— Итак, — взяла слово Цунаде, открывая собрание глав Альянса шиноби, — подведём итоги. Исполнение мирного договора между Альянсом и Киригакуре с одной стороны и Кумогакуре и Ивагакуре с другой, подписанного две недели назад, пока не вызывает нареканий. Группой оценки ущерба проводится исследовательская работа на территориях Альянса, пострадавших в ходе боевых действий. Согласно последнему докладу главы группы, на данный момент готовность итогового счёта, который будет предъявлен проигравшим, составляет сорок процентов. Военные силы Ивы и Кумо отведены обратно в деревни и переведены на обычный режим службы — это подтверждается данными разведки. Впрочем, войска были убраны не отовсюду: Райкаге всё ещё держит повышенное число команд на границе со Страной Воды. На моё письмо, поднимающее данный вопрос, он ответил, что так как Кири не состоит в Альянсе, её нельзя обвинить в излишней миролюбивости.

— Стало быть, Райкаге ждёт повторного удара со стороны Кири? — Гаара нахмурился.

— В случае с Кири неглупо перестраховаться, — пожал плечами Кеничи. — Мы в Скрытом Звуке больше вашего сталкиваемся с шиноби Тумана, Казекаге-сама, поэтому я готов поддержать Райкаге в его недоверии.

— Вы всё так же против нашей ассоциации с Кири, Кеничи-сама? — вздохнул Шибуки. — Несмотря на все видимые плюсы, которые мы получим от него?

— На мой личный взгляд, эти плюсы не перевешивают риск, — гордо заявил Кеничи.

— Давайте не будем начинать заново, — устало попросил Кейтаро. — Мы уже давно проголосовали и приняли решение по вопросу Кири.

— Действительно, — поддержала Цунаде. — Мы потратили немало часов на обсуждения, проверки и перепроверки. Давайте просто доведём дело до конца.

— Кстати об этом, Яхико-сама… — вопросительно вскинул бровь Шибуки.

— Можете не беспокоиться, — произнёс Яхико. — В Кири направлены самые подходящие для этого люди.

Укрытая туманом, точно саваном, Киригакуре полностью оправдывала своё название. Шагая по с детства известным улицам, Кисаме чувствовал себя знакомо неуютно, привычно ощущая чьи-то пристальные взгляды. Сегодня соглядатаев было в разы больше, чем прежде: Кисаме теперь здесь чужак, а посторонних в Кири традиционно не любят. Да и Учиха рядом привлекает повышенный интерес АНБУ.

Что касается самого Итачи, его спокойствие атмосфера деревни поколебать была не в состоянии. Спина прямая, шаг размеренный и чёткий, на лице — ни эмоции. И правда что бойцам Кири на зависть: либерализация, как убедился Кисаме в последние дни войны, не пошла молодняку Тумана на пользу. Единственное отклонение от нормы поведения, которое допускал Итачи, — периодические цепкие взгляды в сторону напарника.

В конце концов Кисаме не выдержал:

«Ты очень напряжён», — констатировал Итачи с блекло-вопросительной интонацией.

«Если вы не заметили, мы в Кири, — проворчал Кисаме, не настроенный даже пытаться быть вежливым. — Здесь не будет напряжённым только дурак. Или труп. А скорее всего труп дурака».

«Мы здесь в мирных целях. Наше прибытие согласовано с Мизукаге».

«Знали б вы нашу Мизукаге, Итачи-сан…»

И, не замечая более отчётливо вспыхнувшего в мыслях напарника интереса, Кисаме отключился от связи и принялся считать соглядатаев: в бытие шиноби Кири его это всегда успокаивало.

Да-а, он был всегда один: кто были его папка с мамкой, Кисаме так никогда и не узнал. После знакомства с Орочимару вообще нехорошие мысли закрадываться стали, не промышляли ли и в Кири выращиванием людей в пробирках… Насколько Кисаме сумел разведать, не промышляли. А разведал он в своё время многое.

Он был совсем ещё зелен, когда грянула Третья мировая война. Впрочем, это не помешало ему в ней поучаствовать и заработать славу, благодаря которой он смог попасть под начало Фугуки и в конечном итоге забрать с его остывающего тела Самехаду.

При Четвёртом Мизукаге было жёстко. Его паранойя, кормимая внутренними демонами, делала ненадёжным будущее целого селения. Никто не спал спокойно — за каждым могли прийти в ночи: и за простым ремесленником, продающим товары за рубеж, и за высокопоставленным шиноби, членом совета деревни. И каждый день в этом забытом ками кровавом селении был как последний.

