Энакин ощутил, как шею пронзил мимолётный укол.

Голова была тяжёлой, веки — совсем неподъёмными, гулом отдавался писк приборов где-то сверху. Сигналили чётко и равномерно: очевидно, это был медотсек.

Менее очевидно — Энакин не помнил ничего, что случилось с ним перед этим. Истребитель, дроиды, всюду вспышки, R2 орёт как не в себя… Дальше — пусто. Должно быть, сильно ударился о штурвал.

Он сделал несколько попыток открыть глаза — кто, чёрт возьми, придумал белым светом ослеплять (и пугать) раненых? — скоро зрение нормализовалось, и он оглядел помещение. Факт, что он был не на крейсере и не в казармах, осознал сразу, главным образом, потому, что среди людей в неизвестной форме, столпившихся вокруг него, не было ни одного клона. Или тогруты. Или знакомой-презнакомой бороды. И не ворчал над ухом по стандартному протоколу меддроид.

Дроида попросту не было, как он понял из устройства медотсека, зато доктор неизвестной расы дружелюбно улыбался, находясь по левую сторону от него.

— R2!.. — вспомнилось Энакину, и он вскочил на кушетке, заставив толпу отшатнуться в сторону.

Стоявшие поодаль зашептались друг с другом. R2 меж ними Энакин не разглядел.

Он покачал головой: конечно, астромеханника по близости не было. Это было довольно логично, что измазанного копотью дроида не пустили в палату — о чём он думал?.. Однако резкий скачок в вертикальное положение был опрометчивым: голова вспухла от боли, — Энакин с судорожным выдохом приложил ладони к ней. 

Он тут же оглядел себя и различил нечто похожее на больничное одеяние (какое он видел, честно говоря, впервые).

Он вообще думал, что здесь его накачали невообразимым количеством препаратов, из-за которых в мышцах ощущалась необычайная лёгкость. Энакин будто заново родился, и кожа выглядела даже здоровее, чем после предыдущего посещения Залов Исцеления — ну, может, ему только так казалось (в Залы он ходить, между прочим, не любил). Зато протез был явным свидетельством тысячи битв и всё той же дерьмовой жизни — его спасатели, видимо, не решились трогать механическую руку.

Энакин пошевелил пальцами, и задвигались провода — искусственное подобие нервов, пронизовавших живую плоть. У кого-то вырвался возглас недоумения. Кто-то позади принялся жестикулировать и с жаром доказывать свою правоту другим. Кто-то подошёл ближе. Скайуокер, удовлетворившись своим состоянием, сфокусировался теперь на нём.

Это был мужчина-человек, зрелый, высокий, с выдающимся носом и весьма подвижными бровями (поднимал их по меньшей мере пять раз, пока переглядывался с товарищами). Заметив, что юноша наконец обратил на него внимание, он прочистил горло и… разумеется, заговорил на неизвестном для Энакина языке.

Тот посильнее сжал виски — вот только этого ему не хватало сейчас!.. И ведь где-то далеко наверняка усмехался один магистр с привычным: «А что я тебе говорил насчёт лингвистики и дипломатии?..»

Голос звучал совсем не враждебно: напротив, мужчина (лидер, вероятно) оставил на губах улыбку после вопроса о самочувствии (потому что разумно было предположить, что первым делом поинтересовались именно об этом).

Ох, да чтоб их!.. Скайуокер выругался на хаттском, и это дало людям понять, что конструктивного диалога у них не получится.

Человек вскинул брови вновь. По тому, как поразились все присутствовавшие, Энакин уловил, что они нисколько этого не ожидали. Хотя это, скорее, наоборот было странно, что они не обратились на общегалактическом…

Скайуокер пожал плечами. Он уже предположил было, что придётся опять перебрасываться рисуночками через языковой барьер, но вперёд вышла девушка с небольшим устройством в руках. Она что-то усердно настраивала, а все неотрывно на неё глядели так, будто от неё зависели их судьбы. Серьёзно, что?..

— Скажите ещё, — произнесла девушка на ломанном хаттском, и Энакин вытаращил глаза.

— Скажите, — просьба во взгляде с лихвой заменяла неизвестное ей «пожалуйста».

Энакин мотнул головой. Прибор, похоже, ловко подстраивался под распознавание языков.

Это было довольно любопытно, и Скайуокеру хотелось бы в нём покопаться, но время стоило дорого.

На войне времени не было совсем.

