Расскажем мы сказку дивную, необычную. О Лесном Короле, чья красота, холодная и неприступная, затмевала свет, чья храбрость во времена великих битв спасала народ, и кто был тяжело ранен во время одной из оных. О Лесном Принце, сыне его, Леголасе, что был смел, как муж, прошедший множество войн. И кто был так жестоко предан своим же отцом, пусть и не ведал об этом… 

Время здесь будто замедлило свой ход до невыносимости, оставив заместо себя кровь, раны, врагов и смерть. И еще огонь. Огонь, пожирающий все на своем пути, от которого не спасали ни доспехи, ни щиты. Огромные крылатые твари носились над полем битвы, сметая строи эльфов, как хворостинки. Кто-то поднимался после атак, но не многие. Вновь собираясь вместе, эльфы бросались на драконов, хоть не все стрелы и мечи брали их. Редко какому удачливому воину удавалось, выстояв после атаки, пронзить толстую и практически непробиваемую шкуру копьем или мечом, заставить змея покориться и пасть в предсмертных судорогах на землю, усыпанную телами и облитую кровью. Все новые и новые враги падали замертво. И казалось, победа так близко…

Высоко в небе, в черных тяжелых тучах, взвился столп пламени, и крылатая тень начала быстро приближаться к земле, одним взмахом могучих крыльев разметав по воздуху всё попавшееся по пути.

И вот земля содрогнулась, послышались крики, а вслед им – неистовый рев дракона. Столп пламени, сжигающий все, нагнал бегущих воинов, и ни один не спасся, испепелившись в прах.

- Лучники, к бою! – прозвучала команда, и десятки стрел устремились к цели, но только несколько задели тело. Да и они были дракону, что человеку заноза. Яростное рычание, строй распался, спасаясь, только некоторые остались на месте, держась рядом, лишь отбегая подальше. Они целились и стреляли вновь и вновь – теперь уже по глазам, надеясь отвлечь. Они не старались бы так сильно, если бы не одно «но»: их король с малым отрядом, подбирающийся к зверю позади.

Пара стрел вонзилась в глаз дракона. Издав крик, не рев, а именно крик, он весь подобрался и взвился на дыбы. Медлить было нельзя. Сейчас или никогда.

Пока передовые отвлекали, Трандуил вышел вперед. Пригибаясь, держа в руке копье с острым черным наконечником, он подбежал вплотную к зверю, уворачиваясь от его лап и хвоста. Крепкие, словно мифрильные когти вспарывали на земле глубокие раны, впивались в нее, а хвост метался из стороны в сторону, хлестая по бокам. Еще немного, сделать пару шагов под брюхо – и можно будет прицелиться и вонзить копье в него. Спасти своих эльфов. Трандуил чуть помедлил, успокаивая взбесившееся сердце, и, сосредоточившись на том, как рука крепко сжимает древко, бросился вперед.

Алый свет только-только начал разгораться. Сейчас или никогда!

В доспехах было не так удобно, да и сил поубавилось, усталость брала свое. Но удар оказался сокрушающим даже несмотря на это. Ладони вспотели и, если бы не перчатки, точно выпустили бы оружие, которое вошло так глубоко, что была видна лишь малая часть.

Почувствовав боль, дракон взвился. Ослепленный и раненый, он стал еще боле опасен. Заметался, круша все на своем пути, и король едва успел отскочить подальше. Несколько воинов бросилось к нему, прикрывая по бокам и со спины.

- Ложись! – выкрикнул кто-то, и многие бросились на землю, спасаясь от смерти, но Трандуил не успел. Он только пригнулся, но и это не помогло, если бы пламя оказалось еще ближе. Только тоненькая змейка задела лицо, причинив боль, выжигая ткани, лишив зрения на одном глазу. Рука метнулась вверх – но было поздно. Утраченного не вернуть, а дракон был уже мертв.

Трандуил всё стоял и стоял на месте. Взгляд не был сосредоточен хоть на чем-то, а одна рука все так же прикрывала лицо.

- Мой господин… идемте, - к нему подбежал какой-то молодой эльф. Король не мог вспомнить, кто он, по всему видно, имевший высокий пост. Медленно повернув голову и пристально посмотрев на него, он кивнул.

Битва чуть приостановилась. Потеряв сильнейшего своего союзника, оставшиеся враги рассыпались от места его гибели, как птицы, заметившие охотничью собаку. Где-то по краям еще кипели сражения, но здесь только спешно уносили раненых в шатры, расположенные недалеко от поля битвы, да складывали погибших в стороне.

Все расплывалось перед глазами, осталась лишь боль, нещадно терзающая лицо. Король шел медленно, никак не поддаваясь уговорам эльфа поспешить. Зачем куда-то торопиться? Все равно разве можно что-то сделать?

Дрожащие пальцы задели щеку, но ушли в никуда. Не ощутили целую плоть, только обожженную кожу и что-то еще. Трандуил не задумывался об этом.

Пошатнувшись, он всем весом опустился на юношу. Навалившаяся тьма не пускала и окутывала все плотнее, пока не завладела королем полностью.

Когда Трандуила внесли в шатер и уложили на походное ложе, он был в зыбком забытье. Но даже в нем не нашел король покоя. Часто с побледневших губ срывались глубокие вздохи вперемешку с непонятными словами, тихие стоны. Когда мягкая ткань, смоченная настоем каких-то трав, коснулась лица, он дернулся, словно желая сбросить руки лекаря.

- Тише, Ваше Величество, тише.

Насквозь прожженная щека, один глаз, затянутый белой пеленой, – расплата за дерзость. Белая материя плотно и надежно укутывает голову, пряча увечье; настой чуть охлаждает, уменьшая боль, но не так, как хотелось бы. Что-то течет сквозь рану, король недовольно хмурится и ворочается по постели, и это создает множество образов, темных и светлых, в его бессознательных снах. То огненную реку, испарения которой заставляют задыхаться, и в самом деле начинает не хватать воздуха, то огненного зверя, то родные леса, при виде которых Трандуил успокаивается. Но стоит протянуть руку, и все, ничего нет, это только бесплотный призрак.

