Гермиона сидела в кабинете директора. Вся комната была окутана мраком. На столе стояла тяжёлая каменная чаша с грубой резьбой по краю. Внутри переливалась мутным голубоватым свечением желеобразная жидкость. Дамблдор, стоявший в дальнем углу своего кабинета, подошёл к ней и, задумчиво взглянув на флакон, который он держал в своей руке, вылил его содержимое в чашу.

Наконец Альбус обратил своё внимание на ученицу и произнёс тихим, уверенным голосом: «Это не Омут Памяти, как ты, наверное, подумала. Это Бездна Будущего. Только ты можешь окунуться в неё и увидеть, что будет в ближайшие дни».

Гермиона кивнула. Всё внутри словно сковало, и она не могла ответить. У неё было лишь желание подчиниться и увидеть, что будет дальше.

Она подошла к сосуду и медленно опустила туда своё лицо. В ней нарастала смесь ожидания и страха. Всё вокруг смешалось в бесконечном круговороте красок, и Гермиона оказалась в коридоре рядом с лестницей, ведущей в кабинет прорицаний. Её тело излучало тусклый белый свет. За окном был кроваво-красный закат, навевавший тревожные предчувствия. Солнце только коснулось линии горизонта, готовясь опуститься за чёрную мглистую черту. Девушка посмотрела в глубь коридора. Несколько секунд она видела впереди себя лишь темноту, но внезапно вдалеке по очереди начали зажигаться факелы, и девушка смогла различить какую-то фигуру, закутанную в тёмный плащ. Она подошла ближе. Это был низкорослый человек, слегка полного телосложения. На его лицо был накинут капюшон. Мантия изрядно потрепалась, на подоле были видны следы от мела. Он сел на колени, достал волшебную палочку и стал рассекать камни голубыми полосами искр. До Гермионы слабо доносились какие-то непрерывные шептания. Она не смогла разобрать ни слова из того, что он произносил. Наконец, на полу появилась девятиконечная звезда, вписанная в круг. Линии сомкнулись. Сквозь очертания проступили силуэты змей, сотканных из тумана. Через проход начали выходить Пожиратели Смерти. Один из них остановился перед человеком, нарисовавшим портал. Это был Люциус Малфой.

— Хвост. Ты сослужил нашему повелителю отличную службу, однако, я не могу позволить, чтобы он узнал об этом, — произнёс он с короткой усмешкой.

Вереница Пожирателей исчезла за углом. Вдалеке послышались хлопки, испуганные крики и торжествующие голоса.

— Нашей семье нужно расположение Тёмного Лорда. Мне безразлично, на что мне придётся пойти ради этого… — Люциус плавным движением вытащил волшебную палочку.

— Нет, не надо… Я ничего не расскажу… — голос Петтигрю сильно дрожал.

— Ты не понял… Мне нужно лишь стать в его глазах тем, кто пустил сюда их, — сказал Малфой, склонившись и приблизив своё лицо к маленькой фигурке Хвоста, прислонившегося к холодной стене, сложенной из старых, обшарпанных камней.

— Я скажу, что это вы, только пощадите, — Питер бессильно упал на холодный каменный пол.

— Выходит, Хвост, ты всегда так пресмыкаешься, перед каждым, кто хочет лишить тебя жизни? Какой смысл состоит в существовании человека, для которого единственное чувство — это боязнь за свою шкуру?

Люциус направил палочку на Петтигрю и крикнул: «Авада Кедавра»

Зелёная вспышка ослепила Гермиону, и ужас от увиденного захлестнул душу.

Бездыханный Хвост жалкой кучкой чёрного тряпья лежал на каменных плитах. Гермиона , которая больше не в силах была выносить это зрелище, кинулась вниз по винтовой лестнице. Задыхаясь от ужаса, она почти не смотрела себе под ноги, пока не споткнулась о какой-то предмет. Отлетев в сторону, она невольно сложилась пополам от боли. Глаза застилали неконтролируемые горячие слёзы. Посмотрев на ступеньку, с которой она только что упала, девушка вздрогнула. На полу в неестественной позе лежала Парвати, взиравшая на неё потухшими глазами. По-видимому, её столкнули с верхней площадки.

Гермиона инстинктивно отползла подальше и прислонилась к стене. Руки дрожали, крик застыл в горле. Она опустилась на колени. Дышать становилось всё тяжелее.

— Нет!!! — вскрикнула она от ужаса, накатившего на неё. Пол под ней начинал крошиться, с каждой секундой набирая всё большую скорость. Она полетела вниз, цепляясь за каменную стену. Парвати осталась лежать на пока что целой площадке между этажами. На миг Гермиону накрыла тёмная пелена и тяжёлое ощущение в сердце, проваливающемся вниз. Воздух, накрывший её с головой, обещал забрать душу девушки в свой стремительный поток. Удар. Непрерывная боль, разливающаяся по всему телу. Тяжёлый звон. Теперь нет и её.

