Мы рождаемся. На свет с криками появляется новая неутомимая жизнь. Позднее мы становимся старше и понимаем, что кроется за днем рождения, стараемся вообразить себя этим барахтающимся ребенком, с протертой начисто красноватой кожей, яркой и невредимой. Но это все равно немыслимо. Все равно — чудо.

Когда бумажный самолетик врезался в щеку, Драко подскочил и с хмурым видом выхватил тот из воздуха. Проработав семь месяцев, он все еще не привык к по-детски глупому способу посылать офисные записки. Впервые ступив на порог Министерства еще ребенком, решил, что это лишь розыгрыш, и ждал, когда же отец выскажется о полной некомпетентности Министерства.

Драко положил послание на стол, позволяя тому развернуться, и вскинул глаза в ответ на раздраженный вздох со стороны Грейнджер. Та трясла над мусоркой газетой, по которой расползались капли кофе, смазывая заголовок «Бывший Пожиратель смерти арестован за массовое убийство: кто бы мог подумать?». Взгляд последовал за движениями ее головы, и Драко ухмыльнулся, приметив в волосах самолетик — к концу дня масса кудрей едва держалась в приличном виде. Через час после начала рабочего дня они начинали пушиться, а к пяти от их тени в ужасе разбегались дети.

— Очередное собрание в семь утра? — поинтересовался Ганнс, и Драко опустил глаза на записку. Марк Ганнс был фантастическим выпендрежником, чем вызывал у Драко едва сдерживаемое раздражение, но уж если они в чем и сходились, так это в адской нелюбви к ранним подъемам.

— А ведь им самим было б лучше, если б мы высыпались. Хороший сон — продуктивная работа, правда же? — Джонс кинула записку в мусорку и промахнулась — данный факт удивлял даже меньше состояния грейнджеровских волос. Джонс напоминала Драко Лонгботтома: нетвердой походкой, отсутствием координации и стопроцентной невезучестью.

Грейнджер, конечно. Зануда, одержимый трудоголик, зубрила из зубрил. Она смахнула с волос самолетик, метнула на Драко взгляд, сразу сощурившись в ожидании едкого ответа. Она не ошиблась — к сожалению, ошибалась она редко.

— Просто ляжем пораньше и с утра будем продуктивными.

Наверняка она и предложила устроить собрание: новый план по организации чего-нибудь, список жалоб, которые нужно рассортировать, и дюжина разных способов выманить у Министерства больше финансирования. Первые четыре месяца работы в отделе регулирования магических популяций и контроля над ними грейнджеровское пристрастие к утренним встречам его никак не волновало. Его просто на них не приглашали, да и настоящим сотрудником он тогда не был. После его короткого пребывания в тюрьме Визенгамот приговорил Драко к исправительным работам по четыре месяца четыре года подряд. Сейчас шел последний срок, впереди ждала свобода, и он не лез на рожон, работал и спорил с Грейнджер.

Работа с Грейнджер не входила в предел его мечтаний, но Драко смирился. Когда дело касалось свободы, люди учились мириться с кучей разного дерьма. В стороне отсидеться все равно не получилось. Грейнджер заполняла пространство гневом и претензиями, и, встречаясь с его собственными, оно взрывалось. Он лучше бы выгребал драконий помет, чем проходил первую часть испытательного срока. Каждый день складывался из ледяного молчания с его стороны и багрового лица Грейнджер, чья шевелюра пыталась сожрать их всех живьем.

Драко не знал, когда все прекратилось. Где-то между посаженными голосовыми связками, бурлящей от адреналина кровью и стиснутыми кулаками они достигли точки некоего взаимопонимания. Она больше не кричала, припоминая прошлое, а он больше не надрывал горло, оправдываясь. Теперь они спорили насчет разлитых чернил, пустых сахарниц и «украденных» перьев. Запальчивые пререкания все еще возникали, но касались уже Уизли, Панси и его взглядов на домашних эльфов. Чего было не отнять, так это того, что Драко обладал ростом выше и всегда смотрел поверх ее головы, а Грейнджер слишком любила задаваться, чтобы не пытаться поглядеть на него с превосходством.

Не научись он ее терпеть, не остался бы здесь, отработав положенные четыре месяца. Однако Драко остался — работа в Министерстве для бывшего Пожирателя смерти казалась лучшим вариантом в сравнении с прочими. Разве что чуть-чуть проигрывала свадьбе Нотта с маглорожденной девкой. Сам Драко понимал, что к чему, но жена Нотта была в восторге, и общество приняло его гораздо быстрее, чем Малфоя, помогающего магическим созданиям. Для Драко то было шагом вперед. Послевоенный мир не щадил ни того, кто носил на предплечье бледнеющую метку черепа, ни тех, кто имел к носящему отношение.

