Понедельник - с десяти утра. Вторник - выходной. Среда - вечерняя смена. Четверг - снова утро. Два дня назад она пришла в кафе за пятнадцать минут до открытия. Встала за стойку, поправила волосы, взяла тряпку, протёрла кофемашину.

Сегодня опоздала на семь минут. Я видел, как она быстрым шагом вошла в зал, застёгивая фартук на ходу. Видел, как она встала за кассу, вздохнула, провела руками по волосам, стягивая их в низкий хвост, несколько прядей всё равно выбились.

Некоторые девушки знают, что на них смотрят, и делают всё, чтобы взгляд задержался. Они выгибают спину, чтобы подчеркнуть талию, кокетливо поджимают губы, случайно касаются волос.

Надежда, - так написано на её бейджике, - не притворялась.

Она двигалась бездумно, естественно, как человек, который слишком устал, чтобы что-то разыгрывать. И это делало её ещё интереснее.

Я смотрел, как она разносит заказы, как ставит чашки, как извиняется перед клиентом, если задела локтем. Как благодарит за чаевые.

Обычная девочка. Именно такие мне нравятся.

У них нет щита. Они не думают, что кто-то может выбрать их. Они не привыкли быть в центре внимания. Они растерянно улыбаются, когда им делают комплименты, не зная, что ответить. Они теряются, когда оказываются в чужой власти.

Я представил её другой.

Не в этом растянутом свитере и джинсах, а в чёрном платье, облегающем линию её тела. В шелковой ткани, сползающей с плеч. В туфлях на высоких тонких каблуках. С волосами, аккуратно уложенными на одну сторону.

Я представил её губы, покрытые бордовой помадой.

Как отпечатывает этот цвет на моей коже.

Как её тёмные волосы рассыпаются по белоснежным простыням.

Она была создана для любви.

Я видел, как она улыбнулась кому-то из клиентов - не игриво, нет, просто вежливо. И мне захотелось разорвать этот момент. Запустить пальцы в её волосы, заставить смотреть только на меня.

Она должна была быть моей.

Надежда нагнулась к столику, записывая заказ, и мне захотелось раздвинуть её ноги прямо здесь.

Прямо на этом столе, пока она сжимает этот тупой блокнот, пока ручка зажата меж пальцами, пока она так мило улыбается.

Я бы развернул её лицом вниз, вжал бы грудью в стол, задрал юбку и трахал бы её жадно, грязно, пока она извивалась, не зная, умолять ли меня остановиться или продолжать.

Как же мне хочется растоптать её скромность, вытравить её стеснительность!

Я хочу, чтобы она сама умоляла меня трахать её. Хочу смотреть, как тонкая цепочка скользит по её шее, как натягивается, когда она двигается. Я представил, как она натянется, когда я схвачу за неё, когда заставлю Надежду смотреть на меня снизу вверх, с широко распахнутыми глазами.

Она будет задыхаться? Или она будет смущённо отводить взгляд, пытаясь сделать вид, что не чувствует, как мокреют её трусики?

Вижу её волосы в своём кулаке. Распущенные, растрёпанные, пропитанные моим запахом. Вижу, как они липнут к её щеке, когда она стоит передо мной на коленях, сжимая ладонями мои бёдра, готовая взять в рот всё, что я ей дам.

Интересно, какое на ней бельё?..

Неважно. Я бы разорвал его к чертям собачьим, а она бы встрепенулась, выдохнула бы моё имя на полувздохе, вцепляясь ногтями в мои плечи.

Я бы заставил её забыть, как она пришла в этот город.

Забыть всё, кроме меня.

Я бы развернул её к зеркалу, заставил смотреть, как мои пальцы массируют её клитор, как её губы размыкаются от удовольствия, как по её бёдрам стекает тёплая влага.

Я вижу это в своей голове, и мне уже мало.

Она выпрямилась, записала заказ, провела рукой по бедру.

Чёрт, она даже не понимает, что этот момент уже стал нашим…

- Вадим, ты вообще здесь? - раздражённо бросает Сергей, отрывая меня от мысли.

Поворачиваюсь к нему, откидываясь на спинку стула.

- Здесь я, здесь, - спокойно отвечаю, делая глоток эспрессо.

