У Джису на мгновение перехватило дыхание, когда она обвела взглядом сидящих, наблюдая за тем, как ее семья сосредоточилась на широкоформатном экране, не отрывая внимания от происходящего перед ними.

Ее крики и дрожащие возгласы, доносящиеся из стереосистемы, преследовали ее, вызывая воспоминания, которые она не хотела вспоминать, хотя это и был ненастоящий сценарий. Фальшивый сценарий с глубокими, необработанными эмоциями, напомнила она себе и покачала головой. Она не хотела больше никогда испытывать такую тоску и безнадежность.

"О Боже!" Ее старшая сестра повторила, ошеломленно глядя на брызги крови на экране. Она повернула голову и посмотрела на Джису с недоверием. "Серьезно?"

Джису закусила губу, пытаясь сдержать смех, и снова обвела глазами комнату, находя забавным наблюдать за реакцией любимых людей.

"Извините", - пробормотала она и снова перевела взгляд на экран, внимательно наблюдая за тем, как она изображает наивную девушку, плачущую от души. Она уловила нескончаемые слезы, бегущие по щекам, и приостановилась, удивляясь, как ей удается так жалко выражать свои мысли. Она не помнила, как это произошло, но помнила боль и тоску, когда это случилось. Она помнила, как ее тошнило от вида искусственной крови, от сырости в комнате и влажности летнего воздуха.

Каким-то образом она позволила себе перенестись в тот конкретный день, воспоминания о котором запечатлелись в ее голове, как будто это не произошло несколько месяцев назад.

Она обнаружила, что сидит на полу в узкой комнате, на которую направлено множество камер, а персонал возится с тяжелым оборудованием. Все суетились, переговаривались, готовясь к следующей сцене. Ее глаза были прикованы к открывшемуся перед ней зрелищу, тело было залито потом, по раскрасневшимся щекам текли слезы. Ее коллега-звезда прислонился к старому ящику, его веки были полузакрыты, и он смотрел на нее, прикрыв глаза капюшоном.

Чон Хейн - человек, полный чудес, - подумала она, глядя на него. С момента их первой встречи в нем было что-то завораживающее. О нем мало что было известно, кроме банальных фактов, которые она находила в Интернете, или статей, в которых она натыкалась на его имя, и все они гласили одно и то же - Чон Хейн, король мелодрамы с привлекательными глазами. Они были правы, его глаза были привлекательны, и спустя несколько месяцев, когда они провели большую часть времени вместе, эмоции в них говорили громче любых слов.

Даже сейчас, когда они оба молча ждали следующей сцены, он смотрел на нее самым доверительным взглядом, несмотря на то, что выглядел скорее как мертвец - без каламбура - со своими всклокоченными волосами и стекающим по лбу потом. Не говоря уже о фальшивой ране на высокой скуле.

К ним неожиданно подошел посох и наклонился к ним, держа в руке небольшую бутылочку с красной жидкостью. Хэин откинул голову назад, позволяя тяжелой жидкости медленно проникнуть в его приоткрытый рот. Джису скорчила гримасу, в выражении ее лица смешались беспокойство и отвращение. Он посмотрел на нее, когда она наклонила голову, и подумал, каково это - держать во рту такое количество искусственной крови и не чувствовать при этом тошноты.

"Ты в порядке?" Она тихо спросила, когда персонал покинул их, ее взгляд метался туда-сюда между его тяжелым взглядом и красными губами. Она знала, что он не сможет ответить ей словами, но это не помешало ей выразить свое беспокойство.

В ответ он слегка улыбнулся и приподнял брови в известной только ей манере. Как она поняла, это был знак, с помощью которого он общался с ней, поскольку, по всей видимости, для разговора не обязательно нужны были слова. Это была привычка, которую он перенял, когда их глаза встречались, когда он хотел заверить ее, не говоря ни слова. Удивительно, но это успокаивало ее, когда он вот так, не отрываясь, смотрел на нее, словно жест, которым они оба были связаны, согревал ее сердце так, как она и подумать не могла.

Мысли Джису резко вернулись в настоящее, когда на экране снова появилась она сама, плачущая, но теперь уже посреди известного кафе, где ее героиня впервые встретила любовь всей своей жизни. За этой сценой последовали заключительные титры воображаемой ситуации, необходимое объяснение другой альтернативной вселенной, где жизнь не так жестока, в которой очень живая Сухо поет песню о любви звездному Ёнро.

Наконец передача закончилась на рекламе, и взгляд Джису внимательно окинул комнату. Первой нарушила тишину ее мать, прочистив горло и посмотрев на младшего ребенка. "Ну, это было..."

"Депрессия?" предположила ее сестра.

"Невероятно", - поправила ее мать, пересаживаясь на диван и сокращая расстояние между ними. "Конечно, твоя игра, а не история. Ну, она была невероятной в своем... садистском и душераздирающем смысле".

Джису рассмеялась, услышав слова матери, и крепко обняла ее, прижавшись головой к ее шее. "Как я справилась?"

"Ты была великолепна", - искренне ответила ее мама. "Мы не можем больше гордиться тобой".

Она улыбнулась, когда мать откинулась на спинку кресла, и в ее глазах отразилось изобилие любви и счастья, которое она испытывала в этот момент. Улыбка Джису стала еще шире, когда она увидела сидящую напротив нее сестру с опухшими и покрасневшими от неожиданных слез глазами.

"Это просто чистое зло", - прокомментировала ее сестра. Ее муж, сидевший рядом с ней, встал и потянулся к коробке с салфетками, стоявшей на столе, и протянул ее жене, которая яростно взяла горсть салфеток. "Я не могу перестать плакать".

Джису гордилась своими словами и смеялась: "Поверьте, я хотела бы, чтобы конец был не таким травматичным".

"Зло", - повторила она. Отец встал со своего места, и Джису последовала его примеру, встретившись с ним на полпути в очередном объятии, которое она с готовностью приняла.

"Я так горжусь тобой", - сказал ее отец, прежде чем поцеловать ее в макушку. "Мы все гордимся".

Волна эмоций захлестнула ее сердце. Подняв глаза, она благодарно улыбнулась отцу и тихо ответила: "Спасибо".

"Это требует празднования, ты не находишь?" Отец разжал объятия и твердыми шагами направился на кухню. "Какую бутылку ликера мне открыть?"

"Папа, сейчас час ночи", - отшутился Джису.

"Именно. Самое время напиться", - парировал он в ответ.

Мать быстро согласилась с этим утверждением, и в следующее мгновение она уже была на кухне и готовила легкую закуску. Джису радовалась, глядя на смеющихся родителей, в то время как ее сестра продолжала сомневаться в смелости авторов сценария. Хотя ей хотелось, чтобы старший брат и его жена тоже присутствовали на этом празднике, она все равно была благодарна за то, что ее окружала поддержка семьи.

Она села обратно на диван и взяла свой жужжащий телефон, чтобы пролистать его. Большинство ее друзей писали ей сообщения, наполовину поздравляя, наполовину ругая ее за концовку, а в групповом чате актеры и съемочная группа, с которыми она работала почти год, снова выражали свою благодарность. Когда она прочитала все эти сообщения, ее сердце сжалось от волнения: это было горько-сладкое чувство, что они увидели конец своей тяжелой работы, когда было время, когда все, ради чего они работали, было близко к тому, чтобы не выйти в эфир.

Она как раз набирала ответ, как вдруг зазвонил телефон, и на экране высветилось знакомое имя. Это был видеозвонок, и у Джису возникло желание проигнорировать его, потому что она знала, что должно произойти, но, подумав, она сделала глубокий вдох и неохотно ответила на звонок.

"YAAAH!" приветствовал ее высокий голос. Лиса встрепенулась, в ее глазах отразились гнев и печаль. "КИМ ДЖИСУ!!!"

"Прости!" быстро ответила Джису, поддразнивая свою лучшую подругу. "Я всего лишь актер, а не сценарист".

"Унниээээ", - запричитала Лиса в расстройстве. "Почему жизнь Ёнро так печальна? Ни матери, ни брата, отец в тюрьме, а ее потенциальный любовник, черт возьми, умер прямо у нее на глазах!"

Смех Джису эхом разнесся по комнате. Она часто сталкивалась с тем, что Лиса безостановочно ноет по поводу какой-либо драмы, но то, что Лиса ноет по поводу своей драмы, было, безусловно, самым забавным из всего, что она видела за последнее время.

Лиса издала крик гнева и драматично пробормотала: "Бедная Ын Ёнро".

Джису вдруг заметил покраснение в ее опухших глазах: "Ты плакала?".

"Конечно, плакал, кто бы не плакал, видя такой депрессивный финал?"

Лиса закатила глаза. "Ну, сейчас ты не плакала, но в той сцене у тебя были слезы на глазах, что, я думаю, не самое худшее, учитывая, что у тебя есть возможность поплакать на очень широкой груди".

Джису бросила на нее взгляд.

"Что?" смущенно ответила Лиса. "Но я должна сказать, что то, что она вся в крови, не мешает Им Сухо быть горячей".

"Ты больна, говорю тебе", - с недоверием ответила Джису. "Больной."

Лиса хихикнула над ее выражением лица. "Расслабься, я шучу". Затем она подмигнула для убедительности. "Или нет".

"Подождите!" торопливо попросила Лиса. "Кстати, поздравляю, как бы ни был трагичен финал, вы проделали действительно большую работу".

На ее губах появилась искренняя улыбка, а затем она мило поблагодарила ее. Они проговорили еще несколько минут, Лиса рассказывала, как прошел ее день, а Джису смеялась над их неожиданным шуточным разговором, пытаясь решить, какой ресторан лучше выбрать для следующего свидания.

Посмеявшись вдоволь, Лиса повесила трубку, пожелав Джису и ее семье счастливого Нового года в этот лунный праздник. Обычно Джису приглашала ее в гости по таким случаям, но Лиса решила, что хочет провести этот праздник наедине со своими кошками. Джису нахмурилась, когда она это сказала, потому что, откровенно говоря, Джису предпочитала собак.

Было время, когда ей приходилось каждый день бешено общаться с этими пушистыми зверьками, потому что, какими бы милыми они ни были, они не понимали, что такое личное пространство. Конечно, животные понимают не так, как люди, но иногда Джису задумывалась, не затаила ли кошка Лисы на нее зуб. Когда они жили вместе, они не только спали в ее комнате, но и все ее вещи были покрыты шерстью, которая не принадлежала Далгому, ее драгоценному маленькому белому мальтезе. Иногда она скучала по жизни с другими девочками, но, не буду врать, иметь собственное пространство теперь было не такой уж плохой идеей.

Наконец внимание Джису вернулось к сообщениям, она ответила на каждое из них и постаралась ничего не пропустить. Она как раз просматривала галерею, решая, какие фотографии лучше всего разместить в социальных сетях, как вдруг раздался очередной звонок, и ее насторожило имя, высветившееся на экране.

Ей действительно нужно было сменить его определитель номера. Это была внутренняя шутка - или просто профессионализм? В любом случае, когда они обменялись номерами в первый день их знакомства на съемочной площадке, она в шутку попросила его сохранить ее номер под именем Ын Ёнро, а его - под именем его персонажа. Тогда она подумала, что это хорошая идея, и попыталась снять неловкость между ними, учитывая, что да, Чон Хейн действительно был очень добрым и скромным старшим в актерской среде, но сблизиться с ним было очень сложно.

Хотя за время, проведенное вместе, их дружба стала более тесной, вначале он был вежлив, но довольно замкнут. Сейчас, спустя несколько месяцев, она все еще не удосужилась сменить его имя, хотя и не знала, так ли это в его случае.

Оглядев комнату, Джису заметила, что ее семья собралась на кухне. Она быстро встала и незаметно вышла из дома, шаркая ногами, прошла по коридору в спальню, где она выросла в юности. Тихо закрыв за собой дверь, она бросилась на кровать и легла на живот, прижав к уху телефон.

"Sooho-ssi", - надменно поприветствовала она. "Не знаю, испугаться мне или впечатлиться, получив звонок от мертвого".

Его тихий смех заполнил тишину. "Ouch."

"Что ты задумал?" She asked curiously. "Я думала, у тебя сегодня съемки".

"Да, у меня сейчас перерыв, и я хотел тебя проведать".

Проверяют ли друзья друг друга посреди ночи? рассеянно подумала она. Но звонят ли друзья друг другу вдали от посторонних глаз?

Чувствуя себя виноватой в том, что тайно получила от него звонок и не сделала того же с Лисой раньше, она решила отогнать эту мысль от себя. Джису прочистила горло и медленно выровняла дыхание. "Как мило с твоей стороны".

Если он и уловил ее внезапную нервозность, то никак этого не показал. Вместо этого он ответил: "Поздравляю с актерским дебютом".

Это вызвало у нее смех. "Ты ведь знаешь, что сегодня была последняя серия?"

"Хорошо, тогда я воздержусь", - ответил он. "Поздравляю с завершением твоего первого актерского проекта".

Джису подавила улыбку. "Заканчиваем? Мы закончили съемки в прошлом году".

Она услышала разочарование в его голосе, когда он вздохнул. "Вы понимаете, о чем я".

Ее улыбка превратилась в ухмылку. "Я знаю, что ты имеешь в виду". Она перевернулась на кровати. "Кстати, спасибо тебе, и я тебя тоже поздравляю. Мы отлично поработали".

"Да", - согласился он. "Грустно, правда? Мы завершили все некоторое время назад, но сегодня официально все закончилось".

На мгновение она остановилась, воспоминания вернули ее к тем дням, которые они провели вместе в те месяцы напряженной работы. Она помнила, что устала, но в то же время была благодарна за этот опыт, никогда не упуская всего того, чему ее учили на съемках. Режиссер, съемочная группа, актеры. Она с удовольствием повторила бы этот опыт, если бы у нее была такая возможность.

"Ну, знаешь, как говорится, - сказала она наконец. "Все хорошее должно заканчиваться".

Снова тишина, и на этот раз от него. Она терпеливо ждала его ответа, и у нее чуть не случился сердечный приступ, когда он тихо пробормотал: "Мы были хорошей парой, не так ли?"

За двадцать семь лет жизни Чон Хейн был самым... запутанным человеком, которого она когда-либо встречала. Он был всем, что она могла пожелать человеку. Он был хорошим наставником, добрым, надежным, страстным и очень понимающим, никогда не жаловался на ее странные выходки. А еще он был удивительно забавным, чем больше она его узнавала, поэтому их отношения были прекрасными как на экране, так и за его пределами. Но иногда - нет, чаще всего - она задумывалась, не кроется ли за его добротой и любовью к ней нечто большее, когда они вместе. Особенно когда вокруг них не было камер и никто не направлял их движения - просто два человека наслаждались обществом друг друга.

Но потом реальность настигла ее, и она всегда была уверена, что должна мыслить рационально, когда дело касалось ее чувств, какими бы они ни были, потому что, во-первых, он был определенно добр ко всем остальным. Хотя он был первым актером, с которым она работала в паре, она не могла сказать о нем то же самое. У него было гораздо больше опыта в этой сфере деятельности, не зря его называли королем мелодрамы. У него всегда были хорошие отношения с предыдущими героинями, с большинством из которых он разделял романтические сцены, сцены, которые были чем-то большим, чем просто нежный поцелуй в губы. Во-вторых, она поняла, что он был ее первым "всем" на экране. Ее первый партнер, ее первый поцелуй... Она, вероятно, не могла отличить реальность от фантазии, потому что он так хорошо изображал свои эмоции. И последнее, но не менее важное: она была чертовски занята, чтобы все это обдумывать.

Кроме того, зацикливаться на том, что даже не было правдой, было, вероятно, пустой тратой времени и угрозой для их крепкой дружбы. Поэтому вместо того, чтобы обратить внимание на учащенное сердцебиение, она решила сделать вид, что ее мысли не дают ей покоя. "Ты имеешь в виду отношения между Сухо и Ёнро, верно?"

Вновь потянулась тишина. Она затаила дыхание, ожидая его ответа.

"...верно". Она не знала, разочарована она или нет, но потом он продолжил: "Но помимо этого, помимо Сухо и Ёнро".

Она не была уверена, что правильно расслышала, но то, что он объяснил, привлекло ее внимание. "Вы имеете в виду нас? Между тобой и мной?"

"Да", - подтвердил он. "Между нами".

И тут все пошло наперекосяк, ее рациональное мышление пошло наперекосяк. Она уставилась в потолок, на ее губах играла мягкая улыбка. В этот момент, как бы она ни бредила, делая любые выводы, она позволила себе опуститься на кровать и представить его в этот самый момент, улыбающегося так же широко, как она сама. Может быть, завтра она пожалеет об этом, может быть, после этого звонка она вспомнит этот момент и ей станет стыдно за свой ответ. Но пока она позволила себе почувствовать бабочек в животе, слушая его тяжелое дыхание, как музыку.

"Да", - мягко прошептала она, ее улыбка не сходила с лица. "Мы хорошая пара".

Ее первый в жизни актерский проект наконец-то подошел к концу, что она с ужасом осознавала, хотя это было неизбежно - расставание с полюбившейся ей второй звездой.
Как говорится, всему хорошему приходит конец, но Ким Джису не знала, что он только начинается.

Начало конца

1. Отрицание не избавляет от проблемы

Джису закрыла глаза: предсказанный ею секундный стыд снова закрадывался в ее сознание. Тот телефонный звонок все еще преследовал ее каждый раз, когда она позволяла своим мыслям задерживаться на том воскресном вечере, а сегодня была пятница, и все, о чем она могла думать, - это сожаление. Как она могла позволить себе поддаться его глубокому голосу? Его сладкое внимание? У нее не было времени анализировать его внимательное поведение. Он просто джентльмен, снова напомнила она себе, как заклинание, вбитое в затылок, потому что это была единственная причина, которую она могла осмыслить. Она застонала и откинула голову назад, ненавидя то, что эти слова так легко сорвались с ее губ. Самое страшное, что она поняла: они даже не были сказаны в прошедшем времени. 

Джису бросила взгляд в сторону и краем глаза наблюдала за тем, как ее менеджер Саером ведет машину. Они ехали на запланированную встречу, чтобы обсудить долгожданную деятельность группы. По правде говоря, в последнее время она не была уверена во многом, но в одном была уверена точно - она скучала по выступлениям на сцене. Ей не хватало того волнения, которое охватывало ее тело, когда звучала музыка. Ей не хватало создания нового материала для работы, ночных репетиций, дней записи в студии, обсуждения костюмов и причесок, хаотичных встреч в перерывах между выступлениями. Несмотря на то, что подготовка отнимала много времени, она все равно любила сам процесс.

Поэтому у нее не было времени думать о других делах.

"Нет", - решила она. "Просто... устала".

Саэром кивнул, его глаза не отрывались от дороги перед ними. Она знала, что он далеко не верит ей. Не то чтобы она могла винить его - она и сама не была уверена. Но она знала, что ее внезапное молчание, вероятно, показалось ему подозрительным.

Джису никогда не была молчаливой, все знали, насколько высока ее энергия. И хотя бывали моменты, когда она чувствовала себя истощенной от поддержания атмосферы, она никогда не жалела о том, что была солнечным шаром, как ее называли. Она принимала эти слова близко к сердцу, воспринимая их как комплимент, потому что быть источником блаженства везде, где бы она ни находилась, - это давало ей ощущение жизни. Возможно, именно поэтому ее руководитель сейчас бросал в ее сторону неуверенные взгляды. Дело в том, что, когда все вокруг слишком привыкли к ее игривой персоне, один момент легкой неуверенности всегда вызывал вопросы, и она знала, что это происходит сейчас.

"Ты плохо спала этой ночью?" спросил он; в его голосе послышалось беспокойство.

"Вообще-то я спала как младенец", - призналась она. Действительно, в голове у нее могло плавать множество ненужных мыслей, но это никогда не мешало ей спать. Отдых - это то, к чему она относилась со всей серьезностью.

"Тогда есть ли что-то, с чем я мог бы помочь..."

"Оппа", - вмешалась она. "Я в порядке. Я хорошо выспалась, хорошо поела, и мое здоровье в отличном состоянии. Не о чем беспокоиться".

Машина замедлила ход, когда они подъехали к красному светофору. Взгляд Саерома серьезно переместился в ее сторону. "Я ваш менеджер, моя работа - следить за тем, чтобы с вами все было в порядке".

"То есть, вы хотите сказать, что ваша забота основана только на вашем долге? Потому что вам за это платят?"

Его выражение лица стало кислым. "Ты же знаешь, что это неправда".

Джису выдержала его пристальный взгляд, уловив его встревоженное выражение. "Да, я знаю". Затем она вздохнула. "Честно говоря, я в порядке".

Они смотрели друг на друга, и тишина становилась все гуще с каждой секундой. Она бросала ему вызов, ее взгляд был непоколебим, она пыталась донести до него то, что хотела сказать, не произнося ни слова.

