Танджиро была не просто прекрасным и добрым человеком, но ещё и крайне упорной и настойчивой дамой. Томиока понял это в первую их встречу, когда ещё девочка лет тринадцати закрыла превратившуюся в демона сестру своим телом и смотрела так, что у Гию желудок скручивало от одной только мысли о том, что он может заставить плакать столь юную, но крайне добрую особу.

Пожалел ли он в будущем о своём решении оставить Незуко в живых? Нет. Как и о встрече с Танджиро. Однако же…

Однако же он никогда не думал, что эта теперь уже девушка может быть 

 настойчивой. Сперва она просто попросила его тренировать её, а после вполне ожидаемого отказа стала буквально преследовать Гию, куда бы он ни пошёл: будь то улица, кухня, дома друзей или даже уборная. Она сидела под дверью и без умолку болтала.

Гию казалось, что он сильный и волевой, однако реальность в лице милашки Танджиро опрокинула его на спину и дала хорошего леща. Юноше ещё давно следовало признать, что он слаб перед этим умоляющим взглядом рубиновых глаз. И ослабел он ещё в их первую встречу.

И даже когда они поговорили, она отставать не собиралась. Не то, чтобы это злило Томиоку: наоборот, это было приятно, да и Танджиро начала называть его по имени, стирая невидимую грань между ними, однако…

Однако хотелось хоть немного уединения.

— Я, наверное, уже надоела вам, Гию-сан, — неловко улыбнувшись, произнесла Камадо. Юноша поднял на неё спокойный взгляд. — На самом деле Ояката-сама просил меня поговорить с вами, но вы так долго меня игнорировали, что мне пришлось бегать за вами, хотя у меня сломана нога. — Последнее прозвучало скорее как обвинение, и Томиока почувствовал укол вины.

Но вместе с тем ему стало капельку обидно: так значит, Танджиро всё это время вилась вокруг него из-за просьбы Оякаты-сана, а не по собственному желанию. Стало как-то неприятно.

— Хм, — коротко отозвался Гию, чуть хмурясь. Танджиро приняла это на свой счёт и замахала руками:

— Но я совсем не против. Нога уже не болит, так что мне только в радость было столько ходить! Да и это поможет мне скорее вернуться в строй. Кстати, насчёт этого: так вы будете меня учить?

Совершенно невинные глаза Камадо засверкали в свете ламп, и у Гию на секунду перехватило дыхание. Танджиро было всего пятнадцать, она только недавно стала убийцей демонов и повидала много крови и убийств, но всё равно осталась такой же милой, как и два года назад.

Томиока неглубоко вздохнул, выравнивая внезапно сбившееся дыхание. Он почувствовал странное приятное покалывание в сердце, которое ранее никогда не испытывал. Руки непроизвольно сжались в кулаки, а выражение лица Танджиро в этот момент, кажется, навсегда застряло в его памяти.

Гию окончательно сдался. Вернее, он с самого начала на уровне подсознания знал, что бороться смысла нет. Танджиро на то и Танджиро, чтобы притягивать своим светом и заставлять менять мнение о себе в положительную сторону за считанные секунды.

На лице девушки расплылась такая широкая и счастливая улыбка, что сердце Томиоки замерло на пару мгновений, а затем застучало сильнее и чаще, чем раньше, и это даже несколько напугало юношу: подобное он испытывал только в драках.

— Спасибо вам, Гию-сан!

Танджиро счастливо захлопала в ладоши, всем своим видом демонстрируя степень своего счастья. Томиока сдался, и уголки его губ чуть приподнялись, что мгновенно шокировало Камадо: она уже и забыла, что юноша умеет улыбаться.

— Ого, — только и произнесла она, приоткрыв от удивления рот. — А вы, оказывается, красавчик, когда улыбаетесь, а не ходите со своим каменным выражением лица.

Гию показалось, что где-то что-то с оглушительным звоном разбилось, а потом понял, что это была его собственная отчуждённость. Он совершенно не контролировал своё выражение лица, когда заметил, как застыла Танджиро, которая, видимо, сама не ожидала от себя таких слов.

Томиока глупо моргнул пару раз, наблюдая за тем, как девушка с выражением лица «у-у-упс» чешет затылок. Возможно, она решила, что своим высказыванием разозлила наставника — тот не был уверен, но сама Танджиро выглядела как-то нервно.

— Ну, это… Я… Мне, наверное, пора, да. Пока-пока, Гию-сан!

Встав с насиженного места и игнорируя перебинтованную ногу, Камадо выпорхнула из помещения, помахав на прощание рукой.

Сёдзи громко захлопнулось, а Томиока, глядя на пустое место, где пару секунд назад сидела Танджиро, пытался понять, что только что произошло и почему сердце никак не сбавит свой ритм, сколько бы он ни дышал.