Драко справлялся с плачущими эльфами. Справлялся с убийственными взглядами старых друзей, когда приходилось расследовать поступившие оттуда сообщения о насилии. Справлялся с мямлящей Джонс, нервным Ганнсом и присутствием в кабинете трех других людей. Но только Грейнджер заставляла терять терпение, которого и так уж было немного. Это терпение лопалось каждый раз, как речь заходила о ее собраниях.

— Есть такие люди, Грейнджер, у которых жизнь бьёт ключом. И ложиться спать им приходится поздно ночью, — протянул Драко, вертя между пальцами перо.

— Не притворяйся, что им сочувствуешь, Малфой. Все знают, ты только о себе и думаешь.

Драко вернул ей свирепый взгляд, а Ганнс многострадально вздохнул и перебил:

— Ладно, рабочий день кончился. Увидимся утром.

— Тебе хочется оставаться по вечерам? Когда можно идти домой, но приходится сидеть час или больше и копаться в делах отдела? Сомневаюсь. А вообще, исследования показали…

— Было бы неплохо, если бы собрания назначались в то время, в которое положено работать, — возразил Драко, откинувшись на стуле, и открыл ящик. Изучил корешки и, забросив папку на место, небрежно задвинул секцию.

— Тогда бы пришлось отвлекаться от регулярной работы, а мы вообще-то имеем дело с живыми созданиями. Рабочие часы нужно тратить на них, а не на проблемы отдела, которые можно решить в другое время. Не понимаю, почему все жалуются. Работаем результативно, а за сверхурочные нам платят.

Глядя на чемоданчик, Драко вскинул бровь и щелкнул замком.

— А, забыла, ты отвратительно богатый и дело в репутации, да?

Задвинув стул, он кинул на нее недовольный взгляд и направился за ней к шкафу.

— При чем тут вообще репутация, Грейнджер?

— Ой, ладно, хорошего вечера! — крикнула Джонс, распахнув дверь кабинета.

— Дело в мотивации, конечно же. Ходить на собрания и тратить еще больше своего времени — вряд ли это поможет заработать вес в глазах общественности. Какая им разница, ходишь ты на совещания или нет?

— Даже если б твоя идиотская точка зрения оказалась верной, ты упускаешь один момент — укреплять репутацию можно и в отделе. И вообще, Ганнса и Джонс мотивирует зарплата, но они все равно не вступают в твой единоличный клуб «Жить работой», — Драко опустил портфель на пол, забирая из перепачканных чернилами пальцев Грейнджер свою мантию.

Бросив короткий взгляд на темные разводы на ее коже, он потер ткань, но не смог понять, осталось ли пятно. Грейнджер оделась сама, быстро застегнулась и попыталась пригладить волосы, чем вызвала у Драко усмешку. Приличная прическа у нее бы вышла только после десятка заклинаний, пары часов и с поттеровской удачей. А уже после можно было бы идти стращать окружающих.

— Не понимаю, почему люди не считают свою работу важной. Ну правда, мы же так оказываем влияние на мир и жизни людей. Почему им все равно? Почему тебе все равно? — она расстроенно покачала головой; одной рукой Драко застегнул фибулу, другой — схватил портфель.

— Да потому что это бред.

Грейнджер обиженно развернулась, и он одарил ее снисходительным взглядом:

— Если вспомнишь прошлое совещание…

Драко фыркнул и потянул дверь, посверлив глазами затылок Грейнджер — та первой вышла в коридор.

— Тридцать минут моей жизни ушли в никуда — определенно считается.

— Один раз. Один. Ладно, да, Джон слишком долго болтал о перерывах на туалет…

— О своих проблемах с туалетами, куда более детально, чем…

— У некоторых бывают серьезные проблемы с… — она запнулась, взмахнула рукой, — пищеварением и… прочим.

— Ну да-а, — протянул Драко, чье сердце сжалось на секунду, прежде чем он понял, что стоящий в коридоре мужчина поднял палочку, только чтобы подвести щетки к стене. — Я видел, как ты записывала за ним целых пять минут и только потом поняла, о чем вообще речь.

— Грейнджер, ты голову подняла, лишь когда он заговорил о кукурузе, — Драко поджал губы, увидев, что в приехавшем лифте яблоку негде упасть. Грейнджер шлепнула по кнопке, закрывая двери, примирительно улыбнулась раздраженным хмурым людям, стоящим по ту сторону. Драко сердито зыркнул в ответ.

