Кроули появлялся обычно глубокой ночью. Иногда он снимал пиджак на ходу. Чаще всего он ничего не говорил - он или устал или был не в духе. Я прекрасно понимала, что ему от меня надо и поэтому безоговорочно расстёгивала блузку.

Не редко он просто задирал мне юбку, отодвигал трусики и вводил сразу два пальца.

Сексом мы занимались на полу, либо на кровати в моей спальне, если успевали туда добраться. Обычно всё происходило молча, и без ненужных ему прелюдий. Я прекрасно осознавала свою роль - "система жизнеобеспечения для влагалища".

Он обычно сильно сжимал мои руки и бёдра. Так что оставались синяки. Но я должна была молчать о них. Во-первых, ему было бы всё равно. Во-вторых, я должна терпеть. Сжав зубы, я терпела и тогда, когда он холодно с усмешкой бросал мне:

- А ты всё-таки стала шикарной шлюхой, лапуля.

Раздвигать ноги для Короля Ада стало моим хобби. Впрочем, я бы променяла его, например, на вязание. Но выбора у меня уже два года, как не было. И я, смирившись со своей участью, делала это снова и снова.

Порой я плакала. Он лежал на широкой кровати, где мы только что совершили акт, а я стояла в коридоре, прислонившись к стенке. Помню, как однажды он пришёл ужасно злой. Мне было запрещено спрашивать его о делах, и поэтому я только и могла, что быть особенно послушной. Несмотря на привычную сухость и небрежность по отношению ко мне, он всегда делал так, чтобы я кончила. Это можно было обосновать так: самовлюблённый мужчина это не тот, кто думает только о себе, а тот, кто хочет, чтобы женщина не жалела о том, что была с ним. А ещё он меня целовал - жадно, алчно впиваясь в губы. Но тогда этого не было. Жёсткий трах, при чём он сразу развернул меня спиной к нему... Голая я вышла в коридор и стала реветь. Тело жутко болело, голова раскалывалась на части, внизу живота всё сводило от странного чувства. Я не хотела, чтобы он слышал мой плач и поэтому крепко зажимала рот ладонью.

Моё лицо вновь было свежим и прекрасным, когда я возвращалась к нему. За эти два года я чётко осознала три вещи: не спрашивай его о делах, будь покорна, терпи. Говорят, что в постели мы показываем истинных себя. А это касается демонов? Я ловила себя на мысли, что безумно бы хотела узнать его вне спальни. Но это было бы непозволительной роскошью. А бывали такое дни, когда он что-то приносил мне. В первый раз это были розы. Огромный букет, который я еле смогла обхватить руками, перевязанный белой лентой.

- Вы женщины любите подобную мишуру.

Знал бы он тогда, как я была счастлива! Розы. Розы от него! Красные, дивные розы, что ещё хранили в бутонах свою красоту. В тот день я не позволила сразу снять с меня штаны, а опустилась перед ним на колени, расстегивая ремень...    Мне казалось, это сном. Только я не могла понять нравится это или нет. Секс без чувств и эмоций... как такое может нравиться? Когда я нашла силы, и поделилась своими переживаниями с подругой, то мне пришлось выслушать десятиминутную лекцию на тему: "ты не должна спать с человеком, который тебя использует!". И это мне говорила женщина, что вот уже семь лет спала с человеком, который пил на её деньги. Она кричала что-то об эмансипации, какой-то культурной революции, а в конце напомнила мне о моей же матери.

Моя мама была бисексуалкой. Развязная красавица с длинными почти белыми волосами, что курила травку и пила ром. Но в ту самую яму она так и не скатилась. В ней было что-то от демона и ангела. Днём мама сидела на лужайках в Вашингтоне вместе с другими хиппи, а вечером читала мне Маркеса. Мой отец - неизвестное имя из Банка спермы, записанное в базе данных. О нём мама, а потом и я, знала очень мало. Брюнет, врач по образованию, любит Шопена. Последнее стало решающим в выборе донора спермы. Мама когда-то любила играть на пианино. До того, как какая-то её подружка-боксёр не сломала ей три пальца.

Моя подруга утверждала, что факт моего воспитания в подобной семье влияет на мою жизнь теперь. Я росла без мужчины и сейчас мне дико требуется самец. Иначе мне грозит участь мамы и Банк спермы Нью-Йорка. Так, судя по всему, думало моё подсознание.