В стенах шатра тепло, эльфы заботливо укрыли своего Владыку, и пара факелов горит в изголовье, согревая воздух, но дрожь все равно бьет тонкое, но сильное тело. Лекарь не отлучается, сидит рядом, следя за самочувствием Трандуила, но еще рано делать какие-то выводы. Жив еще – и хорошо.

Часы идут за часами, но ничего не изменилось, кроме вновь разгоревшейся битвы. Эльфы сражаются отчаянно, разят метко, мстя за своего короля, за своих друзей, уже погибших, и драконы в смятении отступают. Не только они – немногочисленные пришедшие за ними орки в ужасе бегут, видя в ясных глазах свою смерть. Остатки их добивают уже вдали, у самых гор. И когда это происходит, солнце впервые за несколько суток выглядывает из-за туч – рассвет. С рассветом, что предзнаменует новый день, приходит и уверенность в будущем, в победе. Даже у тех, кто смертельно ранен, появляется надежда на жизнь.

Только лекарь, находящийся рядом с королем, хмурился и качал головой. Трандуил приходил в себя совсем недавно. Взяв протянутый кубок прозрачного настоя, он долго сидел, глядя в него, замер, словно статуя. Затем, быстро осушив, лег и сразу же уснул тяжелым сном.

Если до этого он хоть иногда успокаивался, то сейчас нет. Как будто что-то мучило во сне – Трандуил метался по простыням, иногда порываясь сорвать повязку с лица, дыхание его было резким и частым. Кто бы знал, что не пускает его…

Темнота обретала ясные очертания и приближалась. А затем раздался голос. Он был везде: в собственной голове, вокруг, исходил отовсюду, из самой Тьмы, окружавшей короля.

- О, король Трандуил! Великий эльфийский владыка! – раздался оглушающий хохот, заставивший дрогнуть и сделать шаг назад. – Что же ты так боишься? Подойди сюда, поговори со мной!

- Мне не о чем говорить с тобой, Саурон, - Трандуил следил за приблизившейся на расстояние нескольких шагов тенью и сжал пальцы. Послышался хохот, и очертания расплылись, черный дым окутал его только затем, чтобы появиться в еще более знакомом и грозном обличье. Доспехи сверкнули в неоткуда появившихся факелах, к королю протянулась рука, закованная в железо.

- Твое лицо, оно уже никогда не будет таким прекрасным, Цветущая Весна. И имя это уже не подходит тебе. Навечно останется с тобой это увечье, эта рана. Подданные, жена, дети будут стараться не смотреть на тебя, страшась этого… О, что же ты дрожишь? Что так смотришь на меня, так хватаешься за повязки? Скажи мне, прав ли я? Никогда – никогда! – ты не излечишься сам. Эльфийская медицина – что может она сделать по сравнению со мной? Ничего! И ты знаешь это!

Каждую реплику подхватывал многоголосый хохот, иногда доходящий едва ли не до завывания. Но, когда Трандуил готов был в ярости накинуться на Саурона, голос приобрел медовый оттенок и полился нежно, чарующе, завораживающе.

- Скажи мне, сын Орофера, что бы ты отдал за свою красоту? Несчастный, обиженный судьбой, раненый… Ты же всегда так любил свою внешность, а особенно глаза… И скулы, и губы, тебе нравилось в себе все. Скажи, я прав? Бедный, бедный король. Разве будут тебя любить таким?

Слова манили, и видение преобразилось – он видел самого себя. Такого, как всегда, как любил. Цвета звезд волосы, аккуратно причесанные, лежат по плечам, несколько прядей, выбившись, упало на грудь. Блестящие серые глаза, правильные черты лица. Длинная мантия не скрывает всего, и под ней – о Эру! – кажется, ничего более нет. Настоящий Трандуил ощутил, как румянец заливает щеку. Но взгляд опустить он не смел, даже когда прохладные руки взяли его за руки, он только дернулся.

- Ты же хочешь навсегда сохранить прекрасный облик? Да? Тебе стоит только сказать.

Он смотрел самому себе в глаза, зачарованный, околдованный, и готов был подчиниться. Да что там! Он уже был в полной власти Темного Властелина и не мог, не хотел сопротивляться.

- Только попроси меня. И я исцелю твою рану. И это ничего тебе не будет стоить.

Видя нерешительность на лице короля, отражение ухмыльнулось и начало медленно снимать бинты с головы владыки.

- Только скажи мне «да».

- Да… Что ты хочешь за это?

- Что я хочу? – последний бинт, упав в пустоту, вспыхнул и загорелся. В голубых глазах вспыхнуло пламя. – Совсем немногое. Я хочу, чтобы ты прислал мне своего сына.

Ответ неожидан, как снег ранней осенью.

- Н-нет! Ты с ума сошел! – скинув руки Саурона с себя, эльф отпрянул. – Ты убьешь его.

Усмехнувшись, майа покачал головой.

- Нет. Даю тебе клятву – как то, что я вылечу тебя, - что ты получишь его в том виде, в котором и отдавал. Живым и здоровым. Никто не посмеет коснуться его.

Он снова приблизился, снова говорил так сладко, что не поверить было нельзя. Кто найдет силы отказать столь искусному в колдовстве?

Враг протянул королю чашу, полную чего-то алого, на вкус схожего с обычным вином, и когда он выпил ее до дна, проговорил что-то и исчез. В тот же миг Трандуил открыл глаза и сел. Рука взметнулась верх и наткнулась не только на ткань. Там, где раньше были только кости, отчетливо ощущалось что-то упругое.

- Ваше Величество, вы в порядке? – в полумраке различалось обеспокоенное лицо лекаря. Глубоко вздохнув, владыка лег обратно.

- Да, все хорошо. Ступай.

Откланявшись, эльф вышел, хоть и не хотелось оставлять ему короля одного.

Оставшись в одиночестве в своем шатре, Трандуил, откинув одеяло, поднялся и подошел к чану с водой, попутно избавляясь от бинтов; факел, стоящий рядом, оказался как нельзя кстати.

В спокойной воде отразилось его лицо. Гладкая кожа, глаза поблескивают, в них играют отсветы огня.

- О Эру Илуватар… Валар…

Руки дрожали, и ему пришлось обхватить себя за плечи, чтобы унять нервную дрожь. Король на несколько минут даже забыл, что расплатился за это своим сыном...

