Дождь лил и лил, серой плотной массой заполняя всё вокруг. Дворники с противным скрипом мотались туда-сюда по стеклу, безуспешно пытаясь разогнать мокрую хмарь. Джордж нервничал, вынужденный еле-еле ползти по раскисшей дороге, и барабанил пальцами по рулю, чертыхаясь себе под нос.

— Чёрт, — машину снова тряхнуло на очередной кочке, — какого дьявола я тебя послушал. Сидели бы в баре. Нет, надо было тебе попереться домой в такую-то погодку.

— Ой, что ты раскудахтался, как баба? — лениво протянул Билл, потягивая пиво из бутылки. — Сидеть в этом вонючем баре? Ни телок, ни приличной выпивки. А дождь не скоро кончится, всё равно пришлось бы ехать домой, только в полной темноте.

Джордж что-то невнятно проворчал, не желая так быстро сдаваться и признавать правоту приятеля. Билл внимательно посмотрел на Джорджа, но не услышав возражений, снова присосался к бутылке. И вдруг, поперхнувшись, завопил, указывая пальцем в боковое стекло.

Джордж повернул голову и резко затормозил. Возле пустой автобусной остановки под проливным дождем жались друг к другу две девчонки. Они накинули на головы капюшоны своих необъятных толстовок, которые, впрочем, не скрывали их худенькие фигурки, но это совсем не спасало от дождя. Видно было, что они промокли насквозь.

Джордж подвёл машину ближе и опустил стекло.

— Эй, красотки, — окликнул он, — ждёте автобус?

Девушки повернули к нему лица, облепленные мокрыми волосами и кивнули.

— Зря ждёте, — подключился Билл, оценивающе разглядывая девушек, — сегодня он уже не придет.

Девушки обменялись быстрыми испуганными взглядами.

— Похоже, вам нужна помощь, — продолжал Джордж, — куда вам нужно ехать? Может, мы подвезём.

— В Давенпорт, — ответила одна из девушек, ежась под холодными струями дождя.

— Далековато, — покачал головой Джордж, — увы, красотки, простите, в Давенпорт не поедем.

Девчонки понуро переминались с ноги на ногу, продолжая мокнуть под дождём.

— Но мы можем предложить вам ночлег, — добавил Билл, радушно улыбаясь, — высушите одежду, обогреетесь, перекусите, а утром сядете на свой автобус.

Обе девушки снова как-то испуганно переглянулись и слегка попятились назад.

— Не бойтесь, мы же не чудовища какие, — воскликнул Джордж, — обещаем, что и пальцем вас не тронем, верно, Билл?

— Конечно, не тронем, — подтвердил Билл, — садитесь в машину. Вы совсем промокли.

Одна из девушек шагнула вперёд.

— Обещаете? — дрожащим голосом спросила она.

— Клянёмся, — горячо заверил их Билл, перегибаясь через сидение и открывая заднюю дверь, — садитесь скорее.

Девушки после секундных колебаний скользнули внутрь машины и устроились на сидении. Дверь хлопнула и Джордж вырулил обратно на мокрую дорогу.

— Как вас зовут хоть, красавицы? — спросил Билл, жадно разглядывая лица девушек.

— Джемма, — негромко сказала та, что сидела прямо за Биллом.

— Ингрид — ответила вторая.

— А я Билл. А мой приятель — Джордж, — Билл хлопнул Джорджа по плечу.

Джемма была брюнеткой, а Ингрид — блондинкой, но они были чем-то неуловимо похожи между собой. Бледная кожа, тонкие черты лица, пухлые губы, темные глаза.

«Наверное, сестры, — подумал Билл, разглядывая их, — интересно, кто из них сменил цвет волос, Джемма или Ингрид? Поди хотели отличаться друг от друга…»

— На ярмарку приезжали? — спросил он.

Джемма робко улыбнулась.

— Не повезло с погодкой в этом году, такой ливень зарядил после обеда, — продолжил Билл светскую беседу, откровенно рассматривая девушек.

Джемма ему приглянулась больше, была в ней какая-то искра, что-ли. Только обе были такие молчаливые, тихие, что Билла так и подмывало ущипнуть одну и вторую, чтобы наконец четко услышать их голоса.

«Ничего, — думал он, поедая глазами Джемму и не переставая молоть языком, забалтывая этих дурех, — я сегодня услышу твой голос».

Джордж осторожно вел машину, краем уха слушая, как разливается соловьём Билл. Он ощущал смутную тревогу. В их компании ведущая роль была у Билла, Джордж же просто следовал за своим приятелем, разделяя с ним любые проделки и приключения. Но иногда даже он, лояльно относившийся к Биллу, замечал за ним какое-то не совсем адекватное поведение. Иногда на Билла находило особое, бесшабашное настроение и он переставал видеть границы дозволенного. И его выходки становились всё рискованнее и рискованнее.

Джордж снова покосился на Билла. Дьявольщина! Определенно Билла опять несло. Джордж судорожно сглотнул. Может, в этот раз всё обойдется? В прошлый раз никто так ничего и не узнал…

Стоп! Даже думать об этом не стоит. Он ведь тоже участвовал. И ему понравилось.

