Айви на дух не переносит лифты. Отчего-то особенно мучителен момент, когда кабинка взмывает вверх — сразу возникает жуткое чувство в области грудины, как будто некто тянет за вены сердце сквозь рёбра.

Она пробует сфокусироваться на дыхании, на счёте про себя, на предмете, не меняющем свой вид. Но пока удаётся сфокусироваться только на том, чтобы спокойно стоять, а не прыгать, как истеричка какая-то.

Девушка привычно и обречённо наблюдает, как светлые стены лифта словно плавятся, за ними проступают совсем иные, более тёмные, в сомнительных потёках типа ржавчины. Освещение становится более тусклым, мигающим, тени по углам уплотняются и угрожающе шевелятся.

Айви торопливо выскакивает на нужном ей этаже, но всё равно успевает услышать жуткий потусторонний скрежет, и, как ей кажется, смех.

— Как Вы себя чувствуете, Айви? — мягко осведомляется доктор Арджент, замечая, вероятно, её вид умертвия средней свежести. Как говорит ей мама, когда видит по видеосвязи: «Краше в гроб кладут». Жёстко, но метко.

— Ммм, — она не знает, что ему ответить, тем более, что все проблемы её самочувствия должны быть подробно изложены в файлах перед ним.

«Потому что ты не говоришь ему главного. Врушка».

Стёкла в очках доктора забавно бликуют, когда он смотрит на девушку. Ей кажется, она так никогда и не видит его глаз — только собственное отражения в зеркальной поверхности.

— Нормально, — мямлит она. Айви отчего-то побаивается доктора Арджента, хоть он и неизменно внимателен (ну ещё бы, за такие-то деньжищи) и понимающий до такой степени, что Айви кажется, заяви она, что перебила половину своих соседей, он лишь кивнёт головой и скажет: «Понимаю. Такое бывает. Расскажите, что Вы сейчас чувствуете».

А ещё он выглядит как классический эльф из романтического фэнтези или же как ожившая мечта для любительниц аниме. И это тоже внушает какое-то подспудное опасение.

— … не стоит опасаться социализироваться. Помните, мы обсуждали, что Ваш случай не единичен… — его речь, как и всегда, размерена и нетороплива. И, как и всегда, благополучно проходит мимо ушей Айви.

Она украдкой смотрит на его удивительно светлые длинные волосы, с оттенком, созвучным его скрежещущей фамилии

. Часть прядей выбивается из какой-то, вероятно, вариации мужского пучка, и свободно падает на спину.

Айви поспешно отводит глаза, когда её зрение начинает расплываться и как будто двоиться. Но всё равно успевает увидеть, как сквозь черты его лица начинает проступать второй слой — с сероватой кожей и более вытянутой костной структурой. Волосы остаются такими же прекрасными и сияющими.

«И я никогда не скажу ему об этих особенностях своего зрения, как и том, как мелькают расплывчатые тени позади, стоит мне долго вглядываться в зеркало. Как слышатся шаги, словно кто-то идёт по гулкому коридору, но в моих апартаментах нет даже намёка на такие пространства. Как я постоянно мёрзну, хотя на улице от зноя уже начинает плавиться асфальт».

Она смотрит на собственные руки на коленях. Здесь её зрение и мозг тоже начинают выкидывать эти мерзкие шуточки — на миг она видит большие, слишком большие для человека, ладони с серой кожей и длинными пальцами. Они властно, и вместе с тем аккуратно, обхватывают её бёдра и скользят выше.

Айви нервно вздрагивает и делает вид, что стряхивает что-то со своих брюк-палаццо. Ладони исчезают.

— Айви? — девушка снова вздрагивает. По тону доктора, она понимает, что тот уже не первый раз её окликает.