— Вот же ты… придурок.

— Оригинальная и остроумная. Не удивительно, что тебе больше нечем заниматься, только работать.

— Жизнерадостный и приятный. Не удивительно, что тебе больше нечем заниматься, только бесить меня.

— Признай, Грейнджер, я единственное интересное событие, которое происходит с тобой за день.

— Если ты говоришь о событии, которое хочется стереть из памяти, будто его и не было.

— Ты разбиваешь мне сердце.

Грейнджер громко ахнула — Драко дернулся, оглядываясь по сторонам.

— Надо это засвидетельствовать! Быстрее, перо и камеру! Малфой догадался, что у него есть сердце!

Драко смерил ее злым взглядом и под обращенным на них вниманием окружающих отошел на шаг назад.

— Очень оригинально. Мне стыдно тебя знать.

— Мне хочется вырвать себе мозг, только бы тебя не знать.

— А на завтрашнем совещании вырвешь? Да я даже приду на час раньше.

Драко ухмыльнулся, Грейнджер глянула недружелюбно, и оба ступили в подошедший лифт.

Первый год существования, наверное, один из сложнейших — просто мы его не помним. Все в мире чужое и странное. Такое необъяснимое, как собственное существование и потребности. Человек — просто открытый сосуд чувств, не осознающий своих или навязанных эмоций. Естественные порывы обострены как никогда сильнее, но начинается социализация. 

«Поступай так, делай то, чувствуй это»

 борется с первичной формой самосознания.

, Малфой. Напиток, который употребляют для…

— Грейнджер… — он уставился на заполненную до краев кружку, от которой еще поднимался пар. Поблизости отсутствовали чужие сумки и портфели, в библиотеке не было ни людей, ни спасения. — Дерьмо.

— Ты думаешь, я останусь.

С удивленным видом она подняла голову от папок, которые по ее просьбе он принес с собой через камин.

— Да, — медленно произнесла, вздохнув в ответ на его стон. — Знаешь…

 пятницы. Там за окном внешний мир…

— Прямо там, Грейнджер. Прямо за окном. Видишь? Люди. Не работают. Вечером в пятницу.

— Но ты почему-то все равно появился у камина через минуту, как я попросила эльфа с тобой связаться.

Стоило просто предоставить ей доступ к каминной сети в его крыле поместья, тогда можно было бы пихнуть ей в руки все папки и спровадить. С другой стороны, она бы в итоге шаталась по его дому или барабанила в дверь спальни ни свет ни заря.

— Потому что сейчас всего восемь: раньше идут развлекаться только от голода или безнадеги, — огрызнулся Драко. Планов на вечер не было, но признаваться он не намеревался. Пусть считает, у него мировое турне по пабам всех стран, где он собирает себе чертов гарем.

— Я поняла. — Драко глянул на Грейнджер так, словно все было очевиднее некуда, и она закатила глаза. — Я о том, что ты ведь уже вышел, какой смысл теперь куда-то идти... — Он уловил смысл того, что она пыталась сказать, но продолжал смотреть, позволяя неловкости просочиться ей под кожу. Не было способа лучше выставить другого дураком. — Потому что… Ну? …шутка, Малфой.

— Стремная шутка, — вскинув бровь, он постучал пальцем по стопке книг, расположенной на столе. — Читай дальше, Грейнджер. Так безопаснее для всех.

— Говорит тот, кто планирует идти и бог знает чем заниматься, — она, похоже, выработала хоть какую-то устойчивость к его медленному, но верному разрушению ее чувства собственного достоинства, потому что указала на кружку, а не отправила его своей дорогой.

Драко потер костяшками бровь, в груди росло раздражение.

— Слушай, Грейнджер, могу тебя только пожалеть, если ты по выходным сидишь в библиотеке и тебе немного одиноко, но я не…

— Я занимаюсь важным делом, и мне 

— Что-то я не заметил, чтобы твой кот мотался между стеллажами, так что компания у тебя… — он отошел на шаг, увидев — пока она не успела отвернуться, — как ее глаза заволокло слезами. С опозданием вспомнил, что с ней невыносимо было находиться в одной комнате целых две недели после смерти кота. Прошло уже три месяца — сколько нужно, чтобы смириться со смертью животного?

Грейнджер воспринимала близко к сердцу абсолютно все. Каждый диалог с ней походил на бег по лабиринту дьявольских силков. Лучше было вообще не вляпываться, но уж если попался, приходилось ступать аккуратно, быстро, ловко и никогда не оглядываться.