Но я прекрасно знала, что это не так. Потому что я бы могла найти себе другого мужчину. Кроули позволял мне. Он никогда не говорил о том, что я должна быть только его. И я не знала есть ли у него кто-то, кроме меня. Мне бы хотелось верить, что нет. Особенно, когда он приходил довольным.

Опять же - причина мне неизвестна, но в те ночи я была самой счастливой. Демон целовал меня всю. Губы, шею, плечи, грудь, руки... Я знала, что это маленькие клейма. Как знак того, что я его. Сейчас уж точно. Хотя ему было прекрасно известно, что у меня нет ни шанса остановить эту игру. То, что было до самого акта, назвать прелюдией не сможет никто. Бывало, что я даже не возбуждалась и он входил в меня ещё сухую. Замечал ли Кроули это?

И когда он исчезал, молча, не смотря на меня, я шла на кухню и открывала бутылку вина. Непременно красного. Я наливала вино в два бокала, и пила поочерёдно из каждого. Он приходил ко мне во вторник и субботу - как по расписанию. Понедельник, среду, четверг, пятницу и воскрсение я ждала.

Иногда по утрам я шла в ванну, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Я снимала халат и голая стояла перед зеркалом. Чёрные длинные волосы прилипли к вспотевшей шее, локоны запутались и переплелись, губы всё ещё пухлые от поцелуев, большие ярко-синие глаза, красноватые от ночных слёз. А я плакала, да. И много. Потому что что-то тихое, но ещё не сломленное во мне, дико желало свободы. Я шла в комнату, чтобы напомнить себе зачем всё это. На высоком комоде стоит фотография моей мамы, а за ней лежит маленькая книга. Потрёпанный сборник стихов Вольтера, изданный за три года до моего рождения и подаренный мамой на пятнадцатилетие. Между страниц лежит детский рисунок - тонкая ель возле домика с жёлтой крышей. Это нарисовала моя маленькая сестра, когда мама собирала её вещи, чтобы отвести в больницу. У Кайлы в голове была киста. Такая большая, что на томографии она занимала большую часть полушария мозга. Чтобы её удалить нужна была трепанация, тогда бы сестра стала овощем. А я очень этого не хотела. Заключить сделку с демоном посоветовала румынка из лавки с амулетами. Она спросила о моей проблеме, а потом рассказала о перекрёстках. Я не сомневалась ни секунды. Ни когда закапывала коробочку, ни когда дала согласие Кроули вместо души дать своё тело. Я никогда не спрашивала его почему он решил выбрать именно это.

Вспоминая причину страданий, я успокаивалась и шла пить чай. Зелёный, привезённый из Индии. На кухне стояло радио, из которого для меня пел Стинг. Думаю, что он специально исполнял свои песни так, чтобы я видела всю свою никчёмность. Мне двадцать пять лет. У меня нет ни семьи, ни работы, ничего. Только демон. Иногда я даже смеялась.

Кто-то сказал, что музыка должна спасать нас от всего мира. На меня это действовало иначе. Любая песня напоминала о прошедшей ночи, о Кроули, о том, что было. С каждым разом я всё меньше думала о теле, и всё больше о своём сердце.

И так будет ещё восемь лет.

раз.

Тем

У Короля Ада всё должно быть идеальным: костюмы от кутюрье, роскошный особняк, дорогие часы, выгодные сделки, и конечно, прекрасная любовница.

Сверхъестественное

Кроули/ОЖП

Кроули

Любовница.

Я часто думала о том, что пора заканчивать. Сказать ему - бери мою душонку, оставь тело. Я хочу жить нормально! Но каждый раз я отодвигала эти слова. Потом. Потом. Потом. Как-то это "потом" превратилось в "никогда". Я просто знала, что слишком зависима.

Два дня назад он пришёл ко мне с двумя букетами. Один молча протянул мне, а второй положил на стол. Тот букет был больше моего, нежные орхидеи, перевязанные синей лентой. Очень дорогой букет.

- Кому это? - тогда я впервые позволила себе ревность.

- Лапуля, это не должно тебя волновать, - Кроули провёл ладонью по моей щеке.

Я должна была молчать. Потому что моя участь - быть его. Пока мы занимались сексом, я не отводила глаз с букета. Мне казалось, он смотрел на меня. И смеялся.