Пожалуйста, бросьте это, я не в настроении.

Он наконец отвел взгляд, неловко прочистил горло и продолжил движение, когда перед ними загорелся зеленый свет. "Хорошо."

"Да", - заверила она его, хотя ей казалось, что она больше убеждает саму себя, как будто необходимость услышать это вслух была необходима ей, чтобы поверить в собственные слова.

"Конечно." Однако он не был уверен, и она прекрасно понимала, что он сомневается. "Как скажете".

Решив, что дальше тянуть с этим делом бесполезно, она попыталась отвлечься, напевая мелодию, звучащую из радиоприемника. Напевание перешло в свист, когда она попыталась успокоиться, а ее ноги постукивали в такт мелодии, игравшей в машине. Когда одна песня сменялась другой, ей становилось легче, и она полностью концентрировала свое внимание на музыке, стараясь насладиться моментом и не позволяя своим мыслям уноситься в очередной вихрь забот.

"Итак, - снова начал Саэром, пытаясь, видимо, снять напряжение, вовлекая ее в разговор. "Вчера вечером мне позвонила Хайн".

Ее свист резко прекратился, тело напряглось при упоминании его имени. Она сделала глубокий вдох и попыталась прогнать панику. Она не знала, что ошеломило ее больше: его внезапное признание или то, как она отреагировала на это признание. Почему она вообще запаниковала? Почему возникло желание проигнорировать его и сделать вид, что она не понимает, что он хочет сказать? Более того, почему он вообще сказал ей об этом?

Она прекрасно понимала, насколько близки стали ее менеджер и звезда. Саером почти все время следовал за ней в перерывах между съемками, их невозможно было не назвать хорошими друзьями. Несмотря на то, что они были близки, он редко говорил о себе с ней. Она знала, что они по-прежнему общаются, хотя он никогда не рассказывал о подробностях их дружбы, особенно сейчас, спустя несколько месяцев после их последней встречи.

Она медленно посмотрела на него со сросшимися бровями, на ее лице было написано замешательство. "Правда?"

"Да, это так. Приятно было услышать его снова", - пояснил он. Она лишь кивнула, не понимая, к чему клонится этот разговор. Однако она не сразу догадалась об истинном смысле его слов, потому что следующее, что он сказал, едва не вызвало у нее сердечный приступ.

Она никогда не понимала, как работает Вселенная, но знала, что в эти дни она никогда не работает так, как ей хочется. Она стояла, ошеломленная внезапно переключившимся на нее вниманием. Ей не хотелось разбираться со всем этим сейчас - никогда, если честно, - но чем больше она будет отрицать, тем больше подозрений у нее возникнет. Поэтому она сделала лучшее, что могла придумать.

Она собиралась притвориться невиновной.

В любом случае, сделать это было несложно. Все-таки она была актрисой, и использование ее актерских способностей в подобной ситуации казалось вполне уместным. "Он позвонил вам, чтобы спросить обо мне?"

Когда они наконец вошли в головной офис компании, ее руководитель быстро взглянул на нее и кивнул головой охранникам, стоявшим у ворот. "Он хотел узнать, почему вы не отвечаете на его сообщения".

Голова кружилась, точно у нее начинала болеть голова. Она не знала, забавляет ее или раздражает то, что она старается не допустить никаких обвинений между ними, в то время как ему, казалось, нет до этого никакого дела. Иногда ей хотелось, чтобы он не гордился тем, что он честный человек. Почему его вообще волновало ее молчание? Она же не собиралась вечно игнорировать его сообщения. В конце концов, она должна была ответить на них, но не сейчас.

"Ну, - ответила она, пытаясь придумать оправдание. "Я была занята".

Саэром громко рассмеялся. Джису не знала, что еще сделать, кроме как бросить на него взгляд. Это была глупая причина, как она теперь поняла, потому что единственный человек, который лично знал, чем она занималась в эти дни, был он. Она мысленно выругала себя и переместилась на свое место, когда они остановились на парковке. Он не выключил зажигание, но наконец-то уделил ей все свое внимание.

"Я спрошу вас только один раз, - осторожно начал он, прежде чем продолжить с ноткой осуждения в голосе, - между вами что-то происходит?"

Теперь это обвинение застало ее врасплох.

"Нет!" Она попыталась взять себя в руки и повторила уже более спокойно: "Нет, не может быть".

Он скептически наблюдал за ней, пытаясь понять, притворяется она или нет. Она смотрела на него в ответ, не желая отступать перед его суждением. Их горячие взгляды переросли в соревнование, которое продолжалось еще некоторое время, прежде чем он нехотя отвел глаза, издав вздох раздражения. "Вы не можете винить меня за то, что я спрашиваю об этом".

"Правда?" Она скрестила руки в знак защиты, сузив на него глаза. "Тогда пошути со мной".

"Я вот о чем думаю", - начал он, оглядываясь на нее. "Вы оба большие друзья, я в этом не сомневаюсь, но он редко спрашивает о тебе через меня. Его вопрос о твоем местонахождении говорит о том, что ты избегаешь его, чего ты никогда не делаешь, особенно когда ты рассказываешь мне, каким замечательным другом он был".

