К сожалению, — что сказано вовсе не из-за присутствия у меня желания скоропостижно сдохнуть, скорее наоборот — то было вовсе не начало моего путешествия, а лишь продолжение. Ведь в последствии мою голову заполонили воспоминания о другой жизни, более 

Жизни, где мне не приходилось, будучи ещё слепым и только рождённым существом, сражаться за возможность есть.

, коты не разговаривали на английском, который я знала весьма посредственно.

Последний факт, что печально, мне удалось понять лишь тогда, когда слух, обоняние и зрение соизволили вернуться. Обрадовалась ли я? 

Долго ли грустила? Лишь пока отходила от сенсорного шока, ибо вибриссы, улучшенный слух и нюх не играли на пользу недавнему человеку. Благо, что появлялись постепенно, ибо только эта медлительность не позволила мне быстренько помереть ещё будучи мелким заморышем.

То, что адаптация к новому телу — 

четвероногому, лохматому, хвостатому и не способному даже поддерживать температуру

 — проходила со скрипом и сокрушённым писком… Что ж, это на веки останется лишь со мной, Айвой-матерью и нашими людьми. И с Чулком да Рубинкой, моими братом и сестрой, при условии, что те в этот позорный момент моей биографии вообще были способны соображать и что-либо запоминать.

Если концентрировать внимание на двух последних индивидуумах, то вели они себя двояко. Вроде и высмеивали мой маленький и болезненный вид, но близко не подходили. Пушились и шипели, стоит только мне приблизиться достаточно, чтобы уловить их запах, поджимали хвосты да уши и выгибались дугой. Выглядели, правда, скорее смешно, нежели угрожающе, но я 

 молчала, не желая портить самооценку детям.

Но, возможно, выражение моей морды — у здешних котов, 

, существовало что-то вроде мимики — было весьма выразительно, чтобы получить в ответ откровенно обиженные взгляды. Их я тоже игнорировала.

Даже когда братец с сестрицей старательно намекали на мою бесполезность и едва ли не мнили себя центром нашей маленькой вселенной, я молчала. Считала и до сих пор считаю себя 

Но на Айву, нашу маму-кошку, взгляды кидала, — точнее кидал, я, к счастью или горю, родилась котом — всё ожидая, когда она наконец объяснит детям, что подобное поведение 

Ничего не происходило. Айва лишь временами одёргивала своих детёнышей, но явно была с ними в чём-то 

. Это понимала она, моим новоиспечённые родичи и я сам.

Не могла судить. Всё же мне не посчастливилось уродиться действительно 

 созданием, не дотягиваюшим до нормы веса. Я видела таких котят ещё будучи человеком — однажды моя кошка окотилась и лишилась котёнка, такого же щуплого, как и нынешний я.

Айва и наши люди это знали. И пытались не привязаться. Я была благодарна уже за то, что не топили, а пренебрежение даже поощряла.

Нет, вовсе не смирилась с гибелью и прочая чушь. Просто когда я увидел своё отражение в зеркале, услышал кличку «Крошка» и взглянул на приглашающе зияющую дыру в заботе, пазл в голове сложился с тихим треском, ознаменовавшим поломку моих планов на счастливое и сытое будущее с личными людьми-рабами.

Потому что Айва рассказывала истории про диких котов и их блохастое житьё, сокрушалась, что мы так не похожи на нашего отца, а так же опасливо косилась в сторону леса.

Ведь выразительная белизна собственной лапы меня абсолютно точно не радовала. Возможно, синева глаз тоже напрягла бы, но, увы, коты, как оказалось, не очень хорошо различали цвета, к тому же видели плоховато.

Поэтому насторожил скорее колкий взгляд, поднимающий шерсть на загривке и заставляющий когти непроизвольно выпирать.

Главной проблемой, правда, я всё ещё считала свои скудные знания английского языка.

И то, что зад у меня теперь вечно кверху.

