Уже в первых числах февраля весь город словно всполошился. И чем ближе был день Х, тем явнее это проявлялось. Казалось, даже свежий зимний воздух был пропитан флюидами сладострастия. На голые деревья с кривыми ветками накинули светодиодные лампы преимущественно красно-розовых оттенков, а новогодние украшения сменились тематическими вывесками и стендами. И если старшее поколение не замечало никаких изменений, то для поколения Z это были самые волнительные дни. Почти такие же, как экзаменационные, только приятнее. От моего цепкого взгляда не могли укрыться перемены, произошедшие в окружающих. Казалось, во всех вокруг вдули гелий и они готовы петь писклявыми голосами серенады под окнами ночи напролёт. Но самое неожиданное — всем нравилась эта идея.

Даже в унылых стенах юридического университета, где на всех давят тяжёлые термины и курсовые проекты, чувствовались искорки веселья. Особенно вдохновлёнными были первокурсницы. Хоть весна ещё не подавала никаких признаков, приближение четырнадцатого февраля значительно повлияло на длину их юбок. А под ними даже рейтуз не было…

Шагая по морозной улице к университету, я успокоила себя тем, что моё добро в полном тепле и мягкой овечьей шерсти. Зато не продувает. И даже если поднимется внезапный ветер, максимум, что светит извращенцам, — розовые рейтузы и мой кулак в глаз. Вздохнув, поправила тяжёлую сумку с ноутбуком и книгами на плече и поглядела вперёд. Хоть на людной улице уже маячил мой университет, до него было топать и топать. А я не биатлонист, чтобы каждый день преодолевать дистанции с препятствиями. Хотя кое-что я всё же умела делать, как они — точно так же стрелять на поражение. Глазами.

Время уходило быстро. До начала пар оставалось всего ничего, но меня даже на территории учебного заведения не было. Переведя дыхание, пожалела, что неделю назад остановилась в неположенном месте и мою малышку эвакуировали на штрафстоянку. Денег, чтобы уплатить штраф, у нищего студента пока не было, и приходилось справляться на своих двоих. А когда у тебя уже есть машина, на «своих двоих» равнозначно «улиткой по асфальту». И не факт, что тебя не задавят.

Суетливая толпа стремительно расходилась в разные стороны — кто был в своих мыслях, кто говорил по телефону, кто в приподнятом настроении обсуждал с подружкой предстоящий праздник. Удовлетворённо хмыкнула, радуясь, что в университете меня тоже уже ждёт подружка, с которой можно обсудить всё это действо. С кем, как не с Хан Джисоном, ещё разговаривать на такие темы?!

Удивительным образом я оказалась в широкой аудитории за пару минут до начала занятия. Преподавателя ещё не было, поэтому в кабинете стоял гул. Отрывки фраз сразу заполнили уши, будто листья в осеннюю бурю. Девушки возбуждённо обсуждали кто кому собирается принести шоколад, а парни так же интенсивно делали ставки, кто сколько сладостей и признаний получит. Во всей этой суматохе найти Джисона было делом двух секунд. Друг, по обыкновению, занял нам дальние места и теперь самозабвенно поглощал сырный «Tuc» один за другим. Заметив меня, Хан поднял руку с печенькой, и я быстренько пересекла расстояние между нами.

— Наконец-то ты пришла! — обрадовался Джисон. На его лице заискрилась яркая улыбка. — У меня чёлка на глаза упала, но у меня руки в крошках. Поправь, а? — попросил он, глядя на меня своими большими искристыми, как начищенные блюдца, глазами и демонстрируя пальцы в специях.

— А если бы я не пришла, ты бы так и сидел с волосами в глазах? — уточнила я, убирая смолистые волосы друга с лица.

— Но ты же пришла, какая теперь разница? — фыркнул тот и протянул мне пачку. — Хочешь?

Я отрицательно мотнула головой и опустилась на место рядом с Ханом. Оглядев присутствующих скептическим взглядом, многозначительно посмотрела на своего единомышленника. Джисон, который ни о чём не подозревал и с аппетитом поедал снэки, испуганно дёрнулся, поймав мой взгляд. Удовлетворённо поджатые губы испустили озадаченный хрип. Как и ожидалось, он ничего не понял.

— Что? — с набитым ртом еле выдавил черноволосый, вскидывая брови. Крошки посыпались на его аккуратно отутюженную голубую рубашку, но парень сразу смахнул их с себя.

— Они опять за своё! — закатила я глаза, кивая в сторону воодушевлённых сокурсников.

— А ты опять недовольна, — хмыкнул друг, дожевав. Он достал газировку из рюкзака и с характерным звуком открыл баночку. — Не хочешь пить? — сладкий запах черники ударил в нос, и шипение напитка перекрыло даже шум, производимый присутствующими.

Опять покачала головой, наблюдая за тем, как смешно Джисон поменялся в лице. Он с явным непониманием, как можно отказываться от такой сладости, сделал смачный глоток. Из всех, кого я когда-либо знала, только у него была такая необъятная любовь к еде и ко мне. Хотя меня он, конечно же, любил чуточку меньше. Если у всех людей в комнате стояло фото с семьёй или со второй половинкой, то у Хана это была фотография из Китая с огромной тарелкой морепродуктов. И выглядел он при этом счастливее многих, кто поставил в рамку поцелуй со своей девушкой.

Про себя я недовольно отметила, что у моей кровати на тумбе стояла только детская фотография. А ведь это могло бы быть фото с парнем. Но раз нет парня, то и фото, соответственно, тоже. И опять в голову полезли мысли о предыдущем дне всех влюблённых, от которых меня передёрнуло. Чтобы отвлечься, достала из сумки пудреницу и принялась поправлять макияж. В зеркале блеснули медово-карие глаза с тонкими стрелками. Я с гордостью подумала о том, что наконец-то научилась их рисовать и теперь они выглядят более-менее симметрично, а не как обычно. Подправив тёмные прядки, которые услужливо растрепал ветер, пока шла в университет, убрала пудреницу обратно. Только я подняла голову от сумки, как друг пихнул меня локтем в бок.

— Ауч! — бросила возмущённый взгляд на него.

— Он, что, сегодня будет с нами на парах? — громко зашептал Джисон.