А Пятая — та ещё штучка. Кисаме раскусил её ещё когда Мей только начинала походкой от бедра всходить по карьерной лестнице. Уже тогда, в семнадцать, за её пухлыми губками скрывался оскал, которым оининов можно пугать. Перегрызть кому-нибудь глотку ей ничего не стоило. Имелось у Кисаме подозрение, что именно Мей слила Четвёртому заговор Забузы, его план государственного переворота — выслуживаться всегда умела, сука. А ведь Кисаме говорил тогда Забузе: «Ну не может она спать с тобой просто так!..»

«Нас пасут пять отрядов», — сообщил Кисаме напарнику.

«Я насчитал три», — признался Итачи, никогда не отрицавший превосходства товарища в сенсорике.

«Вы недооцениваете гостеприимство моей родины», — хмыкнул Кисаме и первым переступил порог резиденции Мизукаге.

Пятая приняла послов в малом зале собраний — Кисаме нередко бывал здесь, когда сопровождал Четвёртого на заседания совета. Как и во времена Ягуры, в зале было полутемно, факелы на стенах давали рассеянный свет, играли тенями. Когда Акацуки вошли, Мей поднялась из кресла во главе длинного каменного стола.

— Добро пожаловать в Киригакуре, — произнесла она, как всегда идеально балансируя на грани профессионального обращения высокопоставленного шиноби и соблазнительности юдзё.

— Мизукаге-сама, — Итачи поклонился, и Кисаме поступил так же. Когда Мей посмотрела на него, максимально правдоподобно сымитировал любимое выражение лица напарника. — Мы прибыли по поручению глав Альянса с последними уточнениями договора о вступлении Киригакуре в объединение. Мне были делегированы полномочия вести эти переговоры, так что все вопросы, касающиеся финального текста договора, вы можете адресовать мне, — с последними словами Итачи приблизился и подал Мизукаге увесистый свиток.

— Мне необходимо время, чтобы ознакомиться с ним, — сказала Мей, приняв документ и бросив на него оценивающий взгляд. — Предлагаю встретиться завтра в полдень, Итачи-сан. А сейчас, я полагаю, вы будете не прочь отдохнуть после дальней дороги.

Парой часов позже, покончив с ужином и умывшись, Кисаме стоял у окна выделенной ему в резиденции Мизукаге комнаты, глядя в темноту.

Ночь, туман, три команды АНБУ пасутся на соседних крышах. Прям как в былые времена…

— Мизукаге-сама, — он мигом повернулся к открывшей дверь куноичи.

— Так официально… — протянула Мей.

— Я посол, мне положено.

— Но мы ведь сейчас не на переговорах.

Кисаме усмехнулся и промолчал. Смерив его долгим взглядом, Мей покосилась на Самехаду, прислонённую возле изголовья кровати, на плащ Акацуки на стуле и вновь посмотрела на Кисаме.

— Так забавно было наблюдать за вами сегодня, — сказала она, без спешки подходя ближе. — То, как ты преданно и верно стоял позади, прикрывая спину Учихи Итачи, — Мей прищурилась, в растянувшей губы улыбке был яд. — Значит, слухи не врут? Ты в самом деле стал учиховским псом?

— Скорее оказался хорошим напарником, — отступив от окна, Кисаме сделал шаг вперёд: настороженно, готовый к атаке.

Мей не шелохнулась, лишь сузила глаза ещё больше.

— Мечники… вы расстраиваете меня, — произнесла она с притворным разочарованием. — Когда-то Мечники Тумана были элитой шиноби нашей деревни, превосходными мужчинами… И что произошло с вашим братом? Забуза последние годы перед смертью держал возле себя смазливого мальчика. Бедного Чоджиро назвать выдающимся мужчиной сложно : он больше похож на щенка, которого так и тянет погладить и почесать за ушком. Даже ты, Кисаме…

— Придержала бы ты язык, Мизукаге, — проскрипел Кисаме, в котором закипало раздражение. Зря она его дразнит, очень зря.

— В противном случае?.. — мягко поинтересовалась Мей, поведя плечами, отчего сетка на её платье сползла ещё ниже. Голые плечи, прекрасный обзор на грудь… Пятая Мизукаге-сама, блядский носитель двух Кеккей Генкай.

«Этого делать не стоит», — намекнула логика, но задвинуть её далеко и надолго было легко.

Как и прижать Мей спиной к стене, впиться в губы. Мгновенно вспомнилось, как хороша эта рыжая дрянь, и продолжения захотелось нестерпимо.

— Блядь, — выдохнул Кисаме. Он понимал, что творит полную хуйню, и попытался дёрнуться назад, остановиться.

Тонкие пальцы намертво вцепились в его майку.