Я аккуратно, насколько только мог, уселся в стороне от родственников, весело пищащих во время игры. Собственное тело всё ещё слушалось отвратительно, я не всегда понимал как правильно передвигать лапами и просто путался в количестве конечностей. Параллельно пытался не зацепиться случайно вылезшим когтем за подстилку, ибо прошлый такой раз отпечатался в памяти 

Тихо фыркнул, прикрыв глаза. Зрение тоже не шибко радовало, смазывалось и тускнело на расстоянии около метра от объекта. Возможно, диапазон был даже меньше, но сложно судить об окружении, когда сам размером с ладонь.

Усы едва заметно дрогнули, оповестив о перемещении воздуха совсем близко. Уши невольно двинулись, но нос быстро успокоил намечающееся напряжение. Запах кошачьего шампуня, смешанный с естественным ароматом кошки, намекнул на Айву, которая тут же уселась рядом со мной.

Подстилка чуть прогнулась, для других может и незаметно, но для меня весьма ощутимо.

—Почему сидишь в стороне, Крошка? Иди поиграй с братом и сестрой, —чужой голос звучал мягко, мурлыкающе и тихо, словно говорившая пыталась меня не спугнуть. А может и действительно так, ведь до этого, в чуть более юном возрасте, на звуки реагировал я весьма пугливо.

Упрямо качнул головой, всё ещё держа пасть закрытой. Радовало, что многие жесты и телодвижения здешние кошки с лёгкостью распознавали и мне не приходилось лишний раз ломать голову над составлением предложений — английский хорошо усваивался только на слух, с разговорами было сложнее.

Рядом раздался усталый вздох. Мне, может, и следовало налаживать коммуникацию, дабы большее не дёргаться от того, что животные разговаривают и теперь могут представлять для меня серьёзную угрозу, но не хотелось. Память охотно подкидывала совсем свежие кадры моих неуклюжих падений, попыток в первое время встать на задние лапы, тонкие, полупрозрачные коготки, цепляющиеся за всё подряд, и попытку бега.

Хвост — тоже неуправляемый и чужеродный — дёрнулся в раздражении. Я, конечно, раньше шутил, что жить котам хорошо, а так же: «Вот бы мне, да я бы!..», но 

Ведь, как оказалось, передвигаться на четырёх лапах совсем не весело.

Из размышлений вырвало ощущение хватки на теле. Я даже не дёрнулся, уже знакомый с этим — Айва взяла за шкирку, а значит, что нас выводили на прогулку. Или же она, как иногда любила делать, тащила нас в кровать к хозяйским детям или старшим людям. Смысл последнего я не очень понимал и со временем просто списал на попытку быть ближе к теплу, которое исходило от человека.

Неохотно открыл глаза, когда понял, что звуков и запахов вокруг стало больше. Даже 

, на мой скромный взгляд.

Солнце, ехидное создание, уже привычно встретило меня нагреванием чёрной шкуры. Жуки в траве жужжали то ли тревожно, то ли насмешливо. Деревья всё также шуршали листвой, заглушая восторженные выкрики двух других котят.

Айва осторожно опустила меня на менее поросший участок территории, тут же усевшись рядом. Я не отреагировал на это, лишь подвернул лапы под себя и прилёг, сощурив глаза от попадавших в морду лучей солнца.

Через некоторое время на улицу выбежали дети наших людей-слуг, весело гогоча и размахивая игрушкой-удочкой.

Я немного посмотрел на это, но не присоединился к новой игре. Знал, что штука, которой водили перед мордой, не живая и никогда такой не была, да и правила такой забавы мне не нравились. И инстинкты охотника вообще не реагировали на мельтешение, что меня, наверное, должно было напрячь, но лишь вызвало облегчение.

Обвёл взглядом округу, насколько хватало зрения. Посмотрел на скошенную траву, мелкие цветочки и краем глаза обозначил кусты, закрывающие половину забора. 

В сторону леса намеренно не глядел

Я, конечно, прекрасно понял, где переродился. Радости это знание мне не принесло, но и не сильно потревожило — почти вся информация о книгах, которые я читал несколько лет назад и забросил после смерти Огнезвёзда, зияла в памяти дырами и замыленными образами.

Что уж говорить, если даже знание о будущем себе включало в себя лишь ощущение смерти, крови и страха, а так же ехидного комментария о братоубийстве. Скудно и невесело.