Гермиона открыла глаза и рывком поднялась в постели. В спальне слышалось лишь слабое дыхание сокурсниц. Была уже довольно глубокая ночь. Гермиона натянула на себя мантию и скользнула в гостиную. Усевшись в кресле, она облегчённо вздохнула. Казалось, будто призраки погибших Петтигрю и Парвати остались в её спальне, словно они смотрели на кровать, где недавно лежала она, видевшая свой тревожный сон. Страшные образы вновь возникали перед её глазами. Распростёршаяся по холодным плитам Парвати, скрючившийся от страха Хвост… Правда ли всё это? Гермиона приложила своё ухо к обратной стороне портрета Полной Дамы. Было тихо. Во сне перед этими событиями за окном только-только начинало заходить солнце. Значит, всё будет завтра, как и говорил ей Дамблдор…

Гермиона сидела вместе с Драко на холодных ступенях лестницы, ведущей в астрономическую башню. Кротко прижимаясь к его плечу, она неотрывно смотрела на место, где вскоре должна будет умереть Парвати Патил. Вновь вспомнился взгляд её холодных, безжизненных глаз. По руке, лежащей под ладонью Малфоя, пробежала дрожь. Девушка боялась наступления каждого нового часа, приближавшего начало катастрофы.

«Сказать преподавателям? Нет, это просто безумие! — думала она. — Меня упекут в больницу св. Мунго прежде, чем я успею дойти до рассказа о нападениях. В лучшем случае, мне просто дадут успокоительного зелья. На большее я рассчитывать не могу. Меня даже слушать не станут. Я ведь не Гарри, у которого шрам, связь с Волан-де-Мортом и ещё сотни подобных вещей, благодаря которым Дамблдор беспрекословно поверит во всё, что он скажет. Но ведь у него действительно есть причины верить в свои видения, а что я? С чего я вообще взяла, что это правда? Может, я сейчас как Трелони, которая при одном взгляде на человека уже закатывает глаза, падает в обморок и потусторонним голосом возвещает смерть всем, кто находится в поле её зрения. Но всё же… Да, что-то заставляет меня верить в это. Какое-то чувство…»

Внезапно её размышления прервал Драко, всё это время озабоченно следивший за ней:

— С тобой что-то не так сегодня… Что-то случилось? — на этих словах он ещё больше сжал ладонь девушки.

— Нет, ничего. Просто плохо себя чувствую, — быстро соврала она.

Он будто не знал, что сказать на это. Малфой потупил взгляд, облокотившись на перила лестницы. Между ними осталось какое-то ощущение недосказанности, которое они так явственно чувствовали. Гермиона поднялась с холодных ступеней и, мельком взглянув на Драко, взяла его ладонь в свою и потянула за собой. Он удивленно посмотрел на неё и пошёл вслед за девушкой.

— Я должна кое-что показать тебе, — произнесла она.

Гермиона скользнула на самый верх астрономической башни, подошла к окну и села на подоконник, свесив с него ноги и легко болтая ими на морозном ветру. Деревья внизу казались единой жёлто-красной массой, среди которой виднелось неуловимое движение нетерпеливо сбрасываемых листьев. Тусклое небо почти не проливало света на находившийся под ним пейзаж.

Смотря куда-то в сторону, девушка произнесла:

— Знаешь, я много раз думала над этим, приходя сюда. Однажды всё это может погибнуть: люди, торопливо снующие по замку, лес, что под нами, закоулки и петляющие коридоры Хогвартса. Когда-нибудь в этом воздухе не будет той свободы, что есть сейчас. В нём будет лишь запах страха и смерти. Деревья опустят свои ветви, не способные терпеть зимнюю стужу, и наклонятся к земле. Даже листья, и так уже мёртвые, накроют землю, которую уже не способны защитить от холода и одиночества этого места.

Тогда и нас с тобой, наверное, уже не будет. Но знаешь, если бы я могла, я бы никогда не позволила никому сотворить такое с этим местом. Убить его, буквально зарыть заживо. Я бы скорее убила его, чем позволила ему сделать это…»

На этих словах Гермиона повернулась к Малфою. Драко сидел, прислонившись к холодной каменной стене. Он уткнулся в пол невидящим взглядом и нервно теребил рукой ремень своей сумки.

— Д-Драко… — только и смогла сказать она.

Внезапно он сорвался с места и понёсся вниз, не говоря ни слова. Немного помедлив от неожиданности, девушка встала с подоконника и бросилась за ним, но было уже слишком поздно. Коридор был пуст, а за дребезжащим стеклом с гудящим свистом пронёсся ветер, оставляя её наедине с тусклым багровым солнцем, которое стояло на вершине небосклона и наблюдало за стремительно ломавшимися судьбами.

