Грэм торопливо позвонил в дверь особняка Лектера. Долго никто не открывал. Но, наконец массивная дверь отворилась и Эбигейл пропустила суетливого опекуна.

— Где Ганнибал? — шаря взглядом по приёмной, спросил он отстранённо. — Я получил смс «Приезжай, нужна помощь». Что случилось? Вечер. Я едва смог вырваться.

Эбигейл грустно пожала плечами.

— Он улетел во Францию на симпозиум. Наверно не хотел оставлять меня одну.

Уилл секунду пытался осознать, что от него требуется. И, наконец, понял какую услугу должен оказать другу и спасённой им девушке.

— Но мои собаки. Им нужно будет подсыпать корм. Стоило предупредить пораньше, — он снял куртку и положил на кушетку футляр с ноутбуком.

— Завтра выходной. Съездим вместе. Покормим, — резонно предложила Эбби.

— Окей. Тогда смотри мультики, — кивнул он на экран включенного телевизора.

— Не волнуйся я — необременительный ребёнок. Посмотрю мультики, — Эбигейл, сдерживая улыбку, проводила взглядом неуклюжего агента. Который едва не распластался рядом с кушеткой, споткнувшись за лямку сумки своего ноутбука.

— Очки раздавил, — прыснула от смеха девушка.

Уилл поднял оправу и чертыхнувшись, рассмеялся вместе с ней.

— Не голодна? — спросил он, направляясь на кухню. Эбигейл последовала за ним. Заглянув в холодильник, он вытащил холодную закуску, благодушно оставленную Ганнибалом. — Налетай. У Лектера всегда что-то припасено. Люблю его практичность. Не представляешь, как я проголодался.

Эбби улыбнулась и наполнила по чашечке ароматного чая. Присела за стойку и молча наблюдала, как самопровозглашённый папаша уплетает холодное мясо.

— Вы никогда не были женаты, мистер Грэм?

Уилл перестал жевать и взглянул на девушку. Отхлебнул чай и удовлетворённо откинулся на спинку стула.

— Был однажды. Нас хватило на полгода. Только не спрашивай почему.

— Спрошу. Почему? — скучающе подпёрла ладошками щёки Эбби.

— Потому что мне было двадцать два года, а ей двадцать. Мы были, мягко говоря, слишком зависимы от родителей и о любви знали только из сказок о Русалочке. Она, имеется ввиду. Я же совсем был далёк от подобного. Просто она предложила пожить вместе и… Короче мы поссорились и разошлись.

— А Русалочка теперь где?

— Она счастлива. Растит трёх мальчиков и весит килограммов сто. Спасибо за чай.

— Посуду я помою, — любезно предложила девушка.

— Тяжёлый был день. С ног валюсь. — Грэм достал вино из бара, откупорил и заговорщицки моргнул ей, прихватив с собой и бутылку и бокал. — Он же не рассердится. Пойду приму ванну. Окей?

Эбби прикусила губу и согласно кивнула, улыбнувшись в ответ на его игривость.

Как и всё в доме Лектера, ванная комната впечатляла размерами и комфортом. Нырнув в пену на пару секунд, молодой человек пытался согреться от лёгкого озноба. Реакция организма на извечный стресс. Пора бы привыкнуть, но нынешний перегрев оправдан удачным раскрытием четырёх преступлений. Уилл удовлетворённо вздохнул.

На удобной стойке он расположил бокал вина в надежде забыться после того, как мальчик чуть-было не пристрелил его вместо своей мамы и всей семьи. Спасибо Беверли, её выстрел был своевременным и точным.

Наслаждаясь гламурным букетом, он смаковал дорогое вино, постепенно расслабляясь. Внимание привлекли — закреплённая на стене водонепроницаемая гарнитура и флэш-плеер. Надев наушники, уставший агент обмяк от волшебной музыки Моцарта. Он сомкнул веки и почувствовал, что душевное волнение улеглось. Но негу нарушили неясные касания в воде.

Уилл испуганно распахнул глаза и запаниковал. Рядом с ним примостилась совершенно обнажённая девчонка.

Встать — означало обнажиться. Возмутиться поведением маленькой авантюристки — стоило, но по её заинтересованно-наглому взгляду Уилл понял, что Кроуфорд и Алана оправдано считали девушку манипулятором. Он медленно снял наушники и повесил на место.

— Здорово сэкономим на воде, принимая совместную ванну, мистер Грэм, — девочка наивно блеснула круглыми глазками.

— Доктор Лектер часто так с тобой экономит? — убрал со лба мокрые волосы Уилл и стал забавно похож на мальчишку если бы не щетина на щеках.

— Он ведёт себя со мной как настоящий папа.

— Ага. Я тогда кто в твоих глазах?

— Вы? Совсем никто. На отца не тянете. Избегаете. Я не знаю почему Вы пытаетесь заботиться обо мне?

— Доктор видит в убийстве твоего отца перенос вины…

— Вы меня спасали. Убил тот, кто позвонил, — игриво плеснула она ему в лицо водой.