Приподнялся, потянувшись совсем по-кошачьи, подражая движению, увиденному когда-то от Айвы. Перед взором мелькнула белая лапа, которая в какой-то момент и стала последней частью мозаики. Право слово, кто из читателей не знал мелкого, чёрного и жестокого кошака с собачьими клыками на месте когтей и в ошейнике?

Фыркнул, встряхнувшись в попытке согнать отвращение. Идея трогать чьи-то там зубы казалась мне мерзкой и не гигиеничной. Что уж говорить про ношение подобных аксессуаров на теле.

Моргнула, оглядываясь уже внимательней. Мысль о теле зацепила другую, а та потянула за собой целую цепочку размышлений.

Котёнком я был и так слабым, отсутствие движений и вовсе могло угробить. Подобное мне не нужно, жить может и хотелось на барский манер, но кот без грации как птица без крыльев — одни проблемы.

Поэтому, стоит только заметить мелькнувшего в траве жука, я тут же припал к земле, подражая когда-то видимой по телевизору охоте крупных кошек. И стал медленно подползать, старательно держа тело на весу и пытаясь не споткнуться об собственные лапы.

Колокольчик на ошейнике тихо звякнул, раздражая слух и напрягая тело.

Проигнорировал неудобства, подошёл на расстояние прыжка — о чём оповестили мои новообретённые инстинкты — и замер, тут же невольно заелозив хвостом по земле, раскачиваясь и напрягая задние лапы.

, чем того требовалось для удачной охоты. Жук зажужжал как-то истерично, вспорхнул ввысь, пролетая между моих неуклюже расставленных лап, и рванул к кустам.

Возмущённо вильнул хвостом, тут же прыжками погнавшись за добычей.

Мой скачок в кустарник звучал как мольба остановиться, но я, внезапно переставший думать о чём-либо кроме мелькавшего перед глазами беглеца, мастерски пропустил это мимо ушей.

И тут же запнулся о свои лапы, кубарем прокатившись какое-то расстояние и стукнувшись головой об пень.

Пень, которого на нашем участке отродясь не было.

Кот родился

inre

Переродиться котом из книги, которую читал несколько лет назад и позабыл даже название? Плохо. Осознать, что теперь являешься юной версией злодея, погибшего от лапы единокровного брата? Ещё хуже!

Хантер Эрин «Коты-Воители»

Бич

Чернеющие звёзды

Я тихо фыркнул, зажмурившись от абсурдности ситуации. Собственная лапа дёрнулась в попытке дотронуться до головы, — мне следовало проверить свою 

 на наличие повреждений — но тело тут же завалилось на бок, стоило только приподнять конечность.

Устало замер, утомлённый собственной неуклюжестью, и решил не шевелиться ещё какое-то время. В основном в попытке безопасно для себя разведать окружение, а если — следуя моей 

абсолютно точной логике

 — меня за это время не разорвали на куски в этом положении, то оно относительно не опасно.

Перевёл взгляд на препятствие, которое и послужило причиной моей остановки.

Совершенно обычный огрызок дерева закрывал весь обзор и взирал на мои шевеления с какой-то надменностью, свойственной старикам или самоуверенным 

. С последним я, правда, преувеличиваю, но сложно не быть предвзятым, когда голова до сих пор ноет от удара.

Аккуратно приподнялся, всё ещё не отводя взгляда от неподвижного чудовища. Пень был размером с трёх меня — то есть весьма 

 — и красовался тёмной корой, наверняка очень прочной и успевшей затвердеть ещё сильнее с момента сруба дерева.

Непроизвольно шевельнул ушами, стараясь прислушаться к окружению. Двигался всё ещё по минимуму, не желая вновь шлёпнуться на землю. Идея вылизывать свою шкуру не воодушевляла, а показываться грязным перед родичами было равносильно попытке похрюкать.

Но, когда слух не уловил ничего подозрительного, исключая характерные для природы звуки деревьев и жуков, наметил взглядом путь, по которому можно было бы забраться на пень.

