясь в каждый кирпичик здания. По мере продвижения, сантиметр за сантиметром, её брови всё ближе сдвигались друг к другу. То, что она видела, ей определенно не нравилось.

— Их там сотни, — наконец сказала она.

— Низшего уровня. В некоторых из них проклятой энергии меньше, чем в древней реликвии, с которой ты тренировалась.

— Перестань так называть обычный камень, — ответила девушка, поравнявшись с Сатору. Подбородком указала в сторону входа. — Там хотя бы пол под нами не провалится? Выглядит не очень надежно.

— Не имею ни малейшего понятия, — буднично протянул парень и открыл дверь. — Дамы вперёд.

Обстановка внутри была ещё хуже, чем снаружи: грязь, плесень, насекомые и запах чего-то давно умершего. Ёсико поморщилась.

— Раньше здесь был притон.

Аннигиляция

Содержание

Поглощение

Дисперсия

Инверсия

Излучение

Энтропийная потеря

Сингулярность

Интерференция

Проводимость

Комментарии (0)