Не важно, сколько планов мы наметили, мы никогда не знаем, как наш день закончится, какие трудности ждут нас впереди. Именно случайности всегда будут самыми интересными в нашей жизни. Вы ложитесь спать с мыслью о завтрашнем дне. Перебираете в голове планы, готовите списки дел и надеетесь, что все неожиданности будут счастливыми. ©

Головная боль, ломота в теле и жажда — с ними Тони состоял в отношениях так долго, как ни с одной особью женского пола. Они преследовали его целыми днями, как стайка хищных поклонниц, желающих сделать фото на память, взять автограф или же парочку свежевыпрыгнувших сперматозоидов, но, как правило, нагоняли рано утром, не оставляя ничего, кроме отчаянного желания просить пощады. Мужчина потянулся за бутылкой минералки, стоящей на прикроватной тумбе, и чертыхнулся, когда та оказалась пустой, а в глазах, тем временем, от сего действия потемнело. Из его рта вырвалось уже нечто более крепкое, нежели простое чертыханье.

— ДЖАРВИС, зачем ты открыл окна? — имелось в виду «раздвинул шторы», но искин понял, и по комнате тут же раздался звук, напоминающий голос старого дворецкого, долгие годы служившего в доме Старков:

— Ровно девять утра, сэр. Мисс Поттс просила разбудить Вас, чтобы Вы не опоздали на совещание.

— М-м, — невнятно промычал Тони, что могло означать как согласие, так и абсолютное недовольство тем, что ДЖАРВИС выполнял приказы новой ассистентки; несмотря на весь обширный функционал, заложенный в искине, он не умел читать мысли (но Тони, 

— ДЖАРВИС, передай, пожалуйста, мисс Поттс, что она может пойти на…

— Здравствуйте, мистер Старк, отлично выглядите, — бодрый голос помощницы заставил Тони вспомнить о ещё одной своей вечной утренней спутнице — тошноте. Таки давно не встречались. Аж целых двадцать часов. Поморщившись, мужчина перевернулся на левый бок и накрыл голову подушкой, даже не надеясь на то, что это поможет ему избавиться от боли, но всё же рассчитывая, что таким образом он хотя бы не умрёт, слушая нотации девушки. Самой страшной смертью Тони всегда считал смерть от скуки. И какой идиот додумался установить проектор над кроватью? Ещё и с огромным экраном прямо напротив неё. Ах да… Судя по тому, какой привкус Старк чувствовал у себя во рту, вчера он не только безбожно напился, но ещё и вместо закуси у него были дохлые крысы, сваренные в воде из унитаза. — Советую Вам подняться с постели в ближайшие, — Тони, конечно, не видел этого, но почему-то был уверен, что девушка взглянула на наручные часы, — восемь с половиной минут, — после затяжного молчания Старка, слишком смахивающего на игнорирование, Поттс продолжила. — Мистер Старк. 

, встаньте с кровати и приведите себя в приемлемый для руководителя компании вид.

— О, Поттс, ради Бога, разве онлайн-совещания существуют не для того, чтобы выходить на них, сидя в одном халате? — откинув подушку так далеко, как позволяли затёкшие руки, всё же подал голос мужчина.

Девушка ответила незамедлительно:

— О, я была бы безмерно счастлива, будь на Вас 

 халат. Но давайте, пожалуй, начнём с трусов.

Тони резко поднялся, скомкав всё одеяло сплошным куском в участке, где заканчивался живот и ниже. Перед глазами заплясали птички, как в мультфильме, словно Старка хорошенько ударили по голове. Чёртова Поттс и её совещания. И на Старке, вообще-то, были трусы. Он посмотрел на экран, висящий на стене буквально в десяти футах от него. На лице его помощницы играла плохо скрываемая ухмылка, пока сама девушка едва заметно покачивалась в кресле, читая документы. Тони бы обязательно закатил глаза, если бы не боялся, что это действие приведёт к обмороку или, быть может, даже к инсульту.

Поттс нанял Обадайя, и хотя это произошло уже два года назад, Тони всё ещё про себя называл помощницу «новенькой». Он понятия не имел, сколько девушка проработала на Stark Industries — или чем она там занималась? — до этого, но с ролью конкретно его ассистентки девушка, по всем существующим 

 меркам, справлялась на тысячу процентов. Тони подозревал, что всё дело в её внеземном происхождении. Да, в такие моменты, как этот, когда настырная рыжуля будила его и заставляла работать, ему хотелось послать её куда подальше, но он не смел отрицать тот факт, что во многом благодаря ей он 

всё ещё мог просыпаться.

— ДЖАРВИС, будь добр, создай для меня иллюзию уединения, — проговорил Старк хриплым голосом, параллельно потирая опухшее лицо.

 — успела крикнуть Поттс, прежде чем искин прервал связь.

— ДЖАРВИС, включи кофемашину, — приказал Тони, вяло поднимаясь с кровати. Когда мужчина выпил полпакета апельсинового сока, принял таблетку обезболивающего, освежился под прохладными струями душа и почистил зубы, его уже ждал ароматный кофе. — ДЖАРВИС, что там с погодой? — поинтересовался он, глядя в панорамное окно и одеваясь.

Пришлось заменить любимый галстук на другой, потому что первый намок, когда Тони, забыв, что заснул не только в трусах и носках, но и в нём, залез в душ.

— Сегодня аномально жарко, сэр. Почти сто градусов по Фаренгейту, 

 — ответил искусственный интеллект.

— То-то я смотрю, кондиционер на полную включен.