Джордж снова глянул на Билла. Тот поймал его взгляд и быстро подмигнул. Джордж почувствовал, как быстрее побежала кровь в его жилах и отвёл взгляд, боясь выдать себя раньше времени.

Машина, в последний раз скрипнув тормозами, остановилась возле их дома. Джордж припарковался на отведённом для этого месте и вышел из машины. Билл открыл дверь, помогая девушкам выбраться. Дождь обрушился на них с новой силой. Джордж поспешно открыл багажник, достал пакеты с пивом и провизией и поволок их в дом, стараясь не подскользнуться на мокрой дорожке.

В доме Билл стряхивал со своей кожанки дождевые капли. Девушки застыли у порога как безмолвные статуи. Вода стекала с их одежды, волос, рук, обуви. Кажется, они слишком долго стояли под дождём и настолько замёрзли и промокли, что им уже было всё равно. Джордж протиснулся между Биллом и Джеммой, прошел в кухню и поставил пакеты на стол. Проверил, есть ли вода в чайнике и щёлкнул кнопкой, включая его.

Когда он вернулся в их небольшую общую гостиную, Билл уже выдавал девушкам полотенца и одежду — две широкие футболки и шорты, и показывал, где находится ванная. Девушки поблагодарили и довольно быстро переоделись в сухое. Свои длинные волосы они вытерли полотенцем и откинули назад. И как-то ожили, видимо отогревшись, и внимательно слушали трёп Билла, иногда улыбаясь его шуткам.

— Чайник вскипел, — сказал Джордж, присаживаясь на диван.

— Чайник? — переспросил Билл.

— Ну да, может наши гостьи хотят горячего чаю или кофе? — Джордж повернулся к девушкам, но Билл перебил его коротким смешком.

— Нашел что предложить, — пренебрежительно фыркнул он, — чай, кофе, какао. Ещё скажи — горячее молоко с печеньками. Лучший способ согреться — выпить немного чистого шотландского виски.

Билл встал и достал из шкафа початую бутылку и четыре стакана. Расставил стаканы на столике и налил в каждый на два пальца. Протянул стакан Джемме, та поколебалась, но взяла. Второй стакан Билл так же безапелляционно протянул Ингрид. Третий пододвинул в сторону Джорджа и тот взял его в руки.

— За знакомство, — сказал Билл и одним глотком осушил стакан.

Джордж выпил следом. Девушки снова беспокойно переглянулись.

— Пейте, — подбодрил их Билл, усаживаясь в кресло и закидывая ноги на столик, — верный способ быстро согреться.

Девушки одновременно опрокинули в себя виски и дружно закашлялись. Билл, засмеявшись, похлопал Джемму по спине, помогая отдышаться.

— Ну как? Сразу прогрело, с головы до ног, верно? Ну что, ещё по одной?

Но девушки, откашлявшись, отрицательно затрясли головами. И Билл снисходительно заявил:

— Как знаете. А мы с Джорджем ещё выпьем по глотку, — и он налил в их стаканы снова на два пальца и первым выпил свою порцию.

Джордж не без удовольствия прикончил свой виски в два глотка. Приятное тепло растеклось по всему телу, выгоняя из него промозглую сырость.

Билл хлопнул ладонями по своим коленям.

— Время позднее, — сказал он, — пора ложиться спать. Вы уж простите, дамы, но кровати у нас всего две. Так что придется вам лечь вместе с нами. Потому что с Джорджем я спать на одной кровати не лягу, это пидарство какое-то, — Билл рассмеялся, довольный своей удачной шутке.

Девушки снова испуганно замерли, обменявшись тревожными взглядами.

— Джемма, — Билл придвинулся к ней ближе и приобнял за плечи, — составишь мне компанию? Не бойся, я же обещал, что не обижу, — и он поднялся на ноги, потянув её за собой.

Джемма бросила на подругу очередной испуганный взгляд, но, после недолгого колебания, пошла за Биллом в его комнату. Джордж посмотрел на Ингрид.

— Пойдем, милая, — ласково сказал он, улыбаясь.

В этот раз ему повезло, обе девушки были привлекательны, так как всегда первым выбирал Билл. А Джорджу доставались остатки. Но Ингрид была не менее красивой, чем Джемма, и Джордж не чувствовал себя обиженным.

— Пойдем, — повторил он, — уже поздно, пора спать, — и добавил, — не бойся, не обижу.

Ингрид молча встала и пошла за ним. Джордж открыл дверь в свою комнату и пропустил девушку вперед. Зажёг настольную лампу и снял с постели небрежно наброшенное покрывало. Кровать была достаточно широкой, чтобы вместить двоих людей, и Джордж частенько спал в ней не один. Он откинул одеяло и похлопал ладонью по подушке.

— Запрыгивай, — сказал он со смешком, радуясь двусмысленности сказанной фразы.

Ингрид вскинула на него свои большие темные глазищи и несколько секунд молча таращилась на него. С лица Джорджа медленно сползла его ухмылка и он снова почувствовал лёгкое беспокойство. Но Ингрид моргнула и села на кровать. Сунула ноги под одеяло и устроилась почти на краю кровати, будто стараясь занимать как можно меньше места. Джордж быстро снял с себя джинсы и футболку, улёгся рядом, придвинувшись поближе. Свободной рукой он сгреб тонкую девичью фигурку, прижимая её к себе.