— Но меня не могли найти пять дней, — шепчет она, возможно вовсе не в тему того, что вещает доктор. — И это в городе, напичканном камерами. Меня не было в апартаментах, не было нигде…

— Люди, в своей массе, так несовершенны, — произносит доктор-эльф таким тоном, словно себя он к человечеству не причисляет. — Где-то «слепая зона», где-то невнимательность сотрудника, в итоге получаем загадочное исчезновение, там где его не было. Ваш случай, не единичен, Айви. Я не вижу признаков лунатизма у Вас сейчас, но может быть какая-то иная причина для Вашего состояния. Стресс от переезда в новую страну, новая языковая среда, одиночество. Это мы и пытаемся выяснить. Главное, что сейчас…

«Главное, что сейчас я нихрена не помню».

— Боюсь, наше время подошло к концу, — своим отстранённо-вежливым тоном сообщает он. — Несколько дней я буду отсутствовать в городе, но Вы всегда можете написать мне при необходимости. Мой ассистент поможет запланировать следующий визит.

Девушка покорно кивает. Она сама не знает, зачем упорно продолжает ходить сюда. Но в стране, где на её родном языке все говорят с таким чудовищным акцентом, что с трудом можно разобрать суть, найти кого-то, с кем можно поболтать без языкового барьера, кажется настоящим чудом. Пусть даже «болтает» в основном доктор, а Айви подавленно молчит или бодро врёт.

«Не враньё, а недосказанность».

— Айви, — снова окликает её доктор Арджент, — Вы же помните, о чём мы говорили в самом начале наших сеансов? Вам одиноко, вы чувствуете себя изолированной в новом окружении. Сделайте его более привычным, попробуйте узнать, кто проживает с Вами по соседству, сходите на местные мероприятия в честь фестиваля. Они очень красочные, Вам понравится.

Девушка бледно улыбается ему в ответ. Откровенно говоря, местные праздники восхищают её только в первые месяцы пребывания. Потом всё это многообразие цветов, фонариков, жутких масок и шума её скорее утомляет.

— Что за фестиваль? — из вежливости интересуется она. Здесь этих фестивалей, по её личным ощущением, по паре штук на каждое мелкое событие. То фестиваль чего-то цветущего, то, напротив, отцвётшего, то в честь растущей луны, то луны убывающей, то принято есть жуткие лакомства с бобовой пастой, то тонны непонятных изделий из рисовой муки.

— Фестиваль Голодных Духов, — широко улыбается доктор Арджент.

На миг ей кажется, что улыбка обнажает чуть более острые зубы, чем это возможно у людей.

Она кивает на прощание и поспешно вылетает за дверь, сталкивается с высокой темноволосой фигурой, бормочет извинения.

Конечно же она не видит, как тот, в кого она влетает, разворачивается и смотрит ей вслед.

Сперва девушка и не понимает, что несколько дней из её жизни куда-то испаряются. Она просыпается, как и всегда, у себя в кровати, довольно потягивается и обнаруживает, что вся её одежда заскорузлая от грязи и каких-то бурых пятен, подозрительно смахивающих на кровь. Её вещи — сумка, телефон — валяются на полу, совсем не там, где она их обычно оставляет.

Тело чувствуется каким-то жутко тяжёлым, ноги все в ссадинах и царапинах, как если бы она постоянно падала. Немного ободраны ладони, опять же, как при падении. Но, в целом, в сравнении с одеждой, тело куда в лу́чшем состоянии.

Что подтверждают и врачи уже позже.

А пока девушка видит рекордное количество пропущенных звонков и сообщений и дату в календаре. Совсем не ту, что можно было бы ожидать после одной ночи сна.

Айви считает, что ей, в принципе, везёт — так быстро разгрести последствия собственного исчезновения неизвестно куда.

Вот только она совсем ничего не помнит про эти пять дней.

Это выясняется сразу же, и подключаются специалисты по работе с частичной амнезией. Все они неизменно понимающие, сочувствующие и абсолютно бесполезные со своими советами «И так пройдёт».