Уилл внимательно посмотрел на девушку. Эбигейл собрала волосы вверх и как-бы невзначай обнажила красивую, налитую юношеской упругостью грудь. От долгого воздержания и сознательного отказа от отношений с кем-либо, так же от вида очаровательной девичьей фигуры, Грэм предательски учащённо задышал. Пытаясь скрыть возбуждение попытался схватить полотенце висевшее на крючке неподалёку. Однако Эбби прильнула к нему всем телом и, оказавшись сверху, обхватила голову опекуна руками.

Уилл беспомощно пытался схватиться хоть за что-то. Руки, то скользили по бортикам просторной ванной, то хватали податливое и скользкое тело Эбигейл.

— Почему Вы меня избегаете? Мои ровесницы уже давно этим занимаются. А я теперь обречена на одиночество из-за дурной славы, — со слезами на глазах, крепко прижавшись к мужчине, годившемуся ей в отцы, шептала девушка. — Мне скоро девятнадцать.

Грэм перестал сопротивляться соблазну и оставил руки на талии девушки. Её атласная кожа ощущалась всем его телом. Мелкий озноб, бивший его от перегрева эмоциями, увеличился во стократ. Зубы застучали от дрожи и желания.

— Окей, окей, только не здесь, — не отрываясь от её томного, тёмного взгляда, едва переводя дух, согласился Уилл. Она ослабила объятия и вопросительно ждала предложения. — Ты иди. Я позже…подойду.

Эбби бесстыдно встала и, продемонстрировав чудесную фигурку, взяла бокал Грэма, наполнила вином и сделала глоток слегка поморщившись. Уилл протестующе взмахнул рукой.

— Тебе нельзя пить. Хочешь разозлить меня? Я немедленно отвезу тебя в твой интернат, — попытался он подняться и дать ей трёпку.

— Сплошное лицемерие. Я ненавижу Вас за это. Доктор ничего не запрещает. А Вы… Чем я испорчу свою никчёмную жизнь, которую Вы спасли? Сексом? С кем? Все сторонятся как прокажённой. Спиртное? Отец всегда давал мне на охоте отхлебнуть из своей фляжки, чтобы не замёрзла в ожидании зверя. В моём возрасте уже многие бы стали «ширяться» от такой весёлой жизни. Так вот — не стоило меня спасать. Отец всё делал правильно!

С этими словами она залпом выпила вино и хлопнула дверью, выбежав из ванной в слезах. Грэм почувствовал справедливость упрёков в свой адрес. Он взял с вешалки синий махровый халат Ганнибала и, расстроенный слезами девочки, поплёлся искать её в лабиринте комнат Лектера.

Эбигейл, укутавшись в одеяло, тихо уткнулась в подушку и плакала. Грэм постучался и вошёл в комнату, не дождавшись ответа. Тихонечко присел рядом на край и нерешительно коснулся её головы горячей ладонью. Она только всхлипнула.

— Я не знаю как тебя утешить. Прости, — пытался успокоить он Эбби. — Но ты ещё так молода. Всё же ещё впереди. И первая любовь. Это клеймо рано или поздно сотрётся. Ты выучишься и уедешь. В Нью-Йорк, например. Там никто не вспомнит о прошлом красивой юной леди. Поклонники облепят тебя как пчёлы мёд. Ну хватит плакать. Иначе и я завою. Будем выть как моя свора на луну.

Девушка, смеясь сквозь слёзы, вскочила и крепко прижалась к нему, не обращая внимания на сползшее с обнажённой груди одеяло. Грэм как и многие мужчины не выносил слёз. Нежно поглаживая её по влажным волосам, прижимал к себе как ребёнка. Ответственность за нервный срыв Эбигейл заставляла его оставаться рядом и поддержать.

Она подняла голову от его груди и неуклюже-крепко поцеловала в губы. Грэм пытался отстраниться от девочки, но её настойчивость обезоруживала. Лёгкий дурман алкоголя взял верх над благоразумием и он ответил.

Ответил слишком страстно для первого такого тесного знакомства наедине. Отсутствие нижнего белья для обоих только распаляло. Эбби нетерпеливо и неумело покрывала поцелуями лицо и тело Грэма, боясь, что как-то оттолкнёт или остановит эти взрослые желанные ласки.

Уилл трепетно сжимал упругую грудь, нежно целовал и играл языком, дразня набухшие, неискушённые соски. И тут же жадно припадал к её пухлым губам, демонстрируя полную власть над девичьим телом.

Подсознательно он твердил себе, что ласки ласками и закончатся. Он не станет проникать в её девическое лоно и лишать девственности. Однако желание стать первым у этой невинной, страдающей от одиночества и такой значительной в его судьбе девочки, боролось со страхом совершить преступление. Эбби училась быстро. Уже трудно было понять кто кого ведёт к «падению».