Высокая трава скрывала обзор, что мешало определись направление, в котором следовало двигаться для возвращения на знакомый со второго рождения участок, поэтому, пораскинув своими маленькими мозгами, я пришёл к выводу, что необходима возвышенность.

Которая так удачно находилась прямо перед мордой.

Медленно шагнул вперёд, неосознанно чуть пригибаясь к земле. То, что мой слух не уловил опасности, не могло служить гарантом неприкосновенности. Я за пределами безопасной территории, а значит и действовать следует соответствующе.

Поэтому на пень взбирался максимально быстро, насколько только позволяло тело и умения. Всё же даже живя как человек я ни разу не залезала на деревья. Когти хоть и помогали, но были слишком малы и слабы, так что от пары падений это не уберегло.

Но когда получилось оседлать сие непокорное создание — в простонародье именуемое пеньком — перед глазами предстал густой лес, 

 поросший зеленью, что 

 прокатился по всему телу, с кончика хвоста и до самых лап. С экологией в этом мире явно было 

Встряхнулся, отгоняя внезапно появившееся любопытство и безрассудство. Мне 

 терять концентрацию и уж точно 

 хоть мыслью цепляться за идею посетить лес, кишащий дикими кошаками, готовыми рвать тех, кто ступит на их территорию.

Осмотрелся, задирая голову и открывая пасть — я видел, как так делали другие коты и решил попробовать тоже — в попытке уловить больше запахов. Долго мои поиски не продлились и уже вскоре дали плоды, хоть и не те, на которые я изначально рассчитывал — по рецепторам ударил смрад 

. Это было первое предупреждение.

Вторым звоночком стало 

, громкое и звучное, чуть хрипловатое. Я тут же припал животом к поверхности пня, чудом уворачиваясь от когтей наглой птицы, решившей поиграть.

Шерсть на спине зашевелилась, может даже встала дыбом, но я был занят попытками проглотить вырвавшееся из горла шипение. Тихое и слабое, совсем не угрожающее, скорее 

, но достаточно существенное, чтобы обратить внимание.

Ещё около минуты я пролежал неподвижно, плотно прижавшись к деревянной поверхности и напряжённо прислушиваясь, стараясь уловить взмахи чёрных крыльев.

Но единственный звук, что вышло услышать, подозрительно сильно напоминал мою кличку.

Я даже сначала не понял, что это Айва да хозяева кричат и подзывают. Мою голову в этот момент заполонили мысли о своей 

ничтожной маленькости и уязвимости

, а так же осознание, что данные факторы, помноженные на неуклюжесть и пугливость при неожиданности, могли стоить мне 

Но, когда до мозга наконец дошло, что меня потеряли, но я теперь могу понять, где же злосчастный и дырявый забор, облегчение нахлынуло на разум.

К дому бежал намного резвее, чем когда-либо мог.

Про свою прогулку я ничего не рассказал. На вопрос лишь промямлил что-то про то, как уснул в кустах и не слышал криков из-за красочных снов. В это поверили явно охотнее, чем могли бы в мою историю про попытки не помереть, сидя на старом пне.

А потом Айва сообщила, что скоро придут 

 люди, не наши, но способные стать потенциальными хозяевами.

Я на это промолчал, лишь отстранено прикинув наш возраст. По всей логике выходило около трёх месяцев, время, когда котят чаще всего отдавали в новые семьи, а так же возраст, в котором я-человек забрал 

Проблема заключалась в том, что я был всё ещё слишком маленьким. Можно было рассчитывать на своеобразную мутацию, наследственность с н-ной стороны или задержку развития, но я склонялся к тому, что в утробе просто 

 ел. И осуждающе косился в сторону брата с сестрой, которые могли отбирать мои питательные вещества.

Последние на мои телодвижения глядели непонимающе, но как-то даже смиренно, словно думали о моей придурковатости некоторое время и пришли к определённым выводам. Не в пользу моей разумности, что очевидно.

Но такие мысли меня не сильно занимали. В свободное время, когда родичи спали или играли в другой комнате, я сидел около зеркала.