— Это чтобы ты не замерзла, — шепнул он ей на ухо.

Ингрид вздрогнула и безвольно замерла в его руках. Осмелев, Джордж коснулся губами тонкой шеи. По её телу снова пробежала дрожь и, кажется, она слабо попыталась отстраниться, но Джордж крепко прижимал её к себе и снова коснулся губами её шеи, теперь ниже, возле самой ключицы. Он почувствовал, как бьётся под кожей тонкая крохотная жилка, быстро-быстро, обозначая биение сердца.

— Ты же обещал, — чуть слышно прошелестел голос Ингрид, — обещал, что не обидишь. Что не тронешь и пальцем.

— А я разве пальцами тебя трогаю, — глумливо ответил Джордж, снова впечатывая поцелуй в её прохладную нежную кожу, — а ты не ломайся. Тебе понравится, я уверен.

— Боже, Джемма! — раздался из-за стены приглушённый голос Билла.

— Вот видишь? Твоя подруга оказывается не такая недотрога, как ты, — Джордж провел рукой по подрагивающему боку Ингрид, — я уверен, ты горячая девочка. Не стесняйся, покажи себя в деле, — и его ладонь легла на упругий холмик груди Ингрид.

— Ох, Джемма, — снова донёсся голос Билла, — что ты делаешь!!!

Джорджу на мгновение стало обидно, что его друг вовсю уже развлекается с новой подружкой, а ему приходится уламывать эту несговорчивую сучку.

Ингрид внезапно села на постели и снова уставилась на него своими темными глазами.

— Значит, твои слова ничего не значат? — спросила она странным ровным тоном. — То, что ты меня не тронешь, не обидишь — это всё ложь, чтобы привезти нас к себе и уложить в постель.

— Виновен по всем статьям, — Джордж широко ухмыльнулся и лег на спину, заложив обе руки за голову. — Ну так и вы не маленькие, неужто не знаете, чем кончаются такие приглашения.

Из-за стены раздался негромкий стон Билла. Ингрид вдруг подалась вперёд и нависла над Джорджем, опираясь руками с обеих сторон от его тела.

— Вообще-то знаем, конечно, — сказала она хрипло и облизнула губы.

Джордж сглотнул, не отводя глаз от её лица, которое в один момент стало зовущим, страстным. Ингрид тяжело дышала и оглядывала его тело жадным взглядом.

«Ну вот, — подумал Джордж, — а ещё ломалась…»

В этот момент из соседней комнаты снова донёсся голос Билла. Только теперь в нем звучали панические нотки.

— Джемма! Что ты делаешь?!

Ингрид медленно улыбнулась. Её улыбка разошлась узкой щелью в стороны, почти от уха до уха, обнажая ряд острых, как бритва, зубов. Глаза удлинились к вискам, темные зрачки полностью затопили глазницы. Билл за стеной пронзительно закричал. А Джордж оцепенел от страха, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой. Локти Ингрид согнулись и она, молниеносно опустив голову к животу Джорджа, вырвала первый кусок мяса из его тела. Джордж, захлебнувшись криком, стекленеющими глазами наблюдал, как неведомая тварь рвет его плоть на части и пожирает его внутренности живьём. До самого последнего мига своей жизни он чувствовал боль. Когда его сознание наконец угасло, на кровати почти ничего не осталось, что напоминало бы Джорджа Хоппа…

Тайлер добирался домой уже третий час. Дождь, внезапно начавшийся утром, не унимался весь день, и к вечеру, казалось, ещё больше набрал обороты. Дворники не справлялись с потоком воды, стекло запотевало изнутри, приходилось держать окна приоткрытыми и протирать периодически стекло. Сумерки сгущались стремительно, и Тайлер про себя молился, чтобы его старенький пикап не заглох где-нибудь посередине пути.

Внезапно за поворотом на обочине возле дороги показались две невысоких фигурки. Тайлер притормозил, вглядываясь, а затем и вовсе остановился. Две девушки, промокшие насквозь, наброшенные на голову капюшоны не спасают от дождя, и струи воды стекают по лицам и волосам.

Тайлер опустил стекло.

— Девушки, вас подвезти? Такой дождь. Куда вы направляетесь?

— В Сторм-Лейк, — откликнулась одна из девушек.

— Далековато собрались, сегодня точно не доберетесь.

Девушки обменялись быстрыми взглядами.

— В такой дождь вы никуда не дойдете, да ещё и простудитесь, — продолжал Тайлер. — Могу предложить ночлег у себя, а завтра утром поищем вам транспорт.

Девушки испуганно попятились.

— Не бойтесь, — рассмеялся Тайлер, перегибаясь через сидение и открывая заднюю дверь, — я вас не обижу. Садитесь.

— Обещаешь? — к машине шагнула одна из девушек, с её темных волос стекала вода.

— Обещаю, — ответил Тайлер, — садитесь же, вы насквозь промокли.

Девушки, чуть поколебавшись, забрались в машину.

Ужастик2024

Помочь девам в беде - это так благородно, так по-мужски. И так логично потом потребовать за свою помощь вознаграждение, верно?