- Так скажи, ты можешь решить этот вопрос или нет? - он сдвигает очки, смотрит на меня поверх оправы.

Сергей - партнёр по фирме, вместе открыли контору лет восемь назад. Юридическое агентство. Профессиональная защита интересов бизнеса. Коррупция? Может быть. Но кто сейчас работает иначе? Мы умеем договариваться. Мы знаем, к кому идти. И если у клиента проблемы - они исчезают.

- Ты вообще понимаешь, насколько всё серьёзно? - продолжает Сергей. - Эти ребята не будут ждать. Либо мы найдём лазейку, либо они потеряют миллионы.

Провожу пальцами по чашке, постукиваю ногтем по керамике.

- Не потеряют. Давай так. Завтра я встречусь с нужными людьми, найду, через кого можно провести сделку. Если что, дам на лапу.

- Серёг, ну ты что, совсем меня не знаешь?

- Ладно. У тебя, как всегда, всё под контролем и туз в рукаве.

Поворачиваю голову и снова нахожу её.

Я знаю, что ей лет девятнадцать, двадцать - не больше. Знаю, что она только переехала, потому что в первые дни своей работы выглядела растерянной. Сейчас уже поувереннее.

Она подходит к нам. Я смотрю прямо на неё.

- Здравствуйте, что будете заказывать?

Голос уставший, но вежливый.

- Уже заказал, - говорю я. - Но думаю, мне нужно что-то ещё.

Она не двигается, ожидает.

Она натягивает улыбку и указывает на бейджик:

Да, я знаю, спасибо. Хотел, чтобы ты сама сказала.

Имя подходит. Светлое, тёплое, но смысла в нём ещё нет.

Достаю из бумажника пятитысячную купюру, кладу на стол.

Она смотрит на деньги. Потом на меня.

- Благодарность за хорошее обслуживание, - и за возможность пофантазировать. Я беру салфетку, отрываю уголок, пишу номер. - И приглашение выпить кофе в более спокойной обстановке.

Она не берёт бумажку, но и не уходит. Я вижу, как у неё дрожит подбородок, как её мысли блуждают.

«Что, если?..», «А вдруг?..».

Я знаю, что она подумает об этом, когда вернётся в свою, может быть, съёмную квартиру. Или в общежитие.

Я даже вижу, как это будет.

Она снимет куртку, бросит на стул. Развяжет кеды, потянется, усталая.

Поставит чайник, откроет окно, вдохнёт воздух.

Кинет телефон на диван, пойдёт в ванную, посмотрит на себя в зеркало.

И в этот момент ей вспомнится моё лицо, вспомнится миг, когда она увидела деньги.

Я знаю, она скажет себе: «

Нет, конечно же, нет», - 

и бросит салфетку в мусорку.

Но мне известны её часы работы.

Мне известно, куда она пойдёт.

Я знаю, где её подобрать.

      Сергей подвинул к себе папку с контрактом, быстро пролистал документы, всматриваясь в мелкий шрифт.

- У нас тут дело тонкое. Если кто-то скажет «не положено», надо, чтобы этот кто-то сам захотел, чтобы было «положено».

Тру пальцами переносицу.

- Я в курсе. Ты уже который раз это говоришь?

- А потому что надо в голову всё вбивать! Это ты решала, а я уже пенсионер почти. Я, мать вашу, учу новое поколение!

Сергей и правда был старым хрычом. Лет шестьдесят, но бодрый, наглый, с омерзительным чувством юмора и охотничьим взглядом. Вечно пытался таскать меня с собой в стриптиз-клубы, в дорогие рестораны, в подпольные казино.

Я иногда ходил, чисто для компании, но ему нравилось одно - быстрый секс за пару купюр.

- Вчера в «Александре» такие тёлки сидели, Вадик, ты бы видел, - он закрыл глаза и покачал головой. Похотливый старик. - Одна блондиночка… жопа как персик, лет двадцать. Я ей пару коктейлей, потом заказал номер в «Мариотте» - даже не успел снять пиджак, как уже залезла ко мне на колени.

- Что ж тебя так на молодух тянет?

- Ну а чё, я себе старуху найду, что ли? Я, между прочим, богатый мужчина.

Он откинулся в кресле, взял вилку, потянулся к тарелке с салатом.

- Пошли сегодня куда-нибудь. Или ты опять сидишь со своими бумагами?