- Неужели… - полубезумный шепот. Не в силах оторваться от созерцания себя, он все смотрел и смотрел, иногда поглаживая загрубевшими от меча пальцами себя по щекам, подбородку, шее. Ни одного напоминания… ни одного следа… Невероятно.

Прядь волос спала с плеча, коснулась воды, рассеивая отражение. С тихим вздохом Трандуил отошел к выходу и, отодвинув занавесь, вышел на улицу.

Вокруг пылали уютные костры, на которых что-то готовилось; воины, сидящие вокруг них, занимались своими делами. Время от времени одни вставали и уходили, на их места садились другие, пришедшие. Но все держались подальше от шатра, факелов рядом не зажигали, заботясь о своем короле и не желая помешать ему.

- Вам не стоит вставать, - раздался голос сбоку, тут же пресекшись. Трандуил обернулся, натыкаясь на потрясенный взгляд серых, как пасмурное небо, глаз.

- Думаю, я достаточно пришел в себя и могу сам руководить своим войском? – не обратив внимания на лекаря, молвил он. –  Один из великих Валар навестил меня во время сна и исцелил. И спасибо тебе за заботу.

- Я… мы все рады узнать об этом. Воистину светлая весть, – эльф поклонился. – Ваши доспехи находятся на месте, их проверили и привели в порядок.

- Благодарю. Ты хорошо поработал, завтра новый бой, у тебя будет много дел. Отдохни.

«Наконец ушел», - пронеслось в мыслях, когда мужчина скрылся из виду. Где-то вверху стаей голодных варгов завывал ветер, то затихая, то взрываясь множеством оттенков и звуков. Темнота, освещаемая кострами, зловеще окружила лагерь плотной пеленой, как будто Унголианта явилась. Но стих ветер, разговоры смолкли сами собой, сменившись редкими перешёптываниями, и липкий страх окутал Трандуила, чьи помыслы сейчас были далеко – дома, за многими лигами отсюда, с Леголасом, который, наверняка, сейчас находится на какой-нибудь из границ и подобно отцу уничтожает отряды орков. Все ли в порядке с молодым наследником рода, ждет ли он? Конечно, ждёт, надеясь, что многие вернутся. Но напрасно это. Если посчастливится, то к вечеру они тронутся в обратный путь, а там и дом. Но это только «если»…

Невидяще глядя в темноту, Трандуил простоял у входа в шатер до самого рассвета, не расставаясь с тяжелыми думами. Но тучи, низко висевшие над ними, на востоке озарились алым светом, разошлись, исчезли, сгинули в нём; тёплый порыв ветра повеял в лицо, приподнял легкие пряди волос и опустил их обратно, принимаясь за свою вечную игру. На крепко сжатых до этого губах короля появилась легкая улыбка и не пропала, а только усилилась, когда из-за горизонта вышел огненно-желтый диск солнца, и первые лучи осветили уставшую, израненную землю, будто лаская ее и заживляя раны, нанесенные пламенем.

Глава 1

_Akela_

Marshmallow and lotos

Во время битвы эльфов с драконами севера огненное дыхание одного из них обжигает Трандуилу лицо. Кроме физических страданий, ожог наносит эльфийскому королю ещё и моральную травму. Лёжа в походном шатре, он видит явившегося к нему Саурона, который предлагает полностью излечить его рану в обмен на небольшую услугу. Майа просит Трандуила на пару месяцев отправить в Дол-Гулдур его сына...

Хоббит

Толкин Джон Р. Р. «Хоббит, или Туда и обратно»

Саурон

Трандуил

Азог Осквернитель

Леголас

Больг

Трандуил, Леголас, Драуг; Саурон, Азог.

Дыхание змея севера

ru-dyhanie-zmeya-severa-akela-beta-marshmallow-and-lotos

Когда плод Лаурелин вышел на небесный свод, надежда и отвага, загнанные ночью злыми кознями Врага глубоко вовнутрь, вновь пробудились во всяком эльфе. Оружие не тяготило руки, а доспехи – спину, и оставшиеся враги больше не казались такими непобедимыми. С воинственными криками, потрясая мечами, они надвинулись на орков и драконов, вышедших на последний бой. А впереди всех на чёрном, как ночь, коне мчался Трандуил. Взгляд его полыхал огнём Амана, и меч сверкал невыносимым серебристо-голубым светом. Эльфы, видя его решимость, без страха и промаха разили каждого, кто попадался на пути, а через полчаса король с размаху срубил голову оркскому вожаку и с победным кличем поднял ее, держа за гребень шлема.

- В бой! Уничтожить всех до единого!

Но и без понукания эльфы с еще большей силой обрушились на слуг Мордора, тяжёлой лавиной погребая их под собой. Казалось, что сами Валар послали им силу, а всадник, мчащийся впереди, – сам Оромэ, прибывший на подмогу первым Детям Илуватара. В ужасе орки отпрянули и бросились прочь, спасаясь от праведного гнева эльдар. Откуда-то сбоку подступили драконы, но и одного в скором времени не осталось, и ни один не вернулся с битвы, распластавшись по оскверненной земле, пронзённый десятком копий.

Эльфы отступили только тогда, когда добили последнего раненого, когда его голова, насаженная на копье, взметнулась высоко вверх, и поднялось знамя, означая победу.

Победа была получена, пускай и такой ценой. Ценой жизни многих воинов, ушедших в Чертоги, ценой счастья жён и детей их, оставшихся вдовами и сиротами. Но разве бывают войны без жертв? Кто сказал, что можно отвоевать свободу без крови? Они знали, на что идут, и это их выбор.

Об этом и думал Трандуил, оглядывая войско, а затем в уже разобранном лагере стирая с доспех чёрные пятна. За всё надо платить, за всё… Свобода ли, жизнь, территории. Но, поневоле с содроганием вспоминая Битву у стен Мордора (сколько же лет прошло?), он понимал, что в этот раз цена могла бы быть и намного больше

- Владыка, все уже готово. Раненые перевязаны, лошади готовы отправиться, вещи уложены.

Из-за ближайшего камня выскользнул молодой эльф. На уставшем, но довольном лице было несколько царапин, кольчуга в одном месте прорублена, в колчане лишь несколько стрел, и те в крови. Король, сдерживая улыбку, благодарно кивнул и отвернулся, показывая, что хочет остаться один. Но юноша и не настаивал, тут же убежав прочь, к друзьям, которым посчастливилось выжить.