Девы в беде

Во время дождя

Это оказалось пугающе легко. Дональд медленно разжал стиснутые на тонкой шее Марты пальцы и приподнялся на коленях, вглядываясь в её застывшее лицо. Внутри него закручивалась в спираль паника, стуча в висках испуганными молоточками. Он протянул руку и коснулся шеи, на которой остались темные отметины, пытаясь нащупать пульс. Долгих пять минут он вслушивался в ощущения, но пульса не было. Марта была мертва. Окончательно и бесповоротно мертва, и он был тому виной.

Дональд тяжело осел на пол, но тут же вскочил, лихорадочно натягивая спущенные джинсы и застегивая ширинку. Он это сделал. Страх затопил его с головы до ног удушливой мутной пеленой, сознание разрывалось на части от ужаса. Он только что своими руками убил человека. Дональд закрыл лицо руками и тоненько заскулил. Он не хотел. Это вышло случайно. Она не оставила ему выбора. Он не собирался её убивать, только изнасиловать. Но проклятая сучка сопротивлялась и кричала, что его посадят. А Дональд больше никогда не сядет в тюрьму. Поэтому пришлось закрыть ей рот. Вот так… кардинально. Он сделал несколько шагов в сторону, стараясь успокоиться. Он не виноват. Да, именно так. Это все проклятая неугомонная сучка. Она это заслужила. Дональд издал сдавленный смешок. Напилась в баре, пошла с незнакомцем, который обещал её подвезти. Безропотно, сама залезла к нему в фургон. Кто так делает? Разве мама её не учила, что нельзя так поступать? А за свои ошибки надо платить.

Он снова натужно рассмеялся, но тут же оборвал смех, так неестественно тот прозвучал. Дональд снова подошел к телу своей жертвы и внимательно оглядел её. На него внезапно снизошло ощущение полного спокойствия. Ровного, такого осязаемого, словно сверху на него опустился надёжный защитный купол. Он облизал пересохшие губы и растянул их в кривой ухмылке. Страх ушел, паника улеглась. Его, словно пустой сосуд, медленно заполняло пьянящее чувство торжества. Он почувствовал звенящую в крови эйфорию. Он — властелин мира, владетель жизни и смерти. Дональд перевёл взгляд на свои руки и медленно сжал их в кулаки. С этого момента его жизнь больше не будет прежней…

Она сразу бросилась ему в глаза. Миниатюрная, тоненькая, с темными взъерошенными волосами, она сидела, нахохлившись, за стойкой бара, нервно оплетя ногами опору высокого стула. Было видно, что она выбита из колеи. Она меланхолично смотрела в одну точку остановившимся взглядом, время от времени поднося к ярким губам стакан с алкоголем. Кажется, она даже почти не моргала. Дональд внутренне усмехнулся и аккуратно уселся рядом. У него была выработана особая стратегия. Никакого лишнего внимания, напротив, он прикинулся полностью погруженным в себя. Нервно поерзал на стуле, заказал у бармена бокал пива и уставился в телефон, делая вид, что читает переписку. Ни жестом, ни взглядом не показать, что ему хоть как-то интересна его соседка.

Дональд несколько минут имитировал активную переписку, показывая все больше обеспокоенности. Затем гневно бросил телефон на барную стойку, постаравшись при этом, чтобы телефон упал экраном вниз, и со стоном опустил лицо в ладони. Плечи его слегка затряслись. И почти тут же его коснулись чужие пальцы.

Он довольно естественно вздрогнул и поднял голову, зная, что глаза сейчас выглядят покрасневшими, так сильно он вжимался лицом в ладони. К нему наклонилась та самая девушка, ради которой он устраивал этот моно-спектакль.

— Эй! Ты чего? — её голос был хрипловатым, но звучал приятно. Она старательно выговаривала слова, пытаясь обуздать заплетающее язык опьянение.

Интересно, сколько она уже выпила? Видимо, достаточно, чтобы впасть в сентиментальность и проникнуться сочувствием к незнакомцу. Дональд закусил губу, опуская взгляд вниз, стараясь не выдать злорадного торжества. Все вы ведетесь на жалость, тупые курицы. Он нацепил на лицо скорбное выражение и поднял голову. Потёр руками глаза, делая вид, что вытирает навернувшиеся слезы.

— Простите, — пробормотал он таким несчастным тоном, что мысленно дал сам себе пять. — Это все моя бывшая…

Беспроигрышное сочетание. И оно сработало. Спустя пять минут они уже жаловались друг другу на своих несносных бывших, запивая печаль алкоголем.

Она назвала своё имя — Садза. В ней и правда было что-то восточное, поэтому он не удивился. Каких только имен сейчас не дают. Сам он представился Роем, на тот случай, если кто-то услышит их разговор. Садза пила текилу, почти что чистую, с каждым глотком хмелея все больше и больше. Дональд же больше делал вид, чем пил, да и коктейли его по большей части состояли из газировки, с каплей алкоголя для запаха. Он не торопился, нет. Он выуживал её, как ценную рыбу, прячущуюся в подводных корягах. Игра доставляла ему ничуть не меньше удовольствия, чем ожидаемая награда в конце.