Кроули засыпает - это бывает редко. Значит, он устал. А ещё это значит, что он мне доверяет. Я боюсь себе признаться в том, что внутри меня царит радость. Его телефон, лежащий на тумбочке, вначале вибрирует, а потом начинает ужасно пищать. Чтобы не разбудить своего демона, я на носочках обхожу кровать и беру телефон в руку. На экране имя. Женское имя. Sally. Я испугалась. Ему не должны звонить другие женщины, не должны! Почему какая-то Салли трезвонит ему по среди ночи? Она не имеет право.

Я быстро натянула платье и выбежала из квартиры. Не помню, как оказалась на улице, а потом в автобусе. Пустой, старый автобус, пропахший бензином и потом пассажиров. Я села на сидение в самом конце. Кроме меня, здесь был только парень в майке ярко жёлтого цвета и наушниках. Пока мы ехали, я смотрела в окно, а он смотрел на меня. Когда мы доехали до вокзала, парень встал и подошёл ко мне. Он ничего не сказал, только протянул платок, чтобы я вытерла слёзы. И так же молча вышел из автобуса.

Мой выход был через три остановки. На длинной улице, в доме семь жила та самая моя подруга. Её звали Катиа. Её родители - русские эмигранты, которые сейчас работали в каком-то кафе во Флориде. Катиа была беременной. Когда мы встретились, я как всегда, вначале поцеловала её живот.

Она ничего не спрашивала. И это не было нужным. Катиа приготовила мне горячий чай, и тут же вылила его в раковину.

- К чёрту, - сказала она. - Тебе другое надо.

Я пила текилу, сидя на её кухне. Её живот был очень большим и круглым. Когда она опускала руку на него, то, казалось, в этом жесте была вся нежность.

И тогда я решила, что хочу забеременеть. Не от него. Ребёнок это сильнее, чем орхидеи.

Тут дело уже не в сделке, о которой Катиа, конечно, не знала. Мысль о других мужчинах просто не вмещалась у меня в голове. Его было слишком много во мне. После трёх рюмок текилы я пошла в ванну. У Катии было множество баночек с дорогими кремами и три тюбика со скрабом. Я выбрала один, тот, что пах апельсинами. Я выдавила скраб на ладонь и стала яростно растирать по коже.

Я хотела стереть его прикосновения. На плече особое клеймо - засос. Я тёрла его до тех пор, пока не пошла кровь. Маленькие гранулы скраба попали внутрь и стало жутко щипать. Я терпела. Он больше меня не коснётся. Я скажу Кроули, что передумала. Отдам ему свою душу - пусть делает, что желает.

Катиа отправила меня за таблетками в аптечный центр. Она бы и сама пошла, но сегодня её тошнило сильнее, чем обычно. Я сказала, что тошнит только вначале. Катиа промолчала. В аптеке за столиком сидела молодая женщина лет тридцати. Очень красивая. У неё были длинные смоляные волосы и алые губы. Она напомнила мне какую-то итальянскую актрису. А ещё у неё была роскошная грудь: высокая и полная, чудесно подчёркнутая декольте. Но оно не смотрелось пошло. Когда я спросила её о тех таблетках и показала рецепт, она встала, чтобы найти их. Она была высокой и идеально стройной. Я еле доставала ей до той самой совершенной груди. И в тот момент я её возненавидела. Потому что рост метр шестьдесят - не самая чудесная вещь. А у меня был именно такой. Боже, как же я переживала из-за этого! Никогда не верила тем куколкам, говорящим, что гордятся своей миниатюрностью. Я мечтала, стоя на каблуках, смотреть мужчине в глаза, а не в шею. И чтобы он не наклонялся сильно, желая меня поцеловать. Наверное, эту женщину целуют именно так, как хотелось мне - слегка опуская голову, а она не задирает шею.

А ещё я доставала ей до бейджика. На котором было написано: "Салли Кемпел. Продавец". Я точно знала, что это она. Разум в спешке нарисовал их вместе - идеальная картина.

Мне стало плохо. Я дала ей крупную купюру, взяла таблетки и ушла. Салли что-то кричала мне в след, собираясь отдать сдачу. Я вышла из центра и заревела.