В тот же день из кабинета зельеварения слышался тревожный шёпот, разносившийся по пустынному коридору подобно падающим листьям.

В кабинете, на старых громоздких стульях сидели две фигуры, закутанные в мантии.

— Вы не можете заставить меня, профессор. Не надо ничего говорить. Я давно всё знаю. Про ваш уговор с моей матерью, про ваши обязательства, клятвы, про ваши жалкие попытки цепляться за свою жизнь, помогая мне. Можете не продолжать их. Я уже сам не понимаю, почему всё так получилось. Почему этим кем-то, кто должен всё закончить, оказался я? Я думаю, что уже не смогу, больше не смогу…

— Всё из-за этой девчонки, да? Что она тебе сказала? Эта грязнокровка может загнать тебя в гроб, если ты не перестанешь с ней общаться, Драко…

— Что вы сказали? — Малфой повернулся ко второй фигуре и направил на него яростный взгляд своих серо-голубых глаз.

— То, что ты слышал. Я могу повторить, если тебе так хочется, — произнёс холодный, твёрдый голос.

Драко сорвался с места и схватил фигуру за воротник мантии.

— Я не позволю тебе так говорить о ней. Больше не привязывайся ко мне, Северус, если ты, конечно, не хочешь проблем, — на этих словах он усмехнулся.

— Замолчи, Малфой. Для тебя я в первую очередь профессор. Если твой язык ещё раз повернётся и так нахально назовёт меня по имени, Драко… — он наклонил своё лицо к нему. — Мне будет плевать на все преподавательские принципы и, поверь, проблем ты не огребёшь. Кстати, насчёт них. Если ты перестанешь меня слушать, Волан-де-Морт может вспомнить и про эту магглу Грейнджер.

— Да как ты смеешь! — уже было кинулся на него Драко, но Снегг еле заметным движением руки откинул его на стул, будто назойливую мошку.

— Мне повторить, мистер Малфой? Сейчас я говорил не о каких-то своих доносах. Мне от этого никакой выгоды, но вот Тёмному Лорду вполне может прийти в голову убить её, возможно, даже свалить всё на вас и посмотреть на то, как вы будете вылезать из всего этого. Более того, вы, как я знаю, в ещё более безвыходном положении. Ваша семья… — на миг Северус остановился. — Если вы сделаете это, то все останутся живы…

— Вы понимаете, что сделает с вами и вашей семьёй Тёмный лорд, если вы провалите задание? О, только не говорите, что не понимаете!

— Вы хотите сказать… Убьёт… — последнее слово Драко произнёс сквозь зубы, будто не желая признавать всего этого.

Снегг посмотрел на него и едва заметно кивнул.

— Откуда вы знаете это? — уже более твёрдо произнёс он.

— Это было ясно всем, кто находился в тот вечер рядом с ним, — начал Северус, — Он не щадит тех, кто не может оправдать его ожидания. Правда, Малфой, я думаю, что на вас он таковых не возлагает. Если бы не вы, всю вашу семью убили бы гораздо раньше. Вы просто оружие, с помощью которого он хочет сначала доставить боль всем вашим близким, а потом лишить их жизни...

— А Хвост? Я ведь запасной вариант, так ведь?

В другой раз Драко встал бы и сказал Снеггу всё, что думает о нём, но сегодня… В нём уже не осталось сил, оставалось лишь тихо сидеть и слушать. Ничего не изменится от того, что он на кого-то накричит, если только не станет хуже.

— Да, это так. Вот только, боюсь, Петтигрю не сможет выполнить задание Тёмного лорда…

Немного помолчав, будто обдумывая слова профессора, Малфой произнёс:

— Я понял. Дальше можете не говорить.

Драко встал со своего места и последовал к двери.

— Я сделаю это, профессор.

Снегг ничего не ответил. Он лишь молчаливо наблюдал за юношей, выходящим из его кабинета, словно задумываясь о чём-то.

Первый шаг

Ostinotokinica

Чей-то крик пронзил тишину жаркой июньской ночи. Чья-то дрожащая рука белела на темно-зелёной траве, выпуская палочку из обессилевших пальцев. Остекленевшие глаза смотрели на неё невидящим взглядом. Гермиона неслась по коридорам Хогвартса подальше от увиденного...

Гарри Поттер

Гермиона Грейнджер, Драко Малфой, Северус Снейп, Альбус Дамблдор

La chaîne, la mort tissée

ru-la-chaîne-la-mort-tissée-ostinotokinica

День близился к своему концу. Гермиона стремительно бежала по хогвартским коридорам. За проносящимися мимо неё оконными стёклами мелькало садящееся кровавое солнце. Её сердце учащённо колотилось. Ещё один коридор, кабинет трансфигурации, лестница, площадка между этажами… Девушка спешила к коридору на последнем этаже, перед астрономической башней. Вверх, ещё один пролёт… Она слишком медлила, надо было спешить. Ещё одна минута и будет поздно, слишком поздно что-либо изменить. Все её обещания окажутся всего лишь пустыми словами.