Драко подцепил кружку и глотнул кофе, давая ей время прийти в себя. Эмоциональные всплески Грейнджер вызывали в нем непонятное беспокойство. Он бы посчитал ее слабой, если бы не знал, что к чему. Стоило воспользоваться возможностью и уйти, но отголосок какого-то чувства, которое он отказывался называть, вынудил остаться.

— Дело в том, что Бинни сейчас в Мунго лечат после побоев. Он не мог ходить, дышать, видеть. И на это мне не жалко потратить вечер пятницы, Малфой. Уж извини, если тебе больше хочется пойти напиться…

— Черт. Тебя плохо слышно с этого пьедестала добродетели и самомнения, куда ты себя возвела, — процедил Драко, метнув недобрый взгляд.

Грейнджер ответила не менее хмурым, разгладила лежащие перед ней бумаги.

— Три недели назад ты проводил интервью и расследование…

— Нет. Господи, вот ты параноик. Не всем охота тебя извести. Ты знаешь это дело, расскажи мне все. Затем и позвала.

Он недовольно вздохнул и подтащил себе стул.

— Тогда в понедельник я приду на час позже, пойдет?

— Вряд ли. Почему ты спрашиваешь меня? Не я тут начальник.

Драко медленно кивнул.

— Молодец, Грейнджер. Начинаешь осознавать реальность. Еще поработай над поведением и… Что-что?

— Я сказала: брошу в тебя пером. Мимо цели я не мажу.

— Конечно, — внимательно разглядывая ее, Драко подтянул к себе дело, раскрыл. — Ходила на свидание с тем парнем из финансов?

Грейнджер растерянно подняла голову.

— Ты упоминала на неделе, — он едва ли слушал. У нее была привычка болтать не замолкая, только лишь найдется тема.

— Я сказала, что он предложил, а не что я согласилась.

— Из-за волос, — пробормотал Драко. — В выходные ты обычно, — оглядел ее рубашку, припоминая, что, подходя к столу, заметил джинсы, — как сейчас, а волосы у тебя такие… Ты же уже поняла.

— То есть о свидании ты догадался по волосам? — Он в ответ хмыкнул, перелистывая папку. — Ты что, детектив Малфой? Уже вижу девиз: «Выявляя бесполезное — полезное для вас». Да, я ходила на свидание 

с тем парнем из финансов

Глава 1

everythursday

harrelson

Эlиs

На дуэли Драко настигает проклятие, которое постепенно стирает воспоминания. Застряв с Грейнджер в доме на краю моря, он теряет жизнь и рассудок, цепляясь за то, кто он есть, и забывая, кем был.

Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Драко Малфой/Гермиона Грейнджер

Королевство на краю моря

ru-korolevstvo-na-krau-morya-everythursday-beta-harrelson-perevodchik-elis

В семь лет Драко попал в гости к Забини и застал Блейза целующимся с мальчишкой в гардеробной. За молчание он получил порядочно игрушек, право вставать Забини на спину, чтобы дотянуться до ветки повыше, и — уже после того как они пропали из поля зрения улыбающихся матерей — двойную порцию конфет. Драко понял, что значит сила знания и как хорошо она помогает получать желаемое.

Летом на пятнадцатом году жизни, когда бывший парень Блейза попытался сдать того их отцам, Драко не оставил от мальчишки мокрого места, высмеяв, разозлив, раздразнив. Окончательно доверие к тому подорвала попытка по-магловски вдарить Драко с кулака. Секрет Блейза не стал всеобщим достоянием. Тем же летом Блейз свалился с лестницы прямо Нарциссе под ноги, когда та поднималась в кабинет, где Драко на отцовском столе трахал Панси. На шестом курсе Блейз заклинанием пробил дыру в больничном крыле, когда мадам Помфри после происшествия на зельях попросила Драко закатать рукав. На седьмом курсе последовало приглашение остаться у Забини на каникулы, навсегда, в комнате в подвале, о которой никто не подозревал. Через манипуляции Драко понял, что значит верность и сопутствующая ей сила, посчитав их самыми важными в ряду приобретенных знаний.

Драко очнулся на полу с тяжелой головой, за дверью надрывалась Грейнджер. Он понятия не имел, сколько времени прошло, но в комнате стояла темень. Спотыкаясь на каждом шагу и игнорируя крики, он добрался до лестницы, а там и до кабинета, отталкиваясь от стены к стене. Залпом проглотил зелье от боли в голове, не осмелившись поначалу даже накладывать заклинания, чтобы спрятать коридор и комнату за наведенной стеной.