— Я предпочитаю другой язык общения, вы можете использовать этот? — спросил он на общегале.

Не было ни малейшего желания заставлять других мучаться хаттскими утробными звуками и скудостью образов для выражения мыслей — Энакину это приелось давно, но меткие прямые ругательства всё ещё грели душу.

— Я продолжаю говорить, чтобы вы могли скорректировать данные, — он поглядел на «главного» и девушку, кивнув, что понял их намерения. — Прежде всего я хочу знать: где мой дроид и что со штурмовиком? Они функционируют? Какие повреждения?

Переводчица увлечённо просматривала потоки информации, и нахмурилась, когда к ней обратились, возможно, с предложением поторопиться. Она лишь откликнулась несколько раздражённо, и больше к ней не приставали.

Энакин глубоко вдохнул носом и прикрыл глаза, чтобы сфокусировать мысли. Только теперь обратил внимание на то, что он не кинулся с места «сломя голову», 

 как говорил Оби-Ван, а спокойно ждал: Сила здесь была на удивление чистой. Люди не были яркими в ней, слабо отзываясь на его колебания, в то время как некто другой светился достаточно, чтобы заметить его духовное присутствие.

Скайуокер распахнул веки. Из всех собравшихся на него глядела пристально одна женщина, отличавшаяся от остальных внешне холодным лицом, зеленоватой бледностью кожи и заострёнными сверху ушами. Её бровь поднялась оценивающе, словно она не доверяла некоторым своим мыслям. Словно не верила, что кто-то помимо неё чувствовал Силу тоже.

Энакин медленно ей кивнул. Но она не спешила ответить тем же.

Девушка с устройствам издала торжествующее восклицание и размеренно, по слогам, произнесла:

— Как вы… чувствуете хорошо?

Если бы он был Оби-Ваном, он бы счёл необходимым поправить её и подвести к верному пониманию, разъяснить все криффовы причастия и склонения по падежам. Но Энакин был Энакином, а потому просто отозвался:

— Я в порядке, не переживайте. Где мой дроид?

Главный справился о чём-то у девушки и заговорил вновь с приветственной улыбкой:

— Моё имя — Джонатан Арчер. Я капитан звездолёта «Энтерпрайз», на борту которого вы в данный момент находитесь. Мы…

— Где мой дроид? — повторил Энакин в третий раз.

Джедаю полагалось проявить учтивость и искреннюю благодарность по отношению к своим спасителям — Скайуокер прекрасно знал об этом и, безусловно, был благодарен, но R2 в его заторможенном после отключки мозге помечался задачей первостепенной важности. Пусть R2 грязно ругался на гунганском бинарном, пусть шарахал его током и вероломно сдавал Асоке, но этим он и был дорог. Учителя, такого же неисправимо ворчливого и раздражавшего до желания включить меч, Энакин ведь помчался бы искать сразу, не раздумывая, — так чем R2 был хуже?

— Что вы называете «дроид»? — между тем встречно спросил капитан. — Мы нашли при вас один небольшой предмет — понятия не имеем, что это, но источник энергии…

— Это световой меч. Я же имею в виду «машину». «Механизм». «Робота» — как вам понятнее, не знаю — выше колена, такой примерно, — юноша выставил руку, чтобы показать нагляднее, — «цилиндр», «бочка». Вы его видели?.. — он почти отчаялся, читая недоумение на лицах многих.

— Капитан, — подал голос человек со светлыми волосами, — наш друг, похоже, говорит о том синем пеньке.

Капитан поглядел на Энакина и, получив подтверждение, дал знак, мол, принесите.

Несколько человек удалилось.

— Его зовут R2, — всё же нашёл нужным поправить Скайуокер. — Он отключён, если вам надо его нести?

— Пенёк шибанул меня разрядом, когда я пытался подойти к нему с отвёрткой, — усмехнулся тот же мужчина, по-видимому, корабельный техник. — Запищал, заблокировал свои системы, как я понял, и вырубился.

Энакин пожал плечами. Но улыбнулся.

Надо будет засунуть в R2 ещё и сирену с мигалкой, чтобы трогать его вообще никому не повадно было, — спасибо случаю, Энакин принял к сведению.

— Так… вы можете сказать, что это? — воспользовался возможностью техник и задал больше всего интересовавший его вопрос, крутя в руках потрёпанный световой меч.

Энакин резко вырвал его Силой, потому что прыткие пальцы чуть было не наткнулись на кнопку активации.