Наконец, она нетерпеливо развела под ним ноги. Уилл прерывисто вздохнул и понял, что справиться с собой уже не в силах. Пытаясь войти в неё на столько нежно, на сколько позволяло внутреннее возбуждение, он почувствовал лёгкое сопротивление плоти девушки, её вскрик несколько отрезвил его сознание. Но Эбби схватила мужчину за бока и вонзила ногти, как бы пришпоривая медлительного скакуна. Изогнувшись дугой пыталась насладиться первым впечатлением сполна. Быстро вошла в такт его движением, благо предварительные ласки щедро сдобрили её лоно влагой.

На коже спины Уилла от цепких пальцев «новорождённой» женщины выступили скупые капли крови. Оргазм подобно выстрелу прокатился раскатом по его телу. Но разум взял верх и Грэм успел избавить женщину от возможных нежеланных последствий. Ведь девочка ещё так молода.

Стараясь не вспоминать о том, что только-что случилось, Уилл рухнул рядом с ней в постели. Эбигейл не ощутила оргазма, но то, что с ней происходило было так же восхитительно приятно, как-то, что испытал мужчина, как она считала.

И ощущение снятых пут в теле, и лёгкость, и гордость за то, что смогла соблазнить Уилла и довести его до оргазма — всё это ей жутко нравилось.

Эбигейл почувствовала силу. Наконец она могла думать о чём-то кроме страшных преступлений отца и своём малоприятном будущем. Ей хотелось быть женщиной и она ею стала.

Повернувшись к совращённому мужчине она провела по его мокрому виску.

— Это будет наш маленький секрет, Уилл, — нежно благодаря поцеловала она его в щёку.

Грэм лишь облегчённо моргнул в знак согласия.

Завтракали молча. Кулинарные способности Уилла свелись к умению заказывать пиццу. Светящееся от светлых воспоминаний лицо Эбби выражало веселье. Уиллу не было так забавно. Проснувшись ночью от кошмарного видения отца Эбигейл, Хоббса, Уилл забыл как дышать. Мертвец мерзко ухмылялся и тянул к нему руки. Грэм силился убежать, но пальцы Джейкоба обхватили горло и душили. Эмпат вскочил в постели задыхаясь и невольно толкнул девушку. Эбби сладко подкатилась ему под бок и ровно засопела. До утра он боялся сомкнуть глаза. Ко всем проблемам прибавилась ответственность за их маленький секрет.

— Почему грустишь? — спросила она вставая из-за стола.

— Полагаю, он прилетит вечером? — ответил вопросом на вопрос агент, смущённо улыбнувшись на её прямой и нежный взгляд.

— До того мы можем съездить покормить собачек. Я едва уломала Алану оставить нас с Ганнибалом в покое на эту неделю. Но боюсь она может прикатить в любой момент. Напрягает её вездесущая опека. Не понравилось ей, что мы с доктором весело проводили время.

— Это как? — напряжённо спросил Уилл, строго сведя брови.

— Только не нужно смотреть как Алана. Он поил меня чудесным чаем с каким-то наркотиком. Было так забавно, — она подошла к нему и обняла за шею. Грэм не знал что возразить. Вспомнив свою слабость он вновь окунулся в запретное желание обладать свежим юным телом познавшей его девушки. Эбби почувствовала в его взгляде сомнение и потянулась к губам мужчины. Но Уилл отстранился.

— Когда ты решила, что я тот кто тебе нужен? Или это мог быть любой?

— Когда ты чуть не упал. Мне впервые захотелось смеяться. Тут так уныло без Лектера. А ты забавный. Только грустный, — вновь прильнула к нему девушка играя пальцами его завитушками на затылке. — Если ты думаешь, что Алана заподозрит, не сомневайся, я не скажу. Вы встречаетесь с доктором Блум?

— С чего ты так решила? — спросил Грэм поддаваясь новому соблазну и просовывая руки под её домашнюю блузку. Одновременно касаясь горящими губами шеи в месте страшного шрама.

— Вы с ней ведёте себя как очень близкие люди и часто переглядываетесь, — ответила Эбби едва справляясь с вожделением. — Собаки?

— Подождут, — дрогнувшим голосом оборвал её Грэм и, подняв на руки, отнёс в спальню.

В Волф Теп они ехали больше часа. Уилл думал о Потрошителе. О том как долго он сможет выдержать перегрузки от расследований то и дело прибывающих как снежный ком. И эта связь с девочкой, чьим законным опекуном он являлся. Да и мысли об Алане Блум из головы не уходили. Он желал с ней сближения. Но чувствовал, что отношения развиваться могут только по её инициативе. То, что произошло между ним и Эбигейл было неправильным, но от того таким влекущим.

— Нужно прекратить всё это, — сорвалось с губ спец-агента. — Это грязно, Эббс. Ты достойна любви настоящей.

Уилл с трудом открыл замок, покрывшийся за ночь тонкой коркой льда. Не успев до конца отворить дверь, профайлера накрыла пушистая армия виляющих хвостов и голов, облизывающих руки хозяина.