От неожиданности воздух словно выбили из лёгких. Я сглотнула, прекрасно понимая, о ком он говорит. Неопределённое «Он» всегда относилось к одному человеку. В нашем дуэте существовало имя, которое нельзя называть. И в моей жизни существовал Тот-Кого-Нельзя-Называть. Как будто, если сказать его имя вслух, то вся магия разлетится на осколки от столкновения с реальностью. А имя у него было сладкое, с лёгкой кислинкой, как вишенка на торте.

И от одной мысли о нём становилось вкусно, как от самого лакомого кусочка.

Я подняла взволнованный взгляд на вошедшего студента и непроизвольно поправила ворот белоснежной рубашки. На него обратили внимание все присутствующие. А всё потому что он редко приходил на перекрёстные пары. Растрёпанный Хёнджин, чертыхаясь, влетел в кабинет, едва успев до прихода преподавателя. Из полусобранного пучка светлых волос выбивались отдельные прядки, которые делали его ещё притягательнее. Он что-то бормотал себе под нос, отряхивая джинсовую куртку, из-под которой выглядывал слой тёмной рубашки и белой футболки. Двойные цепочки на нём звенели, пока он добрался до свободного места, и отзывались эхом у меня в ушах. Об учёбе можно было забыть.

— Да не пялься ты так, — шикнул Джисон и, забывшись, дёрнул меня за руку.

И он, и я в ужасе посмотрели на рукав. На белой ткани остались небольшие жирные пятна, будто глаза филина, глядящие из дупла. Только если птица в лесу смотрелась вполне уместно и гармонично, то про разводы было трудно это сказать.

— Упс, — пискнул друг, уже собираясь той же ладонью исправлять ситуацию, как встретил мой предупреждающий взгляд. Он мигом одёрнул руку и затряс ею, словно при ожоге.

Вздохнув, вытащила из сумки влажные салфетки и попыталась избавиться от загрязнения, но получалось плохо. Тем временем в кабинет зашёл лектор — мужчина лет сорока с портфелем в руках. Пиджак сидел на нём с иголочки. Так же смотрелись идеально зализанные назад тёмные волосы и аккуратно торчащие из кармана пиджака две ручки. Мне даже в голову пришла мысль, что лектор страдает обсессивно-компульсивным расстройством. Эту идею подкрепило незаметное движение, когда мужчина положил на большой учительский стол свой портфель и сразу же поправил его, чтобы он лежал ровно. Студенты мгновенно расселись по местам и ждали, когда преподаватель начнёт вести занятие.

Несмотря на видимую серьёзность учащихся, в воздухе всё ещё оставалась дымка недавних энергичных обсуждений. Девушки никак не могли перестать перешёптываться, а парни обменивались многозначительными взглядами. Даже в их повседневной одежде мелькали нотки праздника. У одной из сокурсниц на шее был завязан широкий цветастый бант, у другой на голове красовался жемчужный ободок, а третья накрасилась так, будто Пикассо учился рисовать на её лице. Их мучительные (для глаз) прихорашивания имели одну-единственную цель: привлечь внимание мужской аудитории. И та слепо попадалась на крючок, игриво подмигивая будущим «жертвам» и не понимая, что сами находятся под прицелом. Только Хёнджину и Джисону было не до них. И если последний допивал свою газировку, то Хван нервно проверял телефон.

Пока лектор протирал доску, я наклонилась к убийце своей идеальной рубашки:

— Сегодня, что, у Феликса бой? — и бровью указала на беспокойного Хёнджина.

Друг на секунду задумался, вспоминая где-то услышанную информацию. По нему прямо чувствовалось, как активно крутятся шестерёнки в голове, и глаза уткнулись в выбеленный угол аудитории. Он даже перестал вертеть в руках баночку, а потом активно закивал:

— У него соревнование с японским тхэквондистом!

Я понятливо кивнула. Только в такие дни Хван бывал настолько хмурым. Он сводил брови и сосредоточенно читал обновления в спортивной колонке, закусив костяшку указательного пальца. И мне необязательно было даже видеть его лицо, чтобы это представить. Он делал это слишком часто в первый год нашего знакомства. Однако стоило прийти новостям от его лучшего друга, как Хёнджин снова превращался в солнечного зайчика. В остальное время он не привлекал к себе лишнего внимания, часто пропуская занятия. Большую часть времени он подрабатывал в отеле отца на ресепшене. О присутствии Хёнджина в университете свидетельствовал его заразительный смех, который разносился по всему кафетерию, когда он был с Феликсом. Однако сейчас последнего даже не было на парах.

Стоило лекции начаться, как шёпот в аудитории стих, и осталось лишь тиканье часов. Зимнее солнце проникало через тонкие занавески и лениво нагревало спины обычно сонных студентов. Однако в эти исключительные дни общая радость передавалась даже мухам, которые с двойной силой бились о стекло. Я бы даже подумала, что они расшибутся насмерть, если не перестанут, но сразу вспоминала себя, когда пыталась прыгнуть на батуте так сильно, чтобы почувствовать землю под ногами. Каким чудом я не свернула себе тогда шею, знал только Джисон.

Потому что приземлилась я прямо на него.

И первая фраза, которую он сказал мне в тот день, стала рождением нашей дружбы. Хан ошарашено глядел на меня и выдал: «Когда мама говорила, что красивые девушки не падают с небес, тем более на вечно жующих парней, я загадал, чтобы это однажды случилось. Кажется, мне стоило попросить тефтельку размером с тебя». И я рассмеялась, потому что хорошо понимала его. Я бы тоже не хотела, чтобы на меня приземлился кто-то вроде меня, потому что это ознаменовало бы конец спокойной жизни.

С Ханом случилось именно это — он ушибся и растянул мышцу, а я получила шишку, как напоминание о своих косяках. Только стоило шишке рассосаться, как растаяли и все мои сожаления о содеянном. В следующий раз мы с другом прыгали на батутах уже вместе.

Такая умиротворённая атмосфера снова погружала меня в воспоминания. Под монотонную лекцию, звучащую как метроном, я всё глубже и глубже уходила в себя. Сперва в голове возникли приятные моменты и самый первый День святого Валентина в новом учебном заведении. Тогда, в прохладном зимнем воздухе, даже вокруг меня летали бабочки влюблённости. Как и полагалось в такие особые праздники, я надевала красивое нижнее бельё и лёгкие платья не по сезону, чтобы выделиться в потоке остальных. Если нужно было сделать что-то экстраординарное — я первая бралась за реализацию. Не только чтобы проверить свои возможности, но и лишний раз найти повод повеселиться. И, стоит заметить, что это приносило свои плоды — в тот же год мне прислали около двадцати валентинок с самыми милыми и жаркими пожеланиями. Но ни один из тайных поклонников больше ни разу не объявлялся. Тогда же меня прозвали чёрной кошкой, и такое звание мне льстило. Была невероятно довольна собой и произведённым фурором.

Помня успех прошлого года, на втором курсе я снова блеснула: нарядилась больше обычного и потратила кучу времени на создание яркого образа. Во мне уверенности в том, что поражу всех наповал, было больше, чем сейчас молекул лака для волос на голове нашего лектора. Но все надежды разбились, подобно мечтам преподавателя выглядеть как с обложки Vogue. К концу дня я так и не получила ни одной открытки. Наклейка от банана, которую Джисон прилепил мне тогда на лоб, не считается.

Разочарование свалилось на мои плечи, словно неожиданная контрольная в начале семестра. И, как неготовый к такому удару ученик, я сидела с такой же пустой головой и кисловатым привкусом неоправданных ожиданий на языке. Больше этот праздник меня не интересовал и стал запретной темой в любых обсуждениях, как мясо при вегетарианцах. И это был самый ужасающий посттравматический стресс, который мне только приходилось переживать. Ведь только праздничный марафет занимал около трёх часов в салоне и половину моей стипендии!

Из задумчивости меня вывело суетливое шуршание со стороны друга. Удивлённо взглянув на Хана, обнаружила его пытающимся вскрыть новую пачку печенья. Он так напряжённо тужился, что упаковка тряслась в его руках. На её характерный звук обратили внимание и сидящие поблизости студенты. Они усиленно вглядывались и пытались понять, что происходит на задних рядах. В их прищурах я читала явную надежду на то, что там кого-то душат пакетом и не придётся досиживать скучное занятие. Джисон тем временем раздражённо сомкнул губы, понимая, что проигрывает бой. Сдавшись, он импульсивно откинулся на спинку стула и, заметив моё внимание, заговорщически наклонился.

— Открой, а, — тихо попросил парень, протягивая мне свою радость в пакетике.

— Опять «Tuc»? — шепнула ему, забирая уже лоснящийся от жира снэк.

— Он другой, с паприкой! — оскорбился заядлый едок.

Хмыкнула, осознавая, как же это в его стиле. Он относился к еде так же, как я к своим вкладкам для книг. И если родители упрекали меня в излишней трате денег на канцелярские предметы, я с таким же пылом пускалась объяснять, почему новые покупки были необходимы. А родители каждый раз сдавались, как и я перед Джисоном.

Друг тем временем внимательно наблюдал за простыми махинациями, которые я проделывала с его печеньем. В первую очередь, протёрла влажной салфеткой пакетик, а потом, дождавшись, пока преподаватель достаточно увлечётся повествованием, резко вскрыла упаковку. На хлопок обернулись все. Мистер-лак-для-волос смерил меня укоризненным взглядом, и я смущённо извинилась, согнувшись в коротком поклоне за партой. Черноволосый, не теряя ни секунды, перехватил под партой заветную еду и вытащил первую же печеньку.

— Упс… сломалась, — огорчённо выдохнул Джисон, надув губки и глядя на кусок, упавший на серый ламинат под ногами.

«Действительно, сломалась», — пронеслось в мыслях, когда среди обернувшихся я поймала острый взгляд Хёнджина. Внутри всё замерло, будто лёд на самой вершине Эвереста, и скрутилось в тугой узелок. Казалось, из рейтуз выбежали тысячи мурашей и побежали по спине прямо к затылку, заставив забыть обо всём. «Раз… два… три… Дыши, нужно дышать», — приходилось отдавать себе приказы, чтобы просто не задохнуться от эмоций. И даже никакой пакет не пригодился бы — достаточно одного прямого взгляда от Хвана. Он пару секунд, не мигая, смотрел на меня, и в его тёмно-карих глазах заискрилось едва заметное любопытство. Но в то же мгновение парень отвлёкся на телефон и вернулся в исходное положение, будто ничего и не было. И тогда я почувствовала, как узел во мне чуточку ослабился. Только вот хотела ли я этого?..

— Он, что, только посмотрел на тебя? — поинтересовался Джисон, догрызая «Tuc» прямо над моим левым ухом.

— Ты тоже заметил? — я едва шевелила губами.

Медленно моргнула. И ещё раз. И ещё. Потом резко обернулась к другу и вцепилась в его локоть своим коротким маникюром. Во мне словно две морские волны сошлись, когда всё улеглось в голове. Нервно облизнувшись, требовательно заглянула в глаза Хана:

— Так, будто сейчас отберёшь моё печенье, — испуганно ответил тот и на всякий случай отвёл руку с упаковкой.

Я устало закатила глаза и отвернулась, попутно вспоминая, как именно подружилась с Джисоном. Это определённо была моя ошибка, а ему просто не повезло.

Когда студентам стало невыносимо скучно, в аудитории снова пошли шепотки. Присутствующие пытались незаметно передать друг другу записки и одними губами изложить всё, что не успели обсудить на перемене. Преподавателю это, в конце концов, надоело. Гулкая лекция о конституционном праве прервалась, и он обернулся на нас, глядя поверх чисто протёртых очков:

— Вы же помните, что вместо следующей пары у вас встреча с психологом?

— Да-а, — хором протянули мы.

— У нас пропадает одно занятие, вам предстоит изучить большой объём материала самостоятельно, — начал лектор. — Поэтому будьте внимательны и записывайте всё, что я сказал. Задних рядов это касается особенно, — он сверкнул глазами в нашу сторону, надеясь на реакцию. И если я намеренно опустила голову, чтобы хоть чуточку выглядеть виноватой, то Джисон был слишком занят крошками. И речь шла совсем не о девушках.

— Ну наконец-то! — громкий возглас переключил внимание аудитории на себя.