— Нет. Думаю, после совещания стоит посетить пляж. Водичка наверняка отпад. Как тебе идея?

— Боюсь, я не вправе решать, что Вам делать, за Вас. Могу только предостеречь Вас, напоминая о необходимости защитного крема, головного убора, а также Вам не стоит находиться на открытом солнце в тот период, когда его лучи наиболее опасны, то есть с полудня и до четырёх часов вечера.

— Я тебя понял, — сказал Тони, разглядывая себя в зеркало и приглаживая волосы. Он посмотрел на часы и нахмурился, не понимая, почему прошло уже одиннадцать минут, а Поттс ещё не проверила, готов он или нет.

— Буду на это надеяться, — ответил ДЖАРВИС в точности так же, как и его прототип. Эдвин тоже всегда говорил «Буду на это надеяться», когда советовал Тони чего-то не делать, но, даже получая утвердительный ответ, прекрасно знал о том, что юный Старк всё равно это сделает. — Мистер Старк, — внезапно позвал его искин, и в этот момент его голос звучал куда более механически, нежели мгновение назад, — неопознанный объект у входа в особняк.

Тони сразу напрягся всем телом. Плохое самочувствие, наполовину согнанное водными процедурами, как рукой сняло. «Бомба?» — пронеслось у него в голове. На самом деле, даже если бы объект и оказался бомбой, то это не было бы чем-то удивительным. Конечно, нельзя было сказать, что молодого главу одной из крупнейших компаний Соединённых Штатов, пытались убить каждый день. Но это также не было большой редкостью. И Тони, вместе со всем своим скептицизмом и набором чернушных шуточек, не единожды слушал лекции о том, что делать, если он столкнулся с какой-нибудь ситуацией из списка «Варианты убийства Тони Старка». Название списка первым попало под обстрел из его язвительных комментариев.

— Сэр, мне вызвать полицейских? — уточнил ДЖАРВИС.

Будь Эдвин жив, он бы определённо так и сделал. Не потому, что боялся открывать посылку самостоятельно, а потому, что отвечал за Тони и его безопасность. Он бы вывел его через чёрный вход, отвёл подальше и пристально следил за его местоположением вплоть до приезда копов и разведывания обстановки. Однако сейчас был две тысячи первый год, дворецкий скончался в середине девяноста шестого, и поэтому Тони шёл вниз, чтобы проверить то, что оставили у входа в его жилище.

Тони не любил копов. И не любил слушать лекции о том, 

 в подобных ситуациях всё же 

Хотя спускался по лестнице он вполне решительно, у самой двери его сердце слегка дрогнуло, и на какое-то едва заметное мгновение Тони показалось, что время вдруг потянулось, как патока. Что-то подобное он почувствовал, когда впервые появился на совете директоров не в качестве 

будущего владельца компании

, когда пост генерального директора занимал Обадайя, а уже будучи 

Тони открыл дверь. Вместо ожидаемой квадратной или прямоугольной коробки перед ним стояло детское автокресло, повёрнутое боком. И, естественно, он сразу увидел, что — 

 — в нём, но всё равно ещё с минуту пялился на маленького, совсем крохотного человечка. В большом автокресле это двадцатидюймовое существо выглядело просто каким-то игрушечным пупсом.

Тони отчаянно желал убедиться в том, что это чей-то розыгрыш и что ребёнок в кресле ненастоящий, но для этого его надо было потрогать. Ну нет, из всех лекций, которые ему читали все кому не лень, уж одну-то, но Тони запомнил хорошо: не стоит миллиардеру с и 

без того не самой лучшей репутацией

 ещё и касаться чужих детей.

Это правда звучало жутко, и Старк даже ни разу не пошутил на эту тему, хотя на тот момент, когда кто-то там из PR-отдела говорил с ним об этом, ему было лет двадцать пять.

Свежий и влажный из-за близкого расположения Тихого океана, но всё равное горячий воздух брызнул в дом удушливой волной, и Тони оставалось только догадываться, как ребёнок не растёкся лужицей, когда его оставили здесь. Впрочем, обычно ДЖАРВИС был очень бдительным, поэтому вряд ли карапуз пробыл у двери слишком долго. Может, минут пять. Это было бы неплохо, потому что объяснить полиции, как на пороге его дома оказался ребёнок, было легче, чем объяснить той же полиции, почему на пороге его дома оказался 

 ребёнок. Возможно, именно поэтому Тони и не любил копов.

— Так, ну, я подозреваю, что ты мне не скажешь, кто тебя здесь оставил, верно? — произнёс Тони.

Разумеется, ему никто не ответил. Честно говоря, мужчина сомневался, что ребёнок вообще заметил его присутствие. Тони осмотрелся, отчаянно выискивая взглядом ревущую мамашу или хохочущего старшего брата, но в итоге так никого и не нашёл. Рядом с его особняком по-прежнему была трасса, по которой за пять минут можно было уехать куда угодно, а также был океан, в котором можно было утопиться. Отлично. Тони вздохнул и опустился на корточки. Что ж, ребёнок дышал. Тони не знал, радоваться этому или нет. С одной стороны, вряд ли его посадят за убийство младенца, с другой — всё-таки этот «подарочек» не игрушка, потому что, очевидно, игрушки не дышат.

У малыша были короткие, чуть вьющиеся волосы цвета карамели и пухлые красные щёчки. Когда Тони неуверенно потянулся к нему, чтобы издать не слишком громкий «щёлк» пальцами, карапуз распахнул глаза.