- Не хочу никуда. Я уже нашёл даму сердца.

- Да? - Сергей усмехнулся. - Замужняя?

Надежда

Луна Лавей

Он - успешный, харизматичный, уверенный в себе. Она - обычная студентка, подрабатывающая официанткой в шумном городе.

Он выбрал её.

Ориджиналы

Вадим/Надежда, Сергей

Покажи, как ты НЕ хочешь

Я не совершаю ошибок. Не полагаюсь на удачу. Те, кто надеются на счастливый случай, опираются на эмоции, а потом удивляются, почему что-то пошло не так. Мне не нужно рассчитывать на везение. Я жду. Я всегда жду.

Приехать к университету было бы ошибкой. Она бы заметила меня раньше времени, сделала бы неправильные выводы. Нет, если хочешь, чтобы человек не испугался, маячить перед его глазами надо осторожно. Лучше появиться в другом месте, сделать так, чтобы он сам нашёл тебя.

Я выбрал перекрёсток у маленького круглосуточного магазина. Удобное место - люди здесь не задерживаются, забегают купить сигареты, выходят, жуют шоколадные батончики, хлопают крышками дешёвого кофе, перебрасываются парой слов с продавщицей. Поток медленный, но непрерывный, никто никого не запоминает. Достаточно живое место, чтобы не казаться подозрительным, но достаточно пустое, чтобы никто не обратил внимания на нашу встречу.

Я приехал заранее. Оставил машину немного в стороне, подальше от света фонарей. Зашёл в магазин, выбрал бутылку воды, оплатил.

Всё выглядит естественно.

Я не ждал её, не торчал в машине.

Просто оказался здесь.

Я услышал её шаги на тротуаре раньше, чем увидел. Она хотела скорее добраться домой и не сразу заметила меня. Она не остановилась, но шаг сбавила. Её взгляд скользнул по моей машине, по мне, по дороге, по людям у магазина. Я почувствовал её мысли.

«Что он здесь делает? Совпадение или...?»

Она ещё не знает, что думать. Её интуиция шепчет одно, логика подсказывает другое.

Поворачиваюсь в её сторону как раз в тот момент, когда она ещё не решила, стоит ли делать вид, что не видит меня.

- Ну надо же, - натягиваю улыбку. – Надежда, рад снова вас видеть!

- Да, вот так встреча… Живёте рядом?

- Нет, просто заезжал по делам.

Не уточняю, по каким. Она не хочет задавать лишних вопросов, но не потому, что неинтересно, а потому что не хочет показаться параноиком в моих глазах.

Её мозг ищет объяснение. Она сама должна убедить себя, что всё в порядке. Думаю, она бы хотела уйти, но… может быть, не хочет показаться грубой или невежественной? Может быть, поэтому она стоит, переминаясь с ноги на ногу.

- Думал, вы условно сказали, что освободитесь в десять, - нет, не думал. - Поздновато для одиночных прогулок.

- Да, после универа всегда возвращаюсь на смену… ноги правда гудят потом.

Я понимающе киваю, а она расслабляется. Это уже привычный для неё разговор - обычное сетование на работу. Она не замечает, как из состояния настороженности переходит в состояние комфорта.

- Значит, всегда так поздно возвращаетесь?

Осматриваюсь по сторонам.

- А где?.. – развожу руками. – Вы же говорили, что не ходите одна, что вас проводит ваш молодой человек?

Она останавливается. Не физически, но мысленно.

О да, я чувствую, как замирают мысли в её черепной коробке, как она насилует свой мозг в попытках вспомнить наш предыдущий разговор и сверить его с тем, что говорит сейчас.

- Мы… - она сглатывает. - Мы немного поругались.

Она выдаёт информацию, которую не хотела говорить.

- Значит, в ссоре, он вас не провожает?

- Ну… - она замолкает. – Как видите.

Она ждёт реакции, но я не говорю ничего. Я создаю пустую паузу, которая давит на неё, заставляя чувствовать себя неуютно. Вижу, как она переосмысливает свой ответ.

- Что ж, - указываю на машину, - раз уж так сложились обстоятельства, может, снова подбросить? Негоже в такую темень девушке одной расхаживать.

Надежда не сразу отвечает. Я наблюдаю, как её взгляд мечется. Она ищет оправдание, но не находит.