Эбби любила животных. Отец учил относиться ко всему живому с почтением. Прогуливаясь со сворой повеселевших собак по октябрьскому лесу, девушка бросала фрисби и смеялась когда наиловкий из всех пёс гордо возвращал ей игрушку.

— Уилл, ты их дрессируешь или понимаешь язык? Они такие умные, твои собаки, — восхищённо смеясь, спросила она.

— Скажем…они считывают всё, что я хочу им сказать и, чувствуя мою к ним привязанность, стараются не огорчать, — с печальной гордостью ответил он. — То что случилось между нами. Тяготит меня. Чувствую себя подлецом. Возможно стоит оформить наши отношения?

Быстрый взгляд пронзил мужчину насквозь. Она подошла, поцеловала его в губы и твёрдо ответила:

— На мне много всего. Дурные гены, кровь убитых моим отцом и вообще… Тебя уволят. Мы будем скрывать, так интереснее. Ты мой опекун, убивший отца и всё на этом.

— Но ты не знала, что творит твой отец. Так ведь?

В особняке Ганнибала скучать им не пришлось. Девчонка, развеселившись с умными пёсиками на свежем воздухе, затеяла игру в прятки. Уилл печатавший отчёт своим профессорским видом наводил тоску и Эбби категорично заставила его поднять свой зад и размяться. Найти её оказалось труднее чем он ожидал. Обшарив все комнаты, ткнулся в подвал, там кроме консервов и копчёностей, всевозможных станков и тесаков он никого не нашёл.

— Эббс! Сдаюсь. Ты где? — распахнул он дверь в спальню доктора. Самурайская амуниция подкупали необычной выпуклостью. Грэм взял катану с подставки и приставил к японскому рыцарскому снаряжению в районе живота. — Ха! Тебе придётся сделать харакири, Ёсицунэ.

Со звонким смехом Эбигейл скинула с себя тяжёлые латы и шлем. Запрыгнула на кровать и с детской непосредственностью стала дразниться.

— Ты сдался, сдался, сдался, — скакала она на постели Ганнибала. Уилл снизу схватил её за ноги и оба свалились в мягкую перину притязательного к комфорту доктора.

Пересчитывая друг другу рёбра, оба продолжили глупую возню. Но тесное соприкосновение их тел предательски пронзило обоих знакомой истомой. Эбби жадно ловила тёплые губы мужчины. Он, как ни пытался совладать с собой, не мог сопротивляться её молодому задору. Его глубокие поцелуи заставляли потерять счёт времени, язык взрывал покой пухлых губок и невинного рта, проникая в глубь и требуя ответа.

Девушка потеряла волю, ожидая новых утех. Но Уилл неожиданно резко остановился.

— Нужно всё поправить как было. Синяя Борода нас прикончит в своём страшном подвале, — он привстал не желая продолжать. И вовремя. Из холла они услышали окрик знакомого голоса.

Лектер не ожидал, что Эбигейл решит так бурно его встретить. Девушка кинулась ему на шею, даже не дав времени снять пальто.

— Мы с Уиллом ждали Вас, — упустив из виду возможности гипертрофированного обоняния, юная Хоббс лучезарно улыбалась, даже не заметив как каннибал чуть нагнулся к ней, различая столь необычные для привычного состояния Эбигейл запахи. Она тонко пропиталась вездесущими собаками, Грэмом и пряным, животного оттенка сексом, совершенно не оставив места на себя. Но, если первое никак не удивляло, то два последних сплетались между собой в несложную логическую цепочку.

Конечно, Ганнибал надеялся, что из-за его отъезда эти двое сблизятся хоть немного, и Уилл наконец перестанет использовать какие-либо неубедительные отмазки, пропуская каждый семейный ужин, однако неординарность познавания друг друга было на первый взгляд не слишком выгодной.

Разоблачённый опекун, воспользовавшийся положением сироты, на страницах газетёнки Фредди Лаундс, взорвёт тираж. Но с другой стороны, любовь плотская крепче, чем мнимые муки совести, убившего обороняясь, агента. Да и девочке теперь уж точно от Кроуфорда ничего не угрожает. Однако, какова хитрюга!

Налив себе бокал красного вина из початой двоими бутылки, стараясь расслабиться после длинного перелета, доктор совсем не слушал рассказ Эбигейл, о том, как они с Уиллом заметили дикого оленя в лесу. Лектер неотрывно следил за нервными движениями спец-агента и, еще более явным чем обычно, нежеланием смотреть в глаза.

— Ну я выполнил свою миссию и, пожалуй, поеду домой, — прокашлялся Грэм, засобиравшись.

— Не спеши. Ведь у нас в это время сеанс. Я могу уделить тебе минутку. Тем более, ты можешь остаться, путь не близок, — рассматривая покрасневшие от поцелуев губы Грэма, доктор нежно вытолкал девушку в её комнату.

— Присядь и выпей. Твоё напряжение бросается в глаза, Уилл, — указал на кресло Ганнибал, но эмпат остался стоять на месте и готовился к неприятной беседе.