Я вздрогнула, когда услышала немного шепелявый с лёгкой хрипотцой голос Хёнджина. Даже эта случайно вырвавшаяся фраза посреди нудной лекции подействовала как живительная влага посреди пустыни. Вздёрнув голову, устремила взгляд на него. Он рефлекторно прикрыл рот ладонью, что браслеты зазвенели на его руке. Другой он держал открытую вкладку с результатами боя. Хван осмотрелся вокруг, пересекаясь коротким взглядом со мной, и сразу же отвёл глаза на профессора. Только вот даже этих миллисекунд мне было достаточно, чтобы заметить, как озарилось его лицо за последний час.

— Вы хотите что-то сказать? — недовольно спросил мужчина, складывая руки на груди. Его пиджак сложился гармошкой в рукавах, и общий вид вызывал подозрения, что оттуда сейчас вылетит голубь для полной театральности. Но пока курлыкал только лектор.

— Да, мне нужно выйти, — мгновенно ответил Хёнджин, поспешно хватая рюкзак с пола. Не дожидаясь разрешения, он пулей вылетел из кабинета.

Или нет. Не пулей. Он вылетел голубем. Потому что его появление стало для меня самым неожиданным фокусом. Хотя профессор со мной не согласился бы. Настоящим фокусом он назвал бы профессиональное исчезновение Хвана, которому позавидовал бы сам Гудини. Объект моего воздыхания так стремительно скрылся из поля зрения, что зияющая дыра на месте, где он только что сидел, нагоняло странное ощущение пустоты. Я огорчённо вздохнула и потянулась к печенью Джисона. От неожиданности тот даже резко одёрнул руку с едой. Секундный порыв сразу сменился виноватым выражением лица, и Хан протянул мне сразу два печенья.

— Я забылся, — попытался он оправдаться, кашлянув.

— О том, что ты сам предлагал мне его? — уточнила, разглядывая красный от специй снэк.

— О том, что ты моя подруга, — хихикнула эта ходячая хлеборезка, что я уже была готова отпустить смачный подзатыльник. Остановила мысль о том, что жизнь уже наказала Джисона, сведя со мной.

По крайней мере, теперь у меня в руках хотя бы было печенье. А если чувствуешь пустоту, то лучший способ её заткнуть — съесть что-нибудь.

Интересно, а Джисон ел так много по той же причине?..

Когда пара наконец-то закончилась, по кабинету пронеслись облегчённые вздохи. Казалось, профессор был даже немного огорчён тем, что его время вышло, поэтому свои вещи он собирал крайне медленно. Я же была довольна тем, что даже не утруждала себя выгребанием своего добра из сумки и обратно. А всё дело в том, что это напоминало целый языческий обряд, будто я намеревалась вызывать духов не пишущих ручек или молиться на книги с двойными обложками.

Сокурсники тем временем активно закидывали своё добро в рюкзаки, зевая и попутно перебрасываясь фразами. Они поправляли свои наряды, девушки же открыли передвижные салоны красоты: достали расчёски, бигуди и косметику, прихорашиваясь перед встречей с психологом. Хоть ещё было довольно холодно, даже на парнях оставался только один слой одежды — рубашка или же лёгкая куртка, которые очерчивали мускулистые спины. Каждый усиленно пытался найти свою любовь до дня Х, будто это было так просто и спонтанно.

— Пока у нас есть время, я сгоняю в кафетерий, — Джисон взглянул на часы.

— Опять? Ты же только что ел! — воскликнула я.

— Нужно прикупить сладостей. Ты съела все мои запасы, — фыркнул друг.

— Я съела две печеньки! — попыталась возразить.

— Я собирался оставить их как запасы, — весело парировал Хан, закидывая рюкзак за спину. — Увидимся у психолога! — он махнул рукой и широким шагом направился прочь из кабинета.

Когда в аудитории не осталось никого, кроме меня, я снова посмотрела на то место, где сидело совершенство моего воображения. С тех пор, как отец обязал Хёнджина подрабатывать, он практически не бывал на учёбе. К тому же в этом году у нас были разные дисциплины и виделись мы гораздо реже, чем мне бы того хотелось. А вот Феликс ходил со мной чуть ли не на все лекции и часто подсаживался рядом.

То ли на меня так действовала погода, то ли развилась на что-либо аллергия, но в который раз за это утро перед глазами выбирались из спячки старые воспоминания. Они были тёплыми и особенными, как отутюженная мамой одежда или каша в кувшине прямо из печи. Тем воспоминаниям было чуть меньше двух лет. В первый год обучения у нас с Хёнджином было много совместных пар, а по правоведению даже делали вместе проект. Мы неплохо ладили с Хваном, а потом наши общие друзья предложили устроить совместную вечеринку по случаю наших дней рождения.

Тогда мне это казалось хорошей идеей. И изначально так всё и было. Нам с Хёнджином было весело готовиться к празднику, выбирать вместе шары и украшения, заказывать общий торт и оформлять пригласительные. Он много шутил и много смеялся сам, но всегда сохранял дистанцию между нами и избегал касаний. Даже случайных. Отношения у нас были тёплые, и я даже не обращала на это внимания. У нас даже был один торт на двоих! И свечи мы задували вместе…

Однако после той вечеринки всё изменилось. Хван отдалился, избегал меня и всё время казался кирпичным в моём присутствии. Спросить у него, в чём проблема, он не давал никаких шансов. Первое время я даже не замечала, что что-то не так. А потом однажды осознала, что мы больше не общаемся. И теперь задавать вопросы о произошедшем казалось просто неуместным. Так ведь случается постоянно — вот ты дружишь с кем-то, а в какой-то день замечаешь, что даже его номера телефона не помнишь. Так получилось и с нами. С небольшой ремаркой: в какой-то чудесный (а может, и нет) день я обнаружила, что влюбилась. Влюбилась в того, кто взял и вычеркнул меня из своей жизни. Хотя, зная себя, могу сделать ставку, что это и послужило триггером. Кем ещё интересоваться в университете, как не тем, кто холоден к тебе?! Теми двадцатью парнями, которые прислали валентики? Смешно!

Из мыслей меня вывел неожиданный вопрос, прозвучавший слишком громко в абсолютной тишине:

Я вынырнула из своих мыслей и посмотрела на того, кто побеспокоил меня. А там был фокус. Тот самый, что оставил студентов и профессора в изумлении смотреть, как сверкают его пятки. А сейчас он сам выглядел не менее изумлённым. В кабинет шумно влетел Хёнджин. Сначала он даже не заметил меня. Осмотрел пустую аудиторию, чертыхнулся и собрался уже кому-то звонить, как его взгляд зацепился за одинокую фигуру в конце кабинета.