"I..." Джису потеряла дар речи. В его словах было так много правды, правды, о которой она до сих пор даже не подозревала. Но она не собиралась признаваться в этом, о нет, это было последнее, что она хотела сделать в машине, стоящей на парковке. Она покачала головой в ответ на его взгляд. "Мы не друзья! Серьезно, мы просто друзья".

Он изучал ее, размышляя, не стоит ли ему продолжить обсуждение этого вопроса, поскольку он не совсем уверен, но в итоге воздержался. Выражение его лица смягчилось, когда он снова открыл рот. "Хорошо. Но если... если... если что-то случится, ты должна мне сказать".

Она ничего не сказала. Какая-то часть ее души хотела сказать, что она уже взрослая, что она может поступать по-своему и имеет право на личную жизнь, за которую будет нести ответственность. Но маленький голосок в голове заставил ее встать на ноги, убедившись, что она мыслит рационально даже сейчас - нет, особенно сейчас.

"Вы в курсе", - продолжил ее менеджер. "Ты знаешь, что я всегда с уважением отношусь к твоей личной жизни, но ты должна сообщить мне, если произойдет что-то необычное".

Грустная улыбка играла на ее губах, когда она понимала, на что он намекает. Это была суровая правда, которую она должна была усвоить: карьера, требующая быть в центре внимания, означает, что каждое ее движение всегда будет тщательно изучаться. "Полагаю, что интерес к противоположному полу - это уже что-то необычное".

"Это так, когда речь идет о тебе", - правдиво объяснил он. "Я даже не уверен, что тебе нравятся мальчики".

Она вздохнула, поняв, что он имел в виду. Прошло довольно много времени с тех пор, как она в последний раз посвящала свое время близкому человеку. Впрочем, она была не против: лучше быть в мире с собой, чем с кем-то, с кем она не может найти мира.

"Мне нравятся не мальчики", - самодовольно согласилась она, прежде чем поправить его: "Просто меня больше интересуют мужчины".

"Правда?" спросил он с сомнением. "Ваша история прошлых отношений говорит об обратном".

Она была так близка к тому, чтобы ударить его по лицу.

Когда речь заходила о ее руководителе, это были отношения любви и ненависти. Не было никаких сомнений в том, что она его любила: он был очень внимательным, заботливым, не говоря уже о том, что он был очень веселым. Он всегда делал что-то комичное, даже не пытаясь, и она не переставала подтрунивать над ним, когда он смущался. Ему всегда удавалось держать ее в узде, будь то ее физическое или душевное здоровье, и он иногда давал ей советы, будучи честным каждый раз, когда пытался объяснить свою точку зрения на вещи. Она это уважала, ей было приятно с ним разговаривать, хотя, честно говоря, его честность иногда выводила из себя.

Конечно, ее жизнь на свиданиях была далека от совершенства, но разве не предполагается, что вся идея свиданий - это процесс проб и ошибок? Хотя да, ее собственный опыт был ближе к циклу ошибок с разбитыми сердцами и безответственными мужчинами, исчезающими без предупреждения, но это не значит, что ей нравилось напоминать об этом. В свою защиту можно сказать, что она была молода и наивна. Теперь, когда она стала старше и лучше осознавала, что ее окружает, а все эти переживания стали для нее мужеством, необходимым для развития характера, влюбленность не была для нее главным приоритетом - по крайней мере, пока.

Она объяснила ему это, на что он кивнул в ответ, окончательно соглашаясь с ее доводами.

"Вполне справедливо", - сказал он, выключая зажигание автомобиля. "Только пообещай, что расскажешь мне, если что-нибудь случится".

Она вздохнула и наконец-то расстегнула ремень безопасности.

"Я обещаю, если ты перестанешь упоминать о прошлом".

"Договорились", - игриво усмехнулся он. "Раз уж мы затронули эту тему, могу я дать тебе совет?"

Она не знала, к какой теме он обращается, и не имела ни малейшего представления о том, каким советом он собирается поделиться. Тем не менее, она кивнула и жестом попросила его продолжать.

"Вам, наверное, стоит ответить на его сообщения".

Джису разочарованно вскинула руки, не веря, что он все еще говорит об этом. "Я думала, мы ясно дали понять, что между нами ничего не происходит".

"Да, друзья или нет, но быть в роли молчуна - не самое приятное ощущение", - просветил он ее, а затем осмелился бросить дразнящую ухмылку. "Ты, как никто другой, должна это знать".

Недовольная его замечанием, она раздраженно указала на него пальцем. "Все, я тебе ничего не скажу".

Она решила проигнорировать его извиняющуюся просьбу и как можно быстрее вылетела из машины, размышляя, не поменять ли ей менеджера на кого-нибудь другого, пока она слушала его смех. Сегодняшний день будет утомительным, отметила она, уже чувствуя себя вымотанной.

Именно поэтому она предпочитала понедельники.

2. Нет ничего определенного, кроме неопределенного

Как только Джису переступила порог здания, как минимум пять человек назвали ее Юнгро. Двое из них были сотрудниками, случайно сидевшими в лаунж-зоне у входа, один - ее друг-танцор, взявший напиток у торгового автомата, один - продюсер, с которым она столкнулась на эскалаторе - да, у здания есть свой эскалатор, - и последний - Розе, ухмылявшийся ей, когда они столкнулись в коридоре.

"Ын Ён Ро", - поприветствовала она ее, соединив их руки. "Саранхэ".

"Я тоже тебя люблю", - с улыбкой ответила Джису.