Тёмно-карие, и в них почти не было видно зрачка. Малыш медленно и сонно хлопал ими — прямо как Старк ранее, когда его разбудили ДЖАРВИС и Поттс.

Тони не любил детей. Не в том смысле, что он спокойно мог отобрать у ребёнка игрушку, воздушный шарик или конфетку. Или что ему нравилось, когда дети плачут. Да, возможно, иногда последнее и вправду выглядело забавным — особенно, когда плакал какой-нибудь толстый, противный и до скрипа зубов раздражающий ребёнок. Но для Тони это было, скорее, исключением, нежели правилом. На самом деле, Старк не любил детей потому, что в какой-то мере боялся их. Потому что сам он, благодаря своим невероятным умственным способностям и не самому любящему отцу, побыл ребёнком очень малое количество времени. И потом, когда он вырос, то уже не мог понять психологию, поведение, мысли детей. А для такого человека, как Тони Старк, непонимание чего-то было равно страху.

Ребёнок был одет в синее боди с планетами. Под ремнём, с помощью которого малыш был прикреплён к автокреслу, лежал конверт, который Тони заметил только сейчас. Мужчина ещё раз посмотрел по сторонам. Затем пересёкся взглядом с карапузом. Удивительно, каким тихим он был. Тони понятия не имел, что бы он делал, закричи ребёнок сейчас.

— Что ж, побудешь моим гостем, — пробормотал Тони, хватая автокресло за ручку сзади. — Надеюсь, надолго ты не задержишься, — тихонько закрыл входную дверь. — Не то чтобы дело в тебе, просто я не слишком хороший хозяин, знаешь ли.

Тони поставил автокресло на диван и, убедившись, что этот небольшой наклон, под которым оно стоит, никак не угрожает малышу, достал письмо.

Мужчина не садился, считая, что стоя замечает больше, а в подобной ситуации ему стоило держать ухо востро. Если ребёнок не умер, пока ожидал его у двери, это ещё не давало гарантии, что он не умрёт, пока будет находиться 

 особняка, из-за того, что Тони сделает что-нибудь не так.

Конверт был довольно большим, под ремнём он лежал сложенным, потому казался вдвое меньше. Тони открыл его и уже через мгновение решительно пожалел о том, что не присел.

Этот ребёнок — твой сын.

У меня нет возможности заботиться о нём, поэтому я вверяю его тебе. Пожалуйста, не ищи меня.

Помимо этого подобия на объяснение, в конверте лежало свидетельство о рождении, где датой рождения мальчика значилось десятое августа, а в графе отцовства стояло до боли знакомое «Энтони Эдвард Старк».

Смешно. Очень смешно. Уморительно. К мужчине снова вернулась утренняя тошнота. Серьёзно, его бы вырвало, если бы не голос ДЖАРВИСА, вероятно, прознавшего о состоянии создателя с помощью часов, надетых на руку Старка:

— Дышите, сэр. Ваш сердечный ритм нестабилен. Пожалуйста, сделайте глубокий вдох, затем выдох. Если не поможет с первого раза, повторяйте до тех пор, пока не станет лучше.

— Это какой-то бред, — прошептал Тони, всё-таки плюхнувшись на диван, закинув ноги на стеклянный стол и прикрыв лицо руками. Затем посмотрел на всё ещё тихого ребёнка и сказал. — Ты 

 сын, — причём так, словно это сам мальчик, а не его мать пытался убедить его в обратном. — Слышишь? Я тебе не отец. Я 

— Сэр, мисс Поттс желает видеть вас на совещании. Я Вас подкл…

— Нет! — рявкнул Тони и тут же чертыхнулся, потому что ребёнок сморщил своё и без того по-детски странноватое личико и его глаза мгновенно стали мокрыми. Затем мужчина чертыхнулся, потому что чертыхнулся при ребёнке. — ДЖАРВИС, никакой мисс Поттс прямо сейчас, ясно? — он пытался сохранять спокойствие, но получалось так себе. — Та-а-ак! Что же делать? — мальчик, как показалось Тони, сделал глубокий вдох, а потом вместо крика из его горла вырвалась настоящая сирена. — ДЖАРВИС, как успокоить маленького ребёнка?!

— Насколько маленького? — вдумчиво уточнил искин; Тони сам был готов заплакать, потому что у него всё ещё не прошло похмелье, а малой поднял гул на весь особняк.

— Э-м!.. Две недели! Что делать, если он плачет? ДЖАРВИС, он невыносим! Что мне делать?

— Возможно, ему нужно сменить подгузник, сэр.

В этот момент Тони отчётливо понял, что лучше бы вместо ребёнка у его двери оказалась бомба. И подорвала бы его к чертям собачьим.

— Он может быть голоден.

— И что ему заказать, суши или пиццу?

— Ни то и ни другое, сэр. Обычно новорождённые питаются грудным молоком.

Тони простонал. Прекрасно. Просто прекрасно.

— Окей, и как его достать?

— Как правило, из матери, сэр.

Тони закатил глаза. Вот только шуток ДЖАРВИСА ему не хватало для полного счастья! У него же всё нормально! Всё под контролем! Так что самое время веселиться!

— Дружище, — выдохнул он сквозь зубы и попытался сформулировать вопрос как можно конкретнее, — 

, подскажи, что я должен сделать, если рядом нет ни матери, ни грудного молока, ни какой-либо вообще жидкости, кроме алкоголя и сока, а двухнедельный ребёнок, находящийся со мной в одном помещении, орёт, как будто его режут, и, вероятно, 

я правда на это надеюсь

, он хочет есть, а не что-нибудь другое?