Прочистив горло и сделав вид, что всё так и должно быть, блондин наконец-то обратился ко мне:

— А где пройдёт встреча с психологом?

Он склонил голову набок и слегка прищурился, глядя прямо на меня. И смотрел своими чистыми глазами цвета виски с колой так, будто ничего не было. Никогда. Светлые прядки обрамляли его аккуратное лицо, и Хван машинально поправил свой хвостик. Он запустил руку в задний карман джинсов и опёрся туловищем о дверной косяк. Солнечный свет, проникавший снаружи, таял где-то посередине, даже не достигая его белоснежной кожи. Казалось, даже у этого света есть звук — звенящий и высокий. Иначе объяснить звон в голове я не могла.

— Или ты тоже не знаешь? — Хёнджин прищурился ещё больше. — Если нет, можем поискать вместе, — он дёрнул плечами, ожидая ответа.

Наверное, если б не задетые его непринуждённостью чувства, я бы оторопело разглядывала того, кто стал часто и бесцеремонно заявляться в мои сновидения. Его естественное поведение казалось мне издевательством. Хотелось обо всём расспросить или хотя бы узнать, как это ему удаётся. Вопрос готовился слететь с языка, но я вовремя себя одёрнула. Неспешно, подняв свою сумку и откинув волосы за плечи, я спустилась к Хвану.

— В конференц-зале, на шестом этаже, — сухо ответила я, чувствуя, как внутри всё нагревается от его присутствия.

— Тебе же тоже туда? Пошли? — Хёнджин как ни в чём не бывало первым вышел из кабинета.

Будто молнией поражённая, я сначала стояла у двери, но потом всё же вышла вслед за ним. Своими длинными ногами блондин уже успел отойти на приличное расстояние, пока я замялась. Широкий коридор был залит солнечным светом. Студенты, переговариваясь, сновали по открытому пространству, некоторые заняли подоконники и прямо там устроили королевские трапезы булками из кафетерия, который обычно ломился от количества людей.

Я зашагала в сторону лестницы, туда, куда направился Хёнджин. Он легко лавировал между будущими юристами и едва заметно дёргался, когда кто-то его задевал. У Хвана за спиной висел белый рюкзак, который он обычно бросал где ни попадя. Это и служило мне опознавательным флагом, хотя спину Хёнджина я вряд ли спутала бы с другими. Слишком часто видела её перед собой и однажды даже впечатала свой дорогой тональный крем в его футболку. Любимую, как оказалось. Но зачем ему вообще нужно было так резко останавливаться передо мной в библиотеке?! Как будто он действительно искал там книгу. Да даже некоторые профессора ходили туда отоспаться, а он, видите ли, собрался читать!

В голове всё ещё маячил его хитрый прищур лисьих глаз. В воображении парень будто насмехался над глупостью моего положения, но даже при этом выглядел так, словно намеревался свести меня с ума и превратить в желеобразную медузу, которая тряслась бы от одного его взгляда. Хотя о чём это я? Он уже это сделал. Только вот забыл, что медузы больно жалят, а порой даже смертоносны.

Мы поднялись в конференц-зал один за другим. В большом помещении с удобными стульями собралось немало народу. Как будто им всем было интересно. На деле же многие хотели избежать необходимости идти на нудные лекции. Потому практически все места были заняты, причём заполнялся зал с конца, никто особо не хотел садиться вперёд, ибо не дай бог психологу нужны будут желающие из зала! А становиться желающим поневоле никто не желал.

Я осмотрела зал на присутствие Джисона, но моего квокки нигде не было видно. Из этого следовало, что пополнить свои запасы он ещё не успел. И что-то мне подсказывало, что он не просто набивает рюкзак, но и пузо. Пока Хёнджин выбирал себе место среди неугомонных ровесников, я решила пройти ближе к трибуне и сесть там. Шансы, что студенты пересядут вперёд (то есть ко мне), были такие же, как у осьминога взлететь. Расслабленно заняв место в практически пустом первом ряду, стала дожидаться друга. Пока он не пришёл, у меня было время привести себя в порядок и проверить, как я выглядела перед очарованием своих глаз.

Достав из сумки пудреницу, вгляделась в своё отражение. Казалось, даже мои светлые глаза переняли оттенок хёнджиновских с его мелкими бесятами. Почему-то эта аналогия вызвала небольшой сноп мурашек по спине и, кажется, придала уверенности. В Хване всегда это было — когда он смотрел на кого-то прямым изучающим взглядом, он словно передавал частичку себя тому человеку со всеми своими прелестями и загонами. Слегка припудрив нос, вытащила глянцевую помаду и принялась красить губы. Кожей почувствовала, как рядом со мной плюхнулось тело и, зная, что это никто иной, как Джисон, усмехнулась:

— Что, больше не предложишь мне ничего из своих запасов?

Продолжая выводить аккуратный контур губ, боковым зрением увидела, как при мне закопошились в рюкзаке и зашуршали пакетиком.

— И где тебя вообще носило, тут столько всего произошло! — закрывая помаду и сомкнув губы в полоску, обернулась к другу.

Только вот, кажется, кто-то только что запустил осьминогом в небо, потому что рядом со мной сел Хёнджин. Собственной персоной. Чувствуя, как округляются мои глаза от неожиданности, чмокнула только что накрашенными губами.

— Упс… — в манере Хана выдохнула я, не отводя от него взгляда.

— У меня только экстракт красного женьшеня. Могу поделиться, — блондин протянул мне маленькую упаковку, и браслеты на его руке характерно звякнули.

Вблизи он выглядел ещё крышесноснее. Я усиленно пыталась скрыть свою растерянность и адекватно реагировать на его присутствие. Раньше ведь как-то получалось!

Глава 1: Получу, что хочу

Pupilita

Энергетический вампирчик

Неопределённое «Он» всегда относилось к одному человеку. В нашем дуэте существовало имя, которое нельзя называть. И в моей жизни существовал Тот-Кого-Нельзя-Называть. Как будто, если сказать его имя вслух, то вся магия разлетится на осколки от столкновения с реальностью. А имя у него было сладкое, с лёгкой кислинкой, как вишенка на торте.

Хван Хёнджин.

И от одной мысли о нём становилось вкусно, как от самого лакомого кусочка.

Stray Kids

ОЖП/Хван Хёнджин

Ли Феликс

Хан Джисон

Бан Чан

Берегись! или 7 дней разницы с Хёнджином

ru-beregis-ili-7-dnei-raznicy-s-hendjinom-pupilita-beta-energeticheskii-vampirchik

— Погоди, ты сделала что?!

Джисон застыл посреди моей комнаты с настолько широко раскрытыми глазами, что в солнечную систему могли бы без проблем занести ещё две планеты. Он нервно сглотнул и плюхнулся на мягкую кровать с нежно-розовым покрывалом. Весь вид черноволосого так и кричал о том, что даже его богатая фантазия глубоко поражена последними событиями. И дело не столько в том, что это 

, сколь в том, что он это 

— Пригласила Хёнджина на свидание, — прикусив губу, нервно загнула страницы книги в руках и посмотрела на друга. Не то чтобы я читала, скорее, намеренно создавала барьеры от прямого взгляда Хана. Но его глаза-сканеры давно научились игнорировать учебники, да и любые тексты сложнее этикеток.

— Так и сказала: «Хёнджин, пошли на свидание»? — допытывался тот, внимательно наблюдая за каждым изменением на моём лице. В глазах друга огоньки ярче гирлянд горели и, кажется, были готовы меня поджечь.

От джисоновской формулировки я поперхнулась воздухом и почувствовала, как краснеют уши. Из его уст это звучало так, будто я предложила принести Хёнджина в жертву дракону. Не то чтобы он девственник или кто им там нужен по канону, просто… красивыми жертвуют в первую очередь. А Хёнджин был чертовски красив.

Джисону же сейчас нужно было знать всё в мельчайших деталях, чтобы успокоить себя. Или чтобы выбесить меня. Забавно, что чаще всего это две стороны одной медали.

— Не совсем, — стыдливо отвела взгляд.

Смущение пролилось по венам, что захотелось взвыть и спрятаться в подушку, вылететь в космос или забиться в мышиную норку. Вместе с тем я была ужасно горда тем, что нашла в себе дух это сделать. Даже если тогда и сейчас сама была готова сгореть от стыда. И каждая вспоминающаяся сцена сегодняшнего дня лишь распаляла противоречивые ощущения внутри.

Святой костёр, который я подожгла сама, разгорался с новой силой и сжигал меня. Если бы вокруг оказалась толпа, она бы ликовала, ведь вряд ли хоть одна ведьма подпалила солому под собой.

Но рядом был только Джисон, а любопытства ему хватало на целую толпу.

Книга в руках как никогда казалась мне спасительным убежищем. Будто бы за ней я могла скрыться от пытливого взора Джи. Сделав важный вид, что нашла нужную строчку, взяла закладку-стикер и влепила в читаемую страницу. Мне хотелось верить, что эта призрачная завеса жалких попыток отвлечь друга способна продержаться чуточку дольше, прежде чем мне придётся выложить перед ним все карты.

Хан же уже нетерпеливо жевал щеку изнутри, лишь бы услышать продолжение.

— Ну?! — не выдержал он.

От неожиданности я даже вздрогнула. Иногда в Джисоне просыпался следователь. К счастью, это случалось только тогда, когда в нём спал едок. К несчастью, это был тот самый момент, и вместо еды друга интересовала я. Зная Хана так давно, я понимала, что он бывает очень настойчив, будто борется за скидку на рынке. Это, как известно, порой намного сложнее, чем выбить у преступника правду. И то ли товаром, то ли преступником сейчас была я, а Джи, кем бы он ни был, не собирался отступаться.

К собственной удаче, я сидела за рабочим столом спиной к кровати и, когда друг требовательно повторил вопрос, подняла голову на доску с закрепленными на ней фотографиями. Как будто там нашлась бы лазейка… конечно, её не было.

— Я просто не оставила ему выбора, — обречённо вздохнула, словно это меня пару часов назад заставили согласиться на свидание, а не наоборот. — Этот психолог-шпион должен был узнать про взаимоотношения студентов. Ну, я и пригрозила Хёнджину, что выставлю его своей проблемой.

— И он согласился?! — воскликнул Джисон, таращась на меня во все глаза. — Это было настолько просто?! — в его голосе проскочили нотки азарта.

— Просто?! — вспыхнула. — Ты хоть представляешь, что я там пережила?! Вот если бы об этом узнал Данте, он бы, не задумываясь, добавил ещё один круг ада! — я даже подскочила с места.

— Прости-прости, — друг обезоружено поднял руки. — Мне почему-то казалось, что если вы и сходите на свидание, то только если на вас надеть наручники, — хихикнул он, откидываясь назад.

В голову полезли непрошенные мысли. Оказаться в наручниках с Хёнджином?.. Хоть все мои мысли и были уже окольцованы им, но вот быть с ним скованными вместе — явно что-то новенькое. И, кажется, я совсем не против это попробовать.

— Эй, ни одной приличной мысли на твоём лице не написано! — фыркнул Хан, пощёлкав пальцами в воздухе.

— Пожалуй, ты не такой безобидный, раз смог это считать, — усмехнулась я, не желая уступать.

Джи проигнорировал мои слова и, нащупав под покрывалом плюшевую игрушку, вытащил её. Поразглядовав с минуту, он собрался уже положить её под голову, но в последнюю секунду передумал. А всё потому что встретился с моим убийственным взглядом. Испуганно сглотнув, друг достал подушку и лёг на неё.

— Я думал, ты уже убрала это, — черноволосый ткнул пальцем в бирюзового динозаврика, пытаясь смягчить своё мелкое покушение. — В прошлый раз его не было.

— Он сушился, — коротко ответила я, возвращаясь к читаемой книге и отгоняя наваждение.

— До сих пор поверить не могу, что он додумался подарить тебе игрушку на первом курсе, — фыркнул Джисон.

— По-моему, это мило, — мечтательно вздохнула я, вспоминая общий день рождения.

— По-моему, это слишком по-детски, — цокнул Хан.

— Я ещё не говорила, что повзрослела, — парировала.

— Поверь, я тоже, — рассмеялся друг и ойкнул, когда найденный на столе блокнот прилетел ему в живот.