Спрятать комнату, в которой содержались все исследования, касающиеся памяти и законов, и Омут, где плавали воспоминания той ночи. Грейнджер ничего не знала. Прибежала за докладом, а не пыталась его арестовать. Либо его проступок пока неизвестен, либо ее друзья-мракоборцы не поднимали шумиху, пока сами его не найдут. Раскрывать свое местонахождение Драко не собирался.

Он не знал, что с ней делать. Не держать же вечно в спальне, а запереть в доме могло и не выйти. Драко действовал под влиянием момента, решая сиюминутные проблемы. Может быть, и стоило ее отпустить, по-быстрому собрать вещи и убраться подальше. Хотя денег на это не было — сначала пришлось бы продать дом. Хватило бы перебраться в другое место, но не прожить там достаточно долго. Во Франции к тому же было безопаснее всего, и Драко не подозревал, куда еще податься, если Грейнджер его выдаст. А так и случится, если он ее выпустит. Разузнав обстановку, она не преминет обо всем растрезвонить. Или станет торчать поблизости, разнюхивая, что он задумал. Вполне в ее духе.

Нужно выяснить, что Грейнджер знает сама, а что рассказала остальным. Если оставила хвост, Поттер с Уизли на раз его найдут. Эти двое не прекратят поиски, пока ее не отыщут — впрочем, Драко не собирался держать ее в доме настолько долго. Ради нее они пойдут на все, а для Драко то было опасно.

Он устроился на полу в зале, прислонившись затылком к стене и положив локти на колени. Голова гудела от примененной магии, не помогало даже зелье, но Драко все равно прислушался. Грейнджер все кричала, пока не сел голос, а потом кашляла через слово. Но он выяснил, в чем ошибся — решил, что никто другой не поймет промаха, — и узнал, что Грейнджер держала рот на замке. Чтобы освободиться, ей нужно было всего-то упирать на ищущих ее друзей, но вместо этого, проговорившись, она наделила Драко властью знания.

Исправляй свои ошибки, Драко. А если не получается, разберись с теми, кто о них знает. Для себя лично ты на них учишься. Для всех остальных — терпишь неудачу. Разве ты неудачник? Нет. Ты — Малфой. 

Драко уперся ладонями в стену по обе стороны окна, уставившись на скалы. Из этой комнаты моря было не разглядеть. Со второго этажа можно было наблюдать, как перекатываются и разбиваются об уступы волны. Отсюда же казалось, что ты внезапно свалишься в серые небеса.

Все из-за папки на «И». Той, за которой он вернулся тогда в Министерство. Там содержался список нарушивших закон эльфов с именами на «И». У него не было рабочих причин брать ту папку, и Грейнджер наверняка быстро это сообразила, как только документы исчезли. Она ведь за день до этого разбирала его задачи. Драко оставил папку дома, в спешке не уничтожив и не забрав ее с собой. Грейнджер нашла ее, сочла важной и стала выискивать почему.

Ему требовались некие связи. Ходили слухи, что один мужчина меняет любую валюту на ту, что потребуется. Драко ходил к нему под чарами и не называл настоящего имени, но мужчина плевать хотел на его дела. Вот только Драко облажался, попросив франки вместо евро. Грейнджер могла докопаться до этого момента с помощью капли веритасерума и узнать про Францию. Как бы она после этого ни извернулась, требовалось всего-то съездить в пару мест, чтобы выяснить, кто последний покупал дом за наличку. Парочка заклинаний, чуть махинаций, и найти его оказалось гораздо проще, чем думалось.

Никто больше не соотнесет И-папку именно с ним. Если Грейнджер еще не успела сдать ее в архив, все решат, что это часть обычной стопки, которую она таскает с собой. Чтобы отыскать его, придется целиком и полностью повторить путь Грейнджер, но она призналась, что никому не рассказала. Призналась, крича, что не стоило ей вообще молчать, ибо мысль о том, как Уизли снова разбивает ему лицо, неимоверно ее радует. Драко это задело, но сказало все, что он хотел знать. Об этом же свидетельствовал и погром в спальне, который она устроила, пока искала выход. Если бы кто-то знал, куда она делась, Грейнджер вела бы себя спокойнее. Если бы кто-то мог ее найти, она бы прекратила ездить по ушам в 

Выбора не оставалось. Грейнджер сама себя сделала единственным человеком, кто может его выдать. Францию пока покидать нельзя. Здесь можно было пользоваться магией, деньги он уже потратил, скорая продажа дома лишь вызовет подозрения, а уход оставит место для новых ошибок.

Пока что Драко здесь застрял, а значит, и Грейнджер — тоже. Головная боль превратилась в постоянную, и магия была ни при чем.