— Как неучтиво, Кисаме-сан, — прошептала Мей, в глазах её бесновались биджу. — Где же ваши манеры? Оставить женщину без секса…

Следующими действиями Кисаме напомнил ей, что такого греха за ним не водилось.

Туманный рассвет, серый и тягучий, застал шиноби в постели. Кисаме сидел на краю и курил «трофейные» сигареты: Сасори ещё в мире волшебников у Анко нашёл и отобрал несколько пачек, а теперь вот бросил в штабе Акацуки: мало ли, может, кому пригодятся. Мей лежала на другой половине кровати и уже пять минут была подозрительно тиха.

— Мне всегда было хорошо с тобой, Кисаме, — вдруг сказала она. — Тебе со мной, я знаю, тоже.

— Ты к чему это говоришь, женщина? — Кисаме сделал последнюю затяжку и затушил сигарету о тарелку из-под сашими, туда же бросил окурок.

Мей перевернулась на живот и, потянувшись, коснулась его локтя.

— Когда Кири вступит в Альянс, закон амнистии для членов Акацуки будет действителен и на наших землях. Ты сможешь вернуться, Кисаме. Вернуться на родину, благом которой так горел когда-то…

— Перегорел, — Кисаме выдернул руку из её хватки. — Я долго жил ради утопий, Мей. Сначала — в мечтах о светлом будущем для Кири, потом — о мире без войн этого ублюдка Обито… Но мира без войн не бывает, любой здравомыслящий тебе это скажет. А что до Кири… Знаешь, я всё чаще вот о чём думаю: наверное, мы всегда не там корень проблемы обозначали. Может, не только власть виновата, но и люди? Кровавые, ограниченные, ни хера о высоком не думающие и не хотящие. А может, дело в самой земле: она так пропитана кровью, что только кровожадные на ней теперь и рождаются?..

— Остановись, — процедила Мей, садясь на постели, прикрывая грудь простынёй. — И что, поступишь как трус, Кисаме? Сбежишь от трудностей?

— Сбежать от трудностей, являясь членом Акацуки? — Кисаме фыркнул, явственно намекая на сомнение в её умственных способностях.

Мей хлестнула его рассерженным взглядом.

— Да, наши люди всё те же жестокие боевики в большинстве своём, — сказала она, — слишком мало времени прошло со времён Четвёртого, поколения ещё не сменились. И всё же мы медленно, но меняемся. Я веду людей к изменениям, — помолчала и вдруг выпалила с ожесточением: — Думаешь, мне легко это делать одной?

— Чего ж одной? У тебя и Ао, и этот мечник-головастик, — поддел Кисаме.

— Оставь Чоджиро в покое. У него по крайней мере хватает мужества сражаться за свою страну.

— За свою Мизукаге, скорее. Только не надо меня убеждать, что не замечаешь, как он на тебя смотрит. Его поманишь пальчиком — будет в твоей кровати через тридцать секунд.

— Вот видишь, между вами не так уж много отличий, — оскалилась Мей.

— Я скучал по этой заднице, — Кисаме повернулся, чтобы бросить взгляд на приятную округлость. Мей тут же выгнулась, предоставляя лучший обзор, заставив Кисаме улыбнуться. — Давай не будем о политике, а? Только последнюю вещь скажу: не пытайся воззвать к моим патриотическим чувствам, Мизукаге-сама. У меня их совсем не осталось.

— Тогда, возможно, мне стоит воззвать к похоти? — спросила она, откидывая покрывало. И улыбаясь: так дико, и заводяще, и словно бы нежно.

Кисаме предпочёл молча сгрести её в охапку и повалить на кровать. Потому что хорошо понимал: по зову этой соблазнительной, всю свою жизнь шедшей к курсу, который претворяет в жизнь сейчас, Мизукаге он может вернуться служить на свою почти безнадёжную Родину.

Глава 1. Альянс и Кири

Lutea

Лилитана Ана

Войны окончены, и настала пора переговоров: между мирами, деревнями, людьми.

Naruto

Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Гарри Поттер

Саске Учиха/Сакура Харуно

Сасори/Анко Митараши

Наруто Узумаки/Гермиона Грейнджер

Дейдара/Хината Хьюга

Кисаме Хошигаки/Мей Теруми

Какаши Хатаке

Цунаде Сенджу

Хаширама Сенджу

Тобирама Сенджу

Мадара Учиха

Итачи Учиха

Два мира. Полюса

ru-dva-mira-polusa-lutea-beta-lilitana-ana

Дейдара устроился в кресле и вместе с товарищами слушал рассказ о командировке Итачи и Кисаме в Кири. Подрывнику в Селении Тумана бывать не доводилось, и подробности он ловил с интересом, тем более что рассказ Кисаме был куда веселей, чем сухой и формальный доклад Итачи немногим ранее. Дейдара так и сказал Учихе, что слушать его и не заснуть невозможно, а после вручил кружку с горячим шоколадом и переключил внимание на мечника.