Томиока Гию: фраза

Astrit Prime

Правда в том, что у девяти Столпов есть любимчик. Вернее, любимица: юная Танджиро Камадо, которая путешествует со своей сестрой-демоном, отчаянно сражается с демонами Двенадцати лун и способна влюблять в себя одной улыбкой

Kimetsu no Yaiba

Обанай Игуро/Мицури Канроджи

Гию Томиока/fem!Танджиро Камадо

Муичиро Токито/fem!Танджиро Камадо

Санеми Шиназугава/fem!Танджиро Камадо

Гёмей Химеджима/fem!Танджиро Камадо

Тенген Узуй/fem!Танджиро Камадо

Кёджуро Ренгоку/fem!Танджиро Камадо

Шинобу Кочо

Друзья и поклонники Танджиро Камадо

ru-druzya-i-poklonniki-tandjiro-kamado-astrit-prime

Несмотря на то, что Тенген считался бывшим Столпом после той злополучной ночи в квартале красных фонарей, его всё равно заставили возиться с молодыми и неопытными охотниками на демонов.

Самому Узую это вообще не нравилось. Во-первых, много его собственных сил уходило на то, чтобы заставить этих лентяев бежать. Во-вторых, эти охламоны выводили его из себя: они были слишком слабы и постоянно ныли. Причём если в случае Зеницу тот ныл, но бежал, подгоняемый страхом и чуть ли не истерикой, то эти просто валились на землю и стонали от боли в мышцах.

Тенген на это лишь презрительно фыркал: слабаки. Такие ни за что не выстоят против демонов Двенадцати лун.

Правда, всё изменилось в тот день, когда окончательно выздоровевшая Танджиро вернулась в строй и начала тренироваться со всеми. Парни, которые до этого помирали на четверти пути, теперь доживали до половины, считая, что крайне постыдно проигрывать девушке. Ну, а ещё сам Тенген не мог оторвать взгляда от Камадо, мечтательно вздыхая и думая о том, почему все убийцы демонов не могут быть такими, как она.

Былое пренебрежительное отношение к девушке сменилось теплотой и радостью при виде неё, а также чувством благодарности: она спасла его пару раз, доказав, что не так слаба, как он думал. Общая битва с сильным врагом сплотила их.

Да и чего говорить, если все три жены Узуя смотрели на Танджиро с таким выражением лица, будто она — их самая любимая в мире сестрёнка. Поэтому неудивительно, что порции за общим столом ей всегда доставались побольше и посытнее.

— Так фкуфно, так фкуфно! — с набитым ртом произнесла девушка, запихнув в себя больше, чем могла прожевать.

— Ты бы проглотила сначала, — произнёс кто-то из парней. — Тц, и почему Тенген-сама так добр к тебе? Всё из-за того, что ты девчонка.

— Не, он просто очень хороший человек, — мощно сглотнув всё то, что набрала в рот, авторитетно заявила Камадо.

— Хороший, да? — с сомнением проблеял кто-то. Танджиро вспомнила его: буквально пару минут назад бывший Столп орал на него за то, что он слаб и так просто сдаётся.

— Очень хороший, — повторила девушка. — Он спас мне жизнь. А потом я ему. А потом он мне, и снова я ему. А ещё у него жёны очень добрые и классные! Они так вкусно готовят.

Её слова были столь искренни, что Тенген, невольно подслушивающий их разговор, не смог сдержать улыбки: всё же Камадо была невероятно очаровательной в своей простоте. Она была честна и светла, да настолько, что Узуй невооружённым взглядом видел, как медленно, но верно все Столпы прогибаются под её светом: даже взрывной Шинадзугава и, что ещё более удивительно, всегда отстранённый Муичиро, который резко стал больше улыбаться и теперь выглядел крайне счастливым.

— Да, мои жёны невероятны, — усмехнулся он, присаживаясь рядом с Танджиро и с некой злорадной усмешкой наблюдая за тем, как говорившие о нём гадости за его спиной убийцы демонов бледнеют и отводят взгляды в сторону.

— Вы тоже невероятный, — заверила его Камадо, облизавшись и вновь принимаясь за рис.

Тенген чуть приоткрыл рот. Нет, он, конечно, знал, что он подобен Богу в своём ярком сиянии, но отчего-то слышать подобное именно от Танджиро, уважение которой нельзя получить, опираясь только на статус, а надо заслужить поступками, было так приятно, что сердце немного дрогнуло.

— К-конечно, это же я, — непринуждённо отозвался юноша, усмехнувшись во весь рот и демонстрируя себя со своей ярчайшей стороны: пусть он больше и не был Столпом, но это не отменяло того факта, что его харизма и сила остались при нём.

— Ну что, когда продолжим тренировки? — с задором спросила девушка, отставляя пустую тарелку чуть в сторону. Её тут же подхватила Хинацуру, взволнованно спрашивая у Камадо, не хочет ли она добавки или попить.

— А можно мне ещё немного риса? — чуть дрожащим голосом спросил какой-то парнишка.

— А ты заслужил? — вопросом на вопрос ответил Тенген, тут же меняясь в лице, превращаясь из счастливого юноши в злобного тирана. Бедный паренёк едва заметно пропищал «нет» и поспешил скрыться за спинами товарищей, которые были не менее напуганы.

— Да ладно вам, Тенген-сама, ему же нужны будут силы, чтобы продолжить тренировку. Не будьте жадиной, — махнула рукой Танджиро, и Узуй почувствовал, как всё внутри него переворачивается, и он вновь становится мягким и добросердечным человеком.

— Ну, ладно, только чуть-чуть, — согласился он с секундной заминкой, и от этого глаза Камадо так ярко засияли, что Тенген подумал о том, что ради подобного он готов накормить ещё пару-тройку безнадёжных лоботрясов.