Я хотела умереть. И лучше всего: прямо там. Потому что дальше так жить просто нельзя. Я поймала какого-то парня на скейте, дала ему несколько долларов, таблетки и сказала, куда надо отвести. А сама встала возле аптеки, прислонилась к каменной стене и стала молиться. Я просто не знала, что мне ещё делать. Когда я дошла до "должников наших", рядом со мной появился Кроули.

- Ты к ней пришёл? - спрашиваю я.

- Не хочешь рассказать, почему вчера убежала?

Он подошёл ко мне ближе, взял руками за плечи, потянул к себе.

- Не смей так больше делать.

Кроули целовал мою шею, тянул губами волосы. Я дрожала. Это.нужно.прекратить. Но я не могла. Ненависть к нему, к себе, к Салли сплелась с дикой страстью и теперь были неразлучны. Я всё ещё плакала, когда он перенёс нас ко мне домой.

- Не забывай, что ты моя.

Он не давал мне этого забыть. В этот день я бы забыла о том, чтобы думать или возражать, целиком превращаясь в губы, податливые и желанные.

Но образ Салли был слишком ярок.

- Кто она? - требовательно говорю я, стараясь смотреть хотя бы ему в лицо.

- Какое твоё дело, лапуля?

- Я тебе клятву верности не давал, - отрезает он.

Действительно, что это я истерику включила? У нас же ничего нет. Только сделка. И всё. Вообще, с чего это я решила, что он только мой?

Может потому, что он всегда приходил. Король Ада мог бы и не провести ночь с простой женщиной, да? Да? Он иногда дарил мне подарки. Он знал, что больше всего я люблю розы, и приносил именно их. Может чувствовал, или просто уловил своей демонской силой, что я особо чувствительна там, где на шеи начинаются волосы, именно, в тех ямках, и целовал меня туда. Любил виски, но на каждый праздник у нас было вино, которое обожала я. Это и ещё множество мелочей говорили мне, что он мой. Но это не было правдой, и никогда не станет.

два.

- И что в нём такого особенного? - спрашивали меня Катиа, мама и мой психоаналитик, к которому я записалась месяц назад.

Как что?! Кроме того, что он демон?..

Я ехала от Катии домой. В старом автобусе, что похоже был готов вот-вот развалиться. Он скрипел и стоило проехать мимо любой неровности, как резво подскакивал. Был вечер, люди возвращались домой с работы, и мест почти не было. Вернее: не было совсем. Я стояла, прислонившись к стенке, прижав к груди сумку и закрыв глаза. Семь остановок. Я считала в уме. Одна, вторая...

- Я вас знаю, - уверенный голос вывел меня из дремоты.

Я раскрыла глаза и увидела возле себя того самого парня. Он ехал со мной несколько дней назад в футболке нереальных цветов.

- Вы тогда плакали, - говорит он.

Ему лет двадцать. Высокий блондин с красивыми карими глазами. Губы слегка полные, он их облизывает - они сильно обветренны.

Я улыбаюсь. Со мной давно никто не флиртовал, тем более такие очаровательные юноши. Кажется, такого не было целую вечность. И я просто не могу упустить шанс. Кокетливо поправляю волосы, наклоняю голову и шепчу ему на ухо своё имя. Лукас, неожидавший такого жеста, невольно краснеет.

- Поужинаем? - усмехается он.

Мы не подходим друг другу: ухоженная женщина и парень-панк. Но уж больно он был мил, а мне хотелось чего-то большего. Чего-то крайне трогательного. Того, что Кроули не мог мне дать.

- Мне скоро выходить, - я достаю из сумочки кошелёк, а из него - визитку. Кокетливо целую её и протягиваю Лукасу.

Губы у меня красивые: полные, нижняя слегка крупнее. Он на мгновение задерживает визитку в руке, и лишь потом отправляет в карман джинс.

- Люблю красную помаду... Но, когда губы естественного цвета, это куда сексуальнее.

Автобус вновь делает прыжок и Лукас резко подвигается ко мне, стараясь не заметно коснуться моих волос.

- Хочешь я провожу тебя? - а он настойчив. Мне нравится.

Секса не с демоном у меня не было два года. У меня вообще не было никого, кроме Кроули.

Почему же? Потому что он такой особенный? Или из-за того, что я боялась его?

Вопросы без ответов, и ответы, не имеющий своих вопросов кружили у меня в голове, не давая покоя. А Лукас учтиво делал вид, что ничего не замечает. Впрочем, в его возрасте многое можно не видеть и при этом быть счастливым.