Арас, привязанный рядом, нетерпеливо топтался на месте и вскидывал голову. Имя его значило «олень» и полностью подходило ему:  легконогий и быстрый, хоть с виду и казавшийся тяжёлым, он был неутомим, и ни лес, ни горы, ни вода не были ему преградой. Ещё совсем молодым выбрал его король, и с тех пор конь служил ему верно и ревностно. Нравом он походил на своего хозяина: такой же непокорный и своенравный, то бешеный, как ураган, то  спокойный и умиротворенный, как блаженные эльдар в Валиноре. Знал король, как нелегко будет найти ещё одного такого коня, когда придёт время…

Немного спутавшаяся грива приятно уколола ладонь, когда Трандуил потрепал любимца по шее. Тот всхрапнул и натянул повод.

Трандуил задумчиво обратил взор в противоположную от гор сторону и замер. Они перебили всех, и в Зелёном Лесу не должно быть никого. Или же, наоборот, одинокие обезумевшие твари забились туда в ужасе. Тогда он не пожалеет сил, чтобы убить всех и каждого, особенно возле дворца. Если, конечно, Леголас не опередит его.

Пальцы сжались в кулаки сами собой. Тогда эти твари познают всё, на что способен Лесной Владыка, будучи в ярости. Вот, где он отыграется, отомстит за всех, кто когда-то пал. А в особенности за близких.

Арас снова напомнил о себе тихим ржанием. Отвязав черный повод, владыка ловко оказался в седле и направил коня в сторону уже построившегося отряда, который представлял собой печальное зрелище: много раненых, которых усадили на лошадей, те же, кому повезло остаться невредимыми, шли рядом или же, поддерживая, помогали идти сородичам. Вперед выехали несколько конных и вскоре возвратились с новостью, что дорога не занята. Только тогда все осмелились двинуться вперед.

Трандуил ехал впереди, острым эльфийским взором, оглядывая окрестности. Ничего и никого. Впереди, где-то там, виднеется родной лес, уже ждущий своих жителей. А через два часа вдали что-то сверкнуло, и чем ближе оно приближалось, тем яснее вырисовывались высокие эльфийские фигуры и едущий впереди светловолосый всадник. Трандуил покачал головой, поджав губы. Приказывал же оставаться в замке и ждать там… так нет же, выехал встречать. Да и как смотреть в глаза сыну после того, как буквально продал его?..

Леголас был рад возвращению отца едва ли не больше, чем сам Трандуил. Не только из-за того, что ему надоедали все дела правителя, но и потому, что он волновался. А теперь, видя отца, своего Короля, живым и здоровым, принц еле сдерживал порыв кинуться ему на шею. Несмотря на свой возраст, превысивший тысячу лет, он всё равно в душе оставался ребенком. Хоть и прятал это глубоко внутри.

Конь остановился, когда оба отряда сблизились, и принц соскочил на землю, преклонив колени перед Трандуилом.

- Мы ждали вашего возвращения со дня на день и выехали навстречу. Многие, я вижу, ранены, а воины устали, и, думаю, вам нужна помощь.

Леголас поднялся и посмотрел отцу в лицо, замечая усталость того, что-то собирался спросить, но оборвал себя, еще не произнеся и звука. Отец изменился, и непонятно, в какую сторону.

Король отвёл взгляд в сторону и сухо кивнул. И стыд, и неловкость, и большое количество подданных удерживали его от любых проявлений того, что он скучал. Но уже привыкший к такому Леголас не придал значение холодному приему. Не привыкать. Не первый раз.

- Мне тоже отрадно видеть тебя, Леголас. И благодарю за то, что встретил нас. Но я, как ты помнишь, приказывал тебе оставаться в замке. Почему ты ослушался? Мы бы добрались и без тебя.

Принц тихо вздохнул, неловко переступая с ноги на ногу.

- Прошу простить. Я не мог оставаться в стороне, зная, что вы в опасности.

Сейчас только между этими двумя сквозило напряжение и неловкость. Остальные же находились в волнении, помогали тем, кто шёл, садиться на лошадей, радостно приветствовали друг друга; пришедшие расспрашивали встречавших о своих семьях, о детях и жёнах, ежели те знали их. Кто-то, не сдерживаясь, бросался другу на шею, смеясь, обнимая и не веря в то, что всё хорошо. Но Трандуил только угрюмо сверлил сына взглядом, пока тот мялся и придумывал, как же отвести от себя его немилость. Но в душе он просто волновался…

- Я понимаю тебя, – наконец, изрёк Трандуил и, вздохнув, соскочил на землю, заключая оторопевшего принца в объятия. – И поэтому ты избежишь наказания. Пойми, я просто волнуюсь за тебя. Ты – будущий правитель этого леса, и ты должен быть осторожен. Ты понял меня?

Всё такой же понурый взгляд. Наконец, согнав с лица хмурую маску, Трандуил позволил себе улыбнуться. Держа сына за плечи, он чуть отстранил его от себя.

Принц неловко приобнял короля, чувствуя, как тот вздрогнул, и тут же отстранился, делая вид, что его вдруг заинтересовала готовность идти домой. Трандуил кивнул каким-то своим мыслям и, оседлав Араса, направил его вперед.

Посланные вперёд эльфы уже вернулись, доложив, что никого вокруг нет, и путь чист. Разговоры всё не смолкали и отряд поспешил домой.

Когда начало темнеть, эльфы ступили в Лес. Всякий зверь попрятался, и, следуя своей тропе, безошибочно находя ее, утомлённые воины спешили вперед. Время от времени, то один, то другой, сворачивали они в стороны и растворялись среди стволов и листьев. Вскоре остались лишь те, кому путь был в замок либо дальше его, и те, чьи раны не позволяли возвращаться домой самостоятельно.

Сердце Трандуила сладко защемило, когда он заметил впереди врата дворца, услышал гул воды. Конь под ним нетерпеливо всхрапнул и встал на дыбы, едва не сбросив седока на землю.

- Тише, тише… - он потрепал его по шее и что-то прошептал на ухо. Арас моментально успокоился, как мирный конь ступив на каменную площадь у моста.

Передав поводья конюху, Трандуил прошёл мимо стражей, почтительно склонивших головы и распахнувших ворота, и направился в свои покои.

Коридоры пустынны на удивление, за весь путь королю встретилась лишь пара девушек, пробежавших мимо. Завидев своего правителя, они поклонились и поспешили скрыться с его глаз. Больше никого и ничего, но Трандуил оглядывал все с таким видом, будто не был здесь сотню лет. Знакомые, родные коридоры, статуи, колонны, но сейчас хотелось лишь одного – добраться до спальни, искупаться в примыкающей к ней комнате и лечь спать.

В свете факелов вырисовалась высокая дверь и две каменные фигуры, стоящие по бокам, как стражи. Створки легко и бесшумно отворились от одного лёгкого нажатия, пропуская хозяина замка в его покои. Всё как всегда – и аккуратно заправленная кровать, ни пылинки нигде, стопка чистой одежды на стуле. Видимо, в самом деле ждали.

С тихим шорохом ткань упала с плеч Трандуила. Тонкая мифрильная кольчуга, надёжно защищавшая его все битвы, заняла место на стуле. Там же были и остальные части доспех. Наконец, и нижние туники вместе с кожаными штанами упали на пол. Поведя плечами и потянувшись, он неспешно, пряча улыбку, прошёл в небольшую комнатку, дверь в которую пряталась за гобеленом, свисающим до самого пола. Сейчас здесь было довольно-таки темно. По всем углам стояли подсвечники, но стоило только зажечь каждый фитиль, как всё переменилось. Неверный свет делал все изгибы острыми, резкими, и Трандуил шёл медленно, опасаясь наткнуться на что-нибудь.

Некоторые особо невежественные люди полагали, что в королевских чертогах эльфов нет ничего сложнее прялки. Как же наивно это! Здесь, благодаря мастерству тех гномов и эльдар, что строили дворец много лет назад, было практически всё, что могли желать душа и тело. Горячая вода, нагретая в котельных, расположенных внизу, под большим напором подавалась наверх и лилась в глубокую ванну, облицованную мрамором, смешиваясь с холодными струями. Трандуил удовлетворённо наблюдал за тем, как пар поднимается к потолку; ему не терпелось, наконец, смыть всю эту походную грязь с себя.

Когда вода заколыхалась едва ли не вровень с полом, король соскользнул в воду, издав едва слышный стон удовольствия. Чуть горячее, чем надо, но не до такой степени обжигающая, чтобы невозможно было терпеть. Окунув голову и вынырнув, отфыркиваясь, Трандуил откинулся назад, прислоняясь спиной к специально наклонённой стенке и вытянувшись во весь свой немалый рост, закрыл глаза, позволяя телу, наконец-то, расслабиться окончательно. Мокрые волосы падали на грудь и плечи, липли к лицу, но ни капли не раздражали. Сбоку стояли в ряд разные масла и многое из того, что требовалось каждый день. Чуть помедлив и задумчиво прикусив губу, владыка задержал руку над ними, выбирая, а затем взял небольшой флакон с густым травяным настоем. Прозрачный настой приятно холодил кожу, заставляя вздрагивать; оказавшись на волосах, он легко вспенился, украшая голову короля белоснежной «шапкой».

«Как же давно не было так хорошо…»

В отличие от отца, Леголас не отправился в замок сразу же. Посмотрев вслед Трандуилу, он направился совсем в другую сторону, где особняком стояли несколько совсем молодых юношей, которым посчастливилось вернуться, его друзья.

Самый, кажется, молодой, тот, на чьём лице время ещё даже и не думало оставлять следы, помахал принцу рукой, и Леголас ускорил шаг. Остальные трое, улыбнувшись, сдержанно поприветствовали его, косясь на стражу, а затем все, дружно оглядевшись, юркнули куда-то меж деревьев.

Отфыркиваясь и отряхиваясь от листьев, выбирая веточки из волос, они вырвались из кустов и рассмеялись, сами не зная, чему. Принц знал почти всех их с раннего детства. Разве что, Драуг – самый младший – сблизился с ним не так давно, но уже занял своё место рядом. И сейчас, оглядывая здоровых, а главное, живых, друзей, Леголас не мог сдержать улыбки. Живы, вернулись…

- Как вы? Победили? Я смотрю, немногие вернулись, около половины. Что случилось там, у гор? Расскажете?

Будущий правитель не смог не поморщиться: вот уж не любил он, когда его называют так! Своё имя было ему дорого, и всякие сокращения он не принимал даже для других.

В ответ раздался хохот, и впятером эльфы кинулись друг за другом, словно резвящиеся волчата. Далеко позади осталась река и мост, и замок, зато впереди раскинулась просторная поляна и довольно широкий поток, пересекающий ее ровно посередине. Тихо посмеиваясь, переговариваясь, юноши опустились на траву. Волосы у всех были растрепаны, как и одежда.

- Ну так что, рассказывайте! Меня там не было, а отец не расскажет, – посерьёзнев, изрёк Леголас, оглядывая друзей. – Столько раненых… Кто был вашим врагом?

- Ты ничего совсем не знаешь?

- Нет, - неуверенно протянул принц, усаживаясь поудобнее. – Рассказывайте, давайте.

Перебивая иногда друг друга, иногда повторяясь, то хмурясь, то слегка улыбаясь, эльфы пересказали всё, что произошло. Леголас почти не задавал вопросов, обдумывая, слушая, и не в меру живое воображение рисовало страшные картины того, что было бы, если бы они не победили.

-… Но знаешь, что самое интересное? Когда огонь обжёг нашему королю лицо, он пролежал два дня в забытьи. А потом вдруг вышел – и ни одного шрама на лице, совсем ничего! – Драуг всплеснул руками и чуть подпрыгнул. – А дальше ты всё знаешь.

- Что, совсем никаких следов? – недоверчиво отозвался принц.

- Совсем-совсем, - мотнул головой юноша.

Леголас приоткрыл рот, чтобы ещё что-то сказать, но один из друзей, самый старший из них, мягко ткнул его в плечо и потянул за собой.

- Да ладно, расслабься. Теперь всё хорошо, о чём беспокоиться?

Кивнув, принц позволил уложить себя на траву и лениво следил за тем, как друзья, скидывая с себя одежду, бросаются в холодную прозрачную воду с головой. Здесь всем вода едва доставала до пояса, но никто не придавал этому значения. Через некоторое время, окончательно замёрзнув, один за другим они вышли на берег и, натянув на себя то, в чём были, упали на траву. Идти надо бы домой… Словно облетев всех, эта мысль растворилась в каждой взлохмаченной голове.

- Ладно, мне пора. Ждут уже, - мечтательно потянувшись и зевнув, старший попрощался и исчез среди леса. За ним ушли все, кроме Драуга. Тот всё так же сидел на месте, выжидательно глядя на Леголаса.

- А ты? Почему ты не уходишь?

- Меня не ждут, ты сам знаешь.

- Ах, да. Прости, - солнце выглянуло из-за ветвей  светило красноватым светом лица эльфов. – Идём, скоро врата закроют, и мы останемся здесь…

Совсем не хотелось уходить отсюда, где не было места печалям и нечистым мыслям, а только спокойствие. Но надо. Ночевать здесь не хотелось, да и отец разгневается, если не придти вовремя. Молча они прошли к мосту окружным путём. Стражи распахнули врата, пропуская запоздавших эльфов во дворец.

В полумраке, к которому не привык еще взор, оба не заметили подошедших сородичей. Только когда легкая рука легка на плечо Леголаса, он вздрогнул и повернулся, видя перед собой лицо первого советника отца.

- Король хочет тебя видеть, принц.

Глава 2

Эльфы расступились, пропуская Леголаса. На секунду обернувшись, он поспешил вперед. Так поздно... зачем звать? Неужели что-то срочное? Ведь можно было подождать до утра.

Быстрые шаги гулко отдавались по всему коридору, звук терялся где-то в высоких потолках и пропадал. Фонари, светившие мягким ровным светом, освещали все пространство перед Леголасом, и он, заметив недалеко знакомую дверь, замедлил шаг и, оказавшись около нее, вовсе замер. Из-за приоткрытой створки лился тёплый свет. Вобрав в лёгкие побольше воздуха, он поднял руку и, коротко постучав, вошел.

- Вы хотели видеть меня, мой король?

Он и не сразу заметил его, сидящего в кресле возле камина, облачённого в простую серебристую мантию, с книгой в руках.

Трандуил никаким жестом не отреагировал на появление сына, всё так же сидя с книгой. Он чуть вздрогнул, когда принц опустился на одно колено и замер, покорно склонив голову. Было не по себе, в воздухе летало какое-то напряжение. Отложив книгу, Трандуил переместил руку на плечо Леголаса и мягко потянул к себе, приказывая встать. Наследник поднялся и сел на стоящий рядом низкий стул, украшенный резьбой, золотом и камнями.

- Ты, верно, хотел бы узнать, зачем я позвал тебя?

Трандуил совсем тихо вздохнул, искоса глянув на сына, сжал пальцами подлокотники кресла.

- Завтра будет пир. Ты, как будущий король, должен присутствовать там. Некоторых будет необходимо одарить – этим займёшься ты, я думаю. Я буду лишь наблюдать.

- Не уходи завтра никуда. Спокойной ночи, Леголас.

- Как скажете. Спокойной ночи, отец.

Осторожно поцеловав руку Трандуила, принц встал и уже собрался уйти, как его окликнули.

- И не отходи далеко от замка один.

- Я так сказал. Ослушаешься – будешь наказан.

Упрямо сжав зубы, Леголас кивнул.

- И тебе, родной, – тихо раздалось в комнате, когда владыка остался один.

Солнце уже село, оставив после себя лишь лёгкий отсвет на западе, который до сих пор держали густые пушистые облака, но это подобие света не проникало в замок, и, когда Леголас зашел в свои покои, они встретили его недружелюбным полумраком. Быстрым шагом подойдя к кровати, он зажёг лишь одну свечу и при ее свете, окутывающем его фигуру, сменил одежду на длинную тунику, убрал покрывало и тут же забрался под толстое, но удивительно лёгкое одеяло.

Свеча уже догорала, а эльф всё никак не мог сомкнуть глаз. Едва он смеживал веки, как вопросы, мысли, воспоминание начинали мучить его с удвоенной силой. Но почему-то более всего думал он о том, что рассказал ему друг: ожог на пол-лица, затянувшийся за пару суток. Именно это почему-то не давало покоя. От этой вести веяло темнотой и злыми силами, но, смутно понимая это в глубине души, он всё же не догадывался об этом.

Окно сбоку хлопнуло, раздался звук битого стекла, и повеяло холодным ночным ветром. Занавески раздулись, как паруса, и разлетелись в разные стороны. Скрипнула кровать, с шорохом упало на пол одеяло; Леголас поднялся и, держа в руке свечу, подошел к окну. Никого. Ветер мигом утих, и ткань, опустившись, окутала принца с ног до головы.

- Странно… - задумчиво поведя головой, он закрыл раму и, прижав ею края полупрозрачных занавесок, повернулся обратно. Осторожно, стараясь не наступить на стекло, рассыпавшееся по полу, скользнул взглядом по кровати и замер: под ней кто-то лежал, сверкая глазами…

Пока принц стоял, завороженный двумя алыми огоньками в тени кровати, на улице громыхнул гром. Белая вспышка молнии распорола небо и ударила в один из дубков около дворца, расколов его пополам, а следом последовал могучий раскат. Словно получив какой-то знак, Леголас взял длинный кинжал и, наклонившись, достал те два мерцающие огонька... нет, не огни это! Всего лишь фигурка дракона, чьи глаза были сделаны из красных, как кровь, камней, и свет исходил из них. Кинжал со стуком упал на пол, а Леголас взял на руки фигурку, с интересом разглядывая. Какая, однако, искусная работа… Кажется, что каждая чешуйка в броне выкована отдельно, только сделать что-то – и дракон оживёт, расправит свои кожистые крылья и улетит прочь.

Прижимая к груди фигурку, принц выглянув окно. Только гроза и ливень, загоревшееся дерево. Он поморщился, видя всё это. Но никого, ни одного живого существа… Но не ветер же принёс и закинул в покои эту вещь!