 смотрели на него, как джавы на снег. Тишина повисла полная изумления. Энакин понял, что про джедаев здесь также слыхом не слыхивали.

— Это оружие, — пояснил он устало, разрывая возникшее напряжение. — Опасное. Умрёте и не заметите, а мне потом всю жизнь мучаться.

Капитан сильно потряс головой, переглянувшись со своими подчинёнными.

— Прошу простить моего инженера. Я уже упомянул, что нам не было ничего известно об этом… оружии, — он слегка склонился в знак смирения.

Было видно, что им очень хотелось создать о себе благоприятное впечатление, — общались чрезвычайно вежливо. Энакин, подхвати он сам какого-нибудь потерпевшего бедствие, так бы не смог. Доверил бы переговоры Асоке, любому другому джедаю, а если был бы Оби-Ван рядом, просто расслабился бы и вёл бы корабль молча. Энакин хотел помогать всем и каждому, разумеется, но не вести потом с ними дела. Ну, спас и спас, крифф побери, — дело красноречивее тысячи слов.

Однако этим людям он был… интересен, что ли?..

Между тем, R2 приволокли в шесть рук — по лицам скатывался пот — и поставили в центре медпалаты. «Протёрли, и на том спасибо», — мысленно усмехнулся Энакин. Он выбрался с ложа, присел перед дроидом на корточки и принялся осматривать его системы.

Для всех это было, конечно, тем ещё удивлением: пациент, едва очнувшись, занимается починкой робота. А инженер подошёл ближе, явно сдерживаясь, чтобы не присесть рядом.

— Мы не имели чести узнать, кто вы и откуда, — откашлялся капитан, с трудом стараясь быть радушным хозяином. — Наша диагностика показала, что вы принадлежите к человеческому виду, — он взглянул на доктора, и тот подтвердил, — и мы на этом основании предположили, что вы — с Земли, как и мы. Но ваши технологии, язык и…

— В Галактике миллиарды колонистов с самых разных планет, — отозвался Энакин, сосредоточенный на попытках обойти блокировку дроида. — Не слышал никогда о Земле, но с чего вы взяли, что я — именно с неё?

Удивлённая тишина воцарилась вновь.

— По-вашему, разумный вид людей независимо существует на нескольких планетах? — кто-то задал вопрос.

Скайуокер поднял взгляд: это говорила та самая присутвовавшая в Силе незнакомка.

Капитан, усиленно наблюдавший, казалось, за всем и сразу, поспешил представить:

— Мой офицер по науке, Т’Пол, — и заметив, как Энакин рассматривал её уши, добавил: — представитель с планеты Вулкан.

Юноша тяжело откинулся назад, выпрямив ноги. Всё оказывалось гораздо хуже, чем он думал при пробуждении.

Что произошло?! Куда его занесли бидоны — да отправить их всех на плавильный завод с Гривусом во главе?! Где Асока?! Какого криффа он здесь один, почему его подобрали, где битва, где крейсер с адмиралом?!

Капитан некоторое время наблюдал его смятение.

— Вы можете сказать, кто вы и откуда? — в его голосе проскальзывала настороженность. — Любопытно, что вы ничего не слышали о Вулкане.

Он не мог их винить, конечно. Они, скорее всего, знали не больше его, может быть, даже меньше. Но, если ему хотелось иметь хотя бы малейший шанс на прояснение ситуации, сейчас необходимо было объединить усилия.

Энакин поднялся. Капитан, стоявший напротив, имел перед ним превосходство разве что в прожитых годах, потому как опыта было Скайуокеру не занимать, а рост их был примерно одинаковым, — они глядели друг другу в глаза без помех. Капитан был переполнен ответственностью за свой экипаж — одно подозрительное слово, и их разговор лишится и намёка на любезность. Энакин позволил себе улыбнуться уголком губ.

Это было слишком знакомо ему самому.

Напоследок он пнул R2, всё никак не хотевшего включаться, а тот мигом загудел и активировал красный индикатор, который все без исключения считали его глазом. Дроид запищал с привычной сварливостью под взгляды изумлённых людей, а Энакин раздражённо произнёс:

— Тебе, похоже, всегда не хватает хорошего пинка — спасибо, я это запомню.

Дроид залился свистом из отборнейших ругательств контрабандистских шаттлов. Энакин вздохнул.

R2 всегда, неизменно, верно был рядом. И не уставал об этом напоминать, разумеется, «с искренней любовью». Скайуокер смягчился и похлопал его по корпусу.