Он держит меня за руку и гладит пальцем ладонь. Смотрит в глаза, странно улыбаясь.

Так смотрят, когда хотят снять с меня одежду. Я мысленно соглашаюсь, перехватываю инициативу и целую его. Нет ни нежности, ни обжигающей страсти, пустота, подталкиваемая рефлексами.

Я вспоминаю Салли, когда мы, едва войдя в квартиру, начинаем бешеный танец страсти. Перед глазами тот огромный букет цветов, и я срываю с себя рубашку, подставляя ему грудь для поцелуев. Я помню слова Кроули - все слова и усмешки - и толкаю Лукаса к кровати.

Это будет не просто секс. Это будет актом отомщения. Здесь не должно быть жертв - Лукас хочет меня, я чувствую, как он настойчиво трётся о мои трусики, податливо целуя губы. Он хочет меня. Гормоны, инстинкты, молодость, кровь кипит... И я понимаю его, не в силах удержать желание, смешанное с бешеным чувством мести.

Я целовала низ его живота, когда парень странно дёрнулся и замер. Потянулась к его лицу, похлопала по щекам - никакой реакции. Слабый светильник в холле несколько раз мигнул, а затем погас.

- Он жив. Не беспокойся, лапуля, - Кроули вальяжно переступает через порог, - а теперь скажи мне, пожалуйста, ЧТО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!

- Я не твоя вещь, Кроули, - говорю я, прикрываясь тонким одеялом. - И Лукас... он не при чём.

Мне становится холодно только от одного его взгляда.

- Ты не подумала, что я могу быть против? - кричит он, хватая меня за руку и оттягивая от кровати.

- Ты тварь! Тварь! - я чувствую начало истерики.

- У нас контракт, милая. Быть со мной тебе выгодно.

- Уходи! - кричу я, надрываясь.

- Не льсти себе, лапуля! - фыркает Кроули. - Не забыла с кем говоришь?!

Что-то сильно стягивает мне шею, кислород с трудном проникает в лёгкие. Я, как рыба, жадно хватаю воздух.

Отрываюсь от пола и зависаю посреди комнаты. Он смотрит на меня и ухмыляется. Ещё немного и я задохнусь - трахея разрывается от боли.

Голос звучит надрывно, почти умоляюще. Кроули опускает глаза вниз и я падаю на мягкий ковёр. Алчно вдыхаю воздух, и не могу насытиться.

Он подходит ко мне, хватает за плечи и поднимает. В его сильных руках я напоминаю себе слабую тряпичную куклу.

Он впивается в мои губы то ли со страстью, то ли с гневом. Остервенело кусает их, властно проникает языком ко мне в рот. Я судорожно вздыхаю, пытаясь отстраниться.

- И когда же вы начнёте хорошо внимать урокам?!

Его рука собственнически опускается на мою бедро и поднимается вверх. Не успела я заметить, как он отодвинул трусики и ввёл в меня сразу два пальца. Не сдержав вздоха, я откидываю голову назад и в миг начинаю изгибаться. Извиваюсь, жажду его, вопреки жгущему желанию остановить игру, я пытаюсь как можно сильнее насесть на его пальцы. Кроули смеётся в голос, и целует меня.

- Некоторые сомневались в тебе. Говорили, что человек не сможет хорошо удовлетворить меня.. Но ты, - он осыпает мою шею поцелуями-бабочками. - Ты восхитительна.

Я знаю, что Лукас сейчас без сознания лежит на кровати. Знаю, что вновь признаю власть Короля.

- Почему ты не можешь его бросить?

Мой психотерапевт - худосочная блондинка в сером строгом костюме. Она скрещивает ноги, закатывает рукава блузки по локоть и смотрит на меня как на подопытного кролика.

- Кого? - играть дурочку стало моим главным занятием.

- Кроули, - подсказывает мне терапевт.

- Я боюсь остаться одна.

- Ты достаточно молода, чтобы найти мужчину...

- Вы хотите сказать: любовника?

- Тебя интересует лишь секс?

Она меня поймала. Я ощутила лёгкий озноб и как тонкие пальцы схватили меня за руку.

- Я не хочу говорить о нём.

- Я думала, ты ходишь сюда...

- ...Из-за проблем с матерью.

Мимолётная улыбка - врать психологу - не лучшая идея.