Часть 1

AnubisSet

Веерок

Эбби соблазняет мужчину, впитавшего в себя дух её отца. Ей только хотелось иметь семью

Ганнибал

Эбигейл/Уилл/ Молли ; Ганнибал/Беделия

Беделия Дю Морье

Эбигейл Хоббс

Уилл Грэм

Ганнибал Лектер

Папочкина радость

ru-papochkina-radost-anubisset-soavtor-veerok

Доктор дю Морье старалась думать о том, что помощь Ганнибалу не будет считаться пособничеством Дьяволу, скорее забота о незапятнанной душе ребенка, решившей воплотить себя в столь беззащитном маленьком комочке.

- Вы прекрасно сегодня выглядите, Беделия, - Лектер, ни на секунду не забывавший о правилах, помог даме снять пальто, - Решили одеться в белое, что бы почувствовать себя невинной?

- Не стоит анализировать меня. Я ваш психиатр, никак не наоборот.

- В древних преданиях этот цвет считался символом зла. Необыкновенная ирония, не правда ли?- казалось, Лектер не заметил ее просьбы.

- Где малыш? - не знай Беделия Ганнибала обязательно бы решила, что сейчас его пронзающий взгляд по ее фигуре, связан исключительно с мужским интересом.

- Не стоит торопиться в таком вопросе. Иначе, создается ощущение, что Вы, доктор, опаздываете на самолет, -Лектер, оторвавшись от изучения стройных ножек, жестом пригласил женщину пройти в глубь дома.

Зайдя в гостиную комнату Беделия весьма удивлена, даже немного шокирована накрытым ужином на двоих. Конечно, она не думала, что передача ребенка будет подпольным делом, но превратить это событие в своеобразный праздник было весьма в стиле Ганнибала.

Направляющие прикосновение теплых ладоней к обнаженной коже плеч, практически заставляет дю Морье измениться в лице, оставляя без сомнений, что Лектер делает это нарочно, наблюдая, как быстро самообладание покинет его личного психиатра.

- Сукияки, блюдо японской кухни, которое участники трапезы могут приготовить сами, добавляя ингредиенты к основному продукту, в нашем случае к мясу, по своему усмотрению. Интересно и то, что говядина в эпоху Эдо стала одним из важнейших знаков Просвещения.

В центре стола, в окружении черных лакированных мисочек с различными овощами, а так же тончайшими ломтиками алого мяса, стояла небольшая емкость нэбе, подогреваемая газовой горелкой.

Беделия прекрасно понимала-не удастся избегать приглашения на "тайную вечерю" вечно, постоянно напоминая Лектеру о том, что он в первую очередь пациент и коллега, не давая до последнего преступить тонкую грань, выводящую их на новый уровень, позиционирующийся Ганнибалом, как «дружба». Конечно, пару раз пришлось идти на уступки, но, сейчас, позволение приготовить что-либо самой далеко выходило за рамки делового ужина.

Стук палочек о керамику угнетал, однако дю Морье готова была предпочесть это их словесному противостоянию, пытаясь отогнать мысли чье же мясо Лектер соизволил подать.

- Как долго Вы намерены скрывать мать и дитя?

- Я бы не стал загадывать, Вы же сами определили, что я им одержим. Он уже просит помощи. Даже со слезами молит, я бы сказал.

- В таком случае Вам известно, что он манипулирует. Вы поменяетесь местами и я не хотела бы оказаться Вашей пособницей.

Доктор задумался, но через короткий промежуток ответил:

- Он контролируем мною.

- Уже нет, он стоит Вас, поверьте. Слабость в той самой одержимости. Теперь и он одержим. Я позабочусь о ребёнке ради Уилла и Эбигейл, но в другом случае была бы вынуждена заявить. Вы понимаете насколько серьёзно далеко заводит эта игра?

- Уже не игра, Беделия. Образ жизни, - он самозабвенно вдохнул в себя букет из бокала с вином. - Посидите, я принесу Адама. Хоббс подготовлена и смирилась с данностью. Она ждёт когда выпустят Уилла.

- Странно, что так много людей заинтересовано в этом.

- Разве не интересно понаблюдать за тупой вознёй ФБР и спорности закона? Как осуждённый, невинный человек, сможет избежать казни общества и не измениться внутренне? - задумчиво произнёс Лектер и направился за ребёнком Эбигейл.

Женщина, поражённая его уверенностью в безнаказанности уже готовила план побега. Естественно по документам она бабушка маленького Адама, оставленного студенткой дочерью на попечение. Но у дю Морье уже давно никого нет кроме пресловутого и вездесущего доктора Лектера.

Беделия не ожидала, что Ганнибал может так гармонично смотреться с ребенком на руках. Разбуженный мальчонка, столь неожиданно оторванный от теплой мамы в позднее для него время, начинал тихонечко хныкать.

Только сейчас женщина поняла о возможности существования для чудовища тоже своих личных моральных принципов, которые Лектер не в силах нарушить. В жизни Дьявола нашлось место чему-то святому. Психиатр немного смутилась, что буквально подсматривает за Ганнибалом, выглядящим действительно обеспокоенным тем фактом, почему Адам не на шутку разошелся и ревел уже в голос.