Полиция, не найдя ничего, что указывало бы на преступление (строго говоря, не найдя в принципе ничего), оставляет девушку в покое. Непосредственные руководители в компании, заключившей с ней долгосрочный контракт, проявляют несвойственное в этой стране жёсткой дисциплины понимание. И даже переводят её на частичную удалёнку, в качестве помощи в восстановительном периоде.

А потом как-то раз Айви скручивает в лифте, когда она поднимается к себе на этаж.

Это происходит так неожиданно — кабина подёргивается сумраком, стены меняются, раздражающе мерцает свет, за готовыми схлопнуться дверьми мелькает чья-то немаленькая тень.

Девушка испуганно вскрикивает и вжимается в угол. Ищет кнопку вызова диспетчера, но её-то как раз и нет.

— Что за нахрен, — шепчет она тогда, скорее недоумевающе, даже не догадываясь, что отныне почти каждая поездка в лифте будет наполнена новыми, по большей части, неприятными впечатлениями.

Первый раз, когда у коллеги на работе сквозь привычные черты лица проступает нечто с клыками и глазами навыкат, девушка помнит очень хорошо. В тот день она просматривает сотни около научных статей по расстройствам восприятия, нарушениям памяти и взаимосвязи этих двух вещей. Пока не натыкается на специалиста, говорящего на её родном языке, да ещё и в городе её проживания.

Ей становится чуть легче, когда она планирует визит. А потом она встречается с доктором Арджентом в его безупречном, сияющем хирургической чистотой кабинете. Сквозь тонкие черты его лица сразу же проступают иные, пугающие и прекрасные одновременно.

«Я спятила, — обречённо признаёт девушка, — свихнулась. Какая досада».

Он сильно выше и заметно привлекательнее основной массы местных. Широкоплечий, с хорошо развитой мускулатурой на руках — девушка может это заценить, когда видит его в футболке. И при этом ничуть не смахивает на качков из зала, которые все до единого кажутся Айви эдакими кряжистыми дубками. Скорее уж напоминает иву, ну это если продолжить ботанический ассоциативный ряд.

Немного, правда, сутулится и забавно наклоняет голову к плечу, но это совсем его не портит. В его облике как будто есть что-то смутно знакомое, и Айви, за неимением других вариантов, полагает, что вполне могла видеть его в какой-то рекламе, потому как с такой впечатляющей фактурой он наверняка из моделинга.

Но самое главное, конечно, то, что ещё ни разу за их совместные поездки стены кабинки не проворачивают эти свои фокусы с мерзкими тенями, светом и акустическими эффектами. И совсем уж удачно лично для неё, что они соседи по этажу.

Обычно он молчит, как, собственно, и Айви. Рассматривает собственные ноги, поправляет чуть растрёпанные волосы, где самые длинные блестящие пряди достают до ушей, а чернильно-чёрная чёлка вечно падает на глаза, весьма результативно занавешивая пол лица.

— Здравст-вуй, — говорит он вдруг сегодня. Его голос звучит робко, с лёгким акцентом.

— Здравствуй, — отвечает Айви. Сосед по лифту (и этажу) кажется немного младше неё. Возможно как раз из-за манеры держаться. Хотя в целом по местным, ну или по тем, в ком соединяется несколько национальностей, сложно судить.

— Мы живём на одном этаже, — продолжает он тихо.

— Я заметила, — слегка улыбается она. Её собеседник кажется удивительно застенчивым.

«Маньяки тоже бывают застенчивы», — услужливо подсказывает ей внутренний голос.

— Недавно переехал сюда, — заметно нервничая говорит потенциальный стеснительный маньяк, ещё больше ссутуливая плечи.

— Хотел… Всё хотел заговорить с тобой, — бормочет вдруг он.

— О, — теряется она, — правда? А что такое, зачем?

«Может его бесит, что я включаю стиральную машинку поздно вечером, и она адски шумит?»

Кончики слегка заострённых ушей парня стремительно розовеют. Возможно дело и не в стиральной машинке.