Наконец Садза, на его опытный взгляд, дошла до кондиции. Речь её стала неразборчивой, движения — неуверенными. Взгляд поплыл, стал масляным и стеклянным. Вот теперь самое важное. Дать возможность судьбе сделать свой ход.

Дональду казалось, что в этот момент он отпускает ситуацию, позволяет свершится тому, что неизбежно. Он никогда не выходил из бара вместе с намеченной жертвой. Говорил, что ему уже пора, прощался и шел на выход. Выйдя из заведения, он выбирал место, которое не попадало в поле зрения камер и прохожих, но с которого был хорошо виден вход. И ждал не более получаса. Девушка за это время могла уснуть за баром, её мог склеить другой мужик или к ней могли прийти друзья. Дональд всегда уверял себя, что уйдет, если девушка не выйдет спустя тридцать минут. Но они всегда выходили раньше. Плелись неверной походкой по улице, спотыкаясь на кочках и бормоча что-то себе под нос. Вот тут он и появлялся снова.

Садза появилась через десять минут. Покачнулась и оперлась рукой о стену и так и двинулась вперед, не отпуская спасительной опоры. Но здание скоро кончилось и она застыла, не решаясь сделать следующий шаг.

— Ох, милая, да ты на ногах не стоишь, — Дональд вложил в свой голос максимум участия. — Тебе помочь?

Вот здесь снова была сюжетная развилка. Если она начнет сопротивляться или просто не узнает его — он её отпустит. Может быть. Да, скорее всего, отпустит. Но, как правило, все они радовались ему, как старому знакомому.

— Роооой, — Садза глупо хихикнула, хватая его протянутую руку. — Тебя мне просто бох пслал, — она навалилась на него всем телом, обнимая за плечи и дыша в лицо перегаром. — Помги мне дмой дйти, — она глотала слоги, спеша выговорить все слова разом.

— Конечно, — Дональд обнял Садзу за талию и направил её в нужную сторону, — я тебя подвезу. Скажи только адрес.

С его поддержкой она смогла двигаться быстрее и он без проблем довел её до своей машины. Усадил на отведенное ей место, пристегнул ремень, помог поставить ноги. Когда он сел за руль, Садза уже успела задремать, свесив набок голову. Вот и славно. Ухмыляясь во весь рот, Дональд завел мотор и аккуратно выехал с парковки. Впереди его ждало самое сладкое.

Девушка проспала всю дорогу. Она даже похрапывала, приоткрыв рот. Дональд поглядывал на нее, изучая попавшую в его силки дичь. Ладная, не лишённая форм, симпатичная. В целом ему было всё равно, но брюнетки ему нравились больше. Он усмехнулся, отмечая, что на ней юбка, которая открывала взору аккуратные коленки. Он представил, как сможет запустить под юбку руки, и прибавил скорость. И совсем скоро машина выехала на присмотренную заранее поляну.

Дональд заглушил мотор и пригасил фары. Уже почти совсем стемнело, но небо было чистым и ярко светила луна. Дональд протянул руку и отстегнул ремень безопасности своей пассажирки. Садза пошевелилась и открыла мутные глаза.

— Мы приехали? — невнятно проговорила она.

Она неловко завозилась, открыла дверь и почти выпала наружу. Дональд неспеша вышел из машины, прихватив с заднего сиденья свернутый в рулон туристический коврик. Обошел машину и бросил его на землю и тот сразу же развернулся. Конечно, можно было бы и без него, но Дональд ценил удобство. Он подошел к Садзе, ухватил её под локоть и рывком поставил на ноги. А затем подтолкнул в сторону импровизированного ложа.

— Ложись! — скомандовал он, и в его голосе больше не было той вежливости и елейной предупредительности, которая коробила его самого весь вечер.

Садза широко распахнула глаза. Она беспокойно озиралась кругом и на её лице отчетливо проступал страх.

— Что это? — запинаясь, пролепетала она. — Где мы? Куда ты меня привез?

Дональд наклонился к её лицу и прошипел, брызгая слюной:

— Ты там, куда привела тебя твоя тупость. Ложись, я сказал! — он стиснул пальцами её подбородок и толкнул так, что она упала прямо на расстеленный коврик.

Лицо Садзы сморщилось, она беспомощно пыталась оттолкнуться ногами и отползти, но, кажется, ужас лишил её сил.

— Нет, прошу, — проговорила она плачущим голосом. — Не надо! — она перепуганно смотрела, как Дональд медленно подходит к ней, расстегивая ремень и пуговицы на ширинке. — Не делай этого!!! — её голос сорвался почти на визг.

Дональд опустился на колени рядом с ней, она в панике забила ногами, пытаясь его отпихнуть, но он цепко ухватил её за бедра и подтащил к себе. Садза опрокинулась на спину и больно приложилась затылком. Её глаза молили о пощаде, а руки слабо пытались оттолкнуть его, пока он по-хозяйски задирал её юбку и срывал с нее бельё. Трусики на ней оказались белыми в игривый черный горошек. Дональд довольно хмыкнул, откладывая их в сторону.

Он еще ближе подтащил к себе ослабевшее тело девушки и раздвинул судорожно сжатые колени. Садза всхлипывала, повторяя, как заведенная:

— Не надо… Прошу… Не делай это… Пожалуйста…

Её дрожащий голос был сладкой музыкой для ушей Дональда. Да, проси, умоляй, сучка. Облажалась и ноет теперь. Все вы шлюхи. Получай, что заслужила.