Они шли в ногу, прижимаясь друг к другу, пока добирались до студии звукозаписи. Войдя в комнату, они были встречены веселым смехом Дженни и Лизы, которые, задрав головы над телефоном Лизы, хихикали над тем, что им казалось забавным. Они подняли головы, и в тесном помещении стало еще громче от их пронзительных голосов.

Чем дольше они проводили время вместе, тем больше понимали друг друга. Об этом Джису задумывалась всякий раз, когда они оказывались вчетвером в одном пространстве. У нее было много друзей, ей нравилось заводить друзей, но те трое, с которыми она жила вместе, всегда оставались для нее самыми любимыми людьми, не считая семьи.

Тяжелые времена их стажировки и успех, которого они достигли сейчас, помогли ей понять, что связь, которая связывала их все эти годы, была больше, чем дружба. Она считала их своими сестрами. Они были так привязаны друг к другу, что невозможно было не понять эмоций друг друга по одному лишь взгляду. Это была их привычка - читать зал, и сегодня их энергия была высока, их волнение от того, что они снова работают вместе после долгого перерыва, было хорошо видно любому.

Тедди, их продюсер, был одним из немногих, кто выглядел ошеломленным громкими звуками, которые они издавали. Он сидел перед мониторами и щелкал мышью, забавно покачивая головой. "Какие же вы, девочки, громкие".

Лиса, как и всегда, была полна энергии и начала танцевать на своем месте у дивана. Джису была заинтригована ее беспорядочными движениями, и она последовала за ней, бешено двигая руками и присаживаясь рядом с ней.

"Итак, что мы делаем сегодня?" спросила Дженни, крутясь на своем месте у стола.

"Нам нужно доработать некоторые песни", - сказал Тедди, поворачиваясь в кресле лицом к четверке. "Есть несколько частей, которые нужно отредактировать и добавить вокал".

"Мы сегодня выбираем заглавную песню?" поинтересовалась Розе.

Процесс создания нового альбома был очень долгим, обычно на него уходили месяцы и даже годы. Они работали над ним с прошлого года, выбирая подходящие песни из старых записей и новых композиций. Между всеми процессами выбора подходящей музыки для их новой концепции, выбор главного трека занял больше всего времени.

"Я не уверен, что мы закончим сегодня, но посмотрим".

Тедди снова повернулся к экрану монитора и начал инструктировать девушек, каждая из которых озвучивала свои мысли и идеи, по очереди вставая за микрофон.

Спустя шесть часов, когда в горле пересохло, а в желудке стало пусто, Джису инициировала перерыв и заказала еду. Она не очень хорошо работала, когда у нее было мало сахара, поэтому, как только принесли поздний обед, она сразу же бросилась на вкусный запах, витавший по комнате.

Их перерыв был наполнен случайными разговорами и смехом - обычное явление, когда они давно не встречались. Дженни как раз рассказывала о своей недавней фотосессии, когда Джису, покончив с едой, наконец-то села и достала из сумки телефон.

В обычной жизни Джису практически не пользовалась телефоном. Она использовала его только для того, чтобы написать что-то в социальных сетях, пообщаться с поклонниками в прямом эфире или поиграть в сотни игр, которые она загружала, когда ей было скучно. В свободное время она в основном спала, читала или общалась со своими сверстниками, когда была возможность. Но в последние дни она все чаще заглядывала в свой телефон и спорила сама с собой, когда пролистывала сообщения.

Как и сейчас, когда голоса других девушек заполнили комнату, Джису молча отвлеклась от разговора, внезапно вспомнив все, что говорил ей менеджер сегодня утром. Она терпеть не могла, когда в голове всплывали мысли, которых она пыталась избежать, или когда они провоцировали ее на поступки, которых она обычно не совершала. Когда большой палец завис над знакомым именем на экране, она засомневалась, стоит ли засунуть телефон обратно в сумку или набрать короткий ответ.

Но разве это не было бы странно? И что она вообще собиралась сказать? Объяснить ему, что она просто занята в эти дни, или, может быть, сказать правду, что она не может найти точную причину, почему она избегает его в первую очередь?

Внезапный вздох прервал ее размышления.

"Онни, ты до сих пор не ответила своему парню?"

Она посмотрела в сторону и увидела, что Лиса нависает над ее плечом, не отрывая глаз от телефона. Без всякого предупреждения длинная рука Лисы протянулась к ней и в считанные секунды выхватила телефон из ее руки.

Тедди поднял голову со своего места. "У Джису есть парень?"

Она высоко подняла подбородок и попыталась излучать уверенность, которая, как она надеялась, не была похожа на неуверенность в себе. "Он не мой парень".

"Пока", - добавила Розе. Она выхватила телефон Джису из рук Лисы и быстро сунула его Дженни. Джису застонала, глядя, как ее лучшая подруга с нетерпением листает свой телефон, и быстро зашагала по комнате.

"Что он сказал такого, что заставило тебя избегать его?" спросила Дженни. Ее глаза просканировали сообщение на экране, а затем с недоверием посмотрели на Джису. "Он пригласил тебя на свидание?"

"Отдай мне это", - возразила Джису, протягивая руки. "Это вторжение в личную жизнь, знаете ли".

"Он пригласил тебя на свидание", - повторила Дженни, делая ударение на этом слове.

"Это не свидание", - поправила Джису. "Он просто хочет пообщаться".