— О, — смущается Айви, — ну, то есть я хотела сказать, это очень неожиданно просто, — лепечет она в лучших традициях недалёких героинь из дорам.

«По всем фронтам безнадёжна», — хихикает нечто внутри неё.

Её сосед по лифту поднимает голову и как будто даже расправляет плечи, отчего кажется ещё выше.

Правда потом он словно стесняется этого и ссутиливается обратно, но голову не наклоняет, продолжает смотреть Айви в лицо.

И девушка впервые видит его глаза. Бледно-васильковые, светлые настолько, что выглядят прозрачными мерцающими каплями воды.

— Можно… можно я приглашу тебя… куда-нибудь? — он говорит очень тихо, акцент усиливается.

«Только приглашений мне и не хватает сейчас», — самокритично думает девушка.

Парень воспринимает её молчание по-своему.

— Из-звини, — сбивчиво говорит он. Теперь стремительно розовеют ещё и скулы.

— Не хотел… не хотел казаться навязчивым, — он снова наклоняет голову, тёмные пряди падают на лоб.

Лифт, который сегодня по ощущениям едет уже как пару часов, останавливается.

— Конечно можно! — поспешно говорит Айви. — Пригласить. Можно. То есть, я с удовольствием, — немного путается она в словах. Ей вдруг кажется, что если двери лифта схлопнутся до того, как она ответит, случится что-то непоправимое. Хотя как такое может быть, если им вместе выходить, вообще-то.

Парень так заметно светлеет лицом, что девушке даже как-то неловко от такой очевидной его радостной реакции.

Уже когда она диктует ему номер у двери в свою квартиру и наблюдает, как длинные пальцы нового знакомого как будто слегка неуклюже двигаются по экрану смартфона, она вспоминает:

— Я же так и не знаю, как тебя зовут!

— Кроули, — чуть замявшись говорит он, и снова позволяет длинным прядям упасть на глаза, скулы нежно розовеют.

— Рада знакомству, Кроули.

— И я рад, Ай-ви, — неожиданно широко улыбается он.

Уже потом, за закрытой дверью собственной квартиры, девушка никак не может вспомнить, когда же она успевает назвать ему своё имя.

«Дорогуша, так ты реально порубишь всех соседей и не вспомнишь».

Нельзя сказать, что Айви прям считает минуты до момента, как Кроули ей напишет — сама она понимает, что так и не спросила его номер — но определённо испытывает некое разочарование, когда проходит день-другой, а от её нового знакомого так и не поступает звонка, да даже банального «Привет, как дела?» в мессенджере.

Ладно, чего уж там, пару раз девушка особенно долго топчется у лифта, думая, не позвонить ли в дверь соседа, а возвращаясь вечером, пытается определить, горит ли свет в окнах его апартаментов. Света нет.

«Возможно, он уехал в глухую деревню в одну из местных провинций без света, воды, связи и признаков цивилизации», — думает она, умом понимая, что это прям сильно маловероятно.

А потом становится не до всех этих волнительных дум, когда в офисном здании, поднимаясь практически к облакам в одном из прекрасных лифтов с ненавязчивой музыкой, она оказывается лицом к лицу с неизвестной, но тоже не особо навязчивой хтонью.

В тот день Айви уже мысленно поздравляет себя с удачной поездкой без глюков до нужного ей этажа, когда стены кабинки лифта начинают облезать, являя какую-то жуткую изнанку мира.

«Ну что ж, дело привычное», — утешает она себя и начинает размеренно дышать в попытках успокоиться.

В этот раз плотные тени в углу обретают форму, и девушка просто не в силах отвести глаз от зрелища медленно проступающего сквозь тьму силуэта. Сперва она видит чернильно-чёрные длинные волосы, красиво блестящие даже в этом жутком изнаночном освещении. Они падают вниз до самого пола, образуя для владельца этой роскошной гривы подобие плаща.