— Рад, что ты со мной, дружище.

Он теперь с готовностью и приподнятым духом шагнул к капитану, намереваясь наконец «сдаться». Капитан в ожидании поднял бровь (

опять — как Оби-Ван, право слово — придётся к этому привыкать

— Рыцарь-джедай Энакин Скайуокер с планеты… пусть будет Корусант. А это R2-D2. Рад знакомству.

Часть 1

Lisapa

Больше всего на свете Энакину сейчас хотелось слушать ворчание учителя или хотя бы читать нравоучения своему падавану. Но приходилось лазать по варп-реактору и рассказывать Такеру об устройстве гипер-драйва под косые взгляды остроухой леди.

Звездные Войны

Звездные войны: Войны клонов

Звёздный путь: Энтерпрайз

Энакин Скайуокер

R2-D2

Джонатан Арчер

Чарльз Такер III

Т'Пол

Малькольм Рид

Флокс

Хоши Сато

Эти странные однорукие пилоты

Трип понятия не имел, что это был за парень, но вышел он явно не из средненького колледжа в штате Флорида.

На вид он был едва ли старше Тревиса. Трип не доверял таким юнцам даже дышать рядом с варп-реактором, но этот тип своей мрачной миной мог, казалось, любого заставить заткнуться и пойти дальше своей дорогой. Трип выдерживал взгляд, когда он смотрел на него изредка, однако, бывало, сразу пробирало мурашками — от понимания, что его пронизывали и перебирали по косточкам. Будто этот парень мог заглядывать людям в подкорку и читать их мысли.

— Мы всё ещё здесь, если ты передумаешь.

Скайуокер (он попросил звать его по фамилии и обращаться без расшаркиваний) около часа копался в своём звездолёте. У Трипа не только руки, но и всё его нутро просилось пристроиться рядом и копаться тоже. Таких конструкций не изобретали в Звёздном флоте, иначе Трип не без раздумий решился бы лететь с капитаном, а разрывался бы между «Энтерпрайзом» и испытаниями подобных «ласточек».

Корабль был размером несколько больше их шаттлов, имел обтекаемую форму, был аккуратный и, вероятно, манёвренный — он напоминал не ракету, на основе которой на Земле велась разработка звездолётов, а самолёт-истребитель. Одноместная кабина пилота закрывалась стеклянным куполом, а дальше располагалось гнездо, из которого Трипу не так давно пришлось доставать робота-бочку. Робот был тут же: объезжал вокруг корабля на маленьких колёсах с каким-то портативным сканером 

(Боже, как Трипу хотелось его разобрать)

Скайуокер не обращал внимания ни на него, ни на оклик Трипа.

Он попросил у капитана время, чтобы самому оценить состояние своего звездолёта: если повреждения минимальны, он проведёт на «Энтерпрайзе» некоторое время для обмена информацией (потому что весь экипаж сгорал от любопытства узнать, откуда он родом), а если нет — согласится на помощь инженерной команды в починке. Однако он очень не хотел подпускать кого бы то ни было к своему добру — это было видно.

— Как думаешь, он позволит взглянуть на то «супер-оружие»? — шёпотом спросил Малкольм, стоявший рядом с Трипом у стены и также внимательно наблюдавший за работой Скайуокера.

— Только если ты попробуешь на него напасть, — усмехнулся Трип, складывая руки на груди, — но в таком случае он прикончит тебя на месте.

Малкольм не меньше него жаждал прикоснуться к незнакомой технике, но его, конечно, прежде всего интересовали мощность пушек и системы наведения. Да и штука, болтавшаяся у Скайуокера на поясе, очень интриговала, особенно после эффектного трюка, когда она влетела хозяину прямо в руку.

— А почему все уверены, что он не пудрит нам мозги? — Малкольм молчал порядочно, обдумывая всё в одиночку, так что теперь ему просто необходимо было поделиться мыслями — тем более со старшим офицером. — Сбежал с одного из наших грузовых кораблей в какую-нибудь банду — нам знакомо слишком мало видов разумных, чтобы говорить наверняка — там его обеспечили техникой и оружием, затем он попал в перестрелку и его подбили…

— И у тебя опять паранойя, Малкольм. Ты можешь хоть раз поверить потерпевшему бедствие?

— Т'Пол тоже сомневается в его словах! Все люди — с Земли. Даже если он из своих «других колоний», он не мог не слышать о ней.