Занимался, конечно, не самолюбованием, — хотя искренне считал себя симпатичным мелким ушастиком, если не смотреть в откровенно 

 глаза — а попыткой выработать определённые жесты, подправить мимику и привить своим движениям 

Подобным я занимался ещё в прошлой жизни, подражая полюбившимся актёрам из фильмов, а в этой пытался почувствовать своё тело.

Получалось с трудом, но главное что со временем мои тренировки находили выражение в более 

 движениях, а так же в чуть менее недовольном выражении морды.

Поэтому ко встрече с новыми людьми я был подготовлен как ментально, так и физически.

Правда, дети, которые выбирали котят, не восхитились моей новообретённой грацией и не пали ниц при виде моего великолепия. Больше их очаровала наигранная безмятежность Чулка и Рубинки, которым Айва так вовремя подкинула клубок.

А я, оставшийся в одиночестве и обделённый вниманием, глядел на это лицемерие из-под стола, драматично прижавшись к деревянной ножке и едва ли не обнимая ту лапами. И 

 фантазировал о том, как нитки из клубка спутают чужие лапы и вытаскивать родичей из такой ситуации будут всей людской группой, а вся ми-ми-мишность маленьких морд падёт под гнётом реальности.

Но ничего не происходило. Лишь спустя некоторое время Рубинка посеменила в мою сторону, хоть и не подходила слишком близко.

Я тут же выпрямился, садясь в более устойчивую позу, и едва ли не вздохнул в смирении. Подозрения, гуляющие в голове, подтвердились — сестрица явилась вовсе не для моего утешения.

—Мы понравились двуногим котятам. 

, — и звучала в этих словах такая гордость, что я почти умилился от столь детской попытки задеть.

Мне, как бывшему «двуногому», конечно, было абсолютно параллельно, что там пищит маленькая лохматая козявка. Но, уже как такой же миниатюрной шубке, становилось неприятно хотя бы от тона сестры.

Последующие слова и вовсе заставили ощетиниться.

—А ты знаешь, что случается с котятами, которых никто не берёт? —я ощутил, как верхняя губа дрогнула, чуть обнажая зубы.—Их 

—А ты знаешь, что бывает с котами, которые 

 двуногим? —спустя мгновение спросил так же тихо, почти ласково, даже если всё тело замерло в напряжении. Специально сказала «двуногие», не смотря на невыносимое желание назвать их «

». Для лучшего понимания, так сказать.

Слова Рубинки сильно задели и заставили моё до сих пор спящее ехидство поднять голову. Потому что в прошлой жизни я утонула в реке.

Потому что рек я боялась до дрожи.

—Их усыпляют и закапывают во дворе, —и впервые за эту жизнь улыбнулся.—Знаешь, как часто собаки роют землю и как долго после этого не охотятся?

Ничего больше сказать не вышло. Рубинка яростно вскрикнула и кинулась на меня.

Растаскивать нас не потребовалось, сестра даже толком не выпускала когти и со стороны наша перебранка выглядела лишь игрой двух котят. То, что один из меховых комков 

 другого, все как-то позабыли.

Отпихивать сестрицу мне пришлось самостоятельно.

Кот гуляет

Айва вся замерла, как-то даже сжалась, но на мои слова понимающе кивнула. Я уж было решил, что всё обошлось без лишних соплей или крови, но тут в глазах матери-кошки блеснули слёзы.

Нервно выдохнул. Смотреть на то, как животное плачет совсем 

, категорически не хотелось. Я ещё не до конца отошёл от слишком яркой мимики и абсолютно людских жестов — чего только стоит возможность сгибать лапы в всевозможные фигуры, почти повторяя движения пальцев.

Я, конечно, и до этого догадывался, что в этом мире животные 

 разумны и гибки, но видеть людское поведение и осознанность в глазах казалось излишним. Мой внутренний биолог выл в предсмертной агонии, заглушая вопли наук моего мира, что в этом давненько 

Хотя да, я не мог жаловаться на то, что со временем моё зрение почти вернулось к человеческому. Разве что некая близорукость осталась, но я был готов и на такое, если это позволит различать цвета и не отличаться от местных котов ещё большей 

, чем есть сейчас — моё тело за эти месяцы выросло не так уж сильно.