Становилось прохладно. Поежившись и почувствовав, как на тело наваливается усталость, как постель кажется столь привлекательной, Леголас поставил фигурку дракона на камин, а сам быстро лёг, заснув сразу же, как только голова его коснулась подушки.

Утро выдалось на удивление тёплыми. С листьев деревьев и кустов падали капли дождевой воды, трава была сплошь была покрыта тяжёлой росой, и с земли поднимался густой туман. Сгоревший дуб понуро стоял, как измученный старик среди молодых сородичей. Сгоревший ствол раскололся, образовав расщелину, ветви пригнулись к земле. Листья все пеплом лежали у его корней. Но только это и омрачало картину; птицы пели, как прежде, слабый ветерок даровал голоса листьям, и те радостно перешёптывались между собой. Изредка мимо пробегал какой-нибудь зверь и, коротко глянув на чужеродный замок, исчезал в чаще. Только эльфы сновали возле побеждённого исполина, складывая ветви отдельно, осторожно, чтобы не повредить деревья, валили по частям его на землю. С тяжким стоном-вздохом дуб упал на землю и через час был аккуратно распилен на куски и уложен в стопку. Такой уже ни на дрова, ни на что не пойдёт. Пускай лежит, пока не останется одна труха.

В тот самый миг, когда работа была закончена, Леголас проснулся. Приподнявшись, он зевнул, потянулся. В лицо подул свежий ветерок, и принц открыл глаза. Занавески наполовину выбились из-под рамы, которой он защемил их ночью, и теперь безжизненно повисли. В стекле красовалась большая пробитая дыра. Глянув на пол, Леголас прищурился от света, попавшего в глаза: лежащие на полу осколки отражали солнце необычайно ярко, до слепоты. Да еще почти там же валялся, сверкая, брошенный клинок. Леголас помотал головой и еще раз зевнул. Сон был, не сон?

Спустив ноги с кровати, едва не порезавшись, он переоделся и, приведя себя в относительный порядок, вышел. Позвав слуг, он быстрым шагом направился в обеденный зал. Стоило поспешить. И так чуть не проспал…

Для Трандуила утро выдалось не самым приятным. Всю ночь его донимали сны, видения, воспоминания. Особенно огонь, пожирающий всё, а когда не оставалось никого вокруг, и его самого. Думая, что чувствует жгучую боль, Трандуил метался по кровати, силясь сбросить с себя оковы сна, но ничего не мог поделать. Его бросало то в жар, то в холод, и, если бы он был смертным, то подумал бы, что заболел. Но он был эльфом, а им телесные недуги неведомы, разве что, от ран.

Но наутро, с первыми лучами солнца, морок отступил. Тяжело дыша, словно после долгого и утомительного бега, король открыл глаза и понял, что он дома, жив, что всё хорошо. Рукой огладил больную щеку – и там всё в порядке. Но от ощущения гладкой кожи отчего-то сделалась совсем тревожно и неуютно на душе.

Но сны снами, а опаздывать нельзя. Собравшись побыстрее, расчесав длинные пряди и откинув их за спину, как всегда величавый и гордый король неспешно направился к залу. В одном из коридоров кто-то вихрем промчался мимо, не заметив его. В светлом вихре Трандуил различил фигуру сына и, поморщившись, вздохнул. Нерадивый мальчишка. Уже какое тысячелетие ему пошло, а всё ведет себя, как ребёнок.

С завтраком всё было, как всегда, только Леголас был мрачен, хмурился и увиливал от всяких разговоров. Быстро поев, он откланялся и сразу же ушёл. Трандуил тоже не задержался, последовав за ним. На лестнице он нагнал его.

- Ты не забыл, что сегодня будет?

- Как я мог забыть, - послышался не особо радостный голос. – Конечно, я приду. Куда уж денусь.

- Не будь таким угрюмым. Война окончена, все должны видеть, что и ты рад тоже.

Они остановились у развилки. Один коридор вёл направо, другой – прямо. Этот участок практически не освещался и сейчас находился в полумраке.

Леголас развернулся лицом к отцу и, отводя глаза, молвил:

- Сегодня был сильный дождь.

Принц хотел что-то рассказать, что-то открыть своему королю, но вдруг, будто все слова разом кончились, покачал головой.

- Нет, ничего. Простите. Я пойду.

- Иди, - Трандуил удивлённо приподнял брови, провожая сына взглядом. Обеспокоенность, странное поведение – не случилось ли чего тогда, когда весь замок спал?..

Но Лесной Владыка быстро отогнал от себя эти мысли. Ближе к вечеру начнётся пир, и они оба должны полностью соответствовать случаю своим настроением. Победа. Многие возвратились, всякий пришедший должен видеть радость королевского рода. И радость, и гордость, и скорбь по тем, кто остался там, на поле боя. И разве не должен принц, наконец, учиться управлять своим народом и прятать свои эмоции, забыть про себя и сделаться правителем? Как он сам, как Владыка Трандуил?

И вот вечер наступил. Всё это время, готовясь к нему, в кухнях варились, парились и жарились яства для пиршества, слуги бегали туда-сюда, приводя большой зал в порядок, ставя столы в несколько рядов. Много эльфов пожалуют, в основном те, кто был на войне. Отдельный стол рядом с королевским поставили для тех, кто особо отличился.

Много эльфов пришло на пир. Некоторые никогда не бывали здесь и дивились каменной красоте и величию дворца. Трандуил восседал в высоком кресле, облачённый по такому случаю в серебряные одежды и алый, как кровь, плащ, края которого скрепляла алмазная брошь в виде оленя. Воистину тонкая работа! Каждый раз, когда кто-либо заводил речь об этом, король морщился и сразу переводил разговор в другое русло. Ну не мог он спокойно вспоминать, сколько всего отдать пришлось за этот гранёный кусочек алмаза…

Леголас восседал рядом. Парадная белоснежно-серебристая одежда, серебряный обруч в аккуратно зачесанных назад волосах. Ничего лишнего. Всё, как надо. Он приветливо улыбался всем, стараясь не подводить отца и не рушить его желаний, но в душе страстно желал уйти прочь отсюда, лучше всего, к себе, и закрыться там, оставшись наедине с самим собой и думами.

Трандуил мягко наступил ему на ногу, возвращая в реальность.

- Пора, - шепнул, почти не разжимая губ.