Тяжело дыша, она поднялась по последней лестнице и очутилась в тихом закоулке, где они с Драко недавно сидели. Пока здесь было пусто. Гермиона скользнула за одни из доспехов, стоявших у каменной стены, и застыла в ожидании. Вытащив из кармана волшебную палочку, она крепко сжала её дрожавшими пальцами. Дрожь пробежала по её спине. Петтигрю не был ни очень сильным магом, ни, что главное, смелым. Он не обладал нужной быстротой реакции, чтобы ответить на неожиданный выпад Гермионы, но что-то всё-таки её настораживало. Перед приходом в это место она задумалась о том заклятии, что применил Хвост. Если она не ошибалась, это был портал змеиной звезды. Такое мог сделать либо довольно сильный волшебник, либо змееуст. Змееустом Питер, конечно, не был. Или она ошибалась? Если это Волан-де-Морт или один из пожирателей научили его этим чарам, то она оказывалась в ещё более сложном положении, чем раньше. Его хозяин не мог послать его сюда, не снабдив хотя бы несколькими защитными заклинаниями, способными на нечто большее, чем обычный «редукто».

Что могла по сравнению с этим она? Её оружием были лишь «петрификус тоталус» и нож, холодивший бедро сквозь плотную ткань внутреннего кармана.

Вдалеке, из-за тёмного поворота, вновь показался устрашающий тёмный силуэт. Петтигрю подошёл к тому самому месту, где затаилась Гермиона, тревожно оглянулся, опустился на колени и начал доставать волшебную палочку. «Остановить, остановить, пока не поздно», — билось в её мыслях. Она выступила из своего укрытия так, чтобы не промахнуться мимо Хвоста.

— Петрификус тоталус! — крикнула девушка.

Петтигрю безмолвно взмахнул палочкой, отразив заклятие, и вновь направил её на Гермиону.

— Эсцендио, — твёрдо произнёс холодный, леденящий душу голос.

На миг поднявшись в воздух, девушка тут же упала на каменные плиты, больно ударившись об них головой. Глаза застилала темнота. Боль стремительной волной обездвижила тело. Последние краски этого мира уплывали куда-то вдаль. Остался лишь отзвук голоса в коридоре, слабое эхо, разносившееся по всем этажам, но никто сейчас не обращал внимания на него. Лишь она.

Да, Гермиона уже слышала этот голос. Девушка вновь открыла глаза. Её голову будто разрывало на несколько кусков. Она закусила губу, чтобы не закричать от боли и ужаса.

Всё складывалось перед ней в единую картину. Мощное заклятие, которым он отправил девушку в нокаут, проход змееустов или змеиной звезды и этот голос, один звук которого заставил её похолодеть. Да, перед ней был Волан-де-Морт. Именно он управлял сейчас телом Петтигрю словно марионеткой. Сам бы Хвост такого сделать не смог. Только сейчас, находясь рядом с ним, Гермиона поняла, почему не смогла понять, что шептал Питер в её сне. Это был парсултанг.

Она усмехнулась. Попытки Люциуса притвориться открывателем портала были просто жалки. Даже думать страшно, что сделал бы с ним его хозяин, когда он заявил бы ему об этом. Хорошо, что этого не произойдёт, иначе… Драко… Она всегда считала бы себя виновной в смерти его отца.

Но этому не суждено произойти. Если на ней и повиснет чувство вины, то точно не за разрушенную жизнь Малфоя. Гермиона тихо привстала, опираясь на правый локоть, и попыталась нашарить в своём кармане нож, взятый ею лишь на всякий случай. Сегодня она не собиралась его использовать, но обстоятельства вынуждали её сделать это.

Казавшаяся тёмной в лучах заходящего солнца фигура, казалось, была погружена в туманные черты почти образовавшегося портала.

Девушка отползла назад и встала так, чтобы оказаться над правой рукой Петтигрю, всё это время судорожно сжимавшей палочку. Она придвинулась поближе. Ещё шаг… Да, теперь она была готова. Закрыв глаза и замирая от томительного ожидания и страха, Гермиона взмахнула рукой и опустила её вниз. Послышался тихий звук, почти шелестящий, и протяжный стон, возвестивший девушку о том, что она смогла защитить тех, кого хотела.

— Ты что творишь, грязнокровка! Надо было убить тебя сразу же, как только ты сюда вошла! — визгливо кричал Хвост.

Видимо, от внезапной боли Волан-де-Морт больше не мог контролировать его. Тем лучше. Вряд ли его хозяин станет возобновлять контроль в последующие минуты.

— Мразь, ненавижу таких, как ты! — продолжал Петтигрю.

С его лица свалился капюшон, и Гермиона могла разглядеть его маленькие крысиные глазки, блестевшие от ярости.