— Помнишь нованцев с Терры-Нова? Или тех, что устроили Дикий Запад на…

— Тоже мне, сравнил! Одни в пещерах выживали, другие на конях залетали в салуны!

— Но при этом все они понимали старый добрый английский, — заметил Трип так, будто это был главный аргумент.

Малкольм, ничуть не убеждённый, затих, подбирая другие доводы.

— Т'Пол сказала, что он не несёт угрозы, — добавил Трип, рассеянно потерев висок.

Он сам чуял это на очень-преочень глубоком уровне, как если бы это было лишь отзвуком того, что ощущала она. Иногда связь с вулканкой была преимуществом. Иногда — пугала.

— Как она может знать — вулканским чутьём или?!..

— Эй, прошу прощения, но я вас прерву.

Скайуокер, должно быть, специально выбрал момент, когда они перестали таращиться на него и звездолёт, и обратился к ним тоном человека, нисколько, однако, прощения не просившего. Трип и Малкольм бросили спор и превратились в слух.

— В общем, компьтер сдох, — начал Скайуокер, устало опустившись на крыло корабля.

Его голос внушал оптимизма столько же, сколько голос Малкольма, когда тот сообщал плохие новости. Отрицательного оптимизма, иными словами.

— Не знаю, есть ли у вас средства, чтобы его реанимировать, но в любом случае после перезагрузки это будет чистый лист без программ регуляции, аварийки и какой-либо базы для навигации. Топлива, — он мотнул головой в сторону хвоста, — хватит на пару часов блуждания в космосе, а гипер-кольца, как видите, у меня при себе нет.

Трип понятия не имел, что такое было это «гипер-кольцо», но он определённо его не видел.

— Так что я, похоже, буду злоупотреблять вашим гостеприимством дольше, чем планировалось, — Скайуокер пожал плечами. Его эта перспектива не радовала, судя по хмурому лицу, но он опомнился, встрепенувшись, будто кто-то в голове дал ему подзатыльник: —… Если это, разумеется, не причинит вам неудобств.

Сейчас он показался Трипу мальчишкой в большей степени, чем тогда, когда ещё лежал в медотсеке без сознания. Никто не ожидал, что за молодой внешностью скрывались годы опыта, но Скайуокер явно не в первый раз приходил в себя в подобных обстоятельствах.

— Мы рады помочь всем — даже тем, кого оскорбляет, как мы употребляем пищу, — улыбнулся Трип ободряюще, думая, что этот юноша далеко не самый худший пассажир из всех, кого они подбирали. — Только если вы не запишете нас после этого как наивных идиотов, готовых раздать свой корабль по частям.

Малкольм проворчал про себя, что это действительно так. Скайуокер, поразмыслив, слегка растянул губы в ответной улыбке.

— Наш Орден вся Галактика считает «наивными идиотами», так что вы не одиноки. Однако, как говорит мой учитель, на таких идиотах и держится равновесие бытия.

Трип успел забыть, что тот представился как какой-то там рыцарь. Чёрт, послушать его историю хотелось почти так же, как и запустить свои лапы в двигатель его «неземного» корабля.

Малкольм прочистил горло, напоминая Трипу как раз об этом. Трип был больше дружелюбен, чем недоверчивый лейтенант Рид, а потому имел шансы получить разрешение на демонтаж и разборку орудий без посредничества капитана.

Капитан хоть и был заинтересован в изучении инженерами новых технологий, но очень уважал права инопланетных гостей (не без участия Т'Пол, конечно же), поэтому вне случаев необходимости охотно уступал. Трип же — Малкольм знал — будет бороться до последнего болта.

— Если… — начал просьбу Трип, тщательно выбирая слова, но Скайуокер поднял руку в чёрной перчатке.

— Теперь это мусор — сами поймёте, когда заглянете под левый борт — и меня всё равно убьют, потому что это моя третья Дельта за два года, так что можете хоть пилить, — он поднялся и оглядел корабль как будто в последний раз, с сожалением сдвинув брови. — R2 может помочь, если хотите.

Робот засвистел — по Скайуокеру, принявшему самодовольное выражение, можно было догадаться, что это было возмущение (он вообще разговаривал с — как он назвал — «дроидом» как с живым существом, но доктор Флокс сказал, что пока это не повод для беспокойства).