А ещё совсем на секунду, но в его голове пронеслась мысль о том, что Танджиро хорошо выглядела бы в роли его четвёртой жены.

Тенген Узуй: доброта

Муичиро точно знал, в какой именно момент Танджиро стала восприниматься им, как свет. Это произошло, когда тот демон Двенадцати лун чуть не убил его, лишив возможности вырваться из своей водяной ловушки. В тот миг Токито верил, что на этом его путь окончен, но почему-то перед глазами предстал образ Камадо, говорившей такие правильные и очевидные вещи, которым когда-то давно его учил отец.

Именно тогда он не только вспомнил своё прошлое, но и почувствовал, что обязан Танджиро жизнью, пусть та, по сути, ничего для этого не сделала.

Танджиро грела его одним своим видом, а когда она улыбалась, злилась, дула щёчки и вообще проявляла любые эмоции, Муичиро чувствовал, как айсберг его сердца растапливается под прямым, но крайне тёплым взглядом девушки.

В такие моменты он думал, что Дыхание воды — не её стиль, её стиль — Дыхание солнца, поэтому правильно, что она отошла от учений Урокодаки-сана и Томиоки, выбирая свой собственный путь развития.

Когда Танджиро спустя десять дней, проведённых за тренировками у Тенгена, наконец-то появилась в его, Муичиро, поместье, юноша вновь обрёл веру в людей: остальные убийцы демонов, которые только и могли, что стенать и ни разу не отбили ни одну его атаку, крайне раздражали.

На их фоне Танджиро, светлая и целеустремлённая Танджиро, выделялась. Сперва, в самый первый заход, она отбила большую часть выпадов Муичиро, а затем с сияющим выражением лица попросила обучить её приёму «ну это когда ты сначала вжух-вжух, а потом фщщщ, а затем такой хоба и в конце сразу бух». Не то, чтобы юноша что-то из этого понял, но было приятно. Его признали.

— Ты такой сильный! — восхитилась девушка, когда в очередной раз оказалась на полу, отбивая себе копчик.

— Ты тоже очень хороша, просто за время восстановления твоё тело немного отвыкло от этих движений, но мы быстро наверстаем упущенное, — с широкой улыбкой хлопнул в ладоши Токито.

— Рассчитываю на тебя, Муичиро-кун!

Резко встав, Танджиро сделала поклон в девяносто градусов, чем заставила Токито сперва растеряться, а потом замахать руками, пытаясь остановить девушку: по его мнению большего уважения заслуживала именно она, ибо, несмотря на всю свою гениальность, Столп тумана долгое время оставался холодным и безэмоциональным, и лишь Камадо смогла привести его в чувства.

— Это, ну, выпрямись, всё хорошо! — взволнованно произнёс он.

Танджиро выпрямилась и подняла на юношу свои сверкающие озорством и весельем глаза, из-за чего у Муичиро перехватило дыхание. Он закашлялся, ощущая какой-то странный ком в горле, а в животе будто затрепетали крылышками бабочки.

Камадо взволнованно положила ладонь на плечо Столпа, чем ещё больше вывела его из равновесия, и всем ученикам довелось наблюдать, как бледные щёки Муичиро приобретают розовый окрас.

— Что это с ним? — совсем тихо спросил кто-то, и это отрезвило юношу.

Он мгновенно взял себя в руки и резко повернулся к ученикам-бездельникам. Те побледнели, а парень с длинным языком вообще пожалел, что родился на свет.

— А что это мы тут стоим без дела, а, тряпки? — стальным и каким-то пугающим голосом спросил Токито. — Ещё две сотни взмахов мечом и три сотни приседаний. А если есть время чесать языками — то потратьте его на дополнительные отжимания, лодыри.

Послышались чьи-то стоны, но все убийцы демонов, как один, перехватили свои деревянные мечи покрепче и начали делать взмахи, несмотря на то, что мышцы ужасно ныли.

Камадо, моргнув, тоже взяла выданный ей меч в руки и встала в боевую стойку, готовясь тренироваться вместе со всеми.

— Танджиро, что ты делаешь? Тебе совсем не обязательно махать мечом, можешь передохнуть, — тут же мягко произнёс Муичиро. — Ты отлично со всем справилась и наверняка устала. Лучше посиди.

— Нет. Ты сам сказал, что мне надо привести своё тело в форму, так что я буду заниматься наравне со всеми! — с запалом отозвалась девушка.

У Муичиро сжалось сердце, а звонкий голос Камадо, казалось, засел в его голове навсегда. Он прерывисто вздохнул и не смог сдержать широченной улыбки: рядом с Танджиро он вообще не мог перестать улыбаться.

— Хорошо, но тогда ты сделаешь всего пятьдесят взмахов мечом и сто приседаний, без штрафных отжиманий: твоё тело пока нельзя так перегружать.

Девушка важно кивнула, тут же принимаясь выполнять распоряжение Столпа тумана, а сам Токито думал лишь о том, что перед Танджиро он слишком слаб: даже не может смотреть на то, как с неё сходит семь потов от адовых тренировок.

Но даже когда она была вся в поту, а на её руках и шее вздувались вены от напряжения, она всё равно оставалась светом для Муичиро.