«Господи, я ненавижу японские ужастики. И корейские тоже. И китайские, хоть я их никогда и не смотрела. Господи, ну почему я это вижу, я не смотрела никаких 

, вообще ничего, кроме видосиков про котиков и аниме про всякие там магические битвы и многоруких демонов-красавчиков, а это вряд ли должно приводить к таким фатальным последствиям», — девушка в ужасе смотрит на сероватую кожу, длинные конечности и широкие плечи существа.

Даже сейчас, не вставая во весь рост, оно превосходит в размерах человека. Существо тянет к Айви большую ладонь с длинными пальцами, и девушка шарахается в сторону. Мужчина, с которым она едет, странно на неё косится, но ничего не говорит. Видимо думает, что взять с этой невоспитанной иностранки. Все они малость того, со странностями.

Темноволосое существо опускает руку, чернильные пряди волос лужицами разливаются по полу, когда оно наклоняет голову совсем низко. Оно сидит, не двигается, и Айви это более, чем устраивает. А потом существо что-то говорит. Лифт заполняется скрежетом нечеловеческой речи. Мужчина в костюме невозмутимо смотрит на экран своего смартфона, не обращая внимание на все эти красочные потусторонние эффекты.

«Ладно, — думает девушка, — ладно».

Она трясущимися руками достает телефон и быстро щёлкает угол с подозрительной хтонью. В каком-то сериале она видела, как через камеру проявляются потусторонние существа, невидимые обычному глазу.

«Ну тебе-то как раз они видимы, дорогуша, ну что же ты, право», — вредный внутренний голос не даёт ей порадоваться собственной находчивости.

Существо с аномально длинными волосами смотрит, как кажется девушке, укоризненно, рук к ней больше не тянет, и вообще ведёт себя более, чем прилично для неизвестной, но наверняка очень чудовищной хтони.

А на фото Айви видит серебристые стены лифта и никакого намёка на призрака из азиатского ужастика.

Живое (Pt. 1)

Umami_99

Loramoll

Вольная вариация на тему одной из концовок🌚

Homicipher

Mr.Crawling/ОЖП

Mr.Silvair

Mr.Gap

Mr.Scarletella

Back to You

Волосы? Зачем тебе мои волосы?

 — спрашивает тот, кто из имени, что ему придумала человечка в мире призраков, удачно сделал короткую и понятную форму там, в мире живых.

 — отрезает Mr. Gap, который может и не Mr. Gap вовсе, а какое-нибудь жуткое нагромождение букв языка иного мира. — 

Мне надо научиться переходить так же, как умеешь ты,

и держать человеческую форму.

Как умею я, не умеет никто,

 — отрезает его собеседник, — 

даже этот твой беловолосый друг.

Поэтому я и пришёл к тебе.

Глаза. Твои глаза и твои волосы. И ты сможешь видеть проход даже в своей человеческой форме. Ну когда глаза заживут,

 — Mr. Gap смеётся собственному остроумию.

И пройти по нему смогу?

 — уточняет Кроули. Среди обитателей всех миров хорошо распространён тренд «Не соврать, но не договорить».

 — нетерпеливо скрежещет его собеседник, — 

в мир человечки и в наш мир, никуда больше. Столько раз, сколько захочешь, на любой срок, который выдержишь сам.

Ничего особенного. Мёртвому не место среди живых,

 — хихикает умеющий находить лазейки в любые миры. — 

Через пару дней после этого разговора Кроули и Айви встречаются в мире живых. Глаза у него постоянно чешутся, восстанавливаясь с противоестественной, по всем параметрам, скоростью. А вот волосы так и остаются короткими, что только и подтверждает тот факт, что в мире призраков свои законы неживой природы.

Айви не очень любит вот такие перекусы в зоне со столиками в супермаркетах. Но сегодня выбора у неё нет. Она сосредоточенно пытается выхватить лапшу из стаканчика так, чтобы не заляпаться самой и не оскорблять после своей неопрятностью безукоризненную чистоту кабинета доктора Арджента.

