— Тебе известно что-нибудь о клане Тао-кай?

Мирай медленно подняла голову от ноутбука, в котором набрасывала в текстовом документе списки паролей и кодов от сигнализации в ветеринарной клинике в Киото, где сейчас продолжала работать ее копия из прошлого, и настороженно посмотрела на Майки. Он стоял в дверях кабинета, задумчиво-отрешенный, с зачесанными назад волосами, и рассеянно перекатывал в пальцах свой телефон.

— Это один из кланов, враждебно настроенных к Мори-кай, — медленно проговорила она. — Отец проводил несколько вооруженных рейдов против них и планировал задействовать меня и мои способности для устранения их лидера, но до этого пока что не дошло. — Она прищурилась, пытливо вглядываясь в задумчивое лицо стоящего напротив мужчины. — Почему ты спрашиваешь?

Манджиро неспешно подошел к столу, за которым она сидела, по пути засовывая смартфон в карман домашних брюк, и опустился на корточки, складывая на столе руки и упираясь в них подбородком.

— Завтра вечером у меня встреча c их главой, — безмятежно сообщил он.

Мирай вытаращила на него глаза, чувствуя, как едет вниз ее челюсть. И он так спокойно заявляет о чем-то подобном! Она не успела ничего спросить — Манджиро заговорил первым, перед этим потянувшись к ней рукой и подтянув к себе ее ладонь, которую по-хозяйски подложил под свою щеку:

— Она была запланирована еще несколько недель назад, — пояснил он, сонно прикрывая глаза. — Бонтен давно ведет переговоры с Тао-кай о заключении контракта на покупку одного из клубов Токио, находящегося в их владении. А теперь я еще сильнее убедился, что стоит заручиться деловыми отношениями c ними. Союзник среди кланов якудза нам не помешает — на случай, если что-то пойдет не так с нашим планом похищения 

. Тао-кай станут неплохим запасным вариантом. Уверен, если Бонтен гарантирует им свою поддержку в потенциальном нападении, их получится убедить открыто выступить против клана твоего папаши.

Мирай задумалась над его словами, машинально поглаживая большим пальцем его гладкую щеку. Манджиро вздохнул и блаженно зажмурился, еще плотнее прижимаясь к ее ладони. На самом деле, в его словах был смысл: стоило заручиться благосклонностью сильного клана якудза, если их ненадежный план по вызволению ее двойника из лап Мори-кай провалится и придется срочно придумывать что-то еще. Однако следовало учесть некоторые нюансы в предстоящей встрече, потому что Мирай знала, насколько щепетилен глава Тао-кай в определенных моментах, одним из которых было…

— Что ты собираешься надеть на эту встречу? — деловым тоном осведомилась Мирай.

Манджиро разлепил один глаз и уставился на нее удивленно — такой вопрос явно был последним, чего он ожидал. Он даже поднял голову и принял более устойчивое положение — сидя на корточках, это было не так уж просто, но Майки справился, — и небрежно махнул рукой, очерчивая свою одежду. Этот жест молчаливо подтверждал, что на встречу с устрашающим главой сильного клана якудза Манджиро собирался одеться примерно так же, как был одет сейчас — в простецкие черные брюки и один из своих любимых безразмерных свитеров. Одним словом, так же, как он выглядел почти всегда. И это было бы очень серьезной ошибкой с его стороны.

— Нет, так не пойдет, — вздохнула Мирай, качая головой. Манджиро в недоумении поднял брови, и она пояснила: — Глава Тао-кай крайне дотошен во всем, что касается внешнего вида. Он буквально зациклен на том, чтобы даже цвета в чужой одежде соответствовали его предпочтениям. В архиве Мори-кай на него есть целое досье, в котором описан случай, как он однажды убил курьера, доставившего ему документы, только потому, что униформа несчастного вызвала у него эстетическое отвращение.

— Ну, тогда попрошу Хайтани привезти мне костюм, — беспечно пожал плечами Майки.

— Рана? — скептически сощурилась Мирай. — Учитывая его экстравагантный вкус, я бы не рекомендовала.

— В таком случае, придется самому поехать в торговый центр за костюмом, — недовольно поморщился Манджиро, поднимаясь на ноги и опираясь ладонями на стол.