— Заказываю детскую смесь. Но, скорее всего, она прибудет не раньше, чем через полчаса. Могу заодно заказать подгузники, бутылочки…

— Заказывай всё, что считаешь нужным!

Пока искин работал над приказом хозяина, Тони отошёл подальше от кричащего младенца и попытался ещё раз прочитать оставленное письмо. Этот ребёнок не мог быть его сыном. Потому что Тони не был готов становиться отцом в тридцать один. Тони вообще не планировал делать это когда-либо. Если ты отец, то, вероятно, не можешь менять женщин, как перчатки, беспросветно пьянствовать, разбивать в хлам тачки стоимостью в сотни тысяч долларов и получать штрафы за хранение травы. А если не делать всего этого, как не умереть со скуки? Как не умереть самым кошмарным способом? Будучи 

 человеком? Вот уж нет. Не для того Тони гробил печень едва ли не с шестнадцати. Он просто обязан был сдохнуть от цирроза или инфаркта миокарда, лёжа в объятиях сексапильных близняшек!

Итак, письмо. Тони впился глазами в бумагу. Ни следа пролитых слёз. Мужчина поморщился. Да, его до ужаса пугала перспектива оказаться чьим-нибудь отцом, но то, как легко мать этого карапуза отказалась от него, бросила на грёбаном 

, даже не убедившись, что Тони узнает о присутствии мелкого в ближайшее время и, возможно, банально не убедившись, дома ли Тони вообще, пугало в два раза сильнее. Текст, прочитанный во второй и в третий раз, ничуть не изменился. Тони извертел листок, рассмотрел вдоль и поперёк, но никакой новой информации так и не нашёл.

Он должен был вспомнить эту Веронику Хейз, как было указано в свидетельстве о рождении. В голове Тони начался самый активный мозговой процесс в его жизни. Ко всему прочему, было довольно трудно сосредоточиться на и без того хрупких воспоминаниях, когда по ушам бил детский крик. Тони понятия не имел, сколько ребёнок мог так орать без перерыва, но подозревал, что долго. Потому что уставшим тот не выглядел. Малость расстроенным, да, но тут Тони не мог его винить: в конце концов, не каждый день тебя бросает родная мать.

Тони потёр виски, стараясь откопать в дырявой памяти мутные отрывки событий девятимесячной давности. Сейчас был конец августа. Мелкий родился десятого. Минус девять месяцев, и получалось, что забеременеть Вероника должна была где-то в ноябре. Отлично, теперь осталось вспомнить, что происходило в жизни Тони почти год назад. Шикарно. Стоит ли уточнять, что Старк не был уверен даже в том, что делал позавчера?

Ладно, плевать, он знал её имя и фамилию, а также знал её примерный возраст. От восемнадцати до тридцати пяти, если он был совсем пьян. И от двадцати трёх до тридцати, если более-менее соображал. Ещё бы вспомнить, как она выглядела. Ну, судя по тому, что мальчишка не мулат и не метис, однозначно белая. Хотя генетика — та ещё проказница, от неё можно ожидать чего угодно. Но, допустим, Вероника была белой. Скорее всего, кареглазая, хотя чёрт его знает, потому что глаза Тони точно такие же, а карий цвет — доминантный признак. Окей, у неё могут быть как карие, так и любые другие глаза. Волосы. Тони не был слишком привередлив, и у него также не имелось какого-то пунктика на блондинках, брюнетках или рыжих. А сам он был шатеном с чуть вьющимися — по крайней мере, в детском и более юном возрасте точно — волосами, и эти два признака также не были рецессивными. Чем дольше Тони думал, тем чаще поглядывал на уже медленно смолкающего малыша.

 — обратился он к ребёнку на итальянском, скорее, чтобы убедить в этом самого себя, нежели мальчика.

Тот вдруг замолк окончательно. То ли потому, что голос Тони звучал намного спокойнее, хотя по-прежнему достаточно напряжённо, то ли потому, что просто устал издавать ультразвук.

Не думая ни о чём, Тони скомкал письмо и бросил подальше, тихо выругавшись. Ему необходимо было отыскать мать ребёнка, и Тони плевать хотел на её просьбу не делать этого. Но сначала Поттс.

— ДЖАРВИС, позвони мисс Поттс.

 — хотя Тони не мог видеть ассистентку, но благодаря тому, что динамики были расположены по всему особняку, он отчётливо слышал ярость и раздражение в женском голосе, а потому мог явственно представить её образ в целом. — Если я не проверила Вас в назначенное время, потому что понадеялась на Вашу ответственность, то это вовсе не значит, что…

— … что Вы можете игнорировать мои звонки!

Тони мог поклясться на своей коллекции столетнего коньяка, что девушка пребывала в бешенстве и прямо сейчас, вываливая своё недовольство на Тони, гневно сдувала падающую на глаза рыжую прядь волос.

— Поттс, у меня проблема.

«Проблема» сидела тихо и, наверное, даже и не представляла, какую панику наводила на хозяина особняка. Тони медленно подошёл к ребёнку, всё ещё боясь его трогать, словно тот чумной или запросто мог откусить ему палец. Старк пристально разглядывал малыша, стараясь увидеть в нём какие-то свои черты, но 

это же просто младенец

. По нему не скажешь, что он похож на человека в принципе, не то что на кого-то конкретного. В этот момент Тони вспомнил, как у многочисленных дальних родственников по материнской линии без конца рождались дети и как эти самые родственники, включая и его мать, говорили о том, как и дня не проживший малыш был похож на его мать, отца, прадедушку или троюродную тётю. Старк всегда знал, что все эти заявления были чистой воды выдумкой, но сейчас окончательно убедился, потому что ребёнку перед ним было почти две недели, однако Тони едва ли мог предположить, что тот был похож на него, Марию или Говарда.