— Здравст-вуй, — звучит смутно знакомый голос над её ухом.

Кроули выглядит очень уставшим, немного сутулится.

— Можно я присяду здесь? Увидел тебя с улицы, — поясняет он.

И когда девушка кивает, с готовностью водружает свой стаканчик с дымящимся содержимым рядом.

Айви не может сообразить, как начать разговор. Вроде не так уж они и знакомы, чтобы требовательно вопрошать, почему он ей не пишет, раз уж так хотел, с другой стороны, всё равно какой-то осадочек остаётся.

Они начинают одновременно.

— Забавно, что вот так встретились… — замечает девушка.

— Я, представляешь, не так твой номер записал, — торопливо говорит Кроули. Он обращается с палочками ещё более неуверенно, чем Айви, его длинные пальцы даже слегка подрагивают.

— Все дни набирал номер, которого не существует, — тихонько смеётся он, — всё не мог понять, как так.

Он протягивает девушке смартфон, смотрит на неё своими удивительно светлыми глазами, которые сегодня выглядят слегка воспалёнными словно от недосыпа или сезонной аллергии, вокруг залегают красноватые тени.

— Ты вбил нолик вместо восьмёрки, — говорит она.

Кроули снова тихонько смеётся, исправляет номер и сразу же набирает ей, сбрасывает.

— Мог бы просто позвонить мне в дверь, раз уж мы соседи, — замечает девушка, и тут же злится на себя. Она не хочет звучать так, будто рассчитывает на его общество.

— Меня не было в эти дни, — поясняет её собеседник, — пришлось уехать… по делам. Он трогает пряди волос, падающие ему на глаза, и девушка вновь ловит себя на мысли, что Кроули кого-то ей сильно напоминает.

«Я точно где-то его видела… Может он реально модель? Блогер? Актёр средней известности?»

У предполагаемой модели и актёра средней известности палочки выпадают из пальцев, и парень бормочет что-то неразборчивое, но явно ругательное под нос, а потом тихонько смеётся:

— Я думала, здесь с детства учат с ними обращаться, — замечает Айви.

— Я долго был… в другом месте, — поясняет Кроули. Кончики его ушей розовеют, — здесь давно не был.

Девушка не знает, насколько её вопрос будет тактичен. С другой стороны, кому не понравится, если про него пытаются побольше узнать?

— У… у меня здесь дела, — сбивчиво поясняет Кроули, акцент у него становится сильнее, чем обычно, и девушка внезапно понимает, что ему, похоже, сложно подбирать слова.

— По контракту? — подсказывает она, — по работе пришлось вернуться? По учёбе?

— По контракту, да, — как ей кажется, с облегчением в голосе говорит парень. Он оставляет попытки совладать с палочками, и теперь просто смотрит на Айви.

— Я рад, что встретил тебя сегодня, — поясняет он свой взгляд, — но в следующий раз давай выберем что-то… более подходящее для свидания.

— Свидания, мм? — улыбается девушка. Её сбивает и несколько настораживает такая прямолинейность и нацеленность. И с кем-то другим она бы и не подумала продолжить общение. Но в Кроули есть что-то такое уютное и смутно знакомое, что Айви хочется просто хотя бы посидеть с ним рядом.

Он словно милый плюшевый медвежонок. Только очень горячий медвежонок.

«Так что можно и не только посидеть», — мелькает у неё в голове.

Они уже выходят из магазинчика, когда девушка видит очередную плошку с фруктами на тротуаре.

— Ты знаешь эту местную традицию, да? — спрашивает она у своего спутника и осекается.

Приличного, в общем-то, вида мужчина хватает апельсин с плошки и жадно в него вгрызается. Сок начинает течь по его пальцам, заляпывает костюм. И не успевает Айви подивиться, что никто из людей вокруг и бровью не ведёт на такое открытое попрание традиций, как изо рта у мужчины лезут клыки, высовывается раздвоенный язык и с жадностью слизывает капли сока с когтистых пальцев.