- Твоя мама с ним знакома?

три.

Порой мне казалось, что Кроули носит только чёрное. Я не сказала бы, что-то мне не нравилось, или было чрезвычайно помпезно. Как будто он каждый раз надменно говорил всем: у меня траур. Но судя по его лицу - вечно самодовольному - траур Король носил лишь в целях глупейшей иронии.

И я не думала, что стану замечать такие мелочи. Ведь во всё чёрное Кроули одевался крайне редко. Да, кто-то невнимательный не рассмотрел бы столь незаметную мелочь, но я жаждала знать его.

Когда он приходит ко мне снова, я сразу замечаю чёрный костюм идеального покроя. Кроули хмурится, осматривает мою спальню - неужели я не убралась? или же мои вещи неэтично валяются на полу? Чёрт.

Я будто бы смущаюсь, сворачиваюсь на кровати, поджимая под себя ноги.

- Здравствуй, Кроули, - мой голос вздрагивает.

- И ты здравствуй, лапуля.

Лимонно-жёлтые, розоватые лучи вечерней зари освещает пол моей комнаты, проникая сквозь серые шторы. В их свете цвет его костюма казался ещё более чёрным. Самым чёрным, что только может быть.

Вначале мне кажется, что это моя личная галлюцинация. Ну мало ли прислышалось? Но спустя пару минут тишины Кроули повторил вопрос.

- Чудно, - бросаю я и тут же саркастически добавляю. - Твоими молитвами.

- Кто сказал, что не я молился о тебе? - усмехается Король Ада.

Я бы продолжила наш бессмысленный разговор, но компания демона не самая приятная. Мне куда легче быстрее "сделать дело" и избавиться от него хотя бы на некоторое время.

Я откидываю в сторону своё лёгкое одеяло, на мне лишь тонкая ночная рубашка из синего атласа. Кроули даже не смотрит на меня - он знает во мне каждую мелочь, любой изъян в фигуре. Ему не нужно с вожделением лицезреть моё тело. Оно слишком знакомо ему.

Я жду тот момент, когда он протянет ко мне руки, но Кроули вдруг говорит:

- Психотерапевт, значит?

О, а я даже растерялась. Как идиотка уставилась на него, часто-часто моргая.

- Психотерапевт, - раздражённо повторил он. - Зачем он тебе?

- Я сплю с демоном, как вариант, это причина весьма полноценная, - сдавленно произношу я, ощущая ком в горле.

- Ты сама на это пошла, - будто вздыхает он.

- Я знаю! - кричу, прожигая его взглядом.

Я зла, чертовски зла на этого... мужчину. Как он может так глупо и просто напоминать мне о той ошибке, о которой мне придёться жалеть целую вечность!

Хотя как я могу так говорить? Та сделка спасла дорогого мне человека, как я могу сомневаться в чём-то?

Он... правда спросил это?!  Серьёзно? Я слегка прищурилась, всматриваясь в его лицо. Странно... сегодня он не такой, как всегда. Или это чернота костюма, но его лицо кажется немного светлее, чем обычно.

- Нет, - честно отвечаю я, решив, что играть в его игру не так уж и страшно. - Она думает, что если бы ты познакомился с моей мамой, то наши отношения перешли бы на другой уровень. Точнее, она считает, что так считаю я... Но я думаю...

Я запнулась, закусила губу и смущённо опустила глаза. А Кроули уже зашёлся с слегка истерическом смехе, он закинул голову назад, на его глаза выступили слёзы. Он смеялся так, как человек над весьма удавшимся розыгрышем.

- С мамой? - слегка успокоившись спросил демон. - Отношения?

Я даже хотела обидеться, но меня хватило лишь, но дерзкий взгляд и хмуро поджатые губы. Что он возомнил? Давно ли в нём столько иронии... или же заботы? Действительно, он раньше никогда не проявлял такую любознательность к моей жизни.

- Я понимаю, что это глупость.

Годы тренировок помогли выглядеть мне собранной и держать самообладание. Я медленно сошла с кровати, накинула на плечи халат, прошлась по комнате, запахнув его.

- Виски? - спросила, кивая на бар.

- Я пришёл не за этим, - хмурится Кроули.

- Мне ли не знать, - вздыхаю я, плеская в бокал немного вина.

Если он сегодня не такой, как всегда, то почему я не могу позволить себе такую вольность?