— … они? — донёсся до Старка обрывок вопроса Поттс. — Эй, ау-у? Что случилось? — в этом заключалось, пожалуй, лучшее качество его ассистентки: как бы она ни злилась, стоило Тони сказать, что он в дерьме, и девушка приходила на помощь; возможно, даже не только потому, что это входило в её непосредственные обязанности.

Чем-то «новенькая» напоминала ему дворецкого — того, кто мог отругать его, пристыдить, но всё равно никогда не исчезал, всё равно поддерживал, давал совет, принимал его таким, каким он был и, наверное, видел в нём куда больше, чем Старк хотел показать.

— Что? Какого ребёнка? Что он говорит? Где ты его нашёл?

— У своей двери. В дурацком автокресле. И он не говорит, потому что ему долбаные двенадцать дней.

Тони уже перестал считать все свои ругательства при ребёнке. Вряд ли малой сможет повторить их прямо сейчас, а если вдруг вспомнит месяцев через восемь, то это уже будет проблемой людей, которым Тони его отдаст.

— Нет, это не мой ребёнок! — воскликнул Старк, даже не дослушав вопрос ассистентки.

— В кресле была какая-то записка? — уточнила она.

— Ну была, — досадливо буркнул Тони, прекрасно понимая, что за этим последует.

— И что там написано? — аккуратно спросила Поттс.

— Что я его отец. Но это нихрена не значит!

На всё просторное помещение раздался тяжёлый вздох девушки. Тони вздрогнул от этого звука, похожего на скрежет ногтя по включённому микрофону. Возможно, ему показалось, но мальчику он тоже пришёлся не по душе.

— Так, ладно, я разберусь с совещанием и буду в Малибу, наверное, часа через два-три. Надеюсь, когда я приеду, он всё ещё будет жив.

— Надеюсь, когда ты приедешь, 

 — с нажимом произнёс Тони, — рядом с тобой будет его мать.

Ninna nanna, ninna oh

Kim Lale

Жизнь Тони переворачивается с ног на голову, когда одним летним днём он получает подарок в виде кудрявого малыша, привязанного к детскому автокреслу.

Железный человек

Мстители

Новый Человек-паук

Человек-паук: Возвращение домой, Вдали от дома, Нет пути домой

Тони Старк/Вирджиния Поттс

Гарольд «Гарри» Озборн/Гвендолин «Гвен» Стейси

Питер Паркер/Мишель Джонс-Уотсон

Юджин Томпсон

Норман Озборн

Нед Лидс

Мишель Джонс-Уотсон

Гвендолин «Гвен» Стейси

kid!Питер Паркер

Гарольд «Гарри» Озборн

Мэй Паркер

Вирджиния Поттс

Питер Паркер

Тони Старк

Одним летним днём

Мы приходим в этот мир и покидаем его в одиночестве… А что делать в промежутке? Мы просто обязаны найти себе компанию. Нам нужна помощь, нужна поддержка, иначе мы останемся совсем одни среди чужих, отрезанные друг от друга, забыв, насколько мы близки. Поэтому мы выбираем любовь, выбираем жизнь, и на миг нам становится не так одиноко. ©

Срочный ДНК-тест должен был быть готов через четыре часа… три с половиной… два часа и шестнадцать минут. Тони оторвал взгляд от часов и сосредоточился на двери перед ним. Тёмно-коричневая, слегка отливающая красным. С маленьким входом для кошки или собаки, проделанным внизу. Старк стоял напротив дома Бенджамина Хейза — старшего брата Вероники Хейз, 

 подкидыша, который сейчас находился под чутким присмотром работницы службы опеки в той же лосанджелесской больнице Рональда Рейгана, где и делался тест на отцовство.

Прошло уже почти пять часов с момента, когда Тони нашёл кудрявого малыша на пороге особняка, и с каждой минутой шансов, что его мать найдётся, становилось всё меньше. Полиция, конечно, оповестила аэропорты, вокзалы и порты о том, что её нельзя выпускать из города и страны, а также разослала всем фотографии разыскиваемой, но и копы, и Тони с Поттс, и даже работницы опеки понимали, что при желании можно обойти все эти поставленные границы. Во-первых, Вероника могла успеть сбежать ещё до того, как всех поставили на уши. Во-вторых, она могла сделать фальшивые документы и сменить имидж, чтобы её не узнали по фотографии, — перекрасить волосы и надеть цветные линзы было бы достаточно, в суматохе никто из работников аэропортов или других мест, где бы она ни появилась, на самом деле не стал бы особо вглядываться.

Но мужчина не терял надежду, потому что у ребёнка всё ещё оставались бабушка и дядя. Правда, очень скоро выяснилось, что бабушка уже полтора года живёт в доме престарелых и мальчика ей никто не отдаст. Даже несмотря на это, Тони не отчаивался: у мелкого ведь могло вообще не оказаться родственников, а так были дядя, тётя, двое кузенов и кузина. Почитав немного про Бена, Старк пришёл к выводу, что тридцатишестилетний сварщик с женой-домохозяйкой и тремя детьми — не самый худший вариант для пацанёнка, когда в списке был сам Тони, хотя и звучала подобная перспектива, если честно, не очень многообещающе.