— Ни в коем случае не выбирай теплые оттенки ткани, — напутствовала его Мирай, вспоминая все, что в свое время успела вычитать в досье на главу Тао-кай. — Светлые цвета тоже не подойдут. Галстуки только тонкие и одноцветные, никаких узоров. Рубашка обязательно должна быть на тон светлее жилетки, а сама жилетка на два тона темнее пиджака, и еще…

— Мирай, — перебил ее Манджиро, чье лицо вытягивалось все сильнее с каждым ее новым словом. — Я тут подумал… Давай ты поедешь со мной и поможешь мне с выбором. Я 

забыл, какие из этих шмоток должны быть темнее других.

Мирай закусила губу, с сомнением сводя брови к переносице.

— Это… не будет опасно для нас? — тихо уточнила она.

В конце концов, она уже вторую неделю скрывалась в квартире главы Бонтена, чтобы ненароком не попасться на глаза вездесущим шпионам своего отца.

— Торговый центр, куда мы поедем, принадлежит Бонтену — это известно всем в криминальных кругах, — отозвался Манджиро, прогибаясь назад и упираясь ладонями в поясницу, следом хрустнул шеей, склоняя голову вправо и влево. — Шпионы Мори-кай точно не проберутся туда.

— Тогда… тогда хорошо, — просияла Мирай, предвкушая эту совместную поездку. Почти свидание, что для них в их ситуации было чем-то из разряда фантастики. — Конечно, я поеду с тобой.

Майки согрел ее ответной улыбкой и протянул ей руку.

— Супер. Теперь идем спать, я валюсь с ног. А завтра, похоже, будет непростой день.

В торговом центре было людно и шумно, отовсюду доносилась ненавязчивая рождественская музыка. На удивление, обилие людей вокруг на этот раз не вызвало в Мирай ставшего уже привычным чувства клаустрофобии — возможно, потому что пальцы ее надежно утопали в теплой ладони Манджиро, уверенно маневрировавшего в толпе.

Они специально приехали сюда в первой половине дня, надеясь избежать шумных скоплений людей. Надежды эти не оправдались: в преддверии Рождества торговый центр буквально кишел покупателями, суетливо выбиравшими подарки своим близким.

Держась за руку Майки, Мирай по привычке избегала лишний раз поднимать глаза, чтобы никто не заметил их разного цвета. Будто почувствовав ее нервозность, Манджиро ободряюще сжал ее пальцы и за руку подтянул ее к себе.

— Все нормально? — шепнул он, склоняясь к ее уху.

— Порядок, — кивнула Мирай. — Просто всегда немного напрягаюсь в людных местах.

— А в клубе несколько дней назад была как рыба в воде, — с хитринкой подначил ее Майки, легонько подталкивая ее плечо своим.

— Я тогда пьяная была, — фыркнула Мирай, закатывая глаза, но тут же улыбнулась, слыша его тихий смех. Ей очень нравилось его звучание — вдвойне сильно, потому что смеялся Майки слишком редко.

— Почти пришли, — объявил он, подбородком указывая на элегантно украшенные к Рождеству двери элитного бутика.

На входе их уже встречала девушка в строгой черной униформе, с лучезарной, заученно-вышколенной улыбкой на губах.

— Господин Сано, — обратилась она к Манджиро с уважительным поклоном. — Рады приветствовать вас, — следующий вежливый поклон девушка отвесила уже Мирай, — и вашу спутницу в нашем бутике. Позволите узнать ваши предпочтения по одежде сегодня, чтобы помочь вам с выбором?

Майки, не долго думая, подтянул слегка растерявшуюся Мирай к себе, обнимая одной рукой за плечи и выталкивая ее вперед.

— Расскажешь девушке, что мне нужно сегодня купить? — безмятежно попросил он.

Девушка-консультант глянула на нее с нескрываемым интересом в глазах. Мирай могла поклясться, что буквально слышит скрип, с которым крутятся шестеренки в голове сотрудницы бутика, пытаясь определить, кем она приходится уважаемому и ценному VIP-клиенту, если тот безоговорочно вверяет свой внешний вид в ее руки.

Мирай как можно детальнее описала консультанту, какая именно одежда им требуется. Девушка задала несколько уточняющих вопросов, на которые Мирай вежливо ответила, пока стоящий рядом с ней Манджиро совсем невежливо зевал, засунув руки в карманы штанов и откровенно скучая.

Приняв все пожелания клиентов, консультант проводила их к индивидуальной примерочной с удобным диванчиком для посетителей.