Он крепко обхватил её бедра и, преодолевая последнее сопротивление, всадил в неё член. Вот он, это самый сладкий момент, первое проникновение. Ничто по силе ощущений не сможет сравниться с ним. Протест чужой плоти, инстинктивные судорожные движения жертвы, полный контроль над чужим телом…

Внезапно Дональд ощутил тонкую, как иголка, острую боль, которая с каждым мигом усиливалась, заставляя нервные окончания сходить с ума. Он вскрикнул и оттолкнул от себя девушку, не понимая, откуда боль. Посмотрел вниз и снова закричал, теперь уже от ужаса.

— Что? Что это такое, твою мать?

Его член несколькими витками обвивало влажное, розовое, пульсирующее нечто, похожее на червя. Верхний конец этой твари дергался из стороны в сторону и тянулся к головке. Дональд попытался сорвать его с себя, но только снова вскрикнул, потому что эта попытка принесла ему новую дозу боли. Скользкое щупальце словно колючками впивалось в нежную кожу. Он в ужасе перевел взгляд на Садзу. Она больше не выглядела ни пьяной, ни испуганной. Она подобрала под себя ноги, поправила юбку и улыбнулась, так холодно и страшно, что Дональда бросило в холодный пот.

— Что это? — Дональд уже кричал, не скрывая обуявшего его липкого ужаса. — Что это… Что ты за тварь???

Садза рассмеялась мелким сухим смехом и посмотрела на него, склонив голову набок.

— Бедный глупый Дональд, — проворковала она, и он дернулся, как от удара. — Думал, он охотник. Забрасывал удочку, прикармливал, выуживал. Радовался, трофеи охотничьи собирал, — она подцепила пальцем свои трусики и покачала ими перед его лицом. — А оказалось, что он — добыча. Вот ведь удивительно, верно? А ведь я предупреждала!

— О чем ты говоришь? — взвизгнул Дональд. — Предупреждала?

Садза легко поднялась на ноги и подошла к нему, глядя сверху вниз. Тонкий заостренный край щупальца наконец-то дотянулся до головки и резким движением вонзился в уретру. Дональд заорал, пытаясь выдернуть паразита, но тот скользил в ладонях, быстро втягиваясь внутрь. На брюшке червя были видны тонкие полупрозрачные шипы, которые впивались в стенки при попытках вытянуть его наружу.

— Конечно, предупреждала, — почти ласково произнесла Садза, глядя в перекошенное лицо своего насильника. — Я сказала «Не делай этого!».

Дональд захлебнулся очередным криком и упал набок, корчась в судорогах. Розовое щупальце полностью втянулось внутрь. Девушка несколько минут наблюдала за телом, которое постепенно затихало. Наконец все мыщцы расслабились и незрячие глаза того, кто раньше был Дональдом Лэмпом, уставились на изменившееся лицо Садзы. Три пары черных глаз оглядели остывающее тело, а затем девушка удовлетворённо улыбнулась.

Пожалуй, место он выбрал подходящее. Здесь его никто не найдёт. А спустя три месяца в этих краях появится еще одна девушка по имени Садза…

Эта глава посвящена мифу о Vagina dentanta (зубастой вагине). Этот миф есть у множества народов в той или иной интерпретации. В историях о зубастой вагине часто содержится посыл для мужчин воздерживаться от половых сношений с незнакомыми женщинами и насилия над ними.

Имя главной персонажки взято из японской легенды о Садзаэ-они — существе, превращающемся в красивую женщину, после совокупления с которой мужчины лишаются тестикул.

Не делай этого

— Как ты говоришь, тебя зовут?

Её голос заметно дрогнул. Колин бросил быстрый взгляд через плечо и отметил, что она как-то съежилась на заднем сидении, словно пыталась сделаться незаметнее.

Машина двигалась с ровной скоростью, придорожные столбы так и мелькали за окнами. Пустая пыльная дорога, знойный летний день медленно превращался в душный вечер. Колину хотелось пить, но вода кончилась, а пиво за рулём он себе не позволял. Но сейчас мысль о бутылке прохладного пива в дорожном холодильнике начала казаться заманчивой. Мартин же продолжал чесать языком, откровенно наслаждаясь звучанием своего голоса и явным испугом их пассажирки.

— Ну все, Сара, — Мартин умудрился произнести её имя почти как ругательное слово, — попала ты, девочка. Тебе разве мама не говорила, что садиться в машину к незнакомым дядям нельзя?

Девушка молчала, вжав голову в плечи. Худенькая, с маленьким милым личиком, усыпанном веснушками, она казалась совсем девчонкой. А Мартин продолжал издеваться.

— Говорила или нет? — громче повторил он, протягивая руку и касаясь лица Сары.

Она вздрогнула и попыталась отодвинуться, но в тесном салоне это было невозможно. Мартин выжидательно смотрел на нее, а Колин почувствовал лёгкий прилив раздражения.

— Говорила, — наконец тихо ответила Сара.

— И почему ты не послушалась маму? — глумливо осведомился Мартин.

— Чего ты пристал к ней? — глухо буркнул Колин, угрюмо глядя на дорогу.