—Куда ты пойдёшь? —Из размышлений выбил тихий, уже привычный голос. Я сморгнул, прогоняя мысли, и вновь сконцентрировался на Айве.

—В город, —На судорожный вздох поспешил уточнить.—В лес не пойду, там аборигены.

На мгновение всё смолкло. Внешне я остался невозмутим.

—А? —Тихо фыркнул на потрясённое выражение кошачьей морды. То, что фырк мой был скорее нервным, нежели насмешливым, предпочёл проигнорировать.

Всё же пяти месяцев на адаптацию маловато.

—Шучу, —На самом деле нет. Я не планировал суваться на территорию диких и голодных животных. Особенно тогда, 

если моя память меня не обманывает

, когда в части леса, ближайшей к нашему дому, сейчас живёт один особо бешенный кошак, который как-то там подгадил моему оригиналу.

Моргнул. Как же его там звали, аборигена-то? Зв… Тигр… Цапка… В общем, что-то связанное то ли с тиграми, то ли когтями. Теперь уж не вспомню — и своё будущее имя до конца так и не могу вытащить из ямы в подсознании.

Вроде кличка моего оригинала была связана с самками собак и какими-то боссами.

—Я буду скучать, Крошка.

Встряхнулся, игнорируя какой-то тихий лепет, кивая и ловко вскакивая на лапы — эти месяцы я 

 учился управлять этим телом, хоть несколько и схожим в мимике с людьми, но всё еще кошачьем.

И засеменил на улицу, уже там ныряя в кусты и втискиваясь в вдоль и поперёк изученную дырку.

Шагал в сторону, откуда слышались отголоски машин и запахи помоек, лениво покачивая хвостом и игнорируя любопытное мяуканье кошачьих соседей да тихий звон колокольчика на собственном ошейнике. 

В сторону леса намеренно даже ухом не дёргал.

Вообще идея уйти посетила меня после того, как Чулка и Рубинку забрали их новые хозяева. Нет, на мысли меня натолкнула не пуская угроза сестры, — в моём возрасте котят 

 — а потенциальная возможность отправиться в приют для животных.

Уж что-то, а как-то в бытие человеком видала я подобия этих 

. И теперь отказывалась до конца дней ютиться в клетке метр и метр, чтобы закончить свою жизнь уколом в холку — или как там ненужных и болезненных 

К тому же пройти кастрацию али стерилизацию никогда не мечтал. Дело не меняет и то, что я даже при всём желании не смог бы завести подругу или котят — это отзывалось во мне таким стойким 

, повязанным на зоофилии, что тело сводило спазмом.

Скорее меня злила идея позволить каким-то там людям решать, есть ли у меня право иметь ту или иную часть тела, как бы сильно та не выпирала. Всё же сложно играть домашнего питомца, когда обладаешь 

человеческой гордостью

Остановился, прекращая думать и обращаясь в слух. Нос был бесполезен — слишком много сильных запахов, незнакомых для этого тела, но легко опознанных душой.

Мусор, собаки, люди разного уровня чистоплотности, машинный газ и птицы.

Очень-очень много котов

Осторожно уселся, предварительно нырнув в тень и почти сливаясь с ней благодаря черноте шкуры. Если память мне не лгала, то мой двойник из книги прогнул 

, или хотя бы часть, местных котиков, заставляя себя всецело уважать и почитать.

Ещё, конечно, был жестокой и мстительной тварюшкой размером с крупного котёнка, но это я, пожалуй, тоже проигнорирую. Для сохранения целостности своего эго, и так пострадавшего за жизнь в пушистом теле.

Но вопрос стоял в другом: а оно мне, собственно, надо вообще? Да, за эти дни я вытянул из Айвы 

 доступную ей информацию о племенной жизни, примерно вспомнил структуру котячьих империй этого мира, а так же научился изворачиваться ужом на своих мини-тренировках. Вот только жестокости в себе никогда не замечал, хоть после смерти в голове и плавали иногда сомнительные размышления о роли людей, животных и прочих в мировоздании.