— Ты здесь частый гость, да? — спросила Мирай, присаживаясь на диван.

— В этом бутике всегда одевается Коко, — поделился Майки, плюхаясь на диван рядом с ней. — В первый раз я попал сюда с ним, и мне понравилось, что персонал здесь отлично подбирает шмотки, даже если ты сам толком не понимаешь, что именно тебе надо. Почти вся моя одежда отсюда. Терпеть не могу тратить время на эту ерунду, а здесь сотрудники все делают за меня — мне остается только заплатить. Еще ни разу я не получил тут одежду, в которой мне было бы не удобно.

Говоря это, Манджиро бесцеремонно стянул с хвоста Мирай резинку и завязал собственные распущенные волосы в пучок на затылке. Мирай его наглость проигнорировала, лишь хмыкнула тихонько, давя усмешку.

— Подожди, пока тебе принесут сегодняшний заказ, — протянула она, сочувственно похлопав его по колену. — Официальная одежда всегда жутко некомфортная. Неужели за все это время тебе ни разу не пришлось побывать на мероприятии, куда необходимо было бы прийти в костюме?

Манджиро лишь пожал плечами, слегка сузив темные глаза.

— Мероприятия, на которых я обычно бываю, предполагают аксессуары другого рода, — заметил он, осознанным движением оправляя свою темную толстовку.

Мирай знала, что под ней скрывается наплечная кобура — Манджиро никогда не выходил из дома без оружия. Пистолет под одеждой как будто добавлял ему спокойствия, потому что лицо его сейчас было расслабленным и умиротворенным.

Между тем к ним уже спешила другая девушка-консультант, вся увешанная плечиками с одеждой. Майки при виде нее — а вернее, при виде этого вороха дорогущих тряпок, — состроил кислую мину, но, тем не менее, покорно принял у рассыпающейся в любезностях девушки принесенные ею наряды. Бросив на Мирай взгляд через плечо, он скорчил страдальческую гримасу, вызвав у нее снисходительную усмешку, и поплелся в примерочную кабинку с видом осужденного на казнь.

А к Мирай уже летела еще одна консультант, несущая на подносе красивый прозрачный стакан с бордовой жидкостью, из которого торчали дольки апельсина и палочки корицы.

— Прошу, госпожа, свежий глинтвейн, если вам будет угодно — пока вы ожидаете господина Сано, — вежливо проговорила девушка, ставя поднос на столик.

— Благодарю, — неловко поерзала на диване Мирай. — Но я бы не хотела пить алкоголь сейчас и…

— О, это безалкогольный глинтвейн, — забавно замахала ладонями девушка, слегка краснея. Она была совсем молоденькой и явно сильно волновалась. — В нем просто разогретый виноградный сок.

— Оу, — вскинула брови Мирай. — Тогда это меняет дело. Еще раз благодарю.

Девушка покраснела еще сильнее, склонилась в глубоком поклоне и засеменила назад, в торговую зону бутика, перед этим сообщив Мирай, что та может вызвать ее через специальную кнопку в столе, если что-то понадобится. Мирай же, откинувшись на спинку дивана, с расслабленным вздохом поднесла стакан ко рту. Пах этот безалкогольный глинтвейн божественно, да и на вкус оказался не хуже.

Майки задерживался, и по его ворчанию, приглушенно доносящемуся из-за двери кабинки, Мирай сделала вывод, что у него возникли сложности с каким-то из элементов одежды. Добродушно хмыкнув себе под нос и лениво потягивая свой напиток, она уже обдумывала вариант пойти помочь ему, если он не выйдет в ближайшие минуты.

Подозрения о том, что где-то в этом всем был подвох, слишком поздно закрались в ее голову — с вполне недвусмысленным туманом, жаром в щеках и легкостью во всем теле. Мирай еще раз принюхалась к остаткам напитка в своем стакане, одновременно с этим вслушиваясь в легкий гул, заполнивший ее уши.

— Как странно… — пробормотала она вполголоса.