Этот разговор не нравился ему всё сильнее, но открыто конфликтовать с приятелем Колин не хотел.

— Хочу понять, что у этих дурочек в головах, — громко произнес Мартин. — Вот смотри, мама её предупреждала, но она все равно это сделала. И кто ей будет виноват, когда её тело найдут в придорожной канаве?

Колина покоробила эта фраза. Он не собирался причинять никакого вреда случайной попутчице. Он же не маньяк какой, он простой хороший парень. И в мыслях у него не было ничего такого. Он просто хотел помочь девушке, тем более им было по пути. Но Мартин не унимался.

— Вот сейчас мы отвезем тебя в лес, и там сделаем с тобой всё, что захочем. Изнасилуем и убьём. И кто будет в этом виноват, скажи мне, 

? — он снова произнес её имя этим своим мерзким тоном.

— Вы и правда это сделаете? — внезапно спросила девушка.

Колин от удивления вскинул глаза и в зеркале заднего вида увидел, что смотрит она на него, а не на Мартина. Он аж поперхнулся от неожиданности.

— Нет, конечно, — он постарался вложить в голос побольше твердости и посмотрел на Мартина. — Ничего такого мы делать не собираемся.

Мартин явно почувствовал перемену в настроении Колина и тут же пошел на попятную.

— Конечно, нет, — фальшиво проворковал он. — Просто надо же как-то вас всех учить осторожности.

Девушка расслабила плечи и стала выглядеть уже не так запуганно. Даже Колину стало дышать как-то свободнее, когда Мартин наконец заткнулся.

Сбоку появился дорожный указатель и Колин сбросил скорость, чтобы не прозевать поворот. Машина плавно повернула, выруливая на более узкую дорогу, ещё более пустую и выглядящую совершенно заброшенной. По обе стороны от обочин стеной встали деревья, чуть заметно шевеля пыльной листвой. Пришлось ехать медленнее, так как покрытие было старое, с неровностями.

Мартин снова повернулся назад:

— Выбирай, под каким из деревьев нам закопать твое тело… — снова завел он свою шарманку, и Колину захотелось влепить ему затрещину. Он уже повернулся, чтобы рявкнуть на приятеля, но тут Сара протянула руку и коснулась двумя вытянутыми пальцами, указательным и средним, шеи Мартина. И тот внезапно обмяк и закатил глаза.

Колин ударил по тормозам так сильно, что его голова мотнулась вперёд, обернулся и заорал:

Но два прохладных пальца ткнулись в то место на шее, где заполошно бился пульс, и…

Колина словно окутало плотной серой ватой, которая поглощала свет и звуки, но оставляла такое ощущение, словно его спрессовало чем-то плотным, душным и слегка влажным со всех сторон. Он дернулся раз, другой, третий, выбиваясь из сил и чуть не вывихивая суставы от чрезмерных усилий. Крик никак не мог пробиться из его горла, и он беззвучно разевал рот.

Он сделал самый отчаянный рывок, от которого что-то явственно хрустнуло в лопатке, и внезапно вырвался из липкой кошмарной пелены. Сдавливающее ощущение начало постепенно отступать, и первое, что он услышал, был его собственный сорванный сип.

Серая мгла рассеялась, но ощущение неправильности происходящего не проходило. Он чувствовал себя словно не в своем теле, но когда подносил руки к лицу, видел свои ладони, пальцы, запястья. Наскоро ощупанное лицо тоже было знакомым. Но ощущение не своего тела не пропадало. Он словно стал меньше, тоньше, слабее. А потом началось это…

Шепоток в спину, тихий, свистящий, старчески надтреснутый.

Быстрое прикосновение к груди, ногам, спине дрожащими пальцами, сопровождаемое все тем же шипением.

— Вооот так, ну, немножечко…

Прикосновения пугали, были мерзкими. Но, к счастью, длились всего мгновение. Шепоток отступил, и Колин выдохнул от облегчения. Но через секунду в спину прилетел громкий смех, от которого тело судорожно съежилось.

— Куколка, иди к нам! Куда ты, крошка?!!!

Тело словно изрешетили сальные взгляды. Они ощущались тактильно, как крохотные ожоги. Прошлись россыпью по груди, ногам, заднице и медленно растворились, оставив почти невесомый зуд, как от укуса москитов.

Следом появилось ощущение широкой ладони, хозяйски хлопнувшей по правой ягодице. Колин крутанулся вокруг своей оси, но рядом по-прежнему не было ничего и никого. А ощущение прикосновения осталось, как Колин не пытался от него уйти. Потом рука переместилась между ног и замерла там, сжатая в кулак, прямо под промежностью. Колин сорвался с места и побежал, но ощущение не пропало, только переместилось на пах. Колин инстинктивно остановился и рванулся назад, в бесполезной попытке уйти от этих касаний.

— Хорошой мальчик, — пробасили над ухом и Колин снова дернулся в сторону, на этот раз освобождаясь от неприятных касаний.