"Да, наедине. Только вы вдвоем".

Джису проигнорировала ее и, наконец, обхватила телефон пальцами, пытаясь вырваться из хватки Дженни.

"Ты хочешь, чтобы я притворился тобой и ответил ему?"

"Нет!" Джису посмотрела на нее, пораженная этой мыслью. Меньше всего ей хотелось, чтобы Дженни выступала в роли ее представителя, особенно когда речь идет о нем. "Я думала, он тебе даже не нравится".

"Не то чтобы он мне не нравился, просто я не знаю его лично", - защищалась она. "Может быть, вам стоит принять его предложение, а потом познакомить его с нами".

Джису достала свой телефон. "Дай. Отдай. Верни."

Дженни вдруг разразилась веселым смехом, потому что, судя по всему, видеть, как ее лучшая подруга взволнована, было довольно забавно. Джису всегда была занята другими вещами, и казалось, что противоположный пол ее почти не интересует. Она снова притянула телефон поближе к себе, просто чтобы добиться от нее реакции, пока все это не превратилось в игру в перетягивание каната.

Они толкались и дергались, как маленькие дети, когда их внимание привлек внезапно раздавшийся знакомый звук. У Джису расширились глаза, паника охватила тело, и она рывком вернула телефон на место. Она с ужасом смотрела вниз, а звук набора номера эхом разносился по комнате, но в ее ушах он звучал скорее как насмешка.

Она быстро закончила разговор, сузив глаза в сторону Дженни, которая смотрела на нее широко раскрытыми глазами, изображая доверчивое выражение, невинно хлопая ресницами. "Мне очень жаль".

Джису вздохнула и уже собиралась начать разочарованные возгласы, как вдруг телефон в ее руках завибрировал. Ее сердце сжалось от увиденного на экране имени - он перезвонил ей.

"Это слишком быстро", - заметила Лиса, глядя то на Джису, то на телефон в ее руке. "Тебе, наверное, стоит ответить".

Джису обменялась с ними взглядом и вышла. Она заметила за углом комнату для переговоров и тихонько вошла в нее, с облегчением вздохнув, что там никого нет. Она закрыла за собой дверь и подошла к окну, из которого открывался вид на раскинувшуюся на горизонте реку Хан, сияющую под лучами солнца.

Она глубоко вздохнула и, прижав телефон к уху, поприветствовала его, надеясь, что это не прозвучит натянуто. "Привет."

"А я-то думал, что тебя похитили".

Она тихонько хихикнула, нервы потихоньку сдали, как только она услышала его глубокий голос. Он был более энергичным, чем обычно, и, похоже, находился в хорошем настроении.

"Почему ты думаешь, что это не так?" поддразнила она в ответ. "Насколько ты знаешь, я могу звать на помощь".

Ее предыдущий звонок был технически случайным, но ему не нужно было этого знать.

"Тогда ваш похититель поступил бы ужасно, подпустив вас к телефону".

"И откуда вы это знаете?" She gasped, pretending to be surprised. "Вы ведь сами преступник, не так ли?"

"Ну, у меня есть опыт захвата заложников в 1987 году".

"Верно", - ответила она, продолжая подшучивать над ними. "Но ты тоже поступил некрасиво, позволив себе умереть".

Он разразился громким смехом. "Ты никогда не оставишь это без внимания, не так ли?"

"Это смешно!" Она подтвердила свою точку зрения, присоединившись к его смеху. "Твои надежды на счастливый конец действительно оказались напрасными".

"Туше", - беспомощно произнес он. Наступила внезапная пауза, прежде чем он снова взял себя в руки. "Шутки в сторону, как поживаете?"

Как она себя вела? Этот вопрос она никогда себе не задавала. В основном она проводила свои часы в постели, будучи безработной - не то чтобы она была против этого. Она любила свою постель. Она любила мечтать. Она наслаждалась моментами между бодрствованием и сном, ощущая, как мозг переключает передачи, и испытывая странное удовлетворение. Конечно, ее любовь к спячке была вполне объяснима, учитывая объем работы, которую ей предстояло выполнить в ближайшие несколько дней. Она собиралась отдохнуть как можно лучше.

"В общем-то, неплохо", - решила она. Она поджала губы, размышляя, стоит ли поднимать вопрос, который беспокоил ее последние несколько дней. Это беспокоило ее потому, что она действительно чувствовала себя плохо, и, видимо, чувство вины в конце концов взяло верх над ней. "Прости, что не ответила тебе".

Потрясенный ее извинениями, он неловко прочистил горло. "Все в порядке", - вмешался он, его голос был глубоким и твердым. "Я, по крайней мере, рад, что тебя не похитили".

"Правда?" She asked curiously. "Значит, ты не против, чтобы тебя оставили читать?"

Она услышала в его голосе веселье, когда он ответил: "Нет, не совсем".

"Тогда почему ты спросил Саерома обо мне?"

Пауза затянулась дольше, чем прежде, и ей стало интересно, что же происходит в этот момент в его голове. "Я просто беспокоилась, не случилось ли чего-нибудь плохого".

Начало конца

Содержание

1. Отрицание не избавляет от проблемы

2. Нет ничего определенного, кроме неопределенного

3. Растерянность - всегда самый честный ответ

4. Честные чувства часто приходят в неожиданное время

5. Каждый конец - это начало нового пути

Комментарии (1)