Подняв голову, Мирай увидела все ту же молоденькую сотрудницу бутика, мчавшуюся к ней на всех парах с лицом белым, как мел. Она недоуменно вздернула брови, а девушка, слегка запыхавшись, в молитвенном жесте сложила дрожащие руки на груди и пролепетала:

— Госпожа, прошу простить мне мою оплошность! Произошла ошибка. Глинтвейн, который я вам принесла, действительно содержит алкоголь и…

Девочка тараторила что-то еще, заикаясь и медленно покрываясь нервными красными пятнами, а для Мирай все встало на свои места. Она пьянела ужасно быстро даже от минимального количества спиртного, поэтому пила крайне редко. Удивительно, что вкуса алкоголя в глинтвейне Мирай не почувствовала — хотя эффект от него уже был налицо. Бедная консультант продолжала лепетать извинения, едва ли не заламывая руки, а Мирай вдруг неожиданно для самой себя развеселилась, чувствуя легкость уже не только в теле, но и в голове.

В конце концов, сейчас ее не ждет наказание от отца за то, что осмелилась выпить вопреки его приказам. Опасность ей сейчас не грозит, цели на ликвидацию у нее нет. Что страшного в том, что она немного опьянела? 

«Совершенно ничего страшного»

, убаюкивающе нашептывал туман в ее спотыкающихся мыслях.

— Не волнуйтесь так, — остановила Мирай поток извинений девушки. Язык самую малость заплетался, но это только развеселило ее еще больше. — Ничего страшного не случилось, — повторила она вслед за таким уверенным внутренним голосом в ее голове. — Знаете, я даже попрошу вас повторить напиток.

На лице переволновавшейся девушки-консультанта отразились ничем не прикрытые удивление пополам с облегчением, она снова залепетала что-то любезное, а затем сорвалась с места — и меньше чем через минуту в руках Мирай уже был новый стакан. Она с блаженной улыбкой отхлебнула из него, чувствуя себя легкой, беспечной и расслабленной. Делая новый глоток алкоголя, Мирай ощущала мстительное удовлетворение от того, что может нарушить приказ отца — и ни она, ни ее близкие не понесут за это наказание.

— Либо я разросся, либо мне принесли штаны не того размера. Разве они должны быть такими узкими?

Увлекшись напитком, Мирай даже не заметила, что Манджиро успел выйти из примерочной. Он подошел к ней, недовольный и раздраженный, одергивая наглаженные рукава приглушенно-синей рубашки, заправленной в строгие классические брюки. Принявшись теребить распущенный черный галстук в попытке завязать его, Манджиро развернулся лицом к высокому зеркалу и спиной — к Мирай, у которой сперва неожиданно пересохло во рту, а следом стало влажно от обильно наполнившей его слюны.

Манджиро выглядел чертовски привлекательно в этих узких темных брюках, идеально облегавших стройные ноги и подтянутый зад. К нему Мирай и приклеилась слегка плывущим от выпитого алкоголя взглядом, бездумно покусывая нижнюю губу. Ей вдруг стало очень жарко даже в тонком свитере, а внизу живота завязался тугой узел, тянущий приятной, томительной болью. Мирай свела бедра вместе, закидывая ногу на ногу. Майки продолжал ворчать что-то, но гудящий туман в ее голове съедал все его слова, оставляя лишь неразборчивый шум, пока взгляд ее жадно обрисовывал контуры его бедер и скользил по узкой талии выше, к натянувшейся на его плечах синей ткани.

— Мирай? — уже громче позвал ее Майки, и ей пришлось помотать головой, чтобы вытряхнуть себя из этого наваждения. — Все хорошо? Ты какая-то красная.

С этими словами он развернулся к ней, и Мирай вновь вынуждена была вцепиться зубами в собственную губу, чтобы не застонать. Открытие, что классические костюмы идут Манджиро настолько сильно, ввело ее в возбужденный ступор, подогретый — и обусловленный — выпитым алкоголем. Он так и не справился с галстуком, оставив его висеть над расстегнутыми верхними пуговицами рубашки. Вцепившись взглядом в теплую кожу его ключиц, Мирай пыталась стереть полыхающие на изнанке век картины того, как могла бы потянуть его к себе за этот галстук и… Она снова тряхнула головой, с силой зажмурившись.

— Все хорошо, — неубедительно пролепетала Мирай, делая большой глоток из стакана, чтобы как-то скрыть свое волнение. Это второй стакан? Или уже третий? — Брюки сидят отлично. Но к ним лучше подойдет темно-серая рубашка. — Следующие слова вырвались изо рта против ее воли, и Мирай даже не сразу осознала, что действительно сказала то, что сказала: — А еще лучше вообще без нее.

Светлые брови Манджиро недоуменно потянулись на лоб, теряясь под свесившимися на лицо золотистыми волосами.