Но освобождение было временным. Почти в следующую секунду он снова ощутил прикосновение, на этот раз кто-то прижался к нему сзади, так крепко, как если бы они были в набитом автобусе. Колин явственно ощущал, как в его поясницу упирается что-то настолько очевидное, что его охватило омерзение. Он дёргался, как в припадке, пытаясь освободиться, но всё было тщетно. И, о, ужас, прикосновений становилось все больше и больше. Невесомые, но от этого не менее неприятные, и явственные, грубые, нарочитые, бесцеремонные, они множились, постепенно покрывая всю поверхность тела Колина. Более того, каждое из них словно оставляло след, влажную пленку, которая становилась всё толще и толще, начиная поглощать конечности, как слизь, и стекаться к туловищу, облепляя его со всех сторон. Колин уже не дёргался, только вздрагивал, а на ухо ему продолжали зудеть, как насекомые:

— Хороший мальчик! Детка, не ломайся! Ммм, какой сладкий!!! Немножечко!!!

Слизь дошла до горла и потекла вверх, к распахнутому рту, и Колин почувствовал, как изнутри тоже поднимается мерзкая муть, заполняет горло, стремясь выплеснуться наружу…

И тут все кончилось. Туман рассеялся и Колин с трудом подавил рвотный позыв. Его била нервная дрожь, а рубашка, насквозь мокрая от пота, прилипла к спине, смутно напоминая о пережитом наваждении. Нога отозвалась острой болью в напряжённых мышцах, ведь все это время он вжимал педаль тормоза в пол. Колин автоматически перевел передачу в режим стоянки и расслабил ногу. И только потом повернул голову вправо.

Мартин бился как в припадке, на губах его пенилась желтоватая слюна. Пальцы Сары все ещё лежали на его горле. Колин рванулся схватить её руку, чтобы прервать контакт, но Сара метнула на него острый предупреждающий взгляд и он словно налетел на стеклянную стену.

— Отпусти его, — голос звучал глухо и хрипло, пришлось прочистить горло и повторить, безуспешно пытаясь придать его звучанию уверенности. Но вышло все равно жалобно: — Отпусти его… пожалуйста!

Сара смерила Колина презрительным взглядом, но плотно сжатые губы смягчились и она медленно опустила руку. Мартин судорожно вздохнул, открывая глаза с расширенными зрачками. Лицо его исказило судорогой, он порывисто открыл дверь и рванулся наружу, забыв, что пристёгнут, и только забился, как попавшая в паутину муха. А потом его начало рвать…

Остаток пути прошел в напряжённом молчании. Вернее, напряжение испытывал только Колин, безотчетно прибавляя и прибавляя газу, чтобы побыстрее избавиться от попутчицы. Мартин бесформенным кулем сидел рядом, глядя перед собой мутным взором. Сара же, напротив, расслабилась, наконец-то чувствуя себя совершенно свободно. Даже разулась и закинула ноги на подлокотник, разделяющий передние сидения. Колин боязливо отодвинул локоть, а Мартин вжался в дверь, чтобы ненароком не задеть маленькие ступни. Все окна пришлось открыть, потому что кислый запах рвоты заполнил машину и провоцировал новые позывы.

Когда наконец они остановились у автобусной остановки в Эймсе, Колин испытал невероятное облегчение. Сара неспешно собрала свои вещи и выпорхнула из машины, легкая, тонкая, изящная, как фея. Ветер тут же закрутил вихрем её шёлковое цветастое платье, сделав маленькую фигурку похожей на цветок. Она наклонилась к открытому окну и улыбнулась, не обращая внимания на искаженное испугом лицо Мартина, шарахнувшегося от неё в сторону.

— Спасибо, что подвезли, мальчики. И за урок спасибо. Не волнуйтесь, я его усвоила.

Она хлопнула ладонью по двери, заставив вздрогнуть сидящих в машине мужчин, и пошла прочь лёгкой походкой, провожаемая несколькими взглядами. Восхищенными, заинтересованными, и двумя испуганными, с примесью бессильной злобы.

Месяц спустя Колин, снова обретший свою уверенность, с удовольствием разглядывал ладную фигурку девушки, стоящей перед ним в очереди. Он удовлетворённо хмыкнул, лаская взглядом длинные ноги, округлые бедра, крепкую попку. Девушка нервно обернулась, но ему и в голову не пришло скрывать свои интерес. Он широко улыбнулся и чмокнул губами. Девушка занервничала ещё больше.

И тут по спине Колина пробежал холодок. Широкая влажная ладонь огладила его ягодицу, а над ухом раздался надтреснутый шепоток:

Колин вздрогнул, оборачиваясь. За спиной никого не было. Он почувствовал, как к горлу подкатывается тошнота, бросил на пол корзину с покупками и вышел из магазина, не оглядываясь.

Тонкий смешок все звучал в его ушах:

Немножечко...

Ханна шла по темному лабиринту улиц, всё ускоряя шаг, пока не сорвалась на бег. Паника пульсировала в крови, покрывая кожу липким потом, отдаваясь в ногах противной вязкой слабостью. Про себя она кляла тот момент, когда решила свернуть в проулок, чтобы срезать дорогу. В сумерках простой путь оказался переплетением глухих улочек, и скоро она просто брела наугад, надеясь, что всё-таки вот-вот выйдет к проспекту. Пока не услышала их.

Девы в беде

Содержание

Во время дождя

Не делай этого

Немножечко...

Западня

Комментарии (0)