Она сделала правильный выбор.

Надежда садится в машину с аккуратностью человека, который ещё не определился, насколько комфортно чувствует себя в замкнутом пространстве с почти незнакомым мужчиной. Что-то смотрит в телефоне, мне не видно. Защитный экран.

Запах её крема для рук пробивается в мой нос, а следом и запах чужого парфюма. Он мне не нравится. В тени приборной панели её пальцы сжимают сумку, и, хотя поза выглядит расслабленной, она всё ещё нервничает. Незначительно, но заметно.

Я не тороплю её разговорами, даю время привыкнуть. Трогаюсь с места, не делаю резких движений.

Создаю ощущение спокойствия.

- Спасибо, - говорит она, немного погодя.

- Да ерунда. Всё равно по пути.

Мгновенно понимаю это, едва слова слетают с губ. Я не спрашивал, где она живёт. Я уже еду правильно.

Паника - худший союзник. Ошибки случаются не у тех, кто их делает, а у тех, кто их не замечает. Исправляюсь.

Не отрываю взгляда от дороги, но боковым зрением вижу, что она смотрит на меня. Сложно что-то понять.

- Пока правильно едете.

Она усмехается, делаю поворот руля, позволяя разговору течь естественно.

- Тяжёлый денёк выдался?

- Устала, на ногах почти без перерыва.

- А когда вообще отдыхаете?

- Пожалуй, разве что в дороге.

Она замолкает. Возможно, задел за живое. Выясню.

- Мешают соседи? – пытаюсь натолкнуть на прямой ответ.

- Общежитие или снимаете что-то?

Она не до конца понимает, как назвать свою текущую жилую ситуацию: это не полноценная аренда, но и не общежитие. Возможно, что-то вроде коммуналки или совместного проживания с соседкой, с которой, однако, нет тёплых, доверительных отношений - тех, что позволяют, например, поделиться пиццей посреди ночи. В итоге она совсем не ощущает это пространство своим.

Когда человек не чувствует себя «дома», он менее защищён.

- Учёба и работа - понятно. А что у вас есть для себя?

- Хобби, привычки? То, что расслабляет.

- Разное. В основном, что под руку попадётся.

- Неважно, о чём, главное - как написано?

Она поворачивает голову и впервые смотрит на меня дольше двух секунд.

Я вижу это в её взгляде: ей нравится, когда кто-то понимает её мысли, ещё до того, как она их озвучит.

Надо бы добавить: «когда иду на работу и с работы». Знаю.

Снова даёт размытый ответ.

Она не хочет раскрываться, как будто чувствует, что я спрашиваю не просто так. Перевожу разговор в другую плоскость.

- А вещи?.. Привязываетесь к вещам? - Она удивляется вопросу, и я объясняю: - Что-то, без чего сложно представить свою жизнь?

- Я не знаю… наверное, нет.

- Ну, есть старый свитер. Я его ещё в Твери носила. Он не очень красивый, но приятный к телу.

- К чему такие вопросы?!

- Прицениваюсь, что подарить.

Поворачиваю к ней голову. Стоило только нашим взглядам встретиться, как она тут же отвернулась к окну. Смутилась.

О тебе я знаю всё

Торопятся глупцы, которые ломятся в закрытые двери, набивают шишки, ставят себя в неловкое положение. Они перегибают, перегружают, переходят границы. Они не понимают главного - человека нельзя навязать.

Но можно создать обстоятельства, в которых он сам сделает шаг навстречу.

Сегодня я не стану на неё давить.

Она устала. Я видел это ещё утром, когда она зависла в телефоне. Что-то неприятное? Кто-то её расстроил? Может, всё ещё та ссора с парнем, а может, что-то с учёбой. Я пока не знаю, но обязательно узнаю.

Выхожу из машины, поднимаюсь в квартиру, включаю свет.

Она где-то там, возвращается в свою комнату. Я не знаю точно, но уже представляю её вечер. Чай в большой керамической кружке, распущенные, слегка взъерошенные волосы, изящные длинные пальцы, пролистывающие что-то в телефоне…

Она не прячет волосы за ухо быстрым или рваным движением, не поворачивает голову, не откидывает её назад. Она поправляет их осознанно, большим пальцем касаясь виска, пока остальные чуть приподнимаются. Запястье знает, что должно округлиться!