— Ксо, жаль, меня там не было! — вздохнул Суйгецу, когда Кисаме прервался, чтобы глотнуть саке, честно заслуженное и налитое лично Лидером. — Хотел бы я тоже побродить по деревне, поностальгировать…

— Каппа, да тебя к местам проведения переговоров на выстрел бомбы хвостатого подпускать нельзя, — проворчала Карин. — Испортишь всё!

— А ты, очкастая, всех бы поклонников Мизукаге распугала, окажись рядом. Слушай, а давай предложим ей тебя в качестве телохранителя?..

Дейдара хмыкнул, представив себе эту сценку. Кисаме весело оскалился. Конан мимолётно покосилась на молодых напарников, оценивая ситуацию, но не прервала тихого разговора с Сасори.

— Дети, не ссорьтесь, — умиротворяюще прогудел Яхико, расслабленно потягиваясь. — Иначе выдам вам дипломатическую миссию с посольством к самураям.

— Не надо! — синхронно возразили напарники и поддержавший их Дейдара, пояснивший свою мысль:

— Зачем нам самим создавать себе кризис в отношениях со Страной Мороза?

— Ой, Дейдара, откуда такие умные комментарии? — усмехнулся Кисаме.

— С кем поведёшься… — Дейдара бросил взгляд на напарника, затем на Итачи, вновь посмотрел на Кисаме с гадкой улыбкой. — Хотя тебе вот не помогло, мм.

— Похоже, у нас тут целый выводок детишек, так, Лидер-сама? — прошипел из своего угла Орочимару, подняв голову от книги и убрав с лица волосы.

— И очень проблемных, — в шутку заметил Яхико и разлил желающим остатки саке.

Наконец выдавшийся после долгих трудовых будней свободный вечер был уютным и тёплым. Дейдаре нравились такие, полные интересных историй, беззлобного зубоскальства и вкусной еды — не хватало разве что мягкого потрескивания камина. И, конечно, Хинаты. Пока смотаться в Коноху не было времени из-за череды миссий, а теперь Дейдара замечтался: попросит у Яхико вольную на несколько дней, трансгрессирует сразу к цветочному магазину клана Яманака, на который ему дала наводку Сакура, и, купив букетик, направится к поместью Хьюга через деревню, своим присутствием и бодрым видом распугивая население. Ну а потом…

От размышлений о приятном «потом» его отвлёк вызов по зачарованному зеркалу. «Может, Хината?» — понадеялся Дейдара и быстро выскользнул в коридор, отошёл в достаточно укромный угол и ответил на вызов. К глубокому разочарованию, в зеркале отразилось лицо Наруто. Весьма озабоченное, между прочим.

— Что уже стряслось? — буркнул Дейдара, решив пока не высказывать джинчурики всё своё недовольство: пусть сперва объяснит, чего надо.

— Дей, у нас проблемы! — сообщил Наруто настолько серьёзно, что Дейдара даже не стал отчитывать его за сокращение имени. — Хината… Она совсем расклеилась, даттебаё.

— В смысле? — Дейдара нахмурился. — Объясни.

— Ну, в общем, это… — Наруто замялся, вздохнул и доложил: — Из дома не выходит, Неджи говорит, что почти не ест и часто плачет. От помощи ирьёнинов отказалась, даже Сакуру-чан попросила уйти, когда та заикнулась об осмотре. Говорит, что всё нормально… — он покачал головой. — Но не нормально же, ттебаё! Мы с ребятами думаем, это остаточное после тех событий.

— Ну ясное дело! — прорычал Дейдара, крепче сжимая зеркало связи. — Сейчас буду, мм.

— Эй-эй, постой!.. — всполошился Наруто, замахал рукой, но Дейдара не слушал: оборвал связь и, крутанувшись на месте, трансгрессировал.

Возникнув в тёмном, по-вечернему безлюдном переулке окраинного района где-то на середине пути между поместьями Хьюга и Учиха, Дейдара побежал к главному входу на территорию бьякуганщиков: всё же решил, что проникать, перепрыгивая через стену, будет не очень вежливо. Ворота показались в поле зрения, когда сверху на Дейдару что-то обрушилось, придавив к земле тёплой тяжестью. Секунда, короткий «Шух!» — и под собой вместо твёрдой почвы Дейдара ощутил ковровое покрытие. Тяжесть сверху исчезла и провозгласила:

— Дей, ну ксо! Ты чего так припустил?!