 Шаг назад, широко распахнутые глаза против твердого взгляда. 

Как ты любишь спорить! Хорошо, что у тебя сильная воля, но научись уважать только тех, кто подобного достоин. 

Пауза, опущенное лицо, интерес к замысловатому узору мраморного пола. 

Всех, кроме грязнокровок? И маглов?

Маглы и грязнокровки не достойны ничего, Драко. Ни магии, ни мира, ни жизни. Многие волшебники и волшебницы так же не достойны уважения. Тебе придется научиться различать, кого уважать, кто этого заслуживает, и подходить к этому обстоятельно.

 Презрительная усмешка, и Драко тоже кривится. 

Считай уважение весьма ценным подарком. Как, например, метлу, которую ты получил на день рождения. Если я ее попрошу, ты позволишь?

 Смех, и отец ответно ухмыляется. 

Иногда уважение можно использовать как средство приобрести знания, получить контроль, осуществить желания. Но настоящее уважение никогда не дается с легкостью, и оказывать его необходимо только тем, кто этого достоин. Тем, кто это заслуживает.

— Власти же все узнают. Нельзя вот так взять и наколдовать…

— Здесь другие законы, Грейнджер. Отслеживают только темную магию. Придумай себе новую сказочку и утешайся, — Драко было действительно скучно. Он устал от ее нескончаемого трепа о том, чем он заплатит за свои действия.

Он положил руки на колени крест-накрест, приценившись взглядом к месту на двери, где приблизительно располагалась ее голова. В ванную можно было пройти и через его спальню, так что Грейнджер могла туда ходить, но вот еды в комнате не было вообще. Наверняка, она умирала от голода, что только добавляло масла в огонь. Старалась продержаться как можно дольше, чтобы не опускаться до просьб поесть. Под ложечкой засосало странное чувство — наверное, сожаление. Драко жалел, что она пришла. Четыре года назад наплевал бы. Черт, да семь месяцев назад он бы упивался от радости. Сейчас же по большей части просто желал, чтобы она не появлялась на пороге. Чтобы оставила его в покое, и ему бы не пришлось сожалеть больше ни о чем, что имело к ней отношение.

— Британское Министерство станет искать… — завела она.

— Если и так, им не выдадут информацию о гражданах.

Грейнджер замолчала, Драко не удержался от ухмылки.

Он хмыкнул. Не высокого она была о нем мнения, если думала, что Францию он выбрал случайно. Немудрено. Драко все еще помнил легкое удивление на ее лице каждый раз, как он поддерживал осмысленный разговор. Правда, было не очень понятно, характеризовало это больше его или компанию, которая ее окружала.

— Зачем ты пришла? — вопрос был задан низким голосом, как будто Драко обращался к себе. Возможно, так оно и было.

— Я же сказала, — просипела Грейнджер и откашлялась. Драко запоздало вспомнил, что воды в комнате тоже нет. В ванной он пользовался магией, а потом начал таскать ведра воды из колодца.

Ему потребовалось почти полчаса, чтобы понять, что, залив воду в небольшую секцию, он сможет смыть. Ощущение сделанного дела и самоуверенности продержалось ровно до того момента, пока Драко не вспомнил, что это всего лишь туалет и что тягать ведра придется каждый раз, как надо спустить воду. Никогда еще он не принимал ванну, буквально стоя по щиколотку в воде. Возможно, когда Грейнджер отойдет от их маленького инцидента, он посмотрит, как с ванной справляется она, и проверит, не упускает ли что-нибудь.

— Не надо было приходить, — поправился Драко.

— Ты рехнулся? Ты хоть понимаешь, какой это бред? Я бы не удивилась семь месяцев назад, но… я думала… Скажи честно, у тебя крыша поехала?

— Может быть, — он сжал зубы, подумав о болях и воспоминаниях. За дверью послышался скрип. Напугалась? Стоило бы. Драко и сам себе сейчас не доверял.

— Давай ты меня отпустишь и…

— Что? — в голос пробрался страх.

— Тебе нельзя уйти. У меня нет выбора.

— Почему бы тебе не… — она говорила успокаивающим тоном — негромким, осторожным, мирным. Это его раздражало.

— Сама виновата. Чем быстрее перестанешь орать и бить стены, тем лучше будет моей голове.

— Что-о?.. — Драко воочию видел, как она встрепенулась, сжала челюсти, сдвинула брови. — Что, прости? Думаешь, мне есть дело до твоей головы? Ты похитил…

Он вскинул голову, вскочил на ноги.