Поэтому меня одолевали сомнения по этому поводу. И не беспочвенные — для управления нужны 

верные и умные помощники

, которых не пойми где искать, а так же железная хватка, что в местных реалиях даже не является красивым словцом.

И уважение у подопечных, которое непонятный новичок с бубенчиком и кличкой «Крошка» сможет добиться лишь 

Тряхнул головой, недовольно скорчивая морду и бесшумно ступая на асфальт. Всё же изначально стоит найти себе место для жилья, а уж только потом тешить свои амбиции.

Именно поэтому я поспешил рвануть в ближайший переулок, сливаясь с чернью, в которой так легко затеряться. А совсем не из-за раздавшегося где-то сзади лая.

Лениво потянулся, тут же шикая от боли. Лапу неудобно стягивало от подсохшей крови, но все минусы перевешивала приятная тяжесть в животе.

Я на улицах города уже чуть больше недели и успел за это время полазать по мусоркам, пошипеть на местных кошаков и сцепиться со своим примерным ровесником за 

 куриную ногу — в последнем случае весьма удачно, разве что немного болезненно в процессе.

, хоть и была в некотором роде свободной. Мне 

 поедание останков, нужда копаться в мусоре и спать под мусорными баками, ёжась от ночной прохлады — природа обделила меня, даруя короткую и холодную шерсть. Да и дремать на ледяном камне после того, как с самого повторного рождения рос в тепле…

Также, что не добавляло происходящему плюсов, от местных котов воняло кровью, дерьмом, машинами и 

. Совсем не похоже на ненавязчивый аромат шампуня для кошек, коим пропахла Айва. Лишь один видимый мною кот обладал приятным травяным душком, но судя по реакции остальных, здесь он был нежелательным чужаком.

Подводя итоги, я могу лишь сказать, что вылизываться научился я 

. Как и не привередничать в еде, которой было слишком мало, чтобы совесть позволила разбрасываться любыми крохами, хоть сколько-нибудь похожими на что-то 

О своём уходе из дома временами отчаянно жалел.

Прищурился, улавливая вздрагивание собственных усов, что служили мне подобием интуиции.

Через мгновение приподнялся, втягивая окружающие запахи и разбирая их по полкам. В нос мгновенно ударила дорожная пыль, животный смрад, а также отголоски зелени. Я с трудом сдержал инстинктивное шипение, когда понял, что это запах того бродяжки.

Минуты три было тихо. Тишина не пугала, но нервировала достаточно, чтобы позволить мне решиться наладить контакт первым.

—Выходи. Ты ведь голоден? —И, почти не ожидая ответа, показательно подтолкнул в темноту остатки мяса, сорванного мной с куриной ноги.—Ты можешь съесть это, если выйдешь и будешь вежлив.

Почти что застонал от досады. Это ж надо было так сказать! Тоже мне, нашёлся тут 

. Но альтернативы звучали бы хуже: дружелюбен, безопасен, 

Мои самоуничижительные мысли прервало тихое копошение и появление другого кота, — 

 — что настороженно сверкал янтарём глаз и предостережающе клацал когтями по бетонному покрытию.

Это был тот самый новичок, на которого местные коты обращали явно 

 внимания, чем на меня. Может причиной служила светлая окраска чужой полосатой шкуры, а возможно и явно врождённая крупность тела, что обещала в будущем создать 

Я же во время размышлений никак не изменился внешне, продолжая бездвижно сидеть на некотором расстоянии от еды. Но внутри весь напрягся, готовый рвануть либо прочь, либо на потенциального противника. Правда, первый вариант казался более разумным, хотя бы из понимания 

Но кот, что был крупнее меня почти в два раза, не кидался, не шипел или рычал. Он даже слова не сказал, лишь подцепил лапой мясо и ловко подтянул к себе, тут же хватая в пасть и бросаясь прочь.

Нервное напряжение во мне 

Чернеющие звёзды

Содержание

Кот родился

Кот гуляет

Кот ушёл

Кот и кот побольше

Кот наблюдает

Кот и хвост

Комментарии (0)