Дейдара вскочил в одно мгновение и порывисто схватил Наруто за футболку.

— Послушай, ты, — прорычал он в лицо парню, угрожающе сжимая свободный кулак, — какого хрена суёшься, мм?!

— Потому что Хината — моя подруга, — просто ответил Наруто, не предпринимая попыток вырваться.

Несколько секунд они играли в гляделки. Затем Дейдара медленно отпустил его и посмотрел, наконец, на остальную собравшуюся в комнате компанию, внимательно наблюдавшую за ним.

— Не собираюсь участвовать в ваших бабских посиделках, мм.

— Да уймись ты, ттебаё! — проворчал Наруто, подталкивая его ближе к остальным. — Мы с ребятами думаем, как Хинате помочь.

— Это не ваша забота, — заявил Дейдара, сложив руки на груди.

— Наша! — рыкнул Киба, товарищ Хинаты по команде. Ещё один её напарник, Шино, уставился на Дейдару с совершенно бесстрастным лицом, а вот выражение глаз не позволяли различить очки. — Нам Хината стала подругой задолго до того, как познакомилась с тобой!

— Тише, Киба, — проронил Неджи, смерив Дейдару холодным взглядом.

Этот его взгляд и тон неожиданно сбили пламя гнева, и Дейдара, глубоко вздохнув, постарался взять себя в руки и начать мыслить рационально. Первым делом стоило доложить.

«Я в Конохе, — мысленно сообщил он одновременно Лидеру и напарнику. — Срочное дело, да».

«Хорошо», — кивнул Яхико, деликатно не став вдаваться в подробности.

«Что случилось?» — уточнил Сасори по их личному каналу связи.

«Хината», — мрачно ответил Дейдара.

Молчание было мимолётным.

«Не стоит, Данна, сам справлюсь».

Настаивать Сасори не стал и разорвал связь. Наглухо закрыв канал ото всех, кроме Лидера — на случай чрезвычайных событий, хотя сейчас ему вряд ли бы и пришествие нового Обито показалось бы срочным, — Дейдара посмотрел на собравшихся.

— Из-за чего Хината сорвалась? — спросил он как можно спокойнее. — Когда мы виделись в прошлый раз, всё было нормально.

Три недели назад. Когда они вернулись из мира магов и Дейдара впервые побывал в Конохе с Хинатой на руках. Девушка была такой слабой тогда, очень тихой, но ласково улыбалась и жалась к нему, находя облегчение в его объятиях. Что же с ней случилось такого?..

— Видимых причин не было, — ответил ему Неджи. — Никто не обидел её словом или делом.

— Мы старались не оставлять её одну, поэтому знаем, — пояснил Наруто, стоило Дейдаре недоверчиво дёрнуть бровями. — Ну правда, мы ведь тоже волнуемся за неё!

Хотелось хмыкнуть, но Дейдара сдержал себя. Он понимал, что злиться на них глупо, поэтому максимально сдержанно сказал:

— Друзья Хинаты — мои друзья, — и сел на пол возле низкого стола, где валялась одинокая пачка чипсов. — То есть, она сорвалась ни с того ни с сего?

— Вероятно, накопились чувства, — вдумчиво заметил Шино. — Хината добра, и чтобы не волновать друзей, в себе держала их, пока не сломалась.

— Не сломалась! — горячо возразил Киба, на что Дейдара подозрительно прищурился. — Наша Хината сильная! Она даже Кагую из своего сознания выпинала, и с этим справится!

Наруто закивал и, настороженно поглядывая на Дейдару, сел рядом с ним: не то на случай срыва и попытки буйства, не то выражая поддержку без слов.

— Что уже предпринимали? — уточнил Дейдара.

— Пытались поговорить, — произнёс Неджи. — Ханаби всё свободное время сидит с ней, пытается разговорить, хотя толку мало: большую часть времени Хината молчит и отворачивается, иногда просит оставить её одну. Не только Ханаби, мы тоже потерпели неудачу, — он бросил взгляд на остальных парней. — Только Куренай-сан смогла вывести её на беседу, но ненадолго: когда разговор перешёл на её состояние, Хината вновь замкнулась. Она отказывается есть, воду пьёт лишь ту, которую сама создаёт магией: полагаем, боится, что мы что-то подмешаем в неё, какие-то лекарства. В тот раз, когда Ханаби заговорила о возможности вызова кланового ирьёнина, случилась первая истерика. После этого мы пригласили Сакуру, но её Хината буквально прогнала, — Неджи нахмурился. — Никогда не видел её такой.