Отчаянно храбрый Джисон повертел в руках подарок Хёнджина, дважды смял его и поставил на место. Брюнет задумчиво прищурился и постучал указательным пальцем по округлому подбородку. На минуту в уютной комнате воцарилась тишина, но, несмотря на это, я никак не могла сосредоточиться на нужном абзаце. В воздухе висел незаданный вопрос, который мучительно формировался в голове друга. Молчание словно сгущалось и давило на лёгкие. Не выдержав, я подняла взгляд на гостя, но тот был глубоко в своих мыслях.

Машинально рука Хана потянулась к карману джинсовой куртки, но сам он не отрывал глаз от небольшой картины лошадей на стене. Секунду спустя друг выудил пачку арахиса. Я хмыкнула.

— Что, пытался вспомнить, есть при тебе заначка? — хихикнула я, убирая книгу в стол. Было понятно, что сегодня я не почитаю.

— Да нет, она при мне всегда, — отмахнулся Джисон, обрадованный тем, что я заговорила первой.

Просто молчать и дальше было для меня в тягость. Поднявшись со стула, поправила любимую растянутую футболку с потрясающей Измой из «Приключений Императора» и плюхнулась на живот рядом с парнем. Тот немного подвинулся, чтобы мне было удобнее, и протянул пачку снэка. Едва я успела взять пару штук угощения, как друг с чистой совестью вытряхнул добрую половину упаковки и улыбнулся с набитым ртом. Закатив глаза, хлопнула его по бедру, но плотная ткань джинсов уберегла его мягкую тушку от резкого удара.

Если раньше мне казалось, что в слонах есть с десять таких Джисонов, то сейчас я была уверена только в одном: в Джисоне есть слон.

Дожевав, друг неожиданно обратился ко мне:

— А что Хёнджину подарила ты?

Попался! Вот и тот самый незаданный вопрос, который застрял в воздухе и помучил меня будучи ещё несформулированным. Я с трудом сглотнула и почувствовала, как щёки становятся пунцовыми. Глаза беспокойно забегали по комнате, по нежно-персиковым обоям и книжным стеллажам, по моей канцелярии и фотографиям, в которых я пыталась найти зацепки, чтобы увернуться от ответа. Однако красноречивый взгляд этой фабрики вопросов на ножках ясно давал понять — отвертеться не выйдет.

Вздохнув, решила сказать, всё (почти) как есть:

— Худи и Шекспира в оригинале.

— Он так хорошо говорит на английском? — с искренним изумлением спросил Хан.

— Не знаю, — честно призналась. — Но книжка была такой увесистой, что он с лёгкостью мог бы защищаться ею, пока Феликса нет рядом.

— На этот случай ты могла бы подарить ему электрошокер, — возразил друг. — Это практичнее.

— Это было бы не очень изящно и слишком очевидно, — закатила я глаза и проверила телефон на наличие уведомлений.

— А так, ты думаешь, он догадался использовать книгу в «неочевидных» целях? — иронично поинтересовался брюнет, параллельно залезая в прикроватную тумбочку в поисках уже моей заначки. — Так… а это что?.. — голос его немного стих.

И это явно не сулило добра. Я отвлеклась от созерцания новых историй Хёнджина в Инстаграме, где он поздравлял друга с очередной победой. Попутно я вспоминала, что могло привлечь внимание друга. Мысли неохотно собирались в кучку, будто подметаемые в ветер листья. Даже мозг самозабвенно наслаждался новой «пищей» в виде публикаций Хвана, полностью абстрагируясь от окружающего мира. Казалось, в такие моменты меня помещали в вакуум, где не существовало ничего, кроме ярких чувств. Они взлетали хлопушками и рябили в глазах, мешая сосредоточиться. И, кажется, здесь было нечем дышать, ибо иначе объяснить выбитый из лёгких воздух от одного уведомления я не могла.

Когда же мысли упорядочились и последняя мигающая частичка присоединилась к остальным, загорелось красным всё. Потому что в тумбочке лежал мой дневник, который я забыла убрать подальше.

— Это то, что я думаю?.. — осторожно уточнил Хан, доставая сиреневую расписную книжку с хронологией моих мыслей.

Его губы постепенно расплывались в широкой улыбке, и казалось, что зубов у него больше, чем у Чеширского Кота.

— Это твой личный дневник? Ты ведёшь его?! И он с секретиками? С наклеечками? Так вот почему ты их постоянно скупаешь! — оживился друг, сев на кровати и ёрзая на месте от нетерпения.

— Один из, — удручённо уточнила я, прикрывая руками лицо. Внутри всё ухнуло в пятки от одного упоминания моих канцелярских утех. Прилюдно такого позора я бы точно не выдержала!

— И там ты пишешь даже обо мне?! — подскочил на месте любопытный собеседник, переведя на меня полные детского восторга и предвкушения глаза. — Что ты обо мне пишешь? — не унимался он, рассматривая маленький замочек с кодом на боковой стороне дневника.

— Что ты умрёшь преждевременно, если дневник попадёт к тебе в руки! — угрожающе прищурилась и потянулась за своим добром.

— Я, конечно, не рассчитывал на оды, но вот хотя бы маленькое четверостишие… — обиженно хныкнул квокка, надувая щёки. — Да и чего я там о тебе не знаю?! Всё равно узнаю всё раньше твоего дневника! — на одном дыхании выпалил он.

Я вздохнула, выхватывая дорогую сердцу книжечку из засоленных пальцев друга. Она хранила в себе столько исповедей и историй, что хватило бы на три романа. Но пока было не суждено сбыться и одному. Отряхнув кладезь тайн моей души, убрала её на стеллаж к книгам. При Джисоне положить её в коробку к остальным дневникам я не могла. И дело было не в том, что я ему не доверяю — Хан был прав, он всегда узнаёт всё первым, — просто исписанные от руки страницы были слишком личными, потаёнными, что от них трепетало сердце.

Таким не делятся, такое нельзя показывать никому — ни друзьям, ни семье, ни даже себе. С собой особенно неловко. В дневниках хранится столько искренних чувств и детально описанных эмоций, что это смущает и иногда… даже делает больно. Особенно если речь идёт о потерянной дружбе.

Затылком я прямо почувствовала требовательный взгляд Джисона, который жаждал ответов. Пожевав внутреннюю сторону щеки, всё же обернулась к нему:

— Просто, в отличие от дневника, ты всё забываешь.