Всё, как задумано. Всего лишь встать и после приветственной речи короля выйти вместе с ним на открытое пространство. Всего лишь давать эльфам приношения и отпускать их на место.

Леголас поднялся, и Трандуил заговорил. Говорил он не очень долго, но веско, и принц с удивлением и трепетом следил за тем, как чутко реагирует народ на каждое слово, на каждый жест. Наконец, подошел молодой эльф, неся в руках подушечку с дарами.

- За храбрость, за доблесть в бою, за несокрушимое желание защищать свою родину награждаешься ты, Охтарон, сын Ниэллона. Пускай этот меч служит тебе и защищает тебя.

- За любовь к своему государю, за отвагу и скрытность, награждаешься ты, разведчик, Нарамакил, сын Лаирасула. Пусть этот плащ сделает тебя невидимым в темноте, ежели будешь ты пробираться к стану врагов…

Читая всё, как заучил, Леголас щедрой рукой давал каждому то, что он заслужил. И когда, наконец, принц вернулся на место, король торжественно заявил о начале пиршества.

Вино текло рекой, и, когда стемнело, многие были пьяны. Кто-то отправился домой спать, кто-то уводил чуть перебравших друзей и родственников приходить в себя. Трандуил о чём-то неторопливо и тихо разговаривал с советником, а Леголас скучающе поглядывал по сторонам. В отличие от отца, он не любил подобные сборы.

- Владыка, позволите мне уйти?

Трандуил неохотно оторвался от разговора и посмотрел на сына. Бледный, уставший…

- Леголас, ты точно хорошо себя чувствуешь? Ничего не случилось?

- Нет, отец. Всё хорошо. Просто устал.

Путь до покоев оказался странно запутанным. То ли вино тому способствовало, навевая сон и ослабляя бдительность, то ли вся та же усталость, навалившая с утра, обострилась. Но Леголас добрался до комнаты лишь через четверть часа. Зашел и, не раздеваясь, упал на кровать, засыпая мёртвым сном.

Ночные кошмары мучили его до самого утра, а дракон, распахнув алые глаза, неотрывно смотрел на него. И чем пристальнее становился его взгляд, тем сильнее начинал светлый принц задыхаться, метаясь по простыням. Когда до утра осталось совсем немного и небо начало светлеть, дракон, встрепенувшись, расправил крылья и, разбив своим телом окно, улетел прочь.

Глава 3

Тёмные, чёрные стены развалившегося замка, названного Дол-Гулдур, источали опасность, но тем более манили к себе небольшого, совсем небывало маленьких размеров дракончика. Солнце уже выглянуло из-за края земли, освещая всё, но свет его не затрагивал старых развалин, которые находились в собственной тени. Могильный мрак сгустился над ангбадской гробницей великого и ужасного короля-чародея.

Но хоть и казалось снаружи, что замок пуст, это было не так. Орки и варги таились там, ожидая лучших времен. Они множились и росли, набираясь силы, и ожидали своего господина. Того, кто сможет ими повелевать, кто поведет их на непокорное Средиземье, выведет из тени на свет!

В тот момент, когда солнце оторвалось от горизонта, дракон стрелой влетел в тёмную расщелину между камнями и, издав пронзительный крик, ударился о каменный пол. Его тело, бывшее осязаемым, будто истончалось, таяло, пока не стало густым дымом. Постепенно оформившись, морок принял очертания человека и, пару раз сменив облик, исчез.

Шли года. Зеленолесье всё так же существовало, только теперь дали ему другое имя: Лихолесье, лес лиха, и Темнолесье, тёмный лес. Ибо даже днём там царила недобрая мгла, а воздух удушал, и часто, сбившиеся с пути путники пропадали. На окраинах появились страшные существа, потомки мерзкой Унголианты, и плодились они в руинах Дол-Гулдура, который окружил себя ещё большей пеленой страха. Всё живое бежало прочь от него, деревья засыхали, поля порастали дикой колючей травой. Стаи свирепых и диких варгов бродили рядом с границами Лихолесья, уничтожая всё на своём пути. Орки перебирались с гор в низины, по ночам тролли нападали на одиноких путников или же разоряли целые деревни. Находя по пути надёжно защищённые от солнца убежища, они бессознательно старались оказаться как можно ближе к своему хозяину, что воскрес и вновь созывал их.

Но несмотря на это, в других частях Лихолесья, особенно с севера, было относительно спокойно. Границы надёжно охранялись отрядами эльфов, а сам замок был практически недосягаем. Да и отравленный воздух помогал им, задерживая и убивая любого проникнувшего в лес, но не смея достигать эльфийских владений.

Многие годы Трандуил жил в относительном спокойствии. Та клятва, уже забытое обещание, которое пугало несколько первых после битвы десятков лет, мирно хранилось где-то далеко. Первое время Трандуил боялся за сына, но ничего не случалось, и бдительность его ослабла. Волнение появилось лишь тогда, когда разнёсся слух, что нечисть поселилась в Дол-Гулдуре, и посланцы туда стали бесследно исчезать.

А тем временем принц возмужал, закаляясь и характером, и телом. Изъявив однажды желание встать на охрану границ вместе с простыми эльфами, он более не покидал этот пост. Стычки с орками стали каждодневной обыденностью и воспринимались подобно развлечениям. Он знал, что отравленная стрела или ятаган могут ранить или убить его, но разве может здравый смысл помешать юности творить то, что ей хочется?..

Вечерние сумерки поглотили последнюю каплю света, тут же превратившись в ночь. Единственный свет – далёкие тусклые звёзды на небе и луна, большая, круглая, огненно-красная луна, поднявшаяся на небосвод. У эльфийского дворца, там, где течёт река, спокойно и тихо, лишь редкий всплеск нарушит тишину или птица, вскрикнувшая в темноте.

Дворец спал, отдыхая ото дня, и лишь одно существо не смыкало серых глаз, расхаживая из угла в угол. Спальное одеяние облегало тело эльфа, светлые волосы будто светились небесным серебром. Король волновался, нервно поправляя рукава, сплетая пальцы, резко поворачивая обратно. И хоть глаза его и были закрыты, движения были будто отточены: проходя в нескольких сантиметрах от кровати, он ни разу не задел ее.

Дыхание змея севера

Содержание

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Комментарии (0)