Повисла пауза, во время которой все делали вид, что погрузились в размышления о состоянии Хинаты. Так ли это было на деле, Дейдара не знал; в нём самом вновь начал подниматься гнев.

— Насколько я понимаю, — процедил он, — это длится уже довольно долго?

— Почти неделю, — осторожно ответил Наруто, глядя виновато. — Ну слушай, ты был на миссии, Итачи сказал, что тебя лучше не отвлекать…

— Ах, так Итачи знал об этом?

Наруто, поняв, что проболтался, вжал голову в плечи. На его защиту встал Киба:

— Какая разница, когда и кому что сказали? Надо для Хинаты что-то делать, пока она себя совсем не извела!

— Надо, — кивнул Дейдара, поднимаясь. — Вот я и пойду делать, мм. А вы дальше тут сидите, жалуйтесь на жизнь друг дружке. И Итачи к себе позовите.

— Дей, ну хватит тебе, — буркнул Наруто, тоже подскакивая на ноги. — Мы все вместе пойдём, даттебаё, и поможем Хинате!..

— Постой, Наруто, — окликнул его Неджи. — Я считаю, что Дейдаре и правда лучше пойти одному.

Все посмотрели на него удивлённо, и Дейдара — больше всех.

— Мы уже пробовали, и не раз, однако безуспешно, — пояснил тем временем Неджи с достоинством. — Кроме того, Дейдара ближе Хинате, чем любой из нас. Полагаю, у него может получиться.

— Спасибо за веру в меня, — проговорил Дейдара почти без сарказма: так был поражён словами Неджи, не жаловавшего его дружелюбием.

Хьюга молча кивнул. Киба поворчал, но согласился. Наруто вздохнул с видимым облегчением.

— Дорогу знаю, — сказал Дейдара и трансгрессировал.

На территории поместья клана Хьюга его выследили в три секунды: подошли двое и хладнокровно-вежливо поинтересовались, что привело к ним шиноби Акацуки. Пока Дейдара решал, сказать правду или попробовать выкрутиться, со стороны раздался голос:

— Всё в порядке, Токума-сан, Хохето-сан. Пропустите его.

Все трое шиноби обернулись, и Хьюга склонились перед своей главой.

— Как прикажете, Ханаби-сама.

Девочка устало улыбнулась им, отпуская, после чего обратилась к подрывнику:

— Здравствуйте, Дейдара-сан. Полагаю, Наруто-сан сообщил вам, что происходит с моей сестрой?

— Да, — кивнул он, заставляя себя быть сдержанным. Второй раз они виделись, и второй раз Дейдара невольно загонял себя в рамки в присутствии этой девочки с недетским взглядом. Всё же она — глава мощного клана. — Я хочу помочь.

— Тогда пойдёмте со мной, — Ханаби пригласила его следовать за ней к главной усадьбе — большому дому, строго-красивому. — Нэ-сан сейчас спит, — продолжила она с завидным спокойствием. — Она не хотела, чтобы вы знали и беспокоились за неё.

Дейдара тяжело вздохнул.

— Как всегда, — согласилась Ханаби. — Но вы можете ей помочь, Дейдара-сан.

— Вы, Хьюга, подозрительно сильно в меня верите, — прямо озвучил Дейдара то, что было на уме. Они поднялись на крыльцо, оставили обувь в прихожей и двинулись по длинному коридору. — Вы, Ханаби-сан, ваш двоюродный брат…

— Потому что мы хорошо знаем нэ-сан, — пожала плечиками Ханаби.

«Потому что они — любящая семья», — подумал Дейдара, глядя на неё — маленькую, слишком умную для своих лет сестрёнку Хинаты. Даже он, сирота с ранних лет, мало знавший о семье и заботе, отчётливо ощущал крепость связи в этой семье.

— Сюда, — Ханаби провела его на второй этаж, по коридору, остановилась возле одной из дверей. — Нэ-сан наверняка заперлась, но для вас же это не будет проблемой?

— Нет, — подтвердил Дейдара, решительно достав волшебную палочку: благо, выработалась привычка всегда, даже на базе, держать её под рукой.

Ханаби слегка наклонила голову к плечу, пристально глядя на него.

— Это не совсем правильно, — негромко заметила она, — однако ради блага сестры я готова пойти на нарушения правил приличия. Если об этом никто не узнает, само собой.

— Об этом не беспокойтесь, мм, — кивнул Дейдара; замявшись на миг, добавил: — Спасибо.

Легко улыбнувшись, Ханаби развернулась на пятках и удалилась в сторону лестницы, оставив Дейдару одного. Дождавшись, когда отзвук её шагов стихнет, Дейдара невербальной Алохоморой отпер дверь и проскользнул в комнату, после чего повернул ключ в замке с обратной стороны. Ни к чему, чтобы их тревожили.