— А? — с веселым удивлением фыркнул он.

— Забудь, — вспыхнула Мирай, вновь присасываясь к глинтвейну, будто в нем было ее спасение от растерявшего весь здравый смысл языка.

— Нет-нет, мы обязательно детально это обсудим, когда все-таки подберем проклятый костюм, — с задорной смешинкой в голосе пообещал Манджиро. — А что у тебя в стакане?

— Глинтвейн, — булькнула Мирай сквозь новый глоток. Щеки ее полыхали так, что она боялась, как бы от них не пошел пар. — Иди уже меряй рубашку. Серую.

Продолжая ухмыляться одним уголком рта, Манджиро демонстративно потянулся пальцами к пуговицам рубашки и принялся медленно, так мучительно медленно, выталкивать их из петелек, все еще не двигаясь с места. Его взгляд потяжелел самую малость, отчего озорные искорки в темных радужках светились особенно ярко, а Мирай беспомощно приклеилась глазами к его коже, все больше открывавшейся в вороте рубашки. Она натужно, шумно сглотнула пересохшим горлом, а Майки вдруг без предупреждения развернулся и в два шага скрылся в примерочной, не потрудившись убрать с лица широкую ухмылку и оставив ее сидеть истуканом на диване, тяжело дышащую и с открытым ртом.

Что он?.. Вот же негодяй, он специально раздразнил ее! Неодобрительно фыркнув, Мирай залпом осушила свой бокал. Сколько вина было в ее напитках? Судя по шуму в ушах, туману в голове, и томной пульсации в паху — предостаточно. Пытаясь настроиться на серьезный лад, Мирай откинулась на спинку дивана и прикрыла ладонями глаза. Это не помогло, потому что перед ее мысленным взором продолжало крутиться эротическое кино, в котором Манджиро так 

 стягивает с плеч эту дорогущую синюю ткань, открывая все новую теплую кожу, упоительно пахнущую луговыми травами и…

Рот снова наполнился слюной. Мирай поджала губы и свела ноги вместе, пытаясь побороть настойчивое возбуждение, электризовавшее ее кровь. Это все алкоголь виноват, она прекрасно знала, что очень быстро пьянеет и моментально теряет любые зачатки здравого смысла, но…

Но, собственно, почему она должна сдерживаться? Выпитое вино нашептывало Мирай смелые, дерзкие идеи, которые нравились ей все больше и больше. Действительно. Кто вообще сказал, что она должна сдерживаться? Она просто пойдет и поможет ему переодеться.

Кивнув сама себе, Мирай резко поднялась с дивана, тут же покачнувшись на ватных ногах, но смогла удержать равновесие, расставив руки в стороны. Поймав баланс, она решительно протопала к примерочной.

Манджиро уставился на нее со смешливым удивлением, когда раскрасневшаяся Мирай вломилась к нему в кабинку, не с первого раза сумев закрыть за собой дверь. Он уже успел надеть серую рубашку и застегнуть ее почти до горла, но в брюки так и не заправил. Его толстовка небрежно валялась на пуфе, а кобура с пистолетом была аккуратно повешена на крючок на стене. Майки вопросительно вздернул одну бровь, скользя по разрумянившемуся лицу Мирай позабавленным взглядом.

— Я подумала… серая рубашка тоже не пойдет, — слегка заплетаясь, проговорила она и сделала нетвердый шаг к нему. — Лучше надень черную. А эту я помогу тебе снять.

И, не став дожидаться его ответа, Мирай уверенно потянулась к пуговкам на тонкой ткани. Манджиро сделал вдох и его грудь приподнялась под ее пальцами, а выдох, сопровождаемый тихим смешком, щекотнул теплом ее лоб, всколыхнув волосы.

— Ты серьезно к делу подошла, да? — с добродушной усмешкой в голосе прошептал Манджиро.

Мирай промычала что-то нечленораздельное, полностью поглощенная своим занятием. То, с какой легкостью атласные пуговки выскальзывали из петель, обнажая теплую кожу под дорогой тканью, было завораживающим зрелищем, от которого у нее перехватывало дыхание. Манджиро не препятствовал ей — полностью расслабленный, он просто стоял так близко, позволяя ей делать все, что она считала нужным, и от этого у Мирай кругом шла голова. Кружилась она еще и от выпитого вина, но сейчас ее хозяйку это волновало в последнюю очередь. Самым важным было стянуть с него наконец эту чертову рубашку, и пальцы Мирай подрагивали от нетерпения. Мозг закоротило, она не думала о том, где находится и что делает, насколько это правильно или неправильно — ею руководили инстинктивные, первобытные желания, выпущенные алкоголем из плена их темной пещеры.