— Конечно, да, — откликается Кроули, — месяц голодных… призраков, верно?

Девушка не отвечает, потому что существо с апельсином вдруг смотрит прямо на неё.

Видишшшшь меня, да? Вкусссное угощение, а ты будешь ещё вкуссснее, когда навещщщу тебя.

Айви, конечно, ни слова не понимает. Слышит только скрежет навроде того, в лифте с длинноволосым существом.

— Ай-ви? — окликает её Кроули.

— Я задумалась, что ты говоришь? — находит в себе силы отвернуться от шипящего создания девушка.

«Веди себя нормально, веди нормально. Всякую хуету ты видишь каждый день, а красавчика-соседа — нет».

«Всякая хуета» клыкасто ухмыляется, а потом переводит взгляд на спутника Айви и меняется в лице.

— Я спрашивал, в какую… — вопрос Кроули тонет в запредельном шуме от длинной процессии. Айви не сильна в традициях в честь грядущего фестиваля Голодных Призраков, но полагает, это может быть какая-то репетиция или мини-представление в честь него. Как бы то ни было, процессия из людей в ярких одеждах и хтонических бумажных и тряпичных существ гигантских размеров вклинивается в поток людей и машин. Кто-то начинает в восторге фоткать, кто-то разражается недовольными возгласами, машины послушно ждут, особо нервные жмут на клаксоны. Айви оттесняют на другую сторону тротуара, в то время как Кроули остаётся на стороне через дорогу. Девушка прекрасно видит, как он, возвышающийся над большинством в толпе, решительно шагает к процессии, явно намереваясь бороться с бумажным телом огромного дракона, перекрывающего путь. А потом какое-то матерчатое чудище перекрывает ей вид, размахивая фонариком, похожим на гигантскую волосатую айву. Судя по восторженным возгласам из толпы, не только она, Айви, видит это чудище. Что, конечно, не может не радовать. Но к моменту, когда оно заканчивает размахивать своим фонарём и крутиться на подобии волчка, Айви понимает, что не видит Кроули. Бумажный огромный дракон всё так же обречённо и величественно плывёт по улице под ободряющие выкрики актёров из шествия.

 — шипит существо с клыками, раздвоенным языком и странной костной структурой. — 

Не знал, что человечка твоя, да я просто пошутил!

Пальцы, всё сильнее сжимающие его шею, намекают, что шутка не была оценена.

 — темноволосый молодой человек тщательно вытирает руки влажной салфеткой, аккуратно выбрасывает её в мусорный бак. Обходит лужу крови, вытекающую из шеи существа, лишившегося своей головы, заходит в минимаркет.

«Да какого, блин, хрена, — злится Айви, — что за ебучее невезение. Он что, реально просто слинял? Я, блин, закидаю ему дверь тухлыми яйцами, благо они здесь на каждом шагу продаются».

Кто-то легонько хлопает девушку по плечу, она вздрагивает и стремительно оборачивается.

— Это я, — тихонько смеётся Кроули, — снова здравствуй. Пришлось обойти их всех, — кивает он на парад монстров с выпученными глазами.

— А ещё на́, держи, подумал местные сладости тебе вряд ли нравятся, а этот сорт очень вкусный.

Он протягивает бордовое яблоко. Кожура глянцево блестит, девушке слышится плотный сладкий аромат мякоти.

— Не нравится? — слегка теряется Кроули.

— Наоборот, это мой любимый сорт, — улыбается девушка.

— Я пом… подумал так, рад, что угадал, — парень незаметно увлекает Айви подальше, чтобы у той не было даже минимального шанса увидеть тело нечеловека с оторванной клыкастой головой, быстрым взглядом окидывает себя и снова проверяет руки. Ещё не хватало напугать Айви пятнами крови.

— Так в какую сторону тебе надо? Давай провожу, — он аккуратно опускает ладонь на спину девушки. И это бережное прикосновение согревает её, вечно мёрзнущую этим летом, гораздо результативнее, чем июльский зной.