— Я тоже… — тихо произнесла она, после чего добралась до волшебной палочки, лежавшей в паре метров от неё, взяла её в руку и, не смотря на Хвоста, крикнула,

Рука Гермионы бессильно опустилась. В коридоре стало пугающе тихо.

«Бежать, бежать хоть за кем-нибудь», — её мысли стремительно проплывали одна за другой.

Она кинулась вниз, преодолевая десятки лестниц и тёмных проходов. Подбежав к каменной горгулье, стоявшей у входа в кабинет Дамблдора, Гермиона бессильно опустилась на колени и начала колотить по стене рядом со статуей, крича и проглатывая слёзы. Казалось, ещё секунда и девушка всё упустит. Петтигрю сможет убежать. Всё вновь повторится. Её размышления прервал твёрдый, властный голос.

— Мисс Грейнджер, что вы здесь делаете?

Позади Гермионы стояла МакГонагалл. Весь её вид указывал на то, что она была поражена, увидев свою лучшую ученицу рыдающей у кабинета директора.

— Петтигрю… Он здесь… Он пытался открыть портал… — только и смогла вымолвить девушка.

Минерва была ещё более удивлена, чем раньше. Она подбежала к горгулии и, крикнув пароль «Лимонный шербет», спустилась по винтовой лестнице. Переступив порог кабинета Дамблдора, она внимательно посмотрела на директора, который в это время сидел на своём любимом кресле и читал «Трансфигурация сегодня».

— Альбус, у нас проблемы, — её голос непривычно дрожал, а лицо приобрело болезненную бледность. Дамблдор тут же оторвался от своего журнала и взволнованно посмотрел на МакГонагалл.

— Питер Петтигрю в замке. Он пытался открыть портал около астрономической башни.

Дальнейших разъяснений не потребовалось .Директор вскочил со своего места и стремительно направился на последний этаж. Всё его лицо отображало какую-то внутреннюю озабоченность. Хвост всё ещё сидел около растворившегося портала. Его руки замерли в нескольких сантиметрах от ножа, вонзённого в плечо. Девушка вдруг почувствовала себя не в своей тарелке, будто сейчас директор обернётся и накричит на неё, но этого не последовало.

— Минерва, вызови сюда министерство, старосты должны отвести учеников в гостиные их факультетов. В замке может затаиться ещё один преступник помимо Петтигрю.

Гермиона медленно отходила к лестнице, ведущей вниз, но голос директора прервал её попытки незаметно уйти. Она замерла, словно ожидая приговора.

— Мисс Грейнджер, пройдите в мой кабинет через час, а пока ведите третий курс к портрету. Нам с вами многое нужно обсудить.

— Хорошо, профессор, — почти прошептала она и спустилась в подземелья. У третьекурсников было зельеварение. Они столпились посреди тёмного узкого коридора и уже готовились уходить. Все мысли Гермионы были заняты Петтигрю и ожидаемым разговором с директором.

— Третий курс, сюда! — собственный крик казался девушке чем-то чужим. Руки предательски дрожали.

— В школе экстренное положение. Идём в гостиную Гриффиндора! — продолжила она.

Гермиона разбила всех на пары и пыталась быстро пересчитать.

Со всех сторон на неё посыпались вопросы:

— Я слышала, что Блэк снова хочет проникнуть в Хогвартс?

— Забудь ты про своего Блэка. Быть такого не может. Это пожиратели смерти!

Все эти реплики разрывали её колеблющийся мир на несколько частей. Гермиона повернулась и твёрдым холодным голосом произнесла:

— Все эти вопросы не ко мне. Директор вам всё объяснит. Идите тихо, возможно, в школе затаился ещё один преступник.

Все замолкли и испуганно посмотрели на неё.

— В гостиную, быстро! — крикнула она и указала на выход из подземелий.

Гермиона следовала вперёд, периодически оборачиваясь на третьекурсников, плетущихся позади неё. За спиной слышался тревожный шёпот.

Подойдя к портрету Полной Дамы, она сказала пароль и осталась у входа, пропуская детей внутрь.

В голове роились тысячи мыслей. Что она скажет Дамблдору о том, как она очутилась рядом с Петтигрю? И вообще, откуда нож у него в плече? Гермиона сомневалась, что директор поверит, что она здесь ни при чём. Ни при чём… Нет, она здесь очень даже при чём. Самое худшее, чего она сейчас боялась — это заключение в Азкабан за убийство. Такое вполне могло быть. Сейчас нельзя быть уверенной в том, что Хвост жив, хотя рану она нанесла несущественную… Не мог же он умереть от лёгкого удара ножом в плечо. Да и кто ей поверит? Сон, Волан-де-Морт в теле Петтигрю, портал змеиной звезды… Всё это звучало очень неправдоподобно.

Две перешёптывающиеся девочки, замыкавшие колонну, прошли мимо неё, и Гермиона вошла в круглый проём.