Хината спала, но некрепко, беспокойно, и на повторный щелчок замка резко села, активировав Бьякуган. В сочетании с покрасневшими, опухшими глазами вздувшиеся вены на висках смотрелись жутковато.

— Дейдара… — выдохнула она с грустью и смущением; опустив голову, дезактивировала додзюцу.

— Как ты себя чувствуешь? — Дейдара подошёл ближе, остановился возле кровати. Хотел взять девушку за руку, обнять — пока не решался.

— Всё в порядке, — блекло ответила Хината, по-прежнему не глядя на него. — Разве тебе можно быть здесь в такое время?

— Почему нет? — он в шутливом недоумении вскинул бровь. — Мы с тобой достаточно близки, чтобы было можно.

— Обо всём догадались, — закончил за неё Дейдара. Опустившись на пол, он мягко приподнял её голову за подбородок, заглянул в глаза. — Как я могу тебе помочь?

Её глаза… расплавленное серебро. Уже не сияют во тьме ярче звёзд, как было в то время, когда Кагуя захватила её тело, но всё же их ровный свет отчётливо различим. При контакте с Кагуей сила глаз Хинаты возросла многократно, и этот эффект сохранился.

Что ещё осталось в Хинате после старухи? Какие раны та нанесла?..

— Всё хорошо, — проговорила Хината, стараясь быть убедительной. — Поэтому и помогать не с чем, Дейдара.

— Ой ли? — усомнился он. — Что-то не припомню, чтобы при «хорошо» у тебя глаза были зарёванные.

— Всё хорошо, — повторила Хината — упрямство явно подхватила от него.

Глава 2. Дейдара и Хината

Все дела были завершены, последние слова почти сказаны. Глазами призывного сокола, ставшего и магическим фамильяром, Мадара наблюдал за тем, как на крыше резиденции Хокаге Хаширама сердечно прощается с членами их странного, но на удивление сплотившегося отряда, действовавшего в мире магов: перешучивается напоследок с Наруто и Минато, напутствует грустно улыбающуюся Сакуру, желает счастья разведчикам, а Итачи и Саске — возрождения клана. Чуть поодаль Тобирама тихо переговаривается с Орочимару в присутствии Цунаде — ещё раз делает акцент на том, что Эдо Тенсей, все записи о которой были уничтожены ранее самим создателем техники, больше никогда не должна быть применена; Орочимару недоволен, но обещает, и Мадара проследит за тем, чтобы он сдержал слово.

Но вот разговоры стихли, и шиноби стали уходить, растворяться в предрассветном тумане. Последними были Наруто и Минато. Хаширама что-то долго тихо говорил, опустив руку на плечо парня и склонившись к нему, а после молодой джинчурики и его отец исчезли в Хирайшине: хотели напоследок поговорить вдвоём. Время Минато тоже пришло.

Проводив их взглядом, Хаширама поднял голову к небу и увидел парившего над резиденцией сокола. Улыбка тронула его губы, но всё же сперва Хаширама подошёл к внучке и обнял её, прижал к себе на несколько долгих мгновений, а затем отпустил, поцеловав в лоб, — они наговорились за последние дни и теперь не хотели долгих прощаний. Цунаде улыбнулась, кивнула деду — и тот, подмигнув, запрыгнул на скалу с лицами Хокаге, легко взбежал по отвесному склону вверх и вскоре оказался на площадке, с которой открывался лучший вид на деревню.

— Хаширама, — отозвался Мадара, сидевший неподалёку от края, прислонившись спиной к замшелому валуну. Происходящее внизу больше не занимало, и он открыл левый глаз, разрывая связь с соколом; краем сознания ощутил, как призыв вернулся в свой мир.

— Чего не пришёл вместе со всеми? — Хаширама подошёл ближе и уселся возле него, вытянув ноги. В ответ Мадара лишь хмыкнул, на что друг засмеялся: — Да ладно, я же знаю, что и ты привязался к ним!