Вновь глубоко задумавшись и попытавшись уйти в себя, Тони пропустил момент, когда миссис Рейес — та работница социальной службы с глазами-сканерами — постучала в дверь и ей открыл высокий небритый мужчина с заспанным видом. Предплечье, не скрытое белой растянутой майкой, обхватывала простая татуировка без каких-либо узоров и надписей. На его шее висела цепочка с католическим крестиком. В целом, Бен — вряд ли это был кто-то другой — производил впечатление обычного уставшего работяги, немного помятого, растрёпанного и небрежного, но не похожего на алкоголика или наркомана, что уже радовало.

— Мистер Бенджамин Хейз? — уточнила миссис Рейес, обратив свой рентгеновский взгляд уже на него.

— Да. А Вы кто? — не понял он.

— Джулия Рейес, служба опеки, — ответила женщина, быстро протягивая ему удостоверение личности и так же быстро захлопывая его у мужчины перед носом.

— Если вы по поводу Джека, то мы уже со всем разобрались, мы не бьём детей, он просто упал с велосипеда, потому что брат его толкнул… Мы уже наказали Тимоти, — начал Бен, видимо, вспомнив какую-то историю, из-за которой на них с женой собирались натравить службу опеки, но миссис Рейес его перебила:

— Дело не в этом. Что бы там ни было. Мы бы хотели поговорить о Вашей сестре. Разрешите пройти в дом? Боюсь, разговор может затянуться, а на улице жарковато.

— Да, разумеется, — всё ещё пребывая в недоумении, ответил мужчина и открыл дверь шире, пропуская внутрь миссис Рейес и Тони. — А Вы тоже работник опеки? — нахмурив брови, поинтересовался он, окинув взглядом Старка. — Погодите, я же Вас знаю… Вас показывали по телеку. Какой-то бизнесмен, да?

В любой другой ситуации Тони бы непременно обиделся на определение «какой-то бизнесмен», но сейчас он готов был представиться хоть сантехником, хоть стриптизёром, лишь бы человек перед ним взял к себе подброшенного ему ребёнка.

— Я совмещаю, — заявил Тони, невольно разглядывая обитель мужчины: хотя в некоторых местах валялись неубранные игрушки, в общем и целом дом выглядел чистым и уютным, что наверняка являлось заслугой хозяйки.

— Мистер Тони Старк, — решила говорить напрямую Джулия, — человек, которому Ваша сестра Вероника Хейз сегодня утром подбросила новорождённого ребёнка. Вам об этом что-нибудь известно?

Судя по расширившимся сначала от шока и ужаса, а потом от осознания и боли глазам, тот ничего не знал. Бен присел на деревянный стул, положив руки на колени и уставившись в пол, в то время как Тони и миссис Рейес ждали, когда мужчина придёт в себя, сидя на диване. Наконец, мистер Хейз спросил, обращаясь к Старку:

— Вполне вероятно, — ответила Джулия прежде, чем Тони успел открыть рот, чтобы сказать «нет».

Бен снова замолчал, оторвав ладони от колен и пристально разглядывая их. Затем оставил это занятие и тяжело вздохнул.

— Я не видел Рони почти год и не знал, что она была беременна. Мы даже не созванивались. Точнее, я пытался ей звонить, но она никогда не брала трубу: или не слышала, или не хотела. Раньше она жила недалеко отсюда, и мы хорошо общались, а потом она нашла какую-то хорошую работу, о которой ничего не рассказывала, и быстро переехала. Какое-то время мы поддерживали связь, но не виделись лично, а потом и звонки прекратились, — его лицо покраснело от нервного напряжения, он обхватил голову руками, взлохматив и без того торчащие волосы. — Я думал, что она зарабатывает на учёбу. Рони очень хотела поступить в университет, но у нашей семьи никогда не было больших денег. Да даже просто денег… А в итоге она забеременела, родила ребёнка и… сбежала. Чёрт, я… я не знаю, что и сказать.

— Для начала попробуйте помочь нам найти её, — предложила миссис Рейес.

— Говорю же, я не знаю о её жизни ничего.

— И тем не менее, Вы её брат, Вы можете не знать о жизни Вероники, но должны знать её саму. Вы не помните, она не говорила вам, куда бы хотела поехать? Может быть, в детстве, где она мечтала жить? Или, возможно, у неё есть хорошие знакомые в Лос-Анджелесе, у которых она могла бы остаться на какое-то время? Кем она хотела стать?

— Я… Я не знаю, честное слово. Рони всегда мечтала получить высшее образование, стать, я не знаю, может, учителем, или врачом, или дизайнером. Я правда не знаю. Она просто хотела стать независимой, найти себя, путешествовать. И, знаете, — намокшими глазами он посмотрел на Тони, — она никогда не была плохой. Я действительно не понимаю, как она могла бросить своего ребёнка.

— И тем не менее, это так, — жёстко произнесла Джулия. — Более того, мисс Хейз оставила малыша на улице в ужасную жару, что могло привести к необратимым последствиям. Наверное, это не совсем подходящая ситуация, чтобы говорить такое, ведь мы пытаемся  

 Вашу сестру, а не наоборот, но если она вдруг объявится, то с восьмидесятипроцентной вероятностью её лишат родительских прав. В лучшем случае. А в худшем — посадят на срок до шести месяцев. В зависимости от того, что покажет медицинский осмотр, который сейчас проходит мальчик. И я говорю Вам это, чтобы заверить Вас: Ваша сестра — 

Бен выглядел настолько подавленным обрушившейся на него информацией, что даже Тони, обычно не склонный переживать за незнакомых ему людей, искренне посочувствовал мужчине. Но он не был мисс Поттс, поэтому понятия не имел, что сказать или сделать, чтобы поддержать брата Вероники; та наверняка бы нашла нужные слова, проявила бы ту свою чуткую, жалостливую сторону, которую нельзя было скрыть даже за всем её официально-деловом стилем.