Если бы дю Морье не находилась чуть позади Лектера, слыша и видя происходящие, она бы не поверила ни единому человеку на Земле, признав сказанное абсурдом.

- Ein Mannlein steht im Walde ganz still und stumm,

Es hat fon lauter Purpur ein Mantelein um,

Mit dem purporroten Mantelein? – Беделия не могла однозначно назвать немецкую песенку колыбельной, звучание слишком отличалось от привычного убаюкивающего ритма, но, не смотря на это, малыш успокаивался, прислушиваясь к незнакомому языку. Встретившись с слегка затуманенным взглядом пациента, психиатр осознала, что ей позволили проникнуть в одну из закрытых для посторонних дверей.

- Моей сестре нравилось, когда я пел ей это, - на секунду дю Морье показалось, сказанная фраза была больше необходима самому Ганнибалу, чем пояснение его действий ей. В ответ она понимающе кивнула. Удостоверившись, что Адам заснул, Лектер, в полном молчании, передал переноску с ребенком своему психиатру.

Беделия не могла скрыться, не предупредив Ганнибала об отказе в психотерапии. Мальчик привязал её к себе и ужасное положение его родителей вынудило женщину принять решение убраться подальше из страны. По их короткой беседе она поняла, что возвращаться в свою квартиру смертельно опасно. Адама она давно оставляла с нанятой няней в гостинице.

Кроуфорд был озадачен её решением прекратить практику и уехать, но просьба не преследовать её имела обратный резонанс. Джек решил проследить за её передвижением.

Остался несчастный отец ребёнка. Беделия впервые видела этого человека, стоящего спиной к решётке. Он медленно повернулся, почувствовав взгляд в затылок. Красивая, элегантная женщина лет сорока пяти внимательно изучала его.

- Я Вас не знаю, - приветливо улыбнулся он посетительнице.

- Я - Беделия дю Морье, психиатр Ганнибала Лектера.

- И как это? Быть его психиатром?

- Я столько о Вас слышала, что кажется знаю Вас так давно.

- Не знаю, - кротко согласилась она. - Хотелось взглянуть перед отъездом.

- От социальных связей. Хотя это характернее для Вас. Я должна сказать Вам, что Ганнибал верит в то, что всё, что он делает - для Вашего же блага. Травмированные люди, подобные нам с Вами, способны пережить данные испытания. И Вы переживёте.

Грэм почувствовал скрытый смысл сказанного, женщина пыталась предупредить. Лектер вытащит его, уничтожив, опустив на колени, но вытащит. В глазах женщины читалось сочувствие и ещё что-то очень важное. Она подошла к решётке и обдавая мятным, лёгким дыханием лицо агента прошептала:

Он услышал: "Она - жива". Охрана вывела дю Морье, всё так же многозначительно смотревшую в его глаза. Эти слова дали Грэму силы бороться и действовать.

Беверли помогала "обнаглевшему" профайлеру искать улики против Лектера в обмен на помощь с поимкой очередного маньяка. Она стала главным козырем в жестокой игре.

Уилл никогда не был наивным, но он поверил своему другу. Друг стал испытанием. Уилл корил себя за открытость. Он поклялся отныне не пускать в душу никого, как это было раньше. Но Беверли смогла подкупить доверием и честностью. Однако Уилл манипулировал и ею. "На войне, как на войне" - пытался он оправдать себя.

Прокурор методично рыла ему могилу. Но кто-то мило скомбинировал в одном убийстве несколько и преподнёс подарок в виде пресловутого уха. Вопрос о поклоннике встал сам собой. Но не только Грэм и, странно подобревший, доктор Лектер поняли, что это не дело рук Потрошителя. Прокурор так же чётко отмела ложное алиби.Осознание того, что ими восхищаются и превозносят взволновало, как Грэма, так и Лектера. Но по-разному. Уиллу стало страшно, Лектер гордился собой.

Убийство судьи остановило слушание и отложило дело. Сейчас Грэм почувствовал изящный почерк его доктора в гротеске Фемиды с распиленным черепом. Ганнибал с довольным видом рассказал Грэму об этом первый. Уилл, зная кто на этот раз трудился над его освобождением, в замешательстве уставился на свои руки в кандалах.

Предупредив Беверли об опасности, он чувствовал, что потерял над ней контроль и совсем не удивился, узнав о её страшной смерти. Жестокий удар испытал эмпат, прожив её последние страдания, но то, что она обнаружила, оглушило посильнее. Он ясно чувствовал, как она увидела того, кого увидеть было не нужно.

Мысли о несчастной, истерзанной Эбигейл вернулись так некстати. Он уткнулся лицом в грязный матрас и сжал зубами согнутый, большой палец руки, пытаясь скрыть стон, рвавшийся из груди от несправедливости и бессилия. Он не смог защитить её и погубил Катц. Санитар Метью, кашлянув, спросил не нужно ли чего. Грэм лишь отвернулся спиной к решётке, смахнув предательские слёзы.