— Я никого не похищал! Сама вломилась в дом, а мне…

— …запер в комнате, даже не…

— …пришлось защищаться…

— Так вызови власти! Если не выпускаешь меня, потому что…

— Я что, поставил чары, отшибающие у маглорожденных мозги? — проорал Драко, подбираясь к двери. — Думаешь, я в восторге от этой ситуации, Грейнджер?

Грейнджер за дверью тоже поднялась, втянула воздух и ударила по двери.

— У чистокровных, видимо, тоже отшибает, как еще бы ты додумался совершить такую глупость, глупее всех твоих глупых решений!

Зарычав, Драко запрокинул голову.

— Да ни хрена ты не знаешь о…

— Тебе это мэнор не напоминает, а? — Сердце похолодело и екнуло. — Такие же чары поставил, как твой отец в том…

— …зале? Только теперь учел, эльфы тоже умеют аппарировать? Это ваша, малфоевская, фишка? Вы же так любите…

— Я не виноват! Ты же знаешь… Мы уже это проходили! И я говорил… говорил тебе… — он рассказывал ей что-то важное. Что-то жизненно важное, так какого черта он не может вспомнить?

— Так значит, ты помнишь? Значит, не так уж сильно напился? Я-то думала, у тебя из головы все вылетело!

Нет, он помнил. Правда, что ли, напился? Драко помнил, что 

, так почему сейчас никак не зацепит мысль? Он ведь…

— Ты радовался, что мы выкарабкались и что Гарри выиграл, ты так и сказал. «Потому что я не смог быть Малфоем», ты сам 

! И вот посмотри на себя! Так и знала, ты врал. Так и знала…

В голове вспыхнула боль, стихнув потом до спазмов. 

, — прошептала Грейнджер, вдоль двери что-то съехало. — Малфой… две недели назад. В кафе. Мы обсуждали Фолкнера, чипсы, чернила, новую девушку Марка, войну маглов. Помнишь? Было же зд… хорошо. Ты вел себя совершенно нормально. И на прошлой неделе нормально. Да, у тебя… ты мог кого-то потерять. Но нынешней ситуации нет объяснения. Сбежать, спрятаться ото всех. Запереть меня. Что ты сде… Что случилось?

— Не знаю, — честно ответил Драко, сжимая голову. Ведь он не знал. Не знал наверняка.

— Грейнджер… ты не оставила мне выбора.

— Извини за слова о зале. Просто я фантастически злюсь на тебя.

В детстве он не понимал смысл разделения. Не понимал, почему одна часть мира зовется волшебниками, а другая — маглами. Знал, что маглы и грязнокровки прокаженные, глупые, на вражеской стороне и захватывают мир. Знал, что они стоят на низшей ступени существования. К восьми годам он делился с друзьями сказками о том, что видел грязнокровок, ужасно страшных и лицом, и телом. Они с друзьями обсуждали, что с них вовсю стекает грязь и в жилах течет она же. Грязная, черная кровь вытекает из носа и глаз и воняет гнилью.

Лет до девяти Драко точно не знал, как же выглядят грязнокровки. Мать с недовольным видом дернула его к стене, которая уходила вправо. Потянула встать рядом с ней, но Драко с любопытством вылез вперед, глядя на обыкновенного волшебника, спешащего мимо. Мать позже объяснилась, а отец ответил на все вопросы, сказав: 

«Враги не всегда выглядят врагами»

«Они занимают наше место, но однажды мы его вернем»

Отец читал ему истории, где маглы из-за ненависти, безумия, глупости и страха безжалостно сжигали волшебников живьем. Учил, на что страх может толкнуть общество и как использовать тот себе во благо. Показывал двигающиеся картинки того, что могло бы случиться, слейся их миры. И тогда Драко понял и страх, и ненависть, и причину, по которой маглов нужно держать отдельно, пока люди, в чьих руках и должна сосредоточиться власть, не найдут способа с ними совладать.

— Думал, ты уж давно закончила.

Грейнджер подпрыгнула, крутнувшись лицом к нему и открывшейся двери. Покраснев от ярости, перевела взгляд на него, и глаза сверкнули. Грейнджер просчитывала варианты и расстояние. Умная девушка. Понимала, что не победит силой, разве что застанет его врасплох, магией — спорный вопрос, да и палочки у нее не было. Драко морально подготовился отбиваться от наскоков, но прикинул, что все ограничится гневной отповедью, к которым он успел привыкнуть.