Манджиро тихо стоял почти вплотную к ней, его дыхание щекотало ее лицо, пуская мурашки по коже. Его пальцы невесомо пробежались по ее бедрам — он подцепил петельки для ремня на ее джинсах, да так и оставил ладони на ее талии. Жар его рук в очередной раз высушил ее горло, но стоило Мирай потянуть за полы расстегнутой рубашки, обнажая его ключицы — и ей всерьез показалось, что внезапно возвратившаяся в рот слюна сейчас потечет по подбородку. Никогда прежде, выпив, она не чувствовала такого одуряющего возбуждения — раньше под действием алкоголя все ее реакции просто смазывались и затормаживались. Но ведь и Манджиро с ней прежде не бывало в такие моменты. И осознание того, что она может просто касаться его, свободно, сколько захочет, буквально плавило все кости в ее ногах.

Мирай с тихим вздохом потянулась к нему и прижалась губами к его горлу, вдыхая запах его кожи, почувствовала движение мышц на его гортани, когда он тяжело сглотнул. Наполовину снятая рубашка повисла на его локтях, твердые пальцы обхватили ее бедра, уверенно притягивая ее к нему. В такой близости, прижимаясь к нему всем телом, Мирай собственной грудью ощущала, как сильно, быстро бьется его сердце. Она ловила этот пульс губами на его шее, упивалась его сбитым, потяжелевшим дыханием, и ее переполняло, распирало от чувств, клокочущих внутри, требуя выхода в словах, которые Мирай мучительно пыталась подобрать.

— Майки, — томно прошептала она в его шею, щекоча губами теплую кожу.

— М-м? — вопросительно промычал он, и Мирай блаженно прикрыла глаза, губами на его горле ощутив вибрацию этого звука.

— Ты такой классный, — едва ли не простонала она, отчаявшись найти нужные слова для распиравших ее изнутри чувств.

Манджиро засмеялся — тихий, ручейком переливающийся смех огладил ее кожу, запуская по ней целую армию мурашек.

— А ты такая забавная, когда выпьешь, — в его голосе звенела улыбка, а пальцы осторожно пересчитывали позвонки Мирай через ткань ее тонкого свитера.

Она протяжно выдохнула, съезжая губами на его плечо, и смазанно поцеловала выступающий бугорок ключичной кости на его плече. Легкость расползалась по всему телу, Мирай казалась самой себе такой невесомой, что могла бы взлететь, лишь оторвав от пола пятки. В голове клубился туман винной эйфории и вседозволенности, в котором тонул ее словарный запас и способность строить сложные предложения. Поэтому Мирай хватило лишь на то, чтобы повторно озвучить уже высказанное нехитрое наблюдение:

— А ты-ы… ты тако-ой… — она вновь слепо ткнулась губами в его ключицу, потерлась носом о шею, — такой классный, Майки.

Его плечи мелко затряслись от тихого смеха и Манджиро привлек ее ближе к себе. Все еще хихикая, мягко поцеловал в висок.

— Знаешь, я ни на что не намекаю, но Ран однажды притащил мне газету с тестом «Какой ты пьяница».

Мирай с трудом разбирала, что он ей говорит — все ее внимание было сфокусировано на исходящем от него тепле и гладкости его кожи, которую ей ужасно хотелось прикусить зубами. Но она пересилила себя, с титаническим трудом пытаясь поддержать разговор:

— М-м?.. Ну, и какой же ты пьяница?

— Никакой, — отозвался Манджиро, пожимая плечами. Мирай скользнула пальцами вверх по его бицепсам и очертила ногтями невесомые полосочки на его коже. Он слегка вздрогнул и она расплылась в довольной улыбке. — Я не пьянею.

Истина в вине

teamzero

Выпитое вино нашептывало Мирай смелые, дерзкие идеи, которые с каждой новой минутой нравились ей все больше и больше. Действительно, кто вообще сказал, что она должна сдерживаться? Она просто пойдет к Манджиро в примерочную и поможет ему переодеться.

In vino veritas

Комментарии (0)