- Ты, если что, можешь поделиться со мною, Бро, - не унимался санитар. - Вместе-то оно сподручней.

- Ничего не нужно, Мэтью. Спасибо, - поблагодарил, тяготясь навязчивостью персонала, Грэм.

Уилл стал одержим местью. Пообещав Лаундс разрешить написать о нём всё, что она пожелает в своих бурных эрото-маниакальных фантазиях, связался с поклонником Потрошителя.

Неожиданно им оказался его сердобольный санитар. Убив друга-любовника для спасения Чесапикского Потрошителя и дерзкого намёка на симпатию, Метью Браун пошёл бы на всё, чтобы приблизиться и проникнуть в душу Кумира. Он аплодировал на коленях у ног Грэма за один лишь намёк на дружбу. Ему организовать убийство Ганнибала было подобно тому, как преданный пёс приносит фрисби хозяину за один только поощрительный ласковый взгляд.

Но доктор Лектер соскочил с крючка смерти благодаря Гедеону, предавшему их замысел Алане.  Мысленно улыбаясь, Лектер играл роль жертвы маньяка. Он был так возмущён и вызвал бы смех у Грэма, если бы не сделал свой новый  "ход".

- Ты косвенно виноват в смерти Беверли. Ошибочные действия творят вокруг твоей личности хаос. Угомонись. Я передам привет Алане от тебя.

Объявлен "шах". Ферзь съеден.

Уставший, надломленный Грэм сидел на шконке, в кроссовках на босу ногу  и старался сдержаться от неверных действий, опасаясь навредить Алане Блум. Однако смерть Беверли послужила возможностью выйти из под стражи за недостатком состава преступления. И первое, чего безумно пожелал Грэм: исполнить свою миссию - избавиться от Лектера навсегда и любой ценой.

Войти в дом не было особо сложным делом для освобождённого спец-агента. Увидев его в полумраке своей кухни, Лектер не столько испугался направленного в лоб пистолета, сколько опасался  непредсказуемости действий Грэма. Именно эта черта эмпата всегда восхищала Ганнибала. Но по бешеному взгляду понял, что Уилл не догадался обыскать дом.

- Убьёшь невинного? Сам же только что был на моём месте, - слегка напрягаясь от уверенного намерения агента, проговорил доктор.

Грэм с наслаждением представил размазанные по стене мозги ненавистного психиатра. Но странное сладковатое чувство драйва остановило палец на курке пистолета. Он буквально не мог оторваться от беззащитно-покорного взгляда Лектера. И это соблазняющее ощущение власти волновало. Явные "поддавки" Ганнибала намекали на хорошо подготовленную "культурную программу" для агента, своеобразные американские горки. Освобождение Мириам Ласс наводило на мысль, что Эбигейл возможно спрятана так же близко. Любопытство и желание узнать, что каннибал сотворил с ней, заставило сделать усилие, отвести руку с оружием и вырваться на свежий воздух из замороченного дома.

Грэм залез в машину и швырнул пистолет в бардачок.  Он пришёл к Лектеру из заключения, даже не переодевшись. Думал, что сможет убить и вернуться в свою камеру по заслугам. Но жизнь расставила новые приоритеты. Ганнибал захватил его воображение, стал невыносимо интересен и, даже, необходим. Сейчас Уилл предал память Беверли и, возможно, Эбигейл. Он предал свои принципы и сознательно позволил злу продолжать свой дикий марафон.

Не используя гипноз и лекарства, доктор сумел его привязать, заставить сомневаться в себе. Всё это время Лектер вёл открытую игру и победил своим всемогуществом. Захотел - посадил его в тюрьму, захотел - освободил. На его фоне Бюро выглядело стадом баранов. Триумф доктора завораживал. Их игра должна продолжиться. Уилл полюбил этого человека, сам того не сознавая. Трясина сомкнулась над его головой.

Выстрел Мириам в Чилтона не стали для Грэма неожиданностью. Один козырь всё-таки из этой трагедии в виде прозрения Джека он приобрёл. Доселе, Фома неверующий, Кроуфорд поверил во всё, что Уилл пытался до него донести.

Вот он в просторном холле кабинета Лектера. Грэм пришёл ровно в семь на свой обычный психотерапевтический сеанс. Лектер слегка опешил, впуская пациента в кабинет.

- Хочу разобраться со своими чувствами к Вам. Моё "окно" во времени приёма ещё никем не занято?  Вы единственный, кто поможет мне во всём разобраться, - спокойно рассматривая знакомый кабинет, изучая каждый миллиметр его содержимого, произнёс Грэм.

- Дружбе и Чесапикскому Потрошителю конец, - отчеканил Ганнибал, изображая оскорблённое благородство. - Сначала стоит пожалеть о том, что между нами изменилось.

- Я изменился. Хочу продолжить наши сеансы, доктор, - спец-агент без приглашения уселся в своё кресло.