Выразительно закатив глаза, Мадара отвернулся от него, вновь перевёл взгляд на селение. Последний снег сошёл ещё на минувшей неделе, и теперь Коноха облачилась в робкую зелень молодой травы, набухших почек. Совсем скоро настанет ханами — одно из самых прекрасных времён в деревне, пронизанное свежестью, весной, надеждой. Десятилетия минули с тех пор, как Мадара любовался сакурой в их с Хаширамой деревне. В последний раз, собственно, он был с другом — единственным, кто не отвернулся от мрачневшего день ото дня предводителя Учиха. Тогда Мадара, помнится, был угрюм и поглощён мыслями о написанном на древней каменной плите клана, на все попытки Хаширамы растормошить отвечал резко, едва ли не зло… Как же это отличалось от их первой весны в Конохе, когда от каждодневных забот всё сливалось перед глазами в бесконечный поток рутины, обязанностей глав деревни; когда заснуть на своём футоне, а не прямо на столе за разбором бумаг и срочных дел казалось высшим счастьем; когда в один из идентичных дней Хаширама влетел в кабинет ураганом, таща за собой раздражённо шипящего что-то про дела Тобираму, и с порога заявил, что они втроём идут смотреть на сакуру — подчинённые предупреждены их не беспокоить, разве только в случае конца света, и для пикника всё припасено, и в запасе даже найдётся пара бутылочек саке для усталых трудяг…

Мадара мимолётно усмехнулся воспоминаниям. В этом году стоит устроить нечто подобное. Выловить Итачи из бесконечных дел, заставить Саске привести Сакуру и поговорить с девушкой, наконец, о её перспективах вхождения в клан. Позвать Анко, которая наверняка начнёт гротескно страдать и жаловаться на беременность и невозможность выпить — ничего, данго сумеет умиротворить её. Возможно, поближе познакомиться с соседями-Хьюга, с которыми теперь придётся уживаться и сотрудничать, как и с советниками, доверенными людьми Цунаде: Шикаку, Какаши, Иноичи, Ибики. Пригласить саму Цунаде и посмотреть, как маленькая Сенджу станет недоверчиво щуриться, пытаясь выявить подвох, и всё равно согласится прийти, хотя бы ради того, чтобы не показаться спасовавшей…

Трое Учиха, одна Сенджу. А ведь когда-то их кланы стали основой Конохи.

— Так интересно, — произнёс Хаширама негромко, тоже глядя на деревню, но в отличие от друга правда рассматривая, — то, какой облик обрела наша мечта к этому времени. Всё ведь началось с того, что мы с тобой хотели создать безопасное место, где смогли бы защитить младших братьев, свои кланы…

— И Изуна сложил голову ради этого, — проговорил Мадара с ожесточением — не вкладывал его в голос нарочно, старое чувство вспыхнуло само. — И я никогда не забуду миру этой жертвы.

— А что говорит сам Изуна? — спросил Хаширама так спокойно, словно речь шла о чём-то будничном.

— Не прикидывайся, Мадара, я знаю: Воскрешающий камень у тебя. Как и знаю, что ты не мог не сделать, получив его.

Прикрыв глаза, Мадара прислонился затылком к камню и слегка запрокинул голову, подставляя лицо лёгким касаниям ветра. Он молчал долго, однако Хаширама терпеливо ждал, не торопя, но и не отводя от друга мягко-участливого взгляда. В конце концов Мадара ответил:

— Он просит принять его решение и отпустить эту историю. Не винить твоего брата, согласившегося помочь. Не винить себя.

— И он прав, — заметил Хаширама, осторожно касаясь его плеча. — Мадара, ты сам прекрасно знаешь: Изуну было не остановить, если он что-то решил. А проворачивать дела за спинами у всех он умел получше любого.

— Мне стало легче, — рыкнул Мадара и передёрнул плечами, сбрасывая его руку. Хаширама не настаивал. — Посмотрел бы я на тебя, если бы Тобирама сделал нечто подобное.

— Я бы… — он запнулся, — наверное, я бы сошёл с ума. Тобирама всегда был моей опорой, без него я вряд ли бы справился.

— И вот теперь попробуй повторить, чтобы я смирился.

— Годы прошли, много воды утекло, — возразил Хаширама, но неуверенно: сам понимал, что привёл плохой аргумент. — Ты ведь… ну, я чувствую, ты правда привязался к мальчикам, Итачи и Саске.

— Не стану спорить, — согласился Мадара, всё так же не открывая глаз. — Но это другое.

Со стороны Хаширамы послышался шумный обречённый вздох. За ним последовал слабый тычок кулаком в плечо.

— Что-то ты совсем сник, Мадара. Веселей! Ты жив, твой клан возрождается, а вокруг тебя есть шиноби, которые готовы принять тебя… если только опять не начнёшь строить из себя угрюмого отщепенца, конечно.

Два мира. Полюса

Содержание

Глава 1. Альянс и Кири

Глава 2. Дейдара и Хината

Глава 3. Учиха и Сенджу

Глава 4. Наруто и Гермиона

Глава 5. Сасори и Анко

Глава 6. Пятая и Шестой

Глава 7. Саске и Сакура

Комментарии (0)