- Тебе придёться побыть одной какое-то время, лапуля, - говорит он. - У меня кое-какие дела.

- Я должна беспокоиться? - усмехаюсь я.

- Почему да? - парирую я.

Невольно понимаю, что буду скучать по своему тирану. Привыкнуть можно ко всему. Вот и я как обычная идиотка была готова признаться в том, что мне будет его не хватать.

По его лицу пробегает лёгкая тень, всего пару секунд, но мне хватает. Опускаю бокал на стол и подхожу к нему. Наверное, хватит на сегодня болтовни.

Мои руки касаются его пиджака, ловко снимая его, Кроули молча смотрит на меня. Как же редки те моменты, когда он сам позволяет мне раздеть себя.

А рубашка на нём тоже чёрная, как и галстук. Никакого рисунка, нет привычной полоски или маленьких точек, абсолютный мрак. Ловкими пальчиками я избавила его от оков в виде узла галстука, прижалась губами к его шеи.

Да он и пахнет сегодня иначе! Сильнее, пряно, сочно, играют нотки муската. Мне так нравится новый аромат, что я с трудом отрываюсь от него.

Его властные руки уже проникли мне под рубашку и стали поглаживать спину. Под его ласками я совсем растаяла, откинулась назад, готовая к новым головокружительным играм. Кроули слегка приподнял меня - ему даже не нужно было делать усилие, и прижался губами к моему рту.

Целуясь, мы пересекли комнату. Я как ошалелая снимала с него рубашку, лихорадочно водя ладонями по его спине, впиваясь ноготками в кожу. Наконец-то оторвавшись от моих губ, Кроули слегка толкает меня на кровать. Покорная я падаю в объятия постели, лямки рубашки опускаются вниз, оголяя часть груди.

Наверное, впервые за долгое время в его взгляде появляется интерес, когда он смотрит на меня. Это мгновение я хочу запомнить навсегда. Запечатлеть в памяти, увековечить. Кроули буквально сдирает с меня рубашку, ткань трещит, оставляя меня в наготе. Я смотрю ему в глаза и понимаю, что ошибалась.

Ошибалась, когда думала, что его власть надо мной соткана договором. Вот его зелёные глаза изучают меня, а руки собственнически сдавливают плечи, а я уже готова на всё.

А может это тот самый "стокгольмский синдром"? Если он может дать мне бурю удовольствий в постели, то я согласна.

Когда Король Ада носит чёрное, он идёт убивать.

четыре.

- А она, правда, красивая.

- Ты посмотри на эти волосы.

- Цвет красивый. Они мягкие… потрогай.

- Убедила! Но неужели она так хороша, что он больше на нас не смотрит?

Я слышу их голоса возле своего лица, ощущаю прикосновения к волосам, как чья-то холодная рука гладит мой лоб. Мне страшно. Я хочу посмотреть на них, но всё тело сводит от неприятного чувства. Я под наблюдением.

Меня пробирает дрожь, стоит им коснуться моей шеи, погладить плечи. Если я смогу, то разомкну сухие губы и что-то скажу, но пока совершенно ни одной мысли в голове.

Какая-то женщина опускается на кровать возле меня, отодвигает одеяло. Я чувствую, как её взгляд блуждает по моему телу.

- Доброе утро, - просияла худая брюнетка в чёрном обтягивающем платье. У неё точёное лицо, бледное и очень красивое, миндалевидные глаза, тонкие брови, густые смоляные волосы до плеч. Она бы идеально вписалась в какое-то французское кабаре, если бы не один досадный для любой женщины минус: совершенно плоская грудь. Хотя она позволила себе яркое декольте, которое украсила тонким ожерельем.

- Кто вы? – я нахмурилась, вырвала одеяло из её рук, чтобы лучше накрыться. Гостей у себя дома я не любила, тем более непрошенных.

Я всегда ждала только одного гостя.

- Друзья твоего хозяина, - улыбнулась мне другая: фигуристая девушка с огненными волосами и мраморной кожей, которая даже на вид казалась невероятно мягкой. – Кроули.

- Сомневаюсь, что у него есть друзья, - бросила я, ощущая, как мурашки покрывают мою кожу. Они уж слишком красивые, слишком идеальные, слишком… нечеловеческие. Приходиться срочно брать себя в руки; я знаю, как опасно показывать свои эмоции демонам. – И что вы тут делаете?