Девушка рассеянно гоняет по столу монетки и оранжевый шарик, что даёт ей доктор Арджент.

— Это упражнение, Айви, попробуйте сосредоточиться.

Пока получается сосредоточиться только на том, чтобы лишний раз не смотреть в сторону доктора — сегодня глаза и мозг девушки подводят её как никогда, и вместо эльфоподобного доктора она в первые же секунды их сеанса видит какую-то высоченную фигуру в изрядно потрёпанном некогда белом халате и с кровавыми повязками на глазах.

Она моргает и образ неизвестного существа словно бледнеет, уменьшается, пока не втягивается в тело доктора Арджента.

Айви снова моргает и тяжело сглатывает.

За прошедшие дни её состояние скачет подобно мячику для пинг-понга. То за весь день ни единого видения — так предпочитает обозначать девушка то, что разворачивается у неё перед глазами, потому что «галлюцинации» звучит будто она совсем психичка. То всё становится так плохо, что девушка боится, что скоро перестанет чётко осознавать грани реальности.

Как например, когда Айви выбирается из очереди у лотка с фруктовым льдом и напитками — в ней остаётся Кроули, а девушка решает поискать свободную лавочку в парке — и случайно задевает локтем благообразную старушку. Айви торопливо извиняется, гадая, поймёт ли её пожилая женщина, местная по виду. Та противно хихикает, желтоватая кожа на её лице начинает мелко трястись, течь и таять словно мороженое, обнажая огромное гипертрофированно унылое лицо помеси лягушки и рыбины с непропорционально маленьким телом в традиционных местных одеждах.

Глупая какая, кто же показывает призракам, что видит их, и это в наш-то месяц, вот глупая!

Айви, слышит этот раздражающий скрежет и неожиданно для себя начинает вслушиваться. На бесконечно долгое и жуткое мгновение ей кажется, она может различать и, более того, понимать, отдельные слова.

«Осталось самой начать нести какую-то тарабарщину», — не на шутку пугается девушка собственных попыток разобрать слова несуществующей речи.

И так же, совершенно неожиданно для себя, она вместо того, чтобы испугаться, злится.

— Да сколько можно, — бормочет она, с отвращением глядя на существо перед собой, — что вы все ко мне прицепились.

Это, по сути, риторический вопрос по поводу её же собственных «галлюцинаций», но существо снова мерзко хихикает и считает нужным ответить:

Ой, да больно надо, тьфу! Глупая, как она есть, не видит, кто на самом деле к ней прицепился, тьфу.

— Исчезни, — бурчит Айви, — это моя лавочка, нечего мне тут скрежетать, 

Она не понимает, что последнее слово уже произносит на ином языке, зато понимает лягушкообразное существо и снова радостно трясётся всем телом, от чего кожа продолжает раздражающе течь.

Девушка в раздражении отворачивает голову от этого зрелища.

«Может, если глюки игнорировать, они сами как-нибудь уйдут?»

Как всегда бесшумно появляющийся Кроули закрывает своими широкими плечами вид на псевдо-старушку неясного земноводного происхождения.

В руках у него палочки с фруктовым льдом и стаканчик с чем-то горячим, судя по облачкам пара.

— Ты мёрзнешь постоянно, держи, — поясняет он свой выбор, протягивая стаканчик Айви.

 — продолжает веселиться старушка-лягушка-рыбина, отходя несколько в сторону, — 

Девушка уже готова вылить ей на голову содержимое стаканчика, но полагает, сделай она это, их общение с Кроули может несколько застопориться.

— Извини, пожалуйста, у меня звонок, надо ответить, — смущённо говорит Кроули, — подержи пожалуйста, я сейчас.

Он впихивает палочки со льдом в руки Айви и отходит чуть в сторону, где не так слышится гомон людей.

Back to You

Содержание

Живое (Pt. 1)

Живое (Pt. 2)

Мёртвое

Комментарии (0)