Приподняла уголки губ, обратно занимая своё место на кровати. Хана такой ответ явно не устраивал. Убрав упаковку в сторону, парень отряхнул руки и удобнее сел на кровати. Казалось, его кофейного цвета глаза только что блеснули чёрным. Помолчав немного, друг заговорил немного хриплым от арахиса голосом:

— Ты же пишешь там обо мне хоть что-то?

Казалось, для него было важно не столько содержание моих пометок, сколько сам факт его упоминания.

— Да-да, — сдалась я. — Там я веду учёт твоих диет!

— Да ну?! — Джисон явно оживился.

— Это тонкий намёк на толстые обстоятельства, Джи, — хихикаю.

— Если ты про мой живот, то я правда худею! — он гордо выпятил грудь.

Ага, конечно. Худеет он! Я слышала это от него столько, сколько не существует даже видов диет! И каждый раз друг придумывал всё новые способы испытать свой организм на прочность. Обычно его хватало на две пары до обеденного перерыва.

— Арахис и пачка больших Lays, которую ты съел по пути, с тобой не согласятся, — покачала головой, наблюдая за тем, как Хан на секунду поменялся в лице и начал слегка паниковать.

— Орехи полезны для мозга, — попытался оправдаться друг и, придумав новый ошеломляющий ответ, без запинки выдал: — Я на картофельной диете. Айдолы тоже на таких сидят, знаешь ли, — самодовольству его не было предела, и, полностью осознавая это, Джисон расслабленно закинул руки за голову и победно прикрыл глаза. Его губ коснулась мягкая усмешка.

— Они едят батат. Один. И ничего больше…

— Я просто объединил их рацион за несколько дней в один, чтобы быстрее худелось, — отказался признавать поражение Хан.

Спорить с ним не имело смысла, но меня переполняло счастье, что он отвлёкся от дневника. Сделать это было довольно просто — стоило поднять тему о чём-то вкуснее картона, как Джисон с радостью поддавался и уступал мне. Решив окончательно выбить из его головы информацию о своей слабости, предприняла отчаянную попытку всё переиграть:

— Слушай, а помоги мне выбрать наряд для свидания!

Чем ближе был конец пар, тем сильнее я волновалась. И почему четырнадцатое февраля — это не общенациональный праздник с прилагающимися трёхдневными выходными?! Нам нужен как минимум день, чтобы собраться духом перед таким важным днём и ещё один после — на случай разбитого сердца! Но чопорным предкам были угодны наши муки, так что вместо заслуженных выходных мы имели двадцать четыре часа, чтобы залатать раны на сердце.

Казалось, я не высижу последние минуты и сорвусь домой раньше, чем Хёнджин заедет за мной. Хоть сегодня его и не было на занятиях, он обещал забрать меня прямо из университета. И, кажется, он собирался сделать это на глазах у всех. Как бы я ни храбрилась перед собой целый день, сейчас страх и волнение накрывали с головой, что поджилки тряслись.

Когда тебе кто-то нравится издали, ты чувствуешь себя уверенно, но стоит ему приблизиться хоть на шаг — желание сбежать куда подальше застигает врасплох. Только вот сбежать сейчас было бы равноценно голу в собственные ворота на чемпионате мира. Мало того, что весь мир ополчился бы против, так больше всех проклинала бы себя я сама.

Заметив мою растерянность посреди пары, Джисон заглянул мне в глаза:

— Как я выгляжу? — кажется, в сотый раз за день задала этот вопрос другу. Сама же тем временем пробежалась по нему глазами: голубая футболка со спущенными рукавами и ярко-жёлтым принтом очень шла Джи, но при этом совершенно не сочеталась с моей одеждой, которую словно только что вытащили с обложки Вог.

— Отлично! Стой… — он пригляделся, а у меня сердце ушло в пятки: неужели что-то не так?! — У тебя тушь осыпалась, — и Хан бережно стряхнул с лица лишнюю косметику.

— Спасибо, — потупила взгляд. — Я просто слишком волнуюсь, — сжала под столом подол мини-юбки с пайетками.

— Послушай, — парень легонько тронул меня за плечо и, убедившись, что лектор его не перебьёт, продолжил: — Сегодня ты должна не волноваться, а волновать. Хочешь чипсы?

Я невольно улыбнулась. Джисон всегда знал, как подбодрить. Он делал это с искренней заботой и даже некой наивностью, что внутри всё щемило от умиления.

— Если хочешь, я подожду с тобой у ворот, пока твой Мистер Идеальный не приедет, — фыркнул брюнет, многозначительно дёрнув бровями. Мне даже показалось, что это две гусеницы танцуют на его просветленном лбу.

— Ты ведь сделаешь это, даже если я не захочу? — шутливо толкнула его в бок.

— Я сделаю это, даже если ты будешь активно сопротивляться, — хихикнул Хан в ответ.

Скрыв улыбку ладонью, обвела взглядом аудиторию. Сегодня отсутствовала добрая половина сокурсников, которая на День святого Валентина нашла себе занятие поинтереснее пар. Несложно было догадаться, чем решили себя занять горячие сердца нашего университета. Кажется, в этот день флюиды любви ударили в головы не только студентов. Некоторые особо понятливые преподаватели преисполнились нежности к учащимся и даже спускали им с рук прогулы в честь праздника.

Наверное, если бы Хван не был занят даже сегодня, то и я бы пропустила занятия. Но мы успели заранее обговорить, что заберёт он меня после пар из университета.

Ну, как успели обговорить…

А я, на удивление, слушала.

Забавно, что, когда нам кто-нибудь нравится, мы начинаем делать несвойственные нам вещи.

Когда лекция закончилась, по коже пробежал легкий морозец. Я в глубоком предвкушении подняла глаза на друга. Да, он определённо должен пойти со мной. Хотя бы до ворот. Ведь волнение дурманило голову сильнее бутылки самого крепкого алкоголя. Ноги стали ватными и жвачкой прилипли к серому линолеуму. Только попробуй сделать шаг — и потянешь за собой длинный шлейф клейкой гадости из комплексов и страхов.

К счастью, Джисон первым заметил моё состояние и слегка встряхнул за плечи:

Берегись! или 7 дней разницы с Хёнджином

Содержание

Глава 1: Получу, что хочу

Глава 2: Почти то, что хотела

Глава 3.1: Наконец, то, что хотела

Глава 3.2: Наконец, то, что хотела

Комментарии (0)