Здесь было так шумно, что ей хотелось сбежать из этого места, но вместо этого она пересчитала третьекурсников и уселась у камина, полностью отрешившись от всего, что её окружало.

Внезапно кто-то положил руку её на плечо. Она обернулась — за её спиной стоял улыбающийся Рон Уизли.

— Гермиона, ты не знаешь, что случилось? — спросил он.

— Нет, — безразлично ответила она.

— Ммм, — не найдя, что сказать, протянул тот и сел рядом, — Слушай, тебя, кажется, Дамблдор у себя через пять минут ждёт.

— Да? — удивленно посмотрела она на Рона. Кто мог подумать, что директор позовёт её даже раньше, чем обещал.

— Хорошо, я иду, — сказала она и, отряхнув мантию, поднялась на ноги.

Гермиона сидела перед высокой деревянной дверью, ведущей в кабинет Альбуса. За ней раздавались еле слышные голоса профессора зельеварения и Дамблдора.

— Ваша рука… Боюсь, в лучшем случае через полгода вы умрёте…

— Я так и думал. Чего ещё можно ожидать от Волан-де-Морта. Я даже немного восхищаюсь. Какое мощное заклятие наложено на это невзрачное кольцо Марволо!

— Альбус, прекратите. Вы так просто рассуждаете об этом, что мне становится ещё больнее. Я ещё могу что-нибудь придумать. Вы останетесь живы!

— Живы? Северус, прекратите, мне уже давно пора на покой, а Тёмный лорд всего лишь предоставил мне неплохой шанс уйти из этого мира.

— Но, Альбус, я не могу позволить…

— Хватит, — голос Дамблдора неожиданно стал твёрже и решительнее, чем обычно, — мы ничего не можем сделать с этим. Ты ведь сам это понимаешь, да?

За дверью воцарилась тишина.

— Хорошо, Альбус, но теперь ваша гибель лежит на мне.

— О нет, Северус, она лежит на мне. Это ведь я так неосмотрительно коснулся кольца голыми руками.

Вновь молчание. Девушка отошла от двери, поднялась по лестнице и замерла где-то на её середине, делая вид, что только идёт к кабинету директора. Из комнаты вышел Снегг. Он стремительно поднялся наверх и скрылся из виду.

— Заходите, мисс Грейнджер, — послышалось из кабинета.

Гермиона зашла в него и встала перед учительским столом. Дамблдор жестом указал на стул. Девушка, дрожа всем телом, уселась на него.

— Расскажите по порядку, как всё было.

— Я шла в кабинет астрономии, потому что забыла там учебник… — она начала рассказывать уже заученную версию случившегося. В ней не было ни сна, ни Волан-де-Морта, ни заранее спрятанного ножа. Её сердце колотилось, с каждым словом, будто наращивая темп. Случайности… В её рассказе всё состояло из них. Она совершенно не умела врать. Что скрывать, она и сама это знала. Наконец, она закончила своё повествование и взглянула на директора.

— Мне всё ясно, мисс, — в его глазах сквозило явное недоверие. Он знал, чёрт, он знал, что она лжёт ему!

— До свидания, профессор, — она пыталась придать своему голосу оттенок безразличия, но он продолжал слегка дрожать.

Гермиона подошла к двери и взялась за медную ручку.

— Но были ли вы честны со мной? — спросил Дамблдор.

По телу девушки пробежала дрожь, но она собралась с силами и ответила:

На этих словах она вышла из кабинета и плотно прикрыла за собой дверь. Ложь, гнусная ложь, но у неё не было выбора. Она с самого начала знала, что не расскажет Альбусу всю правду.

Её ложь

Чей-то крик пронзил тишину жаркой июньской ночи. Чья-то дрожащая рука белела на темно-зелёной траве. Гермиона выпустила палочку из обессилевших пальцев. Остекленевшие глаза смотрели на неё невидящим взглядом. Гермиона неслась по коридорам Хогвартса подальше от увиденного. Она не хотела верить в это. Он не мог умереть. Волшебник, которого боялся сам Волан-де-Морт. Этого не могло произойти. В её мыслях оставались лишь его холодный, невидящий взгляд. Всё было кончено.

Не разбирая дороги, девушка бежала вверх по витиеватым лестницам Хогвартса. Мимо неё проносились лежавшие на ступенях, облитые кровью фигуры. Она видела их лица. Она знала их, но было уже слишком поздно. Они ещё совсем дети. Некоторые были её ровесниками. Рон, Джинни, Дин Томас, Невилл, Билл — всех их уже не было. Даже Дамблдор погиб. Он был таким могущественным волшебником, но им без разницы, кого убивать. Им не важна цель. Эти люди видят перед собой лишь своего предводителя и жажду смерти. Они были и останутся Пожирателями смерти. В этом их суть. Одно это слово может сказать о большинстве из их общества более, чем всё.