- Оцениваем, - усмехнулась брюнетка. – Меня зовут Сиа. Она – Лина.

Я назвала им своё имя. Впрочем, я была уверенна в том, что они в этом осведомлены.

Лина опустилась ко мне, впиваясь глазами, словно хотела вызвать во мне что-то. Но я смогла выдержать этот свирепый взгляд зелёных глаз. Дамы, я уже много лет хожу по ножам, благодаря вашему же Королю, вы мне не страшны.

Мне и смерть не страшна.

- На том спасибо. Позволите?

Я резко встала, оставив одеяло на месте. Спала я сегодня обнажённой. Слегка виляя бёдрами, понимая, что аудитория слегка не та,  прошла к окну. На улице лишь только встало солнце, окрасив в золото стены домов.

- К чему такой внезапный визит?

- Мы были заинтересованы, - Сиа всё ещё сидит на кровати, я чувствую, как она смотрит на меня. Мне страшно. Так смотрят, если уже не презирают.

Они знают, что делать со мной.

- Кроули… - давно ли его имя так трудно произносится? Я решаю идти ва-банк. – Он знает, что вы здесь?

Резко обернулась, чтобы узреть их реакции. Рыжая всё так же улыбается, а вот Сиа слегка помрачнела. Значит… Я делаю ещё один ход.

Я даже не успеваю испугаться, как меня отбрасывает в сторону. Невероятная сила впечатывает меня в стенку.

- Ты не скажешь! – закричала Сиа, её красивое лицо исказилось от ярости.

Меня пробило на беззвучный смех. Как же всё это дерьмово, однако.

- Скажу! Скажу! Я скажу ему, как вы смотрели на меня! Я покажу ему это! – я указываю пальцем на рану, что образовалась на плече. Он такое не простит. Кроули ненавидел даже мелкие порезы на моей коже.

Забавно, но этот фанатичный любитель пыток, ценил у меня именно идеальную кожу, её цвет, гладкость. Он, правда, может такое не простить.

- Заглохни, - не потребовала, а попросила Лина. Когда она шла ко мне, её рыжие пышные волосы слегка покачивались. Я не могла перестать ими любоваться.

Лина схватила меня за шею и слегка приподняла от пола. Была даже не больно, лишь глупое ощущение слабости и ненависти к себе. Я слишком ничтожна…

- Некоторым не нравится, что Кроули перестал обращать внимание на нас.

- Некоторым? – снова цеплялась за слова. – А тебе?

- Я лишь служу Королю. Любые привычки лишают силы.

Тонкие пальцы крепче сжали мне горло. Я больше не могла говорить.

- Мы просто уберём тебя, как то, что может навредить ему, - улыбнулась мне Сиа. Эта брюнетка сегодня демонстрировала все виды эмоций, видно, энергичная была дама.

Я хочу вцепиться и в это.

Мне безумно хотелось, чтобы улыбка была не жалкой, а победоносной. И я искренне верила в это. Я могла умереть… Всё закончилось бы. Наконец-то. Плевать, что меня ждёт. Ад, муки, пытки, вечность. Это куда проще, чем эта неопределённость и всё моё положение.

- Шлюха, - рычит Сиа и, отталкивая подругу, кидается на меня. Ох, не понравилась ей моя улыбка. Её худое тело обладает невероятной для него силой, она набрасывается на меня сверху, прижимая к полу. – Дрянь! Потаскуха!

Всё, что я ощущаю: её кулаки на своём лице, как мои щёки разъедает чудовищная боль, а губы превращаются в месиво. По подбородку, к шее, спускаются капли крови.

Наверное, она забыла, что может убить меня просто одним движением. Я ничего… я совершенно ничего не могла сделать и позволила ей делать всё, что вздумается. Когда Сиа схватила меня за плечи, чтобы хорошенько ударить, раздался голос Лины:

Рыжая подошла ко мне. Всё утро она не сводила взгляда с моего плеча. Осознала это я лишь сейчас. Она наклонилась ко мне, её ледяные пальцы коснулись родинки на левом плече. Воспоминания накрыли меня с головой как волны.

Любовница.

Содержание

раз.

два.

три.

четыре.

пять.

шесть.

семь.

восемь.

девять.

десять.

одиннадцать.

двенадцать.

Комментарии (0)