— Не то чтобы мы мусорщики, — попытался оправдаться Трип, смущённый тем, что им отдали корабль без задней мысли, — нам лишь любопытно…

— Вы стояли, как банты перед хуббой, пока ждали, что я закончу, а намерения ваши такие стойкие, что я могу их чуять как материальные объекты, — усмехнулся Скайуокер, самую малость наслаждаясь своим превосходством.

Трип и Малкольм переглянулись. Их, наверное, только что унизили, но они, к сожалению или к счастью, не ведали ни что такое «банты», ни уж тем более «хубба». Однако даже если и так, это была чистейшая правда: когда речь шла о космической технике, они никак не могли держаться в стороне.

В том числе поэтому капитан готов был расшибиться в лепёшку, только чтобы Трип и Малкольм служили на «Энтерпрайзе». 

Скайуокер, несомненно, тоже это понял, потому что, когда встал у выхода, ожидая провожатых, ухмыльнулся и без надобности добавил:

— Ну, или просто можете считать, что я тот самый наивный идиот, который безвозмездно отдаёт вам корабль.

Часть 2

— Возможно, мы по-разному называем одни и те же звёзды, но я всё равно не узнаю ни одну из этих.

Энакин склонился над звёздной картой. Несколько старших по званию, включая капитана, тоже окружили панель вместе с ним.

— Это обширная база данных, собранная Вулканом, — отозвались ему тотчас же. — Имена собственные, используемые в ней, являются названиями, которые дали расы, первыми открывшие явления, туманности, звёзды, звёздные системы и планеты. База данных дополнена результатами последних экспедиций Земли.

Энакин перевёл взгляд на говорившую леди просто из вежливости (недоумению тоже было место, как и раздражению оттого, что его принимали за безмозглого простака). Он заметил, что капитан и главный инженер (который сказал звать его Трипом, хоть и представился Чарльзом Такером) покосились на неё, но промолчали. Энакин решил не искушать судьбу — не больше, чем обычно — и кивнул, показав, что уразумел.

Это было бы слишком невежливо, если бы он сейчас справился о наличии у них голопроектора?..

Никто больше не ощущал дискомфорта, рассматривая плоское изображение, и он, поразмыслив, не стал преждевременно вводить их в ступор и подозвал R2. Так что все на мостике ошеломлённо застыли именно тогда, когда R2 врубил карту Галактики. При ярком освещении она, к сожалению, не проецировалась отчётливо.

Капитан, словно видевший когда-то нечто подобное, предложил перейти в другое помещение, где отсутствие света не сказалось бы на обслуживании корабля. Предложение было принято, и они, идя от переборки к переборке в напряжённом молчании, добрались до командного центра номер два (он отличался лишь тем, что не находился на мостике).

R2 снова зажёг голокарту, и на этот раз зрелище было впечатляющим. Для других, разумеется. Энакин такое видел сотни раз.

— В вашей базе нет Ядра, — он обвёл пальцем вокруг яркой, почти белой области посередине. — Это центр нашей Галактики. Либо вы не забредали так далеко от дома и ваши данные, уж простите, не такие «обширные», — отвешенный поклон даже выражал подобие сожаления, — либо…

Он оглядел всех, ожидая, что кто-то непременно ему возразит или хотя бы скажет: «Какая досада, у нас действительно старые карты, но не волнуйтесь: вот тут сепаратистский космос — от Энарка до Нью-Кова — а дальше — Кореллианский путь, можем подбросить вас до Милагро».

Но Трип не воскликнул: «Да, точно, Ядро! Как мы могли забыть?»

Леди-офицер по науке изогнула бровь. И только. Больше ничего не отразилось на её лице, однако Энакин почувствовал микроскопическое прикосновение к своему разуму.

Капитан же не скрывал настороженного удивления. Он понял тоже.

И этого Энакин боялся больше всего.

—… Либо наши галактики… разные, — выдавил он, потому что никто не решился лично опустить его с небес.

Пришлось сделать это самому. Было практически слышно, как каждый обдумывал его слова в давящей тишине.

— Мне бы очень не хотелось, чтобы это оказалось так, — признался он, тщательно водя ладонью по лицу, вдавливая её в щёки и скулы, чтобы, если б можно было, 

. — Потому что тогда я представить не могу, как… как сюда забрался.

А как выбираться, хаттова срань, как, как, как?!.. 

Где-то внизу стало закручиваться неприятное ощущение. Оно затягивало, вдавливало ноги в пол и, казалось, могло протащить его сквозь все палубы, чтобы выкинуть в открытый космос. Если корпус был из чего-то похлипче дуния, это могло действительно случиться…

— Мы уловили форму жизни за скоплением астероидов, — поспешно поделился информацией капитан, оглядев командный центр, чтобы экипаж подтвердил.