Так играют легато – не отрывая руки от клавиши.

Как она берёт чашку - никогда за ручку. Всегда двумя руками. Не сжимает, не цепляется за керамику, только удерживает.

Как она кладёт телефон на стол - беззвучно. Опускает его так же плавно и осторожно, как крышку инструмента.

Как во время работы, задумавшись, проводит подушечками пальцев по столешнице. Уверен, наигрывает в голове.

И, конечно же, как она, стоя у кофемашины, слегка ударяет ногтем о корпус аппарата. Нет, не просто постукивает, а ровно три раза. Ритм не случаен.

Но главное – сегодняшнее утро.

Она читала что-то в телефоне. Лицо изменилось. Губы сжались. Дыхание стало поверхностным. Левая рука легла на бедро.

Две секунды – ничего, а потом непримечательное, но аккуратное движение.

Удар указательного и безымянного пальцев одновременно.

Она не думала об этом. Она даже не заметила.

Это было неосознанно. Чистый рефлекс.

Не длина пальцев. Не осанка. Не грация движений.

Она пианистка, абсолютно точно.

Не любитель. Не новичок. Пальцы знают ноты, умеют воссоздать мелодию в тишине. Это годы практики.

Вопрос только в одном: играет она сейчас, или уже нет?

Включаю ноутбук, возвращаюсь к её профилю. Не вижу ничего, что намекало хотя бы о музыкальной школе, но люди всегда оставляют следы.

Например, те же её лилии, пионы и розы...

Не магазинные, не банальные букеты из супермаркета. Она сохраняет те, что без лишней упаковки, будто только что срезанные на рассвете, напитанные утренней росой. Белые, бежевые, иногда с розоватым оттенком.

Идеальный выбор, правда зимой их почти не найти. Они редкие, капризные, дорогие. А значит - запоминающиеся.

Женщины помнят то, что требует усилий.

Пионы не купить в первом попавшемся магазине у метро, их нельзя схватить по пути, как случайную розу в целлофане. Если она получит их, первое, о чём подумает: «Где ты их взял?»

Я достану их. Пусть это будет стоить времени, денег, поисков - не имеет значения. Важно другое: когда она будет держать их в руках, она будет тронута, что я «угадал».

Неправильный момент всё испортит. Принести прямо в кафе нельзя – слишком личное. Смутится, растеряется. Оставить без повода – глупо.

А что, если я снова подожду?

Когда мы выйдем вместе, если обстоятельства сложатся правильно, я просто скажу:

- Думал, тебе понравятся.

Без «я решил, что это лучший подарок».

Не цветы как жест, а цветы как внимание. И если она не захочет - я их заберу.

Но я уверен, Надежда их примет, и вечером, вернувшись домой, поставит их в воду. А потом, каждый раз, проходя мимо, будет за ними наблюдать, случайно скользя взглядом, вспоминать.

Свет монитора уже больно бьёт в глаза, я просидел над страницей Надежды достаточно долго. Потираю переносицу.

Тонкие нити слов, плетущие цифровой след. Люди думают, что могут спрятаться в сети, наивные. Они оставляют себя во всём: в словах, в случайно проставленных лайках, в заброшенных публикациях, которые никто не удосужился удалить.

Сотни страниц, сотни постов. Одни вуалируют мысли - обрывками цитат, абстрактными рассуждениями. Другие говорят прямо в лоб. Где-то там должна быть зацепка.

Подписки. Я листаю мимо стандартных студенческих групп, через паблики про литературу, через женские журналы, и вдруг вижу.

Музыкальная школа. Тверь.

Смотрю список публикаций. На одном из постов - видео.

Волосы собраны небрежно, но это даже к лучшему, она нравится мне такой, с её падающими прядями вперёд. Красивая. Вдохновлённая. Губы слегка шевелятся - про себя повторяет такт перед тем, как начать.

Пальцы касаются клавиш.

Музыка заполняет комнату, как вода тонущий корабль. Неотвратимо, проникая в каждый угол, касаясь стен и расползаясь по полу, пропитывая воздух.

Покажи, как ты НЕ хочешь

Содержание

Надежда

О тебе я знаю всё

Музыка нас связала

Надо переключиться

Комментарии (0)