Грейнджер сжала губы в тонкую линию, что значило, что она окончательно и бесповоротно в бешенстве. Из ее пальцев выпала ручка, Драко обвел глазами комнату. Грейнджер перерыла все: одежду, книги, бумаги — на косяке виднелись царапины, у стула отсутствовала ножка. Белье с кровати разлетелось по всей комнате, сама кровать осталась кривобокой после неудачного Ступефая, щепки валялись по всему полу.

— Подумай еще раз, Малфой. — Он молча ответил ей твердым взглядом. Дело решено, а рассказывать по второму кругу Драко соглашался только офигительно хорошие истории. — Я отсюда выберусь. Поставь хоть чары, ловушки, контур за контуром, но ты глупее, чем кажешься, если думаешь, что я не найду выход. А когда найду…

Угроза повисла в воздухе, Грейнджер задрала подбородок. Он надолго задержал на ней взгляд, бездумно отбивая ритм по косяку, другой рукой держась за ручку двери. Драко понимал, что сдастся она далеко не сразу — может даже, не сдастся и к тому времени, как он ее отпустит. Но пока она не выхватит у него палочку, у нее нет шансов.

— Ну, для этого уже поздновато, — пробормотал Драко.

Драко невесело хмыкнул, глянув на нее как на ребенка, который может что-нибудь выкинуть, и поэтому ему нет доверия.

— Мне не поздоровится, если я тебя отпущу, Грейнджер. Вернуться мне нельзя. Тебе теперь — тоже.

Она задрала подбородок еще выше, стиснула зубы. Драко узнал этот смелый, решительный вид, который ей всегда удавался.

— Попытаешься меня убить?

Грудь залило огнем, а в животе тут же завязался ледяной узел. Тело дернулось, в висках застучало, затошнило. Хотелось треснуть дверью, запереться и помчаться к туалету. Тот мужчина в его голове — и расплескивающаяся кровь. Та же картина, которая лишила его сна, покоя, настоящей свободы, Англии. Та, которую он старался игнорировать и забыть, упростить до обычного кошмара, несмотря на то, что именно она привела его туда, где он оказался. Кожу покрыл холодный пот, ледяное пламя стиснуло кости.

Драко все не понимал, не мог уложить в голове, как пережил войну, не решившись кого-то убить даже в свете ожидавших последствий, а сейчас просто... 

. Нет, еще ничего не доказано. Он продолжал разбирать воспоминания на части, всматривался в размытые пятна, ища свидетелей, угрозу, обман.

А Грейнджер, вот она, сидела прямо здесь с вызывающим видом.

— Не дури, — невозмутимость куда-то улетучилась, голос прозвучал слабо. Грейнджер затаила дыхание. Драко слышал и резкий стесненный вдох, и паузу, видел, как дернулась ее рука будто бы за палочкой или... Он глубоко втянул воздух, прочищая голову, и уставился на стул.

— Да вот не уверена. Похоже, я вообще тебя не знаю. Запираешь меня, замалчиваешь что-то, а я-то еще недавно считала тебя нормальным, — она покачала головой. — Ты вообще представляешь, как тебе за это попадет? Обязательно попадет. Обещаю. Если тебе хочется запереть меня тут против воли, мне хочется тебя сдать. С рук тебе это не сойдет.

Драко засмеялся. Смех вышел низким, снисходительным.

— Ни малейшего представления, — протянул он, подразумевая именно ее незнание. Усмешка отдавала горечью, как и наклон головы, и взгляд.

— Если ты снимешь защ...

Глава 2

Она его ударила. Его в жизни никто не бил. Только позже — Панси, а на седьмом курсе — безликая девчонка. Но лучше всего он запомнил Грейнджер: от выражения лица до хлопка ладони. Они всегда проявляли друг к другу агрессию. На физическом уровне или чтобы уколоть словами, задеть, обидеть.

— ...других, потому что гораздо лучше них, да? Лучше, выше, 

— Завидуешь? — прошипел Драко, звонко хлопнув ее по руке, но Грейнджер снова ее подняла, ткнув пальцем ему в грудь.

— ...отвратительнейший человек, которого мне приходилось терпе...

— Потому что терпения у тебя — капля! Ты слепо...

— ...в твоей раздутой голове! Может, тебя и воспитывали, как будто ты какой-то особенный и важный...

— ...никак не успокоишься, пока не докажешь, что чего-то стоишь без прошлого, без Гарри Поттера и Рона...

— Ты представления не имеешь, о чем говоришь! И это 

 что-то доказываю? — Грейнджер холодно и притворно рассмеялась. — Ты...

— Да! Тебя всего-то знают как 

, — Драко замолк под фонтаном ее слов. — Не перечисляй, что я сделал, без тебя знаю!

Королевство на краю моря

Содержание

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Комментарии (0)