— Могу я увидеть ребёнка? — чуть успокоившись, спросил Бен.

— Да, конечно, — кивнула миссис Рейес. — Скоро будет готов ДНК-тест, и нам уже пора ехать в больницу за результатами. Вы готовы увидеться с племянником?

Даже находясь в другой машине, направляющейся точно за служебным авто миссис Рейес, Тони чувствовал волнение Бена. И вряд ли потому, что настолько сильно переживал за него, просто он 

. Это разливающееся по венам недоверие, этот страх, этот ужас от возможной ответственности, которая может лечь на плечи неподъёмным грузом, — все эти чувства, эмоции, по крупицам разъедающие душу, несколько часов назад и в данный момент испытывал и он сам. Тони крепче сжал руль. Если бы не работающий в машине кондиционер, он бы сжарился. 

А был ли кондиционер в машине Вероники, когда она везла малыша?

В салоне раздавались аккорды Limp Bizkit — «Behind Blue Eyes», что только подстёгивало Старка вывалиться к чёрту из машины. Стоило ему буквально щёлкнуть пальцами — точнее, нажать на голографическую кнопку, расположенную на голографической панели, — и музыка сменилась на уже в большей степени придающее уверенности AC/DC — «Thunderstruck». Тони невольно, по привычке, едва заметно закивал головой, и на мгновение показалось, что он просто ехал домой, или в гости к Роуди, хотя встречались они, как правило, у него, или на очередную вечеринку. Никак не в больницу, чтобы подтвердить, что ребёнок, родившийся десятого августа две тысячи первого, — его родной сын, с которым он понятия не имел, что делать.

Тони взглянул на часы, стрелки которых неумолимо двигались вперёд, проходя круг за кругом. Старк знал — конечно, он знал, — что не было смысла оттягивать момент, но всё равно хотелось. Он старался выкинуть из головы ненужные мысли, старался убедить самого себя, что этого не может быть. Но врать другим и врать себе — совершенно разные науки, в которых Тони не был одинаково хорош. Он сделал звук погромче. Чтобы не слышать паникующие голоса в собственной башке.

Из отмеренных на осуществление теста на отцовство четырёх часов осталось двадцать минут, и Тони планировал провести это время в тщетных попытках расслабиться, но стоило ему и двум новым знакомым, шедшим следом за ним, увидеть скрывающую волнение Поттс с белым конвертом в правой руке, и Тони ощутил, как задрожали внутренности, а к горлу подступила желчь. 

Двадцать минут были отняты.

Вообще-то, Тони Старк был из тех людей, которые предпочитали оторвать весь пластырь сразу, нежели по миллиметру. Лучше уж, чтоб одну секунду было ужасно больно, чем целую минуту — чуть менее ужасно. Однако в данной ситуации он бы мог проходить с приклеенным пластырем вечность, а то и больше, а если уж его и надо было снять, то он бы приложил все усилия, чтобы это происходило как можно медленнее.

— Результат пришёл раньше, — прочитав немой вопрос в глазах босса, сказала Поттс. — Здравствуйте, — обратилась к Бену.

— Да… — кивнул тот, неотрывно глядя на конверт. Его кадык дёрнулся, когда он сглотнул. — Здравствуйте. Я… по-видимому, дядя?.. Бен. Бенджамин Хейз.

Поттс послала ему успокаивающую улыбку.

— Вирджиния Поттс. Очень приятно, — а затем протянула конверт Тони. — Всё нормально?

— Надеюсь, — прошептал Старк.

Не тратя ни на кого из присутствующих своего внимания, Тони начал раскрывать конверт, наплевав на то, что каждый из стоящих рядом мог заметить, как тряслись его руки. Он очень надеялся на отрицательный результат. Возможно, это было второе его самое искреннее желание. Впервые со смерти родителей, со смерти матери, Тони хотел чего-то так сильно, так неистово и неподдельно.

Пройдясь по столбцам с локусами, Тони заставил себя посмотреть в самый низ листа. Он и так понял ответ, но молился, чтобы глаза его-таки подвели, чтобы те небольшие знания генетики всё же оказались им позабыты. Однако в конце листа, как он и предполагал, зелёным по белому было написано «Отцовство практически доказано», а рядом стоял неутешительный процент 99, 98… Поттс поняла всё по его лицу.

— Тони… — тихо позвала она, ласково касаясь плеча мужчины, но тот дёрнулся, как от удара током, и окинул её испуганно-злым, как у загнанного в клетку дикого зверя, взглядом.

— Я не его отец! — рыкнул он. — Non. Sono. Suo. Padre!

 Ясно?! — обратился ко всем.

Затем разорвал лист пополам и бросил на пол, а сам развернулся и направился к выходу из больницы.

— Ну, очевидно, отец он, — хмыкнула миссис Рейес ещё до того, как Бен поднял два куска бумаги и сложил их вместе.

— Ага, — подтвердил он.

Поттс в это время пыталась догнать Тони, выглядя невероятно грациозно для той, кто бежал на высоченных каблуках.

