будто во всей вселенной

Светящиеся в токе горячего воздуха раскаленные добела микроскопические частички пепла и гари? Интенсивный процесс окисления, сопровождающийся излучением в видимом диапазоне? Или это чувства, с мощной силой овладевшие кем-то и охватившие всё их существо? Может быть, это живость, пыл и страстность, душевный подъём?

Кто-то, обладающий пылким нравом, порывистостью?

Она плавилась словно воск, горела, не сгорая, в бездонном омуте чувств, охвативших её с головы до пальчиков ног. Огонь, охвативший её, завладевший, казалось, душой, пожирал мысли и намеренно не отпускал, не отступал, пока не насытится ею.

И Маринетт была вовсе не против этого.

Она подавалась навстречу этой потрясающей жадности, отдавая всю себя на растерзание огню — первобытному и беспощадному, ласковому и трепетному. Эта противоречивость сводила с ума, заставляла негромко стонать и выгибаться навстречу — ближе, ближе, ещё ближе.

Сумасшедший огонь плясал и плясал под веками, ласково лизал руки, сминал губы, подавляя и распаляя всё сильнее и сильнее.

Но никогда в жизни Маринетт не прекратила бы столь сладостную пытку.

Из головы все мысли выбило напрочь — их место занял огонь. Мощный и напористый, он затмил собой всё прочее, всё ненужное — и обещал взамен быть вечным, согревая долгими зимними вечерами.

Ничего не нужно было Маринетт, кроме этого одного долгого и трепетного мгновения.

Она не помнила, как и когда это началось. Несколько лет назад или буквально пару минут?.. Маринетт не хотела задумываться об этом — она плавилась в раскалённых объятьях огня и мечтала остаться здесь навеки вечные.

, — с жаром выдыхал огонь, опаляя кожу трепетными поцелуями.

, — он снова и снова воровал у неё дыхание, срывая тихие протяжные стоны, которые тут же глушил в ошеломительных поцелуях.

, — мягко урчал он, целуя-целуя-целуя каждую венку под кожей на тонких молочно-белых руках.

Наверное, всё началось с рассвета.

Алья, Маринетт, Адриан и Нино должны были поехать в Альпы, чтобы провести там январские каникулы. В этом году они заканчивали лицей, и не знали, будет ли потом время отдохнуть всем вместе. Мадам и месье Ляиф отправлялись проведать своих родителей, которые жили в Межеве — престижном горнолыжном курорте, и предложили сыну и его друзьям съездить с ними, и те с радостью согласились.

Агрест-старший отпустил Адриана с условием, что Натали займётся нюансами поездки, в точности же транспортом. Так и оказалось, что в итоге билеты на поезд до Женевы были куплены на раннее утро, а незадолго до этого на рассвете на противоположной стороне города взбунтовалась очередная акума. После победы Маринетт в облике Ледибаг пришлось спешно заскакивать домой за вещами, а после — мчаться на вокзал, чтобы успеть на поезд.

Ни одной мысли у неё не было в голове: как будет объясняться с родителями, почему она вдруг неожиданно исчезла, не предупредив их, что доберётся сама. Лишь в висках било набатом: «Не опоздать, не опоздать, не опоздать».

Поэтому-то она и не заметила, что приземлилась на пустынную платформу аккурат одновременно с Нуаром, который выбрал точно такой же путь, чтобы быстрее добраться на вокзал. И каково же было удивление обоих, когда они выпрямились, увидев друг друга. Маринетт не успела шарахнуться в сторону — заветные слова отмены трансформации были сказаны, и оба шокированно хлопали глазами.

Спасибо резко появившейся недовольной Алье — она появилась на платформе неожиданно и сразу же набросилась на застывшую статуей Маринетт:

— Какого чёрта твои родители звонят и спрашивают, не поехала ли ты с нами, в то время как мы уже подъезжали к вокзалу без тебя?! А ты вдруг оказываешься тут?!

— Я… Мне… Ты… — только и могла промямлить Маринетт, готовясь умереть от стыда.

Даже если она и допускала мысль раскрытия перед Котом Нуаром после победы над Бражником, то даже предположить не могла, что всё будет настолько… нелепо?

Алья уже тянула её внутрь вагона, а Маринетт, спиной чувствуя пристальный взгляд Адриана, так и не смела больше посмотреть на него. Она остро понимала, что если сделает это, то пропадёт окончательно и бесповоротно — в первую очередь сгорит от жгучего стыда.

В этот раз они ехали немного в другом поезде, где помимо сидячих мест были и спальные вагоны — именно в них и купила Натали билеты на всю компанию.

— Вот, что значит быть охренеть какими богатыми, — присвистнула Алья, когда они с Маринетт зашли в их купе. — Даже если ехать всего пять часов — они предпочитают делать это с удобствами.

Из груди Маринетт вырвался только жалкий смешок.

Думать о Коте Адриане (Нуаре Агресте?) совсем не хотелось. Кажется, её слегка подташнивало, а сердце билось как сумасшедшее, гоняя кровь по жилам с огромной скоростью, заставляя Маринетт чуть ли не закипать от одной только мысли, 

 она теперь будет объсняться с Котом. Что же будет дальше? Не разрушится ли их командная работа после этого? А если он не захочет иметь такую неуклюжую напарницу, как она?..

Маринетт помотала головой.

У неё было ещё пять часов, чтобы подобрать подходящие слова, просто главное не высовывать нос наружу и не пересекаться с Адрианом.

После проверки билетов Алья попыталась вытащить Маринетт в вагон-ресторан, но Дюпен-Чен наотрез отказалась, аргументируя тем, что хотела бы подремать, поскольку из-за раннего подъёма не выспалась.

— Ну, как знаешь, — Алья поправила блузку и пригладила волосы, глядя в зеркало. — Если потом надумаешь присоединяться — заскакивай. Мы с Нино, наверное, всю дорогу там будем. Кто ж откажется от еды на халяву?

И, подмигнув подруге, Алья скрылась в коридоре.

А Маринетт вытащила из чемодана тёплую кофту, закуталась в неё, как в кокон, и села к окну, рассеянно глядя на мелькающие за окнами деревья.

Её колотила нервная дрожь — Маринетт казалось, что внутри всё замёрзло и окоченело. Она со страхом ждала того момента, когда они окажутся наедине с Адрианом и он скажет те самые жестокие слова, какие она бы ни за что на свете не желала слышать ни от него, ни от Кота. Даже если они и были одним человеком.

Погрузившись в скорбные мысли, она не сразу услышала стук в дверь: сначала чуть тихий, а потом более настойчивый.

Она встрепенулась, как встревоженная птичка, и с испугом уставилась на заглянувшего внутрь Адриана. Лицо его было обеспокоенным, а под глазами как будто пролегли синяки.

— Ты… Не спишь? — его голос был тихим и хрипловатым. — Извини, если разбудил.

— Я… — просипела Маринетт и, прокашлявшись, пробормотала. — Я не спала. Всё нормально.

Адриан тяжело сглотнул — она видела, как нервно дёрнулся его кадык. От этого внутри вдруг словно что-то вспыхнуло, и Маринетт поспешила перевести взгляд в сторону, лишь бы не смотреть на него.

— Я… Я могу зайти? Думаю… Думаю, нам надо поговорить.

Маринетт тяжело вздохнула и, потупившись, кивнула.

Смысла в оттягивании этого разговора не было. Уж лучше пусть он прямо сейчас разобьёт ей сердце, а не потом. У неё хоть будет время прийти в себя до того, как они ступят на землю.

Адриан с кошачьей грацией проскользнул внутрь и с тихим щелчком прикрыл за собой дверь. Потом, помявшись, сел на диван на небольшом расстоянии от Маринетт, опасаясь взглянуть на неё.

Какое-то время оба молчали, не зная, как начать разговор — только мерный стук колёс поезда нарушал тягостное молчание.

В головах у них до сих пор не укладывалось произошедшее: когда четырёх людей, которые вели себя друг с другом абсолютно по-разному, запихнули в двоих… Это было непривычно, дико и странно.

Впрочем, так казалось лишь Маринетт.

Адриана с момента раскрытия одолевали совершенно другие чувства и эмоции.

— Ты… Я пойму, если тебе нужно время, чтобы осознать всё это, — негромко произнёс, наконец, Адриан, поднимая на неё взгляд.

Маринетт вздрогнула и, оторвавшись от созерцания природы за окном, растерянно посмотрела на него.

— Я… Думала, что тебе нужно время, чтобы… — она судорожно выдохнула. — Свыкнуться с мыслью, что Ледибаг — это 

Адриан удивлённо округлил глаза.

— «Всего лишь ты»? Маринетт!

Он подался вперёд, ближе к ней, и в порыве эмоций схватил её похолодевшие пальчики в свои горячие, буквально обжигающие ладони. Маринетт ошарашенно выставилась на него, боясь произнести хоть слово — как будто бы из-за любой фразы этот миг мог разрушиться.

Взгляд Адриана буквально пылал, когда он с жаром продолжил свою речь:

— Ты… Ты самая удивительная девушка, которую встречал в своей жизни! Я до сих пор не могу уложить в голове, 

 ты восхитительная. И спасать город, и создавать такие потрясающие вещи, и помогать всем нам… — он перевёл дух, а когда заговорил снова, его голос слегка дрожал: — Я так… Я так боялся, что не нравлюсь тебе, боялся, что знание того, кто я под маской, всё испортит…

Его плечи понуро опустились, а взгляд растерянно блуждал по её лицу. Маринетт всхлипнула, даже не пытаясь сдержать эмоции. Внутри всё словно перевернулось с ног на голову — слова Адриана будто бы выбили всю ту неуверенность, тот страх, что сковывали её до этого.

Она сжала его ладони, когда он хотел уже отпустить её.

— Нет! — пылко воскликнула Маринетт. — Вовсе нет! Адриан… Кот… Боже, я… — она задрожала и, высвободив руку, прижала её к груди. — Я то же самое думала насчёт себя, потому что… Я…

Адриан ласково улыбнулся, с таким теплом и нежностью глядя на Маринетт, что жар окончательно затопил её щёки, красными пятнами покрывая кожу.

— Эй, Мари. Слышишь? — он поднял её руку и мягко, почти невесомо, прикоснулся губами к тыльной стороне ладони. Его шёпот звучал как будто на грани безумия, заставляя бабочек в животе порхать, дразня маленькими крылышками внутренности: — Мне не нужно время. Мне просто нужна 

. Я не могу без тебя. Я так долго думал над произошедшим и… Я не хочу тебя терять… Ещё раз.

Маринетт знала, на что он намекал: в пылу сражений за эти годы им обоим здорово доставалось, и очень много раз они думали, что потеряли друг друга. Слава Тикки, что Чудесное Исцеление всё ещё работало, как надо.

— Я… Я тоже не хочу тебя терять, Адриан, — прошептала она, глядя прямо ему в глаза. — Ты — самый лучший напарник, какого только можно представить. Я бы не справилась без тебя, — Маринетт тяжело сглотнула и неловко взмахнула рукой, — со всем этим.

Она замерла, словно олень перед фарами — зелёные глаза потемнели, и в глубине их промелькнула какая-то эмоция, которую Маринетт, увы, не смогла понять.

Адриан нервно облизал губы и, продолжая неотрывно смотреть на неё, совсем негромко спросил:

Маринетт вздрогнула, невольно задержав дыхание.

Она вдруг поняла, что он боялся — точно так же, как и она, каждый раз, когда пыталась признаться ему, но не осмеливалась. А ведь сколько Кот доверчиво протягивал ей своё сердце в открытых ладонях — а она так жестоко отвергала его?

Вот только сейчас на них не было масок, и любое слово могло быть решающим.

Тёплая ладонь легла на её щёку, мягко поглаживая, а неуверенная улыбка появилась на его губах. Пульс гулко стучал на кончиках пальцев, отдаваясь в голове, воспламеняя кровь.

Внутри Маринетт что-то снова вспыхнуло — и на этот раз так ярко и ослепительно, что впору было зажмуриться. Но она зачарованно смотрела в любимые зелёные глаза напротив, поражаясь, как же не смогла разглядеть их под чёрной маской.

— Нет, — выдохнула она, слегка подаваясь вперёд. — Не только.

Их сердца были обнажены, не прикрытые фарсом из магии и каких-то личностей.

Они просто были Адрианом и Маринетт, которые, наконец, нашли друг друга в этом бушующем море эмоций и противоположных чувств.

Он жадно смотрел на неё, в то время как сам пальцами поглаживал нежную кожу, мечтая, но не осмеливаясь запустить ладонь в чёрные волосы, сжать их на затылке и целовать эту потрясающую девушку до потери пульса.

Адриан тоже подался немного вперёд, наклоняясь к ней, вглядываясь в её лицо, словно старался найти любую эмоцию, из-за которой бы прекратил всё это. Но томный взгляд из-под трепещущих ресниц, чуть приоткрытые розовые губы и смущённый румянец на щеках только подталкивал сделать последний шаг перед падением в пропасть.

Он провёл большим пальцем по её нижней пухлой губе, дрожа от предвкушения.

— Я… Могу я?.. — прохрипел он, наклоняясь ещё чуть ниже.

Маринетт придвинулась к нему ещё ближе, подрагивающими пальцами хватаясь за рукава его рубашки. Сердце бешено колотилось в несчастной клетке из рёбер, готовясь выпрыгнуть из груди.

— Да… — жалобно протянула она, не в силах больше ждать. Он был нужен ей, как воздух. — Пожалуйста…

Напряжение между ними напоминало натянутую пружину, которая готова была вот-вот сжаться, схлопнувшись.

Маринетт чувствовала тяжёлое чужое дыхание на своих губах. Она негромко пробормотала что-то, прикрыв глаза — боже, как же этот паршивец любил её помучить, довести до исступления. И если не каламбурами, то теперь — своими сводящими с ума жестами и чарами.

Адриан тягуче медленно, словно упиваясь моментом, накрыл её губы своими. Пожар внутри обоих тут же вспыхнул — ему было достаточно одной маленькой искры, чтобы охватить их обоих; пружина, дрогнув, наконец, лопнула.

С трудом сдерживая себя, Маринетт крепко прижалась к нему, скользнула пальцами на его затылок, зарываясь в пшеничного цвета волосы; Адриан обхватил её за талию, привлекая ближе, наслаждаясь теплом её стройного тела.

Их первый (впрочем, не совсем первый, но кто считает?) полноценный поцелуй был сладостно тягучим и томным, настолько глубоким, что дыхание перехватывало.

Каждое малейшее движение грудной клетки сводило с ума; тепло их крепко прижатых друг к другу тел — так, что между ними не оставалось ни единого миллиметра свободного пространства — будоражило сознание, а электризующее прикосновение кожи к коже рождало внутри целый океан штормящего беспокойного, но такого долгожданного наслаждения.

Огонь, что пожирает изнутри

Кохэйри-неко

Маринетт пылала. Она плавилась словно воск, горела, не сгорая, в бездонном омуте чувств, охвативших её с головы до пальчиков ног. Огонь, охвативший её, завладевший, казалось, душой, пожирал мысли и намеренно не отпускал, не отступал, пока не насытится ею. И Маринетт была вовсе не против этого.

Чудесная божья коровка (Леди Баг и Супер-Кот)

Адриан Агрест/Маринетт Дюпэн-Чэн

Огонь в наших венах

Не дождавшись ответа, Алья постучалась в запертую дверь ещё раз. Разумеется, она не надеялась, что её нерасторопная подруга услышит, но вдруг? Это же надо было: лечь спать и закрыть купе на замок.

Поезд чуть качнулся в сторону на повороте, и из-за двери послышался приглушённое ворчание.

— Маринетт? — Алья опять постучала и прислонила ухо к маленькой щели между дверью и стеной. — Если ты проснулась, дай мне фотоаппарат, пожа-а-алуйста.

Неожиданный грохот и шипение заставили её вздрогнуть и отскочить назад.

Да чем Маринетт там занималась, чёрт возьми? Во сне так упала или что?

Алья снова забарабанила, пытаясь привлечь к себе внимание.

— Мне нужен мой фото...

Она не успела договорить: двери купе чуть-чуть отъехали в сторону, и в коридор высунулась растрёпанная голова Маринетт. Выглядела она слегка испуганно и ошарашено хлопала глазами, глядя на Алью.

— Т-ты что-то ватела хвать? — она вдруг резко зажмурилась, помотала головой и уже чётче произнесла: — Ты что-то хотела взять?

— Да-а-а, — протянула Алья, подозрительно поглядывая на Маринетт. — Фотоаппарат можно мне мой взять, дорогуша? Меня Нино как бы ждёт.

— Мий сег достану! — просияла она и тут же скривилась. — Бла. Сей миг достану.

И, захлопнув перед ничего непонимающей Альей дверь, Маринетт принялась активно чем-то там шуршать в купе. Сезер же осталась в коридоре поезда, одна, и с кучей всяких мыслей в голове.

Давненько Маринетт так не заикалась, как когда-то в коллеже перед Адрианом. Но с чего бы это она вдруг решила сейчас вернуться к этой хоть и милой, но уже как бы устаревшей своей манере речи? Ведь и с Адрианом Маринетт наловчилась нормально общаться, да и его тут как бы даже не бы...

Алья удивлённо вскинула брови.

Или всё-таки он тут был?

Пару минут назад до её прихода или прямо вот за этой тонкой дверью купе? Да и Маринетт была слишком уже взъерошенной и абсолютно не сонной для человека, который как бы недавно спал и только-только проснулся от шума. К тому же она выглядела помятой и чересчур взъерошенной для…

— Ну-ну, — пробормотала Алья, прислушиваясь теперь уже более внимательно, однако помимо бормотания Маринетт насчёт дурацкого чемодана так ничего и не расслышала.

Может, она таки ошиблась? И никакого Адриана тут и в помине не было? А Маринетт такая из-за какого-нибудь не очень приличного сна?

Алья усмехнулась. Вполне подходило.

Дверь снова открылась — и опять не нараспашку, а лишь слегка: ровно настолько, насколько позволяло Маринетт высунуться и впихнуть Алье дрожащими руками фотоаппарат. Сезер повертела камеру, проверяя, на месте ли объектив, и буквально чудом успела подставить ладонь прежде, чем Маринетт укрылась обратно в купе.

Дюпен-Чен, нахмурившись, недовольно посмотрела на подругу.

— Дорогуша моя, — сладко усмехнулась Алья. — Ты ничего мне рассказать не хочешь, случайно?

Параллельно с этим она цепким взглядом осматривала доступную взору часть купе, которая открывалась ей в проёме: благо, со временем она стала выше Маринетт, которая, казалось, так и не выросла ввысь со времён коллежа, хотя фигура и обрела плавные женские изгибы. Сейчас китайские корни Дюпен-Чен играли явно не в её пользу, потому что Алья всё же заметила кое-что очень интересное.

Она перевела взор на Маринетт. Подруга икнула и похлопала ресницами; едва заметный румянец окрасил её скулы розовым, но она только фыркнула, моментально взяв себя в руки:

— Нет? — пожала Маринетт плечами; однако голос её слегка подрагивал, выдавая её с головой. — П-просто сон приснился.

— Неужели? — Алья усмехнулась и выразительно, так, чтобы Маринетт заметила, посмотрела на одну вещь, которая лежала на столике.

Побледнев, Маринетт резко обернулась, с ужасом увидела забытую рубашку Адриана и, бросив испепеляющий взгляд куда-то в сторону, повернулась обратно к Алье.

— Просто сон? — иронично переспросила Алья.

— Будь добра, исчезни, — процедила Маринетт, краснея чуть ли не до кончиков ушей.

Алья коротко хохотнула и похлопала её по плечу:

— Ладно, не буду мешать, развлекайтесь. Только учти: ты мне просто обязана всё потом рассказать. И никуда не отвертишься от этого.

За дверью раздался едва приглушённый кашель — Алья бы не услышала, если бы не знала, что следовало держать ушки на макушке. Широкая усмешка исказила её губы, когда она всё окончательно поняла.

— Да я в курсе, — буркнула Маринетт, с силой сжимая пальцами тонкую дверь: явно желала настучать кое-кому по светловолосой макушке. — Просто уйди уже.

— Презервативы в левом крайнем кармане чемодана, если что, — бросила напоследок Сезер и поспешила удалиться как можно скорее, потому что глаза Маринетт уже наливались кровью, стоило Алье только начать говорить эту фразу.

Удостоверившись, что Алья действительно ушла и подслушивать не будет, Маринетт яростно захлопнула дверь и повернулась к сидящему на месте Альи Адриану, который изо всех сил сдерживал рвущийся наружу смех.

— По-твоему это смешно, глупый ты Котяра? — рявкнула она.

По её замыслу это должно было утихомирить его, но Адриан только согнулся пополам от хохота — ничего смешного, разумеется, в этой ситуации не было, но нервное напряжение давало о себе знать.

Маринетт сама с трудом сдерживала рвущуюся улыбку. Однако, чтобы скрыть свои чувства, она схватила его рубашку и кинула ею в Агреста, который засмеялся ещё сильнее. Он даже не увернулся от комка ткани, который прилетел ему прямо в лицо.

— Ну, серьёзно, боже мой, хватит, — простонала она. — На твой хохот сейчас все гиены слетятся?

— Алья у нас теперь гиена, да? — всё ещё хихикая, поинтересовался Адриан, вытирая слёзы. — Она будет не в восторге, если узнает об этом.

Маринетт фыркнула, скрестив руки на груди, и села на свой диван.

— Я тебя умоляю. Ей будет абсолютно по барабану, как мы её назовём.

Она передвинулась ближе к окну, отвернувшись от Адриана. Уловив перемену в её настроении (как-никак, Кот знал свою Леди как облупленную, и очень быстро понимал, когда она начинала по-настоящему злиться на него), Агрест пересел к ней и осторожно коснулся плеча Маринетт. Вздрогнув, она подняла на него голову.

— Всё в порядке? — взволнованно спросил он, внимательно вглядываясь в её лицо. — Если что-то не так, то я…

— Всё нормально, — выпалила Маринетт, заставляя Адриана умолкнуть; она прикрыла на мгновение глаза, пытаясь собраться с мыслями. — Просто Алья… Боже, она теперь чёрти что подумает про меня. Про нас, в смысле.

Адриан задумчиво погладил её по плечу, потом скользнул ладонью к шее, притягивая Маринетт в свои объятья. Она судорожно выдохнула, уютно сворачиваясь в кольце его рук, наслаждаясь приятным теплом.

— Ты боишься, что она прикончит нас только потому, что мы… вместе без её помощи?

Маринетт рассеянно гладила пальцами его спину, не подозревая, что этими простыми действиями снова заставила огонь ярко вспыхнуть внутри Адриана, но он усилием воли подавил в себе желание вновь уложить девушку на диван: им нужно было поговорить.

— Нет, не в этом дело, — наконец, отозвалась она. — Ты слышал, что она сказала? Я просто… Ну, мы…

— Ты жалеешь о том, что произошло? — негромко спросил Адриан.

Его ладони на талии Маринетт сжались: в голове пронеслась последняя фраза Альи, напоминая, каким он оказался остолопом, который не смог сдержать в узде собственные «хотелки». Однако не успел он начать основательно корить себя, как Маринетт встрепенулась и подняла на него голову. Потянувшись, она мягко поцеловала его в подбородок.

— Эй, Котёнок, всё хорошо, — она улыбнулась. — Если ты про то, что мы не… — Маринетт покраснела, но продолжила: — В смысле, не использовали защиту, то всё в порядке. Я уже несколько лет пью гормоны, так что сейчас котята нам не страшны, — усмехнулась она и снова уютно устроилась у Адриана на груди.

Принявшись вырисовывать пальцем невидимые узоры на его футболке, Маринетт не заметила, как он нахмурился.

— Что «зачем»? — недоумённо переспросила Маринетт, извернувшись так, чтобы голова лежала на его плече, но она сама могла видеть лицо Адриана.

— Зачем тебе пить контрацептивы? Ты же…

— А, ты про это, — она усмехнулась. — Месячные у меня всегда были довольно болезненными, а в последние годы всё стало только хуже. К тому же мне ещё и Париж спасать, а Бражнику плевать, плохо мне или нет. Мама отвела меня к врачу, и мне назначили гормоны. Постоянно я их не пью — только курсами, но так гораздо легче. Пару недель назад я начала новый, поэтому, как я уже сказала, котята нам пока не страшны.

Адриан передвинул одну руку так, чтобы коснуться пальцами живота Маринетт и ласково погладил его через ткань блузки.

— Но в любом случае, я бы хотел, чтобы ты знала, что хоть я порой и бываю не очень ответственным, как сейчас вот…

— Или когда с акумами сражаешься, — хихикнула Маринетт, слегка щекотнув его.

— Не отвлекай, — строго пожурил он её, но глаза его улыбались. — Я просто хочу сказать, чтобы ты знала, что я никуда не денусь. Если вдруг окажется так, что однажды это всё-таки случится… Я всегда буду с тобой. Я… Я бы очень хотел этого.

Маринетт довольно выдохнула и крепко прижалась к нему, слушая, как громко стучало сердце Адриан — в такт её собственному.

— Я знаю, Котёнок, я знаю.

Адриан прикоснулся губами к макушке Маринетт, наслаждаясь нежным ароматом её волос.

— Тогда почему ты так обеспокоена?

— Не то, что бы обеспокоена, — она тихонько фыркнула, прикрыв глаза. — Просто Алья… Знаешь, она всеми правдами и неправдами выпотрошит из меня все её любимые детали.

— Хэй, этот Рыцарь защитит свою Принцессу от посягательств хитрой лисоньки, — важно заявил Адриан. — Только скажи мне, на какое время будет назначена стрелка.

— Оу, я не думаю, что найду время на ваши подпольные бои, — рассмеялась Маринетт, а вместе с ней и Адриан. — Но это точно будет жёстко.

После прибытия в Женеву их компания села в забронированный Натали автобус; к сожалению, занять место рядом с Маринетт у Адриана не получилось: Алья с хитрой мордашкой отправила Агреста к Нино, и целый час, пока они ехали до места, полоскала подруге мозги относительно того, как важно знать о всяких способах контрацепции. Благо, она говорила это тихим, хоть и вызывающим мурашки ужаса голосом, и Маринетт не пришлось краснеть перед мадам и месье Ляиф. Однако румянец всё ещё полыхал на её щеках, даже когда они, наконец, вылезли из автобуса около дома, где жили бабушка и дедушка Нино.

Поговорить с Маринетт у Адриана получилось только тогда, когда они после обеда отправились к спортивному центру Le Palais. Нино и Алья остались в доме — на этом настояли родители Нино, им нужно было поговорить о чём-то довольно важном.

— Я догадываюсь, о чём они хотят там побеседовать, — усмехнулся Адриан, когда они с Маринетт не спеша шли по центру Межева, свободным от транспорта — это было непривычно и даже удивительно: в Париже было очень много автомобилей, редкую улицу можно встретить без единой машины.

Маринетт, чуть не поскользнувшись на скользкой дороге, взяла Адриана под руку и вопросительно на него посмотрела:

— Алья разве тебе не говорила, что Нино недавно сделал ей предложение?

Она комично округлила глаза, вспоминая восторженные вопли Альи в трубке в два часа ночи на позапрошлой неделе, а после — и вживую. Со всеми этими новостями в виде Адриана Кота Нуара Агреста и наставительной беседы от Сезер, у Маринетт из головы совсем вылетел этот факт.

— Оу, точно. То есть они хотят рассказать об этом бабушке и дедушке Нино? Лично?

— Ага, — Адриан кивнул. — У его бабушки обнаружили рак на поздней стадии, поэтому он хотел бы, чтобы она знала об этом. Почти всё детство он провёл с бабушкой, и для Нино это очень важно.

— Ох, я не знала, — Маринетт шмыгнула носом. — Почему он не рассказал нам всё раньше?

— Он сам недавно узнал об этом, — вздохнул Адриан. — Поэтому его родители и решили приехать сюда, и Нино тоже. Ну, и совместить цели поездки: проведать бабушку и рассказать о новости. Его бабушка очень любит Алью.

— Я знаю, — Маринетт вздохнула и прижалась щекой к его плечу, игнорируя попавшие в нос шерстинки с меха на капюшоне собственной куртки. — Как это всё-таки грустно.

Адриан ответил печальным угуканьем, и дальше они шли в тишине, нарушаемой говором остальных туристов да скрипом снега у них под ногами. Но изысканный дух Средневековья, царящий в центральной части Межева не располагал к долгой грусти, и Адриан с Маринетт вскоре уже восхищались старинными зданиями, в которых располагались не только отели, но и множество галерей и магазинов, торгующих ювелирными украшениями, часами и дорогой одеждой.

Когда они проходили мимо центрального катка — прямо под открытым небом — Адриан затормозил.

— Сначала тут покатаемся, или сразу на склон?

Маринетт забавно пошевелила носом, размышляя.

— Давай здесь. Всё равно мы хотели все вместе со склона спуститься.

Взяв в прокате коньки, они нашли свободное место на одной из лавочек около выхода из небольшого бревенчатого домика и принялись переобуваться. Адриан, шнуруя ботинки, искоса поглядывал на пыхтящую от старания Маринетт.

— Ты в порядке? — вдруг спросил он, заставляя девушку встрепенуться.

Маринетт недоумённо на него поглядела, не понимая, почему он задал ей сейчас этот вопрос.

— Я про Алью, — он выпрямился на скамейке. — Она тебя, наверное, замучила, пока мы на автобусе ехали.

Фыркнув, Маринетт принялась шнуровать второй ботинок.

— Ну, я чуть не умерла от смущения, — будничным тоном заявила она, критически осматривая результат и оставаясь им довольной. — А в целом всё нормально, — Маринетт, выпрямившись, смахнула с глаз чёлку и внимательно посмотрела на Адриана. — А что?

Он пожал плечами и помог ей встать: она всегда была малость неуклюжей, а коньки точно не приносили ей никакой устойчивости на земле. На льду Маринетт была более уверенной, однако до него ещё надо было добраться. Впрочем, идти было не так далеко.

— Просто, — щёки Адриана окрасил лёгкий румянец. — Прости, я… Я буду более ответственным.

Огонь, что согревает душу

Классные мультсериалы умеют делать не только в Японии. Французское анимационное шоу «Леди Баг и Супер-Кот» обрело такую сумасшедшую популярность, что киностудии выделили 80 миллионов долларов на отрисовку полноценного фильма по франшизе. Фильм «Пробуждение силы» вышел в 2023 году, вполне законно демонстрировался в российском прокате и стал вторым по дороговизне кинопроектом Франции после провального «Валериана».
На нашем сайте есть целый сборник фанфиков о Леди Баг и Супер-Коте. Вместе с Маринетт и Адрианом вы сможете вспомнить, какого это было – первая любовь, первый поцелуй, первая ревность. Независимо от того, что вы любите читать – короткие истории с ОЖП и попаданцами, продолжительные законченные серии или, может быть, вообще комиксы с участием таких второстепенных персонажей, как Натали и Феликс – всё это у нас найдётся. Есть произведения с рейтингами 18+ и NC17, в которых раскрытие героев МариКот происходит с новой стороны –– паре Адринетт приходится столкнуться с такими взрослыми трудностями, как беременность и воспитание дочери. Станьте частью нашего фэндома и получите возможность забрести в самые укромные уголки супергеройской вселенной Леди/Нуар!

Огонь в наших венах

Содержание

Огонь, что пожирает изнутри

Огонь, что согревает душу

Комментарии (0)