Кевин всегда перегибает палку. Ничего удивительного. Не стоит заострять внимания, но почему именно от этих слов хочется закрыться в своей комнате и оборвать связи со всеми и навсегда. Единственное что его спасает в такие моменты, это мягкий голос Эрика. Сейчас он находится далеко-далеко, в другой стране, так что не сможет утешить своего бедного мальчика.

Ники не обращает внимание на горячую, нет, скорее огненную воду, сейчас его это не интересует. Он хочет лишь убрать нарастающую боль в груди, которая больше походила на смертельную опухоль. Слез не было, а может и были, Ники не знает. Вода сдирала все с его усталого лица, теперь он даже не знает как выглядит. Наверное так же жалко, как и в зеркале.

Ему определенно надо позвонить Эрику. Поговорить с ним, он точно сможет сбавить боль, ведь самостоятельно его тело точно не сможет. Ему будет наплевать на себя, будет насрать, пока не заметят лисы, а они заметят. Разведут панику, которую никому не нужна.

Все таки закончив с душем, он заметил что лисы собираются идти обратно, так что поспешил накинуть на себя кроссовки и выбежать из лисьей башни с такой скоростью, что сам Кевин похвалил бы.

Кто-то окликнул его, но он проигнорировал. Слишком устал. Ноги горели, но мозг заставлял их бежать все дальше. Он боялся, что Нил может его догнать. В отличие от него он не такой быстрый и выносливый. Но когда он все же решил остановится, сзади не было никого. Наверное показалось?

Хэммик сразу понял куда привели его ноги. Парк в честь какого-то не интересного писателя. На самом деле Ники часто здесь бывал. Тут продают очень вкусное мороженое. Эндрю оно очень нравится.

Решив наплевать на всех, он решил немного успокоиться. Ему надо всего съесть шоколадный рожок мороженого, позвонить Эрику и вернуться в лисью башню. Проще некуда. Но вот только планы начали рушаться, когда шоколадного мороженого не оказалось в ассортименте. Какой-то маленький гадёныш забрал последнюю порцию. И ладно, если бы он его съел, так нет, он уронил его на землю и смешал с лужой. Во рту Ники застыл ком. Он не может есть ванильное или пломбир. Ему хватает детских триггеров, чтобы больше никогда не прикасаться к ним. Клубничное он не ест, по его словам только извращенцы могут любить клубничное мороженое, а больше в этом парке и не было. Фруктовый лед, он не ест. Вот и что остается. Шоколадное и пломбир с шоколадной крошкой. Решив все же отказаться от лишних калорий, он перешел ко второму пункту своего чудо плана.

Присев на скамейку, которая вроде было пустая, он набрал Эрика. Звонок сбросили почти сразу, от чего сердце немного сжалось. Моментально пришло сообщение, которые Ники читал уже с трясущимися губами: « 

Милый, я сейчас на конференции. Если не срочно я перезвоню позже.

 » Неприятное чувство начало пульсировать в груди. Второй пункт провалился. Ну раз сегодня мы идем не по плану, можно нарушить и третью часть пункта, верно?

Выключив уведомления, он засунул телефон поглубже в кофту. Сейчас он не хочет с кем-то общаться. Ему нужно куда-нибудь уйти. Куда где его не найдут ближайшие часа четыре.

Ники никогда не знал, что в конце города, около Макдональдса есть маленький парк с детской площадкой. Было много фонарей, которые светили в каждый тёмный угол, в каждый уголочек тени. Ники показалось это знакомым. В Германии тоже такие парки. Такие-же красивые, дышать легче становится.

Вытащив телефон из кармана, он решил себя добить окончательно. Парень проигнорировал тысячи сообщений от лисов, даже Эрик был отложен. Недавно звонил отец. Он не ответил, считал, что лучше не ковырять рану. Рубец только образовался, а звонок родителям, как ножом по только заросшей ране.

Гудки идут быстро, но даже здесь Ники чувствует, как живот скручивает в узел от ожидании, а зуд под кожей начинает появляться в разных местах.

— Ало, — с хрипотцой спрашивают с другого конца.

Какие слова подобрать? Только сейчас горло начало гореть. Он не может выдавить из себя и слова. Он молчал, не зная что сказать. Удивительно, но звонок не прекращался, наверное они знали, кто им звонит.

— Николас, это ты? — все тот же грубый, но сейчас хриплый голос отца. Обычно он никогда не разговаривал по телефону. Этим занималась мать.

— Да, отец. Это я. — голос был рваным, а горло обожгло болью. На той стороне трубки послышался тяжёлый выдох отца.

— Твоя мать - Мария, скончалась 17 числа. Походу она совершила большой грех, раз бог отобрал у неё жизнь, — отец говорил монотонно.

Ники пришлось сжать телефон сильнее, чтобы не разбить об асфальт. Он слушал, как отец говорил, как обвинял Марию в грехах, как отчