Когда Марко просыпается, он сразу понимает, что это не та комната, в которой он имел честь засыпать в последнее время. Ему не нужен свет, чтобы понять, где он находится, но он всё равно поднимает руку и вызывает огонь. Вид его каюты радует его глаза. Каюта, которая была разрушена вместе с остальной частью Моби Дика более двух лет назад.

, — смиренно думает Марко. Он не может заставить себя проснуться, это никогда не срабатывало в прошлом, но он молится каждую ночь, чтобы у него был сон без сновидений. Это также не работает.

Он ждёт, что Тэтч или Эйс в любой момент ворвутся к нему в комнату, чтобы поговорить о какой-нибудь бессмысленной вещи, или, может быть, медсестра зайдёт и попросит его забрать выпивку у ояджи. Это вещи, которые беспокоили Марко, когда они могли быть, вещи, по которым он теперь очень скучает, и его ум любит напоминать ему, сколько моментов он потратил впустую, раздражаясь на свою семью, когда, наоборот, должен был дорожить этими моментами.

Общий взгляд на комнату мало что говорит Марко, кроме того, что это воспоминание о том, как пираты Белоуса уже приобрели Моби Дик. Это очень долгий промежуток времени, поэтому Марко встаёт и идёт проверить календарь, который обычно держал на своём столе. Может быть, это и мазохизм с его стороны, но он хочет знать, какими воспоминаниями его разум счёл нужным мучить его сегодня ночью.

Его кровь застывает, стоит ему увидеть дату.

, — безрезультатно повторяет он про себя. Он мечтал об этом дне столько раз, что и не сосчитать, эта дата выжжена в его душе, и всё же ему как будто всегда не хватает напоминаний о том, как он был глуп, как всё было плохо…

В комнате стало совсем темно без его огня, напоминая ему, что во сне была ночь. Марко стряхивает с себя страх и выбегает из комнаты. Это бесполезно, он никогда не делает этого вовремя. Самое большее, что ему когда-либо удавалось — это прибыть как раз вовремя, чтобы 

Марко несётся по коридорам корабля, едва уворачиваясь от нескольких до сих пор бодрствующих людей, не обращая внимания на их удивлённые возгласы и жалобы. Он вышибает дверь пинком, не потрудившись даже остановиться, чтобы открыть её, и бежит туда, куда никогда не мог смотреть так же, как в те несколько месяцев, когда Моби Дик был его домом.

Конечно, это не имеет значения. Даже если он придёт вовремя, утром всё это исчезнет. Может быть, будет лучше, если он остановится, если он не уйдёт, если не даст себе ложной надежды. Но нет, он

 остановить себя, потому что даже если это всего лишь сон и он будет едва держать себя в руках утром, он не может просто стоять и ждать.

Тэтч сидит посреди палубы, рассеянно смотря в небо, рядом с ним — дьявольский фрукт, и его бдительность полностью ослаблена. (Конечно, его бдительность ослаблена, почему бы ему этого 

Марко не думает. Он бросается вперёд, и его босая нога сталкивается с плечом Тича, плечом руки, держащей нож.

Тич откатывается назад и врезается в ближайшую стену. Тэтч внезапно оборачивается и издаёт испуганный возглас, увидев их. Марко не совсем понимает, на что смотрит Тэтч: то ли на самого Марко, стоящего перед ним, то ли на Тича с ножом в руке.

Марко не останавливается, чтобы понять это.

Он подкрадывается к Тичу, с холодной яростью — и это самое сильное топливо для его действий — и бьёт его, когда Тич открывает рот, прежде чем тот может произнести хоть одно слово. Марко не хочет знать, что скажет этот подонок (он может себе представить, он был 

, когда этот кусок дерьма осмелился назвать себя сыном ояджи в Маринфорде). Марко нагибается, хватает левой рукой лицо Тича и с такой силой ударяет его о землю, что дерево ломается от удара.

Это слабо. Тич не тот человек, которого наделил силой этот проклятый фрукт, он не тот человек, который украл власть ояджи. Тич — трус, который убил Тэтча в качестве первого шага безумного стремления к власти, уничтожившей так много жизней.

Свободной рукой Марко блокирует направленный ему в лицо нож и хватает Тича за запястье. Он использует столько силы, сколько может, чтобы раздавить его кости. Ему кажется, что Тич кричит, но он не уверен. Однако Марко уверен, что Тич бьётся и пытается освободиться, и он видит, как шевелятся губы Тича. Марко позволяет своей силе поглотить любой урон и отпускает повреждённое запястье Тича.

Марко чувствует, как нос Тича ломается под костяшками палцев от следующего удара.

Марко сосредотачивается на черепе и прижимает другую руку к горлу Тича, чтобы удержать его на месте. Марко использует для этого всё своё тело. Он не уверен, когда именно изменил свою форму, но теперь его когти вонзились в плоть Тича так глубоко, что он коснулся одной из кости.

Он продолжает бить Тича. Он не произносит ни слова — нет слов, чтобы выразить ущерб, который причинил этот монстр, боль, которую он причинил, и Марко даже 

 попытаться урезонить его.

Когда туман в его голове рассеивается, Марко начинает осознавать, что он отдалился от всего остального мира. Он действительно слышит звук своего кулака, бьющего по обезображенному лицу Тича, и тогда понимает, что Тич больше не дышит. Его присутствие исчезло.

Если бы только я действительно мог это сделать.

Но, несмотря на тишину, Марко внезапно осознаёт, что вокруг него много людей. Любопытно, как его мозг может так точно воспроизводить особое ощущение присутствия других людей.

Марко встаёт, выдергивая когти из тела Тича, прежде чем превратить их обратно в ноги. Они покрыты кровью, как и его руки. И, вероятно, его лицо тоже; Марко чувствует, там что-то мокрое. Марко не хочет, чтобы это чудовище прикасалось к нему, но, к сожалению, он не может полностью стереть его в своем нынешнем состоянии. По крайней мере, осознание того, что это кровь Тича, приносит удовлетворение.

Марко оглядывается. Тэтч стоит на том же месте, где его нашёл Марко, чёртов фрукт невинно покоится у его ног, но сейчас здесь много других людей. Марко видит, как Фосса и Куриель сдерживают остальных членов команды, и Виста делает шаг вперёд.

Они все выглядят потрясёнными. Они в полнейшем в ужасе.

Марко сдерживает порыв покачать головой. Он считает, что в тот единственный раз, когда ему удастся убить Тича, его созданная разумом семья будет в ужасе от этого, вместо того, чтобы радоваться долгожданной перемене.

Ну, последнее, с чем Марко хотел бы иметь дело, это то, что его разум показывает ему ужас и отвержение его семьи, потому что он убил 

. И из всех них меньше всего ему хотелось бы видеть Тэтча. Как бы Марко ни лелеял болезненные воспоминания, которые он часто вспоминает в этих снах, есть предел тому, сколько страданий он готов причинить самому себе — и это далеко за его пределами.

Прежде чем Виста успевает до него дотянуться, Марко начинает идти и проталкивается мимо Висты, прямо к толпе. Они расступаются, пропуская его с испуганными и обеспокоенными взглядами, и Марко выходит через разбитую дверь обратно в коридор.

Сон это или нет, но он избавится от всей этой крови.

Сны Марко имеют свойство раздражать, даже когда они милостивы к нему. Этой задачи достаточно, чтобы отвлечь его от мыслей о том, что его подсознание готовит ему в следующий раз, но в то же время это чрезвычайно утомительное и медленное занятие. Марко снял забрызганную кровью пижаму и теперь пытается тщательно стереть кровь с кожи в душе. Единственная причина, по которой его кожа не порозовела от многократной чистки — это сила его дьявольского фрукта.

Именно в этот момент у Марко заканчивается отсрочка.

Прошло уже больше двух лет, но Марко никогда не забудет этого присутствия. Он делает глубокий вдох, чтобы сосредоточиться, кладет губку, выключает воду и выходит из душевой, чтобы взять полотенце. Он не может избежать обсуждения смерти Тича с плодом своего воображения, воплощающим ояджи, но он, по крайней мере, не сделает этого голым. Марко оборачивает полотенце вокруг талии и садится на одну из больших скамеек в ванной, которую он с удивлением вспоминает в таких подробностях.

Под ногтем его левого мизинца осталось пятно крови, и Марко едва начал ковырять его, когда дверь открылась.

Марко не поднимает глаз. За последние два года он видел разочарованные взгляды на лице ояджи во многих вещах (в основном, из-за многочисленных неудач Марко), но он отказывается видеть это из-за 

Наступает затянувшееся молчание, прежде чем ояджи делает глубокий вдох и говорит.

— Я слышал, что случилось, — его голос звучит странно — или подсознание Марко говорит ему, что это странно; после двух лет некоторые детали трудно вспомнить — и несколько отстранённо. Взволнованно. Печально.

Внезапная мысль приходит в голову Марко. Что, если Тэтч не понимал, что пытался сделать Тич? Что, 

это, это не имеет значения? Это правило их команды, не так ли? Тот, кто убивает члена экипажа, умирает. Может быть, именно поэтому ояджи говорит так, потому что он так давно знает Марко и сожалеет о том, как всё закончится. Истерический смех грозит вырваться у Марко. Единственный раз, когда ему удаётся убить Тича, и он готов умереть за это. От рук ояджи.

На этот раз его разум действительно превзошёл самого себя.

— Посмотри на меня, Марко, — говорит ояджи, и это… не приказ. И всё же это не просьба. Как будто он умоляет Марко.

Любопытно. Марко думает, что ояджи будет легче убить его, если они не будут смотреть друг на друга. Ох, но это не ояджи, это его разум, и он, вероятно, хочет показать Марко новый путь, в котором он может быть разочарованием.

Марко медленно поднимает голову, пока его глаза не встречаются с глазами ояджи. Это как удар под дых. Он не может описать выражение лица ояджи, не может различить множество эмоций, которые, кажется, собрались там, но это определённо не то выражение, которое ожидал Марко. От отвращения и разочарования, с которыми Марко так хорошо познакомился за последние два года, не осталось и следа. Это совершенно новый взгляд.

— Ты собираешься убить меня? — спрашивает Марко, надеясь прервать разговор.

Ньюгейт отшатывается, и на этот раз 

выглядит так, будто его только что ударили под дых.

— Что? — спрашивает Белоус едва слышным голосом.

Марко пожимает плечами, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, потому что, если он ослабит бдительность, то сломается, попытается урезонить отца и умолять его понять. Это никогда не сработает, так что Марко больше не будет этого делать. Он не умрёт в слезах, как жалкое подобие сына, которым он является, даже в своей собственной голове.

— Ты сам сказал, что слышал, что произошло. Разве это не правило экипажа?

— Тэтч сказал, что Тич пытался его убить, — отвечает ояджи, широко раскрыв глаза и глядя на Марко.

Марко борется с желанием съёжиться, как из-за пристального взгляда, так и из-за неожиданного ответа. Это не то, что должно было прозвучать из уст ояджи, это не обвинение. Это нарушает общую картину. Марко не знает, как реагировать сейчас, чтобы покончить с этим как можно быстрее.

— Да, — кивает Марко. — Итак, если ты здесь не для того, чтобы убить меня, — ояджи не сказал так много, он мог бы сделать это в любом случае, — тогда 

Ояджи, кажется, не находит слов, всё ещё глядя на Марко. Марко мог бы поклясться, что теперь он дышит быстрее.

Молчание затягивается, и Марко решает вернуться к ковырянию в крови, застрявшей под ногтем, потому что не знает, что делать с этим ояджи, который, кажется, не презирает его, но и не воспроизводит ни одного из многих хороших воспоминаний Марко о нём.

— Тэтч сказал, что ты его как будто не слышал. Или кого-либо, кто появлялся. Он сказал, что ты как будто сошёл с ума.

— Можно сказать и так, — отвечает Марко, стараясь выглядеть беззаботным.

— Не мог бы ты объяснить это? — просит ояджи, и теперь, когда Марко следит за разговором, он, кажется, снова встаёт на ноги.

Марко решает ответить, но отказывается подыгрывать. Он слишком устал для мысленных игр, даже своих собственных. 

— А чего ты ожидал? — спрашивает он, снова встречаясь взглядом с отцом. — Я не могу продолжать делать это вечно.

— Ты не можешь продолжать делать что? — спрашивает Белоус, выглядя искренне смущённым.

С Марко уже достаточно.

— Всё это! — кричит он, вставая и указывая на смехотворно детализированную ванную комнату. Он даже может разглядеть силуэты членов, нарисованные на большом зеркале, если прищурится. — Это достаточно трудно — пытаться удержать всех вместе! И потом, каждый раз, когда я закрываю глаза, прошлое напоминает мне обо всем, что мы потеряли или… — Марко быстро и многократно машет в сторону ояджи, подыскивая нужное слово. — Или 

, напоминающие мне, насколько я неудачник!

Марко выскакивает из ванной, намереваясь зарыться в свою кровать, пока утро не вытащит его из этого кошмара.

Он удивляется, когда призрак ояджи не следует за ним.

Марко просыпается и видит, что он по-прежнему находится в той же самой каюте, только на этот раз её освещает свет, вероятно, полуденного солнца.

Он стонет, поворачивается и накрывает голову подушкой.

Раздается стук в дверь, и Марко чувствует, что снаружи стоит Виста. Это облегчение, что это он, потому что Марко не чувствует вины, игнорируя кого-то, кто будет там утром.

— Марко, я чувствую, что ты там.

— Тогда какого хрена ты стучишь?

— Это вежливо, — отвечает Виста, открывая дверь. Марко не потрудился запереть её, в этом нет никакого смысла; люди во сне могут делать раздражающие вещи, такие, как ходить сквозь стены, и это не похоже на то, что дверь остановит любого из его братьев и сестёр в реальной жизни.

Марко не оборачивается, даже когда слышит, как за Вистой закрывается дверь. Если он будет держать глаза закрытыми, то сможет притвориться, что не спит.

— Да что с тобой такое? — спрашивает Виста.

— О да, потому что это твоё нормальное поведение. Ты сходил с ума прошлой ночью, — Марко прикусывает язык, чтобы не было привязки что-либо бесполезно, что Тич заслуживает намного хуже (Марко не просто изобьёт его, если у него когда-нибудь появится ещё один шанс убить его), — ты ведёшь себя, как 

, и… ояджи очень волнуется.

— Волнуется? — спрашивает Марко, не в силах сдержать вопрос, несмотря на то, что всё это не имеет отношения к делу.

— О чём бы вы ни говорили, он не сказал ни слова, но ясно, что он вообще не спал.

О, это чувство вины. Это впечатляет, насколько интенсивно это происходит, учитывая, что это сон. Где же это размытое ощущение? Где же отсутствие преемственности? И отсутствие осознанности, которая позволяет Марко верить в ложь, пока он не моргнет, просыпаясь?

, думает Марко, но уже слишком поздно. Мысль пришла, и она не уйдёт, пока Марко не докажет, что, как ни странно, это сон.

Марко скатывается с кровати и игнорирует Висту, чтобы пойти взять пару брюк из шкафа. Это всё, что он делает, одеваясь, прежде чем идти к двери.

— Куда ты собрался? — интересуется Виста, когда Марко открывает дверь.

— Я должен кое-что сделать, — говорит Марко, пытаясь вспомнить, куда именно он должен идти. Может быть, и прошло два года, но Марко прожил на этом корабле очень долго, и память легко возвращается.

Марко не хочет, чтобы этот воображаемый Виста мешал ему, поэтому он бежит от него по коридору. Виста, конечно, следует за ним, но Марко всегда был быстрее (и с каких это пор реальные факты имеют значение в снах?), и ему нужен только небольшой запас прочности.

Он входит в кладовку, захлопывает дверь и идет прямо к полке, где, как он помнит, раньше хранились наручники из морского камня. Марко обхватывает своё левое запястье, хватает правую руку и ломает предплечье надвое.

Вспышка боли и удивления, пронзающая его тело, заставляет Марко упасть на колени.

Когда он приходит в себя, Виста что-то кричит ему и вставляет ключи на наручнике вокруг запястья Марко, но Марко не слушает. Это больно. 

 это так больно? В снах нет боли.

Марко падает вперёд, кладёт голову на плечо Висты и начинает трястись.

Виста должен поддерживать Марко, когда тот падает, чтобы тот не упал. Виста чувствует, как по его телу бегут мурашки. Он напуган — 

 — и встревожен тем, что увидел за последние несколько часов.

Виста наконец находит нужный ключ, и синий огонь появляется на руке Марко, как только морской камень перестает касаться его кожи, но Марко не реагирует.

Виста берёт Марко за плечи и отталкивает назад, чтобы взглянуть ему в лицо. У Марко потерянное выражение лица, и он явно не смотрит на Висту.

— Марко, — зовёт его Виста, но ответа нет.

Виста старается не думать о том, как это нервирует — видеть Марко таким. Он взял его, но Марко не реагировал, даже когда Виста встаёт и поднимает его на ноги. Виста должен забрать его, когда станет ясно, что Марко не сможет идти самостоятельно.

Часть 1

MaiKusakabe

lena013

TheNekoChan

Когда Марко просыпается, он может сказать, что это не та комната, в которой он засыпал. Нет, это каюта, которая была разрушена вместе с остальной частью Моби Дика более двух лет назад.

One Piece

Марко

Эдвард Ньюгейт

Виста

Тэтч

Портгас Д. Эйс

Пираты Белоуса

Ожившие мечты

ru-ojivshie-mechty-maikusakabe-beta-lena013-perevodchik-thenekochan

Ожившие мечты

Комментарии (0)