Муичиро Токито: свет

Мицури любила всех за исключением демонов, и именно поэтому она была Столпом любви. Сама Канроджи не сразу поняла, что такое искренняя любовь, потому как в прошлом молодой человек, который ей очень нравился, бросил её, ткнув носом во все те недостатки, в которых сама Мицури не была виновата.

Наверное именно поэтому спустя столько времени она, щебеча о любви, боялась признаться Игуро. Раны на сердце от неосторожно сказанных когда-то давно слов оказались настолько глубоки, что Мицури просто-напросто боялась вновь быть отвергнутой.

Но всё внезапно поменялось в тот миг, когда Канроджи встретила Танджиро. Светлая улыбка девушки, мягкое выражение её красивого личика и невинный блеск в глазах заставляли Столпа любви буквально пищать от умиления. Камадо хотелось накормить, утеплить, приласкать и оставить только себе, чтобы бесконечно тискать в своих объятиях.

Танджиро от подобных проявлений любви заходилась смущением и неловко махала руками. Но, честно говоря, ей было очень и очень приятно. Мицури была как мама, которую Камадо потеряла.

Поэтому тренировки с Канроджи проходили весело и беззаботно. Во всяком случае, для Танджиро.

Растяжка не была проблемой для Камадо, и та практически не чувствовала боли, когда радостная Столп любви сажала её на идеальный шпагат, чего нельзя было сказать о парнях, окружающих их: те стенали и молили о пощаде, проклиная себя за решение стать убийцами демонов.

— Не киснем, мальчики! — похлопала в ладоши Мицури. — Впереди ещё очень много работы! Я собираюсь превратить вас в идеал гибкости! А потом мы все вместе поедим блинчиков! О, Танджиро-тян, тебе обязательно понравятся блинчики! Особенно с мёдом!

— А на что они похожи? — тут же спросила любопытная Камадо, которая до этого никогда не видела блинчиков, так как проживала вдали от больших городов и из-за этого не знала о новых тенденциях и технологиях. Да что там: она до недавнего времени даже о существовании поезда не догадывалась, принимая его за лесного духа.

— О, они круглые и румяные, прям как солнышко, и очень пышные! А когда вместе с мёдом, то так и тают во рту! — счастливо пропищала Мицури, хватаясь за алые щёки и чуть подпрыгивая от нетерпения. — Я так обожаю блинчики! Даже хмурому Игуро-куну они понравились!

Танджиро предвкушающе приоткрыла рот: ей передался счастливый настрой Столпа любви. Впрочем, как и всем остальным собравшимся тут. Ребята вокруг заворочались и оживились, кажется, совершенно позабыв о том, как глупо выглядят в купальниках, в которые их вырядила Канроджи.

Столп любви подскочила на ноги и схватила Танджиро за руку, желая как можно скорее увести её на кухню, чтобы дать попробовать блинчики. Однако когда Мицури краем глаза заметила, как остальные тоже начали вставать со своих мест, думая, что тренировка окончена, она вмиг посуровела.

— А вы, мальчики, ещё тренируйтесь. У вас работы непочатый край. Вот были бы вы такими пластичными, как Танджиро-чан или Иноске-кун, то я бы вас отпустила, но раз уж вы такие неповоротливые, то танцуйте до тех пор, пока музыка не остановится. Мои девочки приглядят за вами.

С этими словами счастливая Мицури вывела Танджиро из зала, оставив позади растерянных парней, и повела её на кухню, где очень приятно и сладко пахло.

— А как же моя тренировка? — спросила Камадо, чувствуя, как от запаха пробуждается голод.

— Тренировка? О, она закончена. Я очень тобой довольна, — защебетала Мицури, крутясь на кухне и расставляя тарелки. — Дальше тебе надо идти к Игуро-куну, но я тебя не отпущу, пока ты не попробуешь блинчики.

Девушка активно закивала головой, чувствуя, как скапливается слюна во рту. Кое-как подхватив намазанный мёдом блинчик, который постоянно соскальзывал с палочек, убийца демонов положила его в рот. А затем её глаза расширились от удивления: блинчик был таким вкусным и таким сладким, что буквально таял во рту.

Танджиро довольно замычала, щурясь, и Канроджи захихикала: Камадо была такой милашкой, что сердце выпрыгивало из груди.

— Господи, как же я хочу быть мужчиной, чтобы жениться на вас, Канроджи-сан. Вы так вкусно готовите, — сглотнув, честно призналась Камадо.

Столп любви на эти слова залилась краской, чувствуя дикое желание спрятаться где-нибудь и запищать от счастья. Конечно, её сердце уже было занято Игуро, но Танджиро своей искренностью заставила биться его чаще.

Вместе с тем Камадо непринуждённо продолжила:

— Но уступлю это место, пожалуй, Игуро-сану, иначе он меня на клочки порвёт. Он же так очевидно любит вас.

Лицо Мицури стало совсем пунцовым, а дыхание сбилось. Всё, чего она хотела сейчас — закричать от счастья и обнимать всех подряд, особенно Танджиро с Игуро.

Столп любви впервые не могла ничего сказать от осознания собственного счастья.

Мицури Канроджи: любовь

Ни для кого не было секретом, что среди всех столпов Танджиро недолюбливали только двое: Обанай Игуро и Санеми Шинадзугава. Первый считал Камадо угрозой: и пусть Ояката-сан доверял этой девочке, как и большинство Столпов, сам Игуро был с этим несогласен, будучи твёрдо уверенным в том, что демоны всегда думают о том, как бы поживиться человечинкой. И ни слова других людей, ни действия Незуко, противоречащие природе демонов, не могли заставить его поменять своё мнение. Более того, у него в голове устоялся не самый лучший образ Танджиро, основанный на их первой и, в принципе, не очень удачной встрече.

С другой же стороны, его ужасно раздражал тот факт, что Канроджи постоянно счастливо вилась вокруг Камадо, приговаривая, какая она милашка и не переставая её нахваливать в письмах, которыми они с Игуро обменивались. Слушать о том, как любимая девушка говорит о ком-то другом (пусть даже о другой девушке) было неприятно.

Обанай считал это всё не более, чем простой глупостью. Для него Танджиро была слабачкой, хотя он был знатно удивлён, когда узнал, что она смогла выжить в битвах против демонов Двенадцати лун. Это наталкивало его на мысль о том, что девушка была не столь безнадёжна, но его уважения всё равно не заслуживала.

Наверное именно поэтому он бил её в полную силу, совсем не заботясь о том, что на её теле могут остаться грубые синяки. Удивительно, но Камадо ни разу не пискнула и не заныла, как те же привязанные в додзё слабаки. Более того, она неплохо держалась и даже пару раз смогла отбить его нападение.

Игуро хмыкнул своим мыслям: да, зачатки потенциала в Танджиро явно были.

— Сильно устала? — внезапно спросил он, позволяя Камадо сделать небольшую передышку, хотя она и не просила.

— Немного, — честно призналась девушка и тут же восхищённо защебетала: — Ваш меч совершенно обычный, но при этом вы так ловко им управляете, что он похож на самую настоящую змею. А ещё, несмотря на то, что вы делаете им много изгибов, сила удара и его точность остаются прежними. Это просто поразительно!

Обанай почувствовал, как самодовольная улыбка против воли лезет на лицо. Ему не нужно было признание его сил от этой девчонки, но было весьма… приятно. Учитывая тот факт, что она совершенно не умела лгать и была настолько честной и доброй, насколько это вообще возможно в их мире.

— Ничего поразительного. Просто мастерство, — отмахнулся Игуро.

— Это-то и поразительно! — воскликнула Танджиро. — У Канроджи-сан меч сам по себе такой, что он легко изгибается, а у вас — нет. Наверное, вы долго обучались этому мастерству?

Камадо оказалась болтливой девчонкой, но Игуро, который довольно много общался с Мицури, совершенно не обращал на это внимания, просто-напросто игнорируя потоки бесполезной информации, как какой-нибудь сторонний шум.

Вообще, если бы Обанай не был осведомлён о характере Танджиро, то обязательно решил, что она к нему подлизывается, но в её глазах сияла такая искренняя честность, такое восхищение, что Столп змеи вздрогнул, а его сердце чуть встрепенулось в груди. Эта девчонка и вправду честно говорила всё, что думала. Удивительно.

Он отвёл взгляд, понимая, что Танджиро никогда не хотела ему ничего плохого, а он просто взял и принял её в штыки. От этого стало немного неловко. Камадо тянулась к нему всей своей светлой душой, а он постоянно фыркал на неё, считая простой слабачкой.

— Ладно, ещё пару минут — и продолжим, — прервал он щебет девушки.

Та удивлённо хлопнула глазами, а потом яростно закивала головой, будучи совсем не против возобновить тренировку: после растяжки с Канроджи-сан она чувствовала небывалую лёгкость во всём теле.

— А разве вы не собираетесь отвязывать и тренироваться с ними? — внезапно спросила Камадо, чуть склонив голову на бок.

— Нет. Они слабаки, и будут в таком положении, пока не закончится их наказание, — сказал, как отрезал.

Танджиро глубоко вздохнула и с жалостью посмотрела на бедных привязанных убийц демонов. Она искренне сочувствовала им, потому как понимала, что любой, даже случайный удар для них весьма болезненный. Тренировки с Игуро на данный момент действительно были самыми жестокими и беспощадными из всех, что она проходила. Как минимум потому, что тот никого не щадил.

— Но ведь если они долго будут в таком положении, то их мышцы затекут, и все старания Канроджи-сан пойдут коту под хвост.

Столп змеи едва заметно вздрогнул и перевёл взгляд на Танджиро. Та выглядела задумчивой, но в её голосе не было ни капельки укора. Игуро поджал губы, понимая, что девчонка, как ни крути, права. И это так не вязалось с выдуманным им образом, что юноша на какой-то момент застыл, не зная, что и сказать. В его представлениях Камадо была не только слабой, но и глупой, однако прошло всего четыре часа с начала их тренировок, как она опровергла все его представления о себе.

Игуро опустил голову, понимая, что, пожалуй, надо всё-таки дать Танджиро шанс.

Обанай Игуро: образ

Ещё со времён небольшого приключения в поезде, где им повстречался демон Низшей луны, а после и демон Высшей, Ренгоку сделал Танджиро, Зеницу и Иноске своими учениками. Вот только если парни редко ходили к нему, так как Иноске предпочитал совершенствоваться самостоятельно, а Зеницу вообще отказывался покидать поместье бабочки и милых девушек, живущих в нём, то Танджиро навещала Ренгоку так часто, как только могла. Порой она проводила в поместье его семьи несколько дней подряд, оттачивая свои навыки и общаясь с его обитателями.

Если отец Кёджуро злился, смотря на девчонку свысока, то Сенджуро был просто в восторге, найдя в Танджиро новую хорошую подругу, которая часто болтала с ним. Кёджуро не мог налюбоваться на идиллию между его братом и ученицей.

Танджиро была очень милой: это Ренгоку приметил ещё в их первую встречу, когда девушка, будучи раненой и покрытой кровью, вырывалась из хватки Шинадзугавы, чтобы спасти свою сестру. Она была упёртой, как баран, и её не смущало ни присутствие Столпов, ни Убуяшики-сан. Казалось бы, она совсем их не уважала. Для неё семья была выше всяких предрассудков и чинов, что тронуло Кёджуро.

Когда же он начал тренировать Танджиро, то с удивлением понял, какой огромный талант таился в девушке. Она совсем не была похожа ни на кого другого, а её Водное дыхание ей совсем не подходило. Скорее она была солнцем, чей неконтролируемый огонь согревал своим теплом абсолютно всех, даже врагов в их последние минуты жизни.

Ради неё Ренгоку вновь заговорил с отцом, приставая к нему с расспросами о Дыхании солнца каждый день, пока тот, наконец, не сдался, увидев в Танджиро не своенравную гордячку, а добрую девушку с большим сердцем.

Долгое время Кёджуро не мог отдать Камадо свиток с записями отца, потому как сперва девушка восстанавливалась после встречи с демоном Двенадцати лун, а после отправилась на тренировки к Узую. Кёджуро же был занят другими убийцами демонов, которые после занятий с Игуро выглядели максимально вымотанными и побитыми.

Ренгоку чувствовал к ним жалость, а потому и бить старался в полсилы, но даже так ученики продолжали содрогаться от страха при виде него: видимо, остальные Столпы слишком сильно запугали бедных парней.

Однако потом пришла Танджиро, и убийцы демонов нашли в ней своего спасителя, по опыту и слухам зная, что, как только эта девушка появляется на тренировке, Столпы тут же начинают уделять ей повышенное внимание, игнорируя всех остальных.

Что, собственно, произошло и в этот раз, когда Ренгоку, завидев Камадо, оторвался от пинания парней и тут же устремился к девушке, приветствуя её и протягивая ей свиток, который всегда носил с собой.

— Отец записал сюда всё, что знал сам, — торжественно объявил Кёджуро.

— Правда? — искренне обрадовалась Камадо, и её щёки покраснели от восторга. Ренгоку на секунду завис, не смея оторвать взгляд от радостных огоньков в глазах Танджиро.

— Да. Здесь есть всё о Дыхании солнца.

Камадо забрала свиток из рук Столпа пламени, раскрывая его и читая. Ей не верилось, что спустя столько времени она наконец-то узнает, какова мощь её истинного Дыхания.

Её глаза быстро бегали по строчкам, а выражение лица стало серьёзным и сосредоточенным. Она была так поглощена содержанием свитка, что не замечала стоящего рядом Ренгоку и шепотки остальных убийц демонов, оставшихся без внимания учителя.

Это-то и привело залюбовавшегося Кёджуро в чувство. Он, резко обернувшись, грозно приказал нерадивым ученикам тренироваться дальше, а не просиживать штаны, из-за чего те, привыкшие к тому, что Столп пламени обычно мягок и добр с ними, синхронно вздрогнули и как один принялись взмахивать мечами, мгновенно отворачиваясь и делая крайне сосредоточенные выражения лиц.

— Тут даже говорится про тринадцатый стиль, — тихо прошептала Танджиро, тем самым вновь возвращая всё внимание Ренгоку себе. — Но смогу ли я повторять все стили до тех пор, пока у меня не получится тринадцатый? Это очень трудно.

— Ты справишься, — мягко ответил ей Кёджуро. — Ты сильная, и Дыхание солнца подходит тебе, как ничто другое. Если кто им и способен овладеть, то только ты.

Он не стал добавлять, что Камадо сама по себе была похожа на маленькое неунывающее солнышко, дабы не ставить в неловкое положение ни себя, ни её.

Танджиро смущённо улыбнулась, принимая подобную похвалу. Резко повернувшись к Кёджуро лицом, она привстала на носочки и крепко обняла юношу за туловище, шепча слова благодарности. Ренгоку замер на месте, не смея шевелиться. Он почувствовал, что от Танджиро слегка пахло лекарствами, а также чем-то лёгким, напоминающим запах глицинии, но всё же немного другим. Из-за этого его сердце быстрее забилось в грудной клетке, а рот удивлённо приоткрылся.

Столп пламени не знал, куда деть руки, но прежде, чем он успел решить эту проблему, Танджиро сама отлипла от него и, поблагодарив ещё раз, убежала в другую часть додзё семьи Ренгоку, где всегда тренировалась со Столпом пламени.

Кёджуро, отмерев, улыбнулся вслед убегающей Камадо и мысленно пообещал себе, что в следующий раз обязательно обнимет это маленькое солнышко в ответ.

Ренгоку Кёджуро: солнце

Шинадзугава отказывался принимать Танджиро Камадо. Ему было плевать на все её заслуги, на её характер, очарование, о котором щебетала Канроджи — на всё. Даже на слова Оякаты-сама, который верил этой девчонке. Совершенно незаслуженно — по мнению Санеми.

Поэтому, когда она пришла в его додзё на тренировку, Шинадзугава ликовал, будучи готовым выбить из неё абсолютно всё дерьмо. Тренировка позволила бы ему безнаказанно избивать зазнавшуюся девушку — так он считал.

Однако, как стало известно ещё с их самой первой встречи, своевольная Танджиро не собиралась прогибаться под ним, гордо вздёрнув подбородок и сжимая маленькие ручки в кулаки. Она била больно и метко, но Шинадзугава всё равно был сильнее. Камадо умудрилась оставить ему несколько больнючих синяков, а он в ответ опрокинул её через спину, лишая координации и возможности двинуться и избежать удара лбом о лоб: Санеми просто мечтал отомстить этой девчонке за тот раз, когда она сперва ударила его один раз, а после выпрашивала разрешение у Оякаты-сана ещё на парочку ударов.

Однако лоб Танджиро был настолько крепок, что Шинадзугава, приподнявшись, почувствовал лёгкое головокружение. Камадо же мгновенно воспользовалась этим шансом и, ловко извернувшись, лбом ударила его в челюсть, заставив слезть с себя.

— Ты, мелкая, — прорычал Столп ветра, чувствуя, как кровь закипает в венах. — Готовься молить о пощаде.

Танджиро разбудила дикого зверя, за что поплатилась не только она, но и остальные убийцы демонов. Особенно громко и истерично возмущался Зеницу, мечтавший просто сбежать из этого ужасного места.

— Да ладно тебе, зато какая практика! — отмахнулась от друга девушка, стараясь не показывать, насколько сильно у неё болит плечо.

Шинадзугава, услышавший это, самодовольно фыркнул, как бы говоря, что он может практиковаться с ней до тех пор, пока она не помрёт. Причём в его глазах это был бы идеальный исход. Жалко только, что потом на него с криками накинутся остальные Столпы, а Ояката-сан будет разочарован.

Пожалуй, от убийства его удерживало только последнее.

Под вечер Танджиро чувствовала себя измотанной, как незнамо кто, а Санеми так ехидно ухмылялся, глядя на её состояние, что девушка быстро смекнула, что завтра ей будет только хуже. От осознания этого факта хотелось заныть, как это делал тот же Зеницу, но Камадо, не привыкшая сдаваться так просто, не стала этого делать. У неё в голове была лишь мысль о том, что это ненадолго: ещё чуть-чуть, и она отправится на следующее испытание.

Правда, отпустит ли её Шинадзугава-сан так просто — тот ещё вопрос.

Когда помывшаяся и переодевшаяся после тренировки Танджиро вышла из выделенной комнаты, она с удивлением обнаружила Шинадзугаву, который своим телом подпирал стену додзё. Он был на удивление спокоен.

— Должен признать, что ты не так слаба, как я думал, — произнёс он ровным тоном. Камадо приоткрыла от удивления рот, не веря в услышанное.

— Шинадзугава-сан умеет быть спокойным? — поражённо спросила она сама у себя. И это высказывание сорвалось с её губ неосознанно, потому как в следующую секунду девушка прикрыла рот ладонями, мысленно ругая себя за свой длинный язык.

Вены на шее Столпа ветра вздулись, а глаза запылали яростью, которая как ток в мгновение ока пробежалась по венам.

— Слышь, ещё захотела получить? Я не против преподать тебе ещё парочку уроков, — проревел он.

— Ой, да ладно вам. — Танджиро наивно махнула рукой. — Давайте лучше поедим охаги. Вы ведь любите охаги, да? Я всю тренировку чувствовала их запах. А какие охаги вам нравятся?

Чем больше болтала Камадо, тем больше злился Шинадзугава, хотя казалось бы, куда больше?

— Да заткнись ты уже! — закричал он, перебивая докучливую болтовню Танджиро.

Девушка посмотрела на него удивлённо-извиняющимся взглядом, чуть приподняв брови и приоткрыв рот. От этого взгляда у Столпа воздуха что-то перевернулось в животе, а краска расползлась по всему лицу: Танджиро выглядела такой милой и невинной, что Санеми тут же стало стыдно перед ней за своё поведение.

— Я просто хотела подружиться с вами, — тихо произнесла она. — Я вас не признаю, это так, но мне не хотелось бы иметь с вами натянутые отношения, поэтому я подумала, что совместное поедание охаги может нас сблизить, ведь нет ничего приятнее, чем ужин в компании друзей.

Шинадзугава почувствовал, как вина в сердце разрастается, а уши, вопреки всему, краснеют, буквально полыхая алым. Юноша замер на месте, боясь шевельнуться. Разочарованно-грустный взгляд Танджиро какого-то чёрта действовал на него лучше любых слов и упрёков.