Энакин с усилием отмахнул мысли о своём состоянии.

—… И обнаружили там ваш звездолёт. Вы говорили, что сражались в битве, и он был повреждён. Осмотр корпуса — как сами видели — показал, что ущерб нанесли не только попадания орудий, но и столкновения с астероидами. И мы не можем сказать наверняка, сколько вы дрейфовали, — капитан ждал, что Энакин подхватит и продолжит его рассуждения.

Слушая, пытаясь анализировать, Энакин сосредотачивался на настоящем. Как, зачем и почему не имели реального значения, когда от него всё зависело здесь и сейчас, — капитан, знавший об этом по собственному опыту и догадавшийся без Силы, что это было нужно Энакину, заслуживал уважения.

— Но запас воздуха там небольшой, — заметил Трип, качая головой, — не больше пяти часов. Истребитель всё-таки не для долгих перелётов.

«Уже распилили», — подумал Энакин и задвинул всё гнетущее «на потом» привычным методом: вытянул себя из пучины смятения хватом за светлую мысль.

— В этой системе нет признаков боя, сэр, — с напоминанием обратился лейтенант Рид непосредственно к капитану.

Тот с улыбкой, беззлобно, ответил:

— Как и нет причин ставить рассказ мистера Скайуокера под сомнение.

А лейтенант Рид ясно различил приказ замолчать, несмотря на то, что он-то мог назвать причины, и не пару.

Он, к его чести, внешне старался скрывать подозрительность, но недоверием от него несло так, что Энакин едва не поморщился. Но Энакину ли судить: у них потерпевшего непременно проверили бы как сепаратистского шпиона, потому что даже джедайское чутьё порой не отзывалось на ситуацию должным образом.

Но у них была война. Сочувствие, милосердие… Порой, когда он ощущал себя гораздо старше, чем был, когда мир не плескался в свете Силы, а металл в его голосе заставлял Асоку совсем немного его бояться, он думал, что горести других перестанут отзываться в нём состраданием. Не потому, что это «слабость», как насмехались над ними, джедаями, ситхи, не потому, что это «мешало» или «отвлекало», как заявил он просто назло Оби-Вану (за что поймал говорящий взгляд: «Позже обсудим», — но «позже» не наступило — Энакин привычно отмахнулся). Энакин думал, что он просто по-человечески не сможет никому сопереживать, ведь…

Зачем ему могло быть это нужно? 

А потом он словно умывался в ледяной воде — и опять был джедаем дотла, до последнего мидихлориана и остановки сердца. Не было в Галактике никого более благородного и самоотверженного, чем Энакин Скайуокер. Не возникало нелепого «зачем»: его нужды не имели никакого значения в сравнении с чьими-то — Сила, просто к чёрту эго!.. «Зачем помогать людям?» — спросили бы вы, и он поглядел бы на вас, как на сбежавших из института психических заболеваний. Его ответ был бы резким и не принимающим возражений: «Да». Таков был Энакин Скайуокер.

Когда что-то чувствовал. Когда заживали ожоги предательства и выветривался запах гнилья нравов. Когда благие устремления вновь загорались, топя безразличие в энтузиазме Асоки. Когда быть джедаем значило быть героем, а не кинтанским ходуном, которого при выстроенной стратегии без зазрения совести разменивали на победу.

Энакин прикрыл глаза. Сам бы он точно не поверил ни единому слову, если бы не чувствовал Силу.

— Если исходить из посыла, что известные нам данные не противоречат друг другу, есть вероятность перемещения с помощью транспортерного луча гораздо большей мощности и дальности, чем у имеющихся на «Энтерпрайзе».

Ах, да. Леди-офицер всё ещё присутствовала в Силе и никуда не пропадала.

Они пересеклись взглядами.

— Прошу поднять руки тех, кто считает, что это осуществимо, — саркастически произнёс Трип, шевельнув бровями, но затем приложил ладонь ко лбу и сделал несколько рассеянных шагов в сторону. — Это ж как это вообще можно реализовать?.. Корабль с человеком внутри обращается в поток энергии, эта информация записывается в базе, но не преобразуется в материю тут же, а перенаправляется в другую точку, причём жуть как далеко! И это только на словах! А вы же понима…

— Мы понимаем, что для нас подобные технологии, на текущий момент развития человеческой цивилизации, не доступны, — равнодушно сказала леди-офицер, не удостоив его взглядом. — Это утверждение отнюдь не равносильно тому, что создание и существование технологий более высокого уровня в целом невозможно.