Старк уже сидел в своей Audi R8 и собирался позорно, по мнению девушки, сбежать, когда она встала прямо перед машиной. Сдать назад Тони не мог, так как за ним стояла другая машина. Хотя нельзя было сказать, что Поттс была уверена на все сто процентов, что миллиардера сей факт остановит.

На её памяти был случай, когда машину Тони неудачно забаррикадировали с двух сторон и мужчина помял сначала впередистоящий авто, а после тот, что был сзади. Правда, тогда он был почти в стельку пьян, за что Поттс его отчитывала по сей день. В основном, из-за того, что сама испытывала вину за то, что не смогла остановить. Не от порчи чужого имущества — от поездки по ночному городу в состоянии, близкому ко сну.

Сейчас его настроение мало отличалось от пьяного. Тони определённо был не в себе. И уезжал он абсолютно точно с целью напиться. Уж девушка-то его знала. У него все проблемы решались либо деньгами, либо алкоголем. Не то чтобы Поттс его осуждала — всё-таки она ему никто, чтобы иметь на это право. Однако не могла не злиться на него. И также не могла не сочувствовать. Не могла не испытывать все обычные человеческие чувства, которые зачастую чертовски мешали работе и банальному здравомыслию.

Вот, например, в данный момент. Ну кто ещё, кроме неё, загородил бы путь заведённой машине со слетевшим с катушек миллиардером за рулём?.. Пожалуй, ей стоит вернуться в больницу и сходить на приём к психиатру.

— Мистер Старк, выйдите из машины немедленно!

— Мисс Поттс, а не пойти бы Вам к чёрту?!

Глаза девушки яростно блеснули. Разгневанной фурией очутившись рядом с водительской дверью, она распахнула её с такой мощью, что та едва не слетела с петель, и, забыв про всякую субординацию, Поттс схватила миллиардера за галстук и потянула наружу. Тони оказался сидящим на асфальте парковки, но не было ни желания, ни сил ругаться и вспоминать о том, кто тут на самом деле босс. Он только прикрыл ладонью глаза, а Поттс, в это же мгновение успокоившись, сжала плечо мужчины, как бы говоря ему, что он не один.

— В этом была разница… — пробормотал он, и девушка непонимающе посмотрела на него. Он пояснил, отведя глаза и взмахнув рукой. — В этом была разница, Поттс. Между тем, чтобы 

, что у меня есть сын, и тем, чтобы 

 оказаться чьим-то отцом. Какой из меня отец? Я сам забываю, когда мне надо поесть, Поттс! Для этого у меня есть ты! Я сижу в мастерской сутками, не помня, когда день, а когда ночь. Я пью, курю, порчу здоровье, и мне абсолютно плевать на это. Мне не нужен ребёнок. Я не готов.

— К этому сложно подготовиться…

— Ничерта! Ребёнок должен расти в семье, которая будет его любить. Которой он нужен. В семье, где есть мама и папа. И где миллион родственников, которые будут приезжать на каждые его именины, целовать во все щёки и заваливать бесполезными подарками. И, что важнее, в семье, где отец не будет чёртовым куском…

— Тони, не сравнивай себя с Говардом, — на самом деле ей было известно об отце Тони не так уж и много, но она была наслышана об их весьма непростых отношениях.

— А с чего ты взяла, что я сравниваю? — грустно усмехнулся мужчина. — Просто подумай логически. Говард ведь наверняка был готов к моему рождению. Вряд ли за годы брака родители ни разу не обсуждали возможность появления ребёнка. И я также уверен, что он был рад новости о беременности мамы. То есть, он любил её, правда любил. Я чувствовал это. Но я… На меня этой любви будто не хватило. Я всю грёбаную жизнь думал, что делаю что-то не так. Сначала я пытался угодить ему, быть лучшим, работать над собой. Чёрт побери, я правда старался изо всех сил! — он запрокинул голову назад, зажмурив глаза. — Но ему было либо мало, либо всё равно. Тогда я перестал пытаться. Я просто… Стал таким, каким ты можешь меня видеть сейчас, — Тони посмотрел на неё, приподняв уголок губ, но глаза его всё равно были красными и печальными. — Я к тому, что 

, который был готов к появлению ребёнка, который знал о нём… и у него были чёртовы девять месяцев!.. Даже при этом он стал отвратительным отцом! А у меня этого не было, понимаешь? Моя долбаная бывшая, которую я едва помню, подбросила мне ребёнка, и всё, чего я хочу, просто вернуться в тот вечер и надеть три грёбаных презерватива. Этот мальчик… Он заслуживает людей, которые будут нуждаться в нём. Которые станут хорошими, отличными родителями.

— Тони, ты же понимаешь, что в мире нет ни одной идеальной семьи? Идеальных людей просто не бывает. И уж тем более — идеальных родителей.

Тони молчал с минуту, а потом внезапно произнёс:

Одним летним днём

Содержание

Ninna nanna, ninna oh

Questo bimbo a chi lo do?

Lo darò alla Befana

Che lo tiene una settimana

Lo darò all’Uomo Nero

Che lo tiene un anno intero

Lo darò all’Uomo Bianco

Сhe lo tiene finché è stanco

Lo darò al Saggio Folletto

Сhe lo renda Uomo perfetto

Dormi bene, mio piccolo ragno

Ti proteggerò dagli incubi (parte 1)

Ti proteggerò dagli incubi (parte 2)

E starò con te per sempre

Комментарии (0)