Он тяжело сглотнул накопившуюся слюну, понимая, что эта удивительно честная девчонка, кажется, нашла способ вертеть им, как заблагорассудится. И что-то внутри не давало ему сказать «нет».

— Ладно, — выдохнул он, принимая поражение и сдаваясь этому взгляду. Танджиро в миг повеселела, а на её губах заиграла такая радостная улыбка, что сердце Санеми ускорило свой ритм в несколько раз.

Шинадзугава мысленно выматерился, понимая, что больше не сможет ударить эту девчонку, подмявшую его под себя всего парой фраз и одним взглядом.

Он проиграл её доброте и честности.

Санеми Шинадзугава: честность

Кочо была из тех, кто воспринимал Танджиро скорее как младшую сестру, которая творит всякие глупости и за которой нужен глаз да глаз. Она даже как-то привыкла постоянно подлечивать девушку и уже совершенно не ругалась при виде её очередных травм — всё равно упрямицу Камадо не переубедить. Если ценой своих сломанных костей она может спасти чью-то жизнь, то Танджиро так и поступит.

Шинобу грустно вздохнула, когда увидела Зеницу и Танджиро, побитых на тренировках у Шинадзугавы.

Камадо причём на своё состояние никак не реагировала, лишь посмеялась, когда Кочо лично принялась вправлять вывихнутое плечо.

— Зато мы с Шинадзугавой-саном подружились! — заявила она, вспоминая, как они вместе на закате ели охаги. Правда, сам Санеми не переставал краснеть, но девушка не обращала на это никакого внимания.

Тут же голос подал Зеницу, которого лечили с меньшей заботой. Он, вскочив на ноги и наплевав на то, что ему перебинтовывали раненную ступню, принялся тыкать пальцем в Танджиро и орать на всю палату о том, что из-за того, что Шинадзугава не бил её, доставалось всем остальным.

Другие ребята, лежащие на соседних койках, согласно замычали.

— Так значит, Шинадзугава-сан не дрался с тобой? — удивлённо спросила Кочо, подивившись поведению старого друга, который никогда не делал скидку ни на возраст, ни на пол.

— Да, — чуть грустно кивнула Танджиро. — Я спросила его об этом, попросила относиться ко мне, как ко всем остальным, но сказал, что не может поднять на меня руку, и сбежал. После первого дня он постоянно ставил против меня кого-нибудь другого, отказываясь драться со мной.

Шинобу задумчиво пожевала губу: это совсем не было похоже на её друга.

— А ещё он чертовски разозлился, когда Коджиро-кун вывихнул тебе плечо, и избивал его до тех пор, пока он не отрубился! — возмущённо закричал Зеницу, тыча пальцем в перебинтованного с ног до головы товарища, который не подавал вообще никаких признаков жизни.

Танджиро неловко улыбнулась, чувствуя, как с десяток злобных взглядов прожигали её спину: она не была виновата во внезапно изменившемся отношении к ней, как и не была виновна в чужих ранах.

Внезапно напряжённую тишину прервал звонкий смех Кочо, которая никак не могла остановиться. Она, кажется, начала понимать причину подобного поведения и никак не могла поверить в то, что такая маленькая, но чертовски смелая девочка просто взяла и прогнула под себя абсолютно всех Столпов, в том числе и Шинадзугаву с Игуро, которые прежде на девушку лишь презрительно фыркали.

— Всё в порядке? — взволнованно спросила Танджиро, наблюдая за тем, как Столп насекомого продолжает намазывать чудодейственной мазью её избитые костяшки. Руки Шинобу были очень нежными и мягкими.

— Да. Просто ты такая удивительная, — покачала головой Кочо, и Камадо почувствовала витающий рядом с девушкой запах счастья. — Ты смогла завоевать уважение и расположение абсолютно всех Столпов.

— Даже ваше? — удивилась девушка.

— Особенно моё, — кивнула Шинобу. — Ты очень смелая и храбрая, а ещё такая честная, что порой тебе просто невозможно противостоять. Я теперь понимаю, почему Игуро-кун и Шинадзугава-кун сдались и перестали вести себя с тобой, как последние задницы.

Танджиро счастливо улыбнулась и опустила голову, пряча радостный взгляд: ей было очень важно и приятно слышать о том, что для остальных она теперь не просто самовольная девчонка, которая смеет перечить Оякате-сану и которую надо казнить, а, по сути, их друг. Такие сильные и уважаемые люди признали её, дочь угольщика, спустившуюся с горы. И разве может быть что-то приятнее этого?

Камадо подумала, что нет. Она окружена людьми, которых смело может называть друзьями, рядом с ней находится её сестра, для которой солнце более не является помехой, а сама она стала куда сильнее. Теперь она может защищать других. Теперь у неё есть, кого защищать.

Танджиро почувствовала, как по щеке скатилась одинокая слеза и упала на штанину, впитываясь в ткань. А вслед за ней последовала вторая и третья.

Кочо, удивлённо взглянув на плачущую Камадо, бережно прижала девушку к себе, гладя её по бордовым волосам и успокаивая.

Она не желала видеть слёз Танджиро, но была рада, что они вызваны счастьем, а не очередной болью.

Друзья и поклонники Танджиро Камадо

Содержание