Трип взглянул на неё с мрачным неверием и развернулся к Энакину, спрашивая без обиняков:

— Ваши транспортеры так могут?

Энакин не знал, что и ответить.

Материя обращается в поток энергии?.. И они считают, что у них недостаточный уровень развития?..

Капитану надлежало взять разговор под свой контроль, чтобы недопустить спор, но ему, было видно, тоже хотелось услышать ответ.

— Если вы имеете в виду телепортацию, — начал Энакин медленно, размышляя над новым знанием, — то мы её не практикуем. К сожалению, — он добавил, сомневаясь, стоило ли давать им повод для подкармливания гордыни. — Не уверен, что мои частицы на самом деле разбирали машинным кодом, но, если данные о моём существе хранятся у кого-то в банках памяти…

Это сигналило тревожным светом на краю сознания. Кто-то мог в неожиданный момент перенаправить его «энергию» в любые координаты его Галактики, этой галактики или же одной из множеств других. Телом он уже готовился вдруг оказаться в совсем ином месте, а разумом очень хотел посмотреть в глаза тому, кто играл с его жизнью нажатием кнопки.

Если, разумеется, теория леди-офицера вообще была верна. Сила красноречиво молчала, не желая давать подсказки, и Энакину это показалось чрезвычайно подозрительным. Сила могла поддерживать законы логики, а могла устанавливать свои, так что то, что Энакин ни с того ни с сего очутился в неизвестном астероидном поясе, для Неё, возможно, являлось вполне логичным следствием из его жизни до этого.

Он ощутил очередное прикосновение к своему разуму. Леди-офицер и так, и эдак обступала его защиту, рассматривала целиком, конкретные части и, логично, знала, что Энакин изучал её столь же внимательно, пытаясь заниматься несколькими проблемами одновременно. Ведя диалог, он в то же время не мог не заметить: как бы ни были тренированы её ментальные щиты, в них зияла брешь немалых размеров (она усердно её прикрывала, но не делала попыток залатать, и это уже было интересно). Стоило лишь разглядеть её уязвимую точку, и оттуда можно было беспрепятственно проникнуть в её суть — связь была тонкая, неумело сплетённая и едва заметная, но привязанности были сильны — Энакин за свою жизнь наблюдал не очень много чувствительных к Силе, позволявших себе любить «эгоистичной», целенаправленной любовью.

Леди-офицер слишком поздно поняла, что Энакин был на порядок искуснее неё в познании Силы, иначе даже в качестве эксперимента она не подпустила бы его к себе близко. Но он, руководствуясь «искренним» любопытством, уже выяснил, в чём выражалась её уязвимая точка.

Трип с капитаном между тем переглядывались, и, хотя Сила не была для них посредником, им не были нужны слова, чтобы вести дискуссию.

Лейтенант Рид, чья позиция осторожности расходилась с мнением остальных, хмурился, но отступать без боя не собирался.

— Не подумайте, сэр, что я на что-либо намекаю, — решил высказаться он, метнув взгляд сперва на капитана, затем на Энакина, — но если координаты местонахождения Скайуокера есть у некоего лица, чьи намерения и боевая мощь неизвестны, то как мы можем полагать, что сам «Энтерпрайз» не окажется впоследствии целью враждебных действий?

— Да уж, намёки — это не твоё, Малкольм, — усмехнулся Трип.

— Будет ли угрозой безопасности пребывание уважаемого Скайуокера на «Энтерпрайзе» — это имел в виду лейтенант, — бесстрастно пояснила леди-офицер, выразительно повернув к нему голову.

— Ага. Что бы я без тебя делал?.. — Трип смиренно развёл руками и поклонился.

Энакин от души посочувствовал ему и всему экипажу. 

Они терпели её добровольно или были у неё в рабстве?..

Капитан сделал пару покашливаний, но было неясно, скрывал ли он смешок или призывал к серьёзности.

— Что вы можете предложить, лейтенант, если вы правы?

Лейтенант Рид молчал. Его делом было указать на возможную опасность, предостеречь, но капитан, очевидно, и сам думал об этом.

Эти странные однорукие пилоты

Содержание

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Часть 6

Комментарии (0)