- Зачем тебе терапия, Уилл? - присел напротив озадаченный доктор.

- Вы давали клятву Гиппократа. Не считаете грубым нарушить её принцип?

- Не вижу больших проблем в работе твоего мышления, - Ганнибал поджал губы. - Что ты испытывал, когда подослал ко мне убийцу?

- Ты понял, что тебе нравится убивать? Мне стоит опасаться?

- Теперь уже нет. Вы наконец-то стали мне интересны.

Ганнибал удовлетворённо улыбнулся. Парень уловил ход его игры. Он балансировал, как на канате, но смело смотрел в глаза и говорил правду.

- Грэм стремительно развивается в нужном направлении. Думаю мы скоро объединимся и он сознательно покинет страну с нами, - доктор пригласил Эбби поужинать, как они это делали  раньше в гостиной.

С тех пор, как Беделия скрылась с ребёнком, Хоббс стала больше доверять доктору и свободно передвигалась по дому. Ганнибал уверил её, что знает местонахождение дю Морье и пока будет лучше её не волновать, чтобы не привлекать внимание ФБР. "Acqua Fiorentina", духи, оставленные ею, чётко указывали направление поисков. Флоренция. Такой парфюм продаётся только в одном месте - магазинчике в подвале палаццо на Борго дельи Альбицци. Разговоры о Уилле, приходившем к нему на приём каждый день, будоражили нетерпение девушки. Она и сейчас в воздухе улавливала знакомый незамысловатый запах "Олд спайс", тот же лосьон, что использовал её отец.

- Но ты же можешь сказать ему обо мне и это даст результат. Мы сблизились и когда он узнает о сыне... - оживилась Хоббс.

- Узнав о вас он взбесится и вся моя работа пойдёт прахом. Вчера, в прекрасном порыве, он пытался пристрелить маньяка в конюшне, ассоциируя его со мной. Видела бы ты, как он был хорош.

- Я не вижу прекрасного в желании убить. Боюсь тех кошмаров, что оставили меня, как только полюбила и стала матерью. Не желаю к этому возвращаться, - вскочив со стула произнесла Эбби, будто спасаясь от наваждения.

- Его метаморфозы творят истинного мужчину, тонкого ценителя вкуса жизни. Он становится собой, без всей той шелухи общественных догм. Ты - женщина и познала муки рождения новой жизни. Ты ценишь её, как ценный дар. Вы оба - одно целое. Жизнь и смерть, свет и тьма, мужчина и женщина. Вы прекрасны в стремлении слиться друг с другом...Но тебе пора, я жду доктора Блум.

- Почему она постоянно тут ошивается? Она меня раздражает, - возмущенная Эбигейл и не заметила, как Ганнибал плавно поднялся со своего места, сейчас особенно напоминая бесшумной поступью тростникового кота, подкрадывающегося к беспечной жертве. - Доктора Блум можно трахнуть и в отеле. Я хочу свободно ходить по дому.

Хоббс, считавшая себя в последнее время неприкосновенной персоной, обернулась, уже готовая встретиться с осуждением, и, каково же было удивление дерзкой девчонки, когда на горле сомкнулась ладонь доктора, чуть повыше шрама оставленного на память отцом.

- Это весьма грубо, Эбигейл. По отношению к Алане, - размеренный голос Лектера ничуть не умалял хватки, что пугало девушку еще сильнее. - И, разумеется, по отношению ко мне.

Черные точки начинали безумно плясать перед широко раскрытыми глазами загнанного олененка, а Эбби пыталась сдвинуть руку Ганнибала хоть на миллиметр.

- Прости, - девочка сказала шепотом, почти неслышно, используя весь оставшийся в легких кислород.

Хватка ослабла. Эббс всё ещё жадно ловила воздух, как выброшенная на берег форель. Лектер поправил пиджак и мягко погладил девушку по волосам.

- Мать моего крестника не может быть базарной бабой. Ты должна стать воспитанной леди без моих кардинальных методов. Ступай к себе и будь паинькой.

Убив Ренделла Тира, Уилл притащил его труп Ганнибалу, ожидая одобрения и не ошибся. Ласковый взгляд матёрого убийцы умиленно скользил по холодно-рассеянному лицу новичка Грэма. Уилл же усиленно пытался вычислить в каком месте огромного особняка Лектер мог скрывать его Эбигейл.

События развивались по нарастающей. Фредди чуть не испортила тщательно налаженный им с Джеком ритм расследования под прикрытием в роли пособника маньяка. Пришлось сказать Лектеру, что он её прикончил. Они запивали филе "Лаундс" бокалом лучшего вина.

Марго пожелала секса и он ей дал всё, что мог, зная о намерениях лесбиянки зачать ребёнка. Разумеется в известность его поставить не желали, но профессия детектива улавливала и выстраивала логический алгоритм в его сознании так же чётко, как образы давали картину недавних событий без его участия.

Папочкина радость

Содержание

Часть 1

Часть 2

Комментарии (0)