Потускневшие глаза, наполненные всепоглощающей болью, отовсюду смотрели на неё. Больше это не может продолжаться. Да, не может, но не ей остановить это. Находясь здесь, она чувствовала себя бессильной что-либо изменить. То, чего она так боялась, всё-таки произошло.

Гермиона очнулась на полу. Её рука судорожно вцепилась в первую подвернувшуюся подушку и прижала её к груди. Девушка тихо плакала, свернувшись на мягком ковре, и думала о том, что ей только что приснилось. Всё было так же, как тогда, только намного страшнее. Что-то кричало в ней и хотело вырваться наружу от этого страха, ужаса, бессилия.

На улице сейчас было так же тепло, как там, в её сне. У неё не было ни единой зацепки. Она видела лишь то, что случится, и от этого все чувства, переполнявшие её только усиливались.

Драко Малфой выходил из кабинета зельеварения, судорожно подёргивая рукой. Он остановился и сделал вид, будто что-то ищет.

— Драко, ты скоро? — спросил его Крэбб.

— Нет, идите. Я вас догоню, — нетерпеливо ответил он.

Малфой склонился над сумкой, изредка поднимая глаза и выжидая. Наконец все слизеринцы скрылись из виду. Драко подошёл к двери, потянул её на себя и взглянул в образовавшуюся узкую щель.

— Входите, мистер Малфой. Что на этот раз? — послышался из кабинета холодный голос профессора Снегга.

Юноша отворил дверь и зашёл внутрь. Здесь как всегда было сыро и неуютно. Драко глубоко вздохнул и произнёс:

— Когда Пожиратели смерти придут сюда… — он сделал большую паузу. Хотя Малфой долго готовился к этому разговору, сейчас он не мог выговорить ни слова.

— Хогвартса больше не будет, да? Это ведь так?

— Почему вы так решили?

Драко молчал. Внезапно в его голову будто вторглась чья-то невидимая рука. Перед глазами всё поплыло. Он понимал, что сейчас пытается сделать Северус. Он изо всех сил пытался защитить свои воспоминания от его расчетливой атаки, но что-то внутри него не могло сопротивляться.

— Окклюменция, да? — спросил он с трудом, — Вы же обещали…

— У меня не было выбора. Вы ведь хотели мне солгать. Это так, Малфой?

Драко не смог ответить. Снегг углубился в дебри его мыслей. В голове у Малфоя одно за другим проплывали его воспоминания. В голове раздавался странный звон. Драко закрыл глаза, наклонил голову к коленям и схватился за виски.

«Нет, он не сможет, он не увидит…» — проплывало у него в мыслях.

Внезапно наступило облегчения. Он снова открыл глаза. Северус сидел за столом, перелистывая страницы какой-то старой, ветхой книги. На миг Малфою показалось, что всё это сон, что никто не вторгался в самое дорогое, что у него было, но это было не так. Боль всё ещё глухо отдавалась в висках.

— Всё потому, что вы слишком сопротивлялись. Хотя, готов заверить вас, что скрываете вы свои мысли лучше, чем Поттер. Один раз вы даже чуть было не вытолкнули меня из своего сознания, но я всё-таки добрался до него, — Снег поднял глаза от книги.

— От него? — переспросил Драко.

— Ваш разговор с этой грязнокровкой Грейнджер. Из-за него вы тогда хотели отказаться от миссии!? — Северус уже встал в полный рост и яростно смотрел на похолодевшего Драко.

— Вы готовы предать всю свою семью ради одного её желания!?

— Нет, это не так. Всё уже решено. Мне бы всё равно пришлось его убить, — холодно ответил Малфой.

Северус вновь присел и внимательно посмотрел на Драко, словно впервые в жизни его увидел.

— Так что вы хотели узнать?

— Хогвартс… его больше не будет, так? — дрожащим голосом спросил юноша.

— Не думаю. Тёмного лорда слишком многое связывает с этим местом. Можно сказать, он даже любил его. Но вот Пожиратели… Они могут выкинуть всё, что угодно…

Драко промолчал. От этого менялось лишь немногое. Снег прекрасно это понимал.

На миг на их лицах отразилась внутренняя боль, разрывавшая их на части. Они оба думали об одном и том же. Сколько ещё ошибок нужно совершить, чтобы окончательно потерять всё, к чему они так стремились? Возможно, лишь одну. Ту, которую, они совершат этой ночью.

Был тихий летний вечер. Рон и Гермиона сидели возле камина и играли в шахматы. Рон уже в третий раз обыгрывал её, и она с завидным упорством продолжала надеяться на победу.

— Гермиона, Рон! — раздался знакомый голос над ухом. Сейчас он звучал как-то взволнованно.

Ребята оглянулись. Перед ними стоял Гарри в помятой мантии и с взъерошенными волосами.

— Идите за мной в спальню, — произнёс он шёпотом и направился вперёд, стараясь ни на кого не оглядываться.

Гермиона и Рон поднялись с уютных кресел и последовали за ним. Когда дверь в спальню закрылась, Гарри произнёс:

— Мы с Дамблдором едем за крестражем. Я пока не знаю куда. Мне надо накинуть мантию-невидимку и пойти вместе с ним.

— За крестражем!? — ужаснулась Гермиона.

— Да, за ним. Нас не будет почти всю ночь. Сегодня Малфой может попытаться совершить то, что задумал.

Гарри дрожащей рукой вытащил из мантии маленький блестящий пузырёк с золотистой жидкостью.

— Феликс Фелицис? — удивлённо спросил Рон.

— Да, — продолжил юноша, — разделите его между вами и Джинни. В эту ночь может случиться всё, что угодно.

С этими словами он накинул на себя серебристую ткань и растворился в воздухе. Открывающаяся дверь тихонько скрипнула и захлопнулась. Гермиона печально посмотрела на то место, где недавно стоял Гарри.

— Слушай, Гарри прав, — произнёс из-за её спины голос Рона, — Малфой может выкинуть всё, что угодно. Никто не знает, что будет сегодня ночью.

— Никто не знает… — задумчиво повторила девушка, — не знает…

Вчерашний сон медленно всплывал в её памяти. Все детали складывались, словно мозаика. К ней постепенно приходило понимание происходящего. Она выбежала из спальни и быстро побежала по винтовой лестнице

— Кажется, я поняла, — крикнула она на ходу.

Ей надо было найти Дамблдора и сообщить ему о сне, во что бы то ни стало.

Тёплый летний воздух свежей волной бил ей в лицо. Она вышла из душного замка и внимательно осматривала окрестности. Как бы прекрасна ни была погода, она должна была найти Альбуса. За всё то время, что она бежала, Гермиона уже успела наткнуться на миссис Норис, чуть не встретить МакГонагалл и пробраться в уже пустовавший кабинет директора.

Вдали был виден еле различимый силуэт. Он быстро двигался по старой тропинке. Девушка побежала с новой силой, то и дело спотыкаясь о траву и задыхаясь от волнения.

— Профессор… Дамблдор… — крикнула она.

Тёмный силуэт остановился, будто поджидая её. Запыхавшаяся Гермиона быстрым шагом подошла к ней, потупив взгляд. Она подняла глаза. На неё печально смотрел Дамблдор.

— Профессор… — она не знала, как рассказать ему то, что она утаила от него в истории с Петтигрю, то, что она увидела в своём сне вчера. То сновидение могло оказаться ложью. Девушка знала это, но не решалась поверить. Внезапно твёрдый голос Дамблдора произнёс:

— Я знаю, что вы хотите сказать мне сейчас, мисс Грейнджер. Не волнуйтесь. Вы должны оставаться в Хогвартсе и защищать его.

Гермиона удивлённо посмотрела на него. Неужели он на самом деле знал это. Может, сейчас он думал совсем о другом.

— Нападение произойдёт сегодня. Вы уже видели его. Попытайтесь предотвратить чужие смерти. И пожалуйста, не ходите на астрономическую башню сегодня ночью. Вы видели это, не пытайтесь скрывать. Если они не сделают этого сегодня, то Хогвартс больше не будет существовать. Рано или поздно это должно было произойти.

Он отвернулся от неё и продолжил свой путь. Гермиона всё ещё смотрела ему вслед, думая о том, какую жертву он собирается принести сегодня. Это его решение. Значит, так должно быть.

Дорога к непоправимому

Из-за холодной каменной стены слышался властный, насмешливый голос Беллатрисы. Переговариваясь с мужчиной, чей голос был похож скорее на хриплый лай, она время от времени злобно смеялась. Драко стоял в Выручай-комнате, прислонившись к старому буфету и рассеянно смотрел на них. «А должен ли я был делать это?» — спрашивал он себя, но каждый раз в его памяти всплывал голос Снега, говоривший о неминуемой расплате. Они все умрут, если он не сделает этого. Его семья, близкие, Гермиона. Тёмный лорд знает, как доставить боль всякому, кто не может выполнить его приказ.

С холодной решимостью Драко подошёл к двери из Выручай-комнаты, толкнул её и еле заметным кивком подозвал Пожирателей. Торжествующе улыбаясь, Лестрейндж подошла к нему, и резким движением руки открыла дверь до конца.

Уже поздно что-либо решать. Он уже сделал всё, что мог.

Гермиона зашла в гостиную, где сидели Рон и Джинни.

Где Феликс Фелицис? — спросила она. Девушка могла защитить их только этим. Они должны выпить его, пока не поздно.

La chaîne, la mort tissée

Содержание

Первый шаг

Её ложь

Дорога к непоправимому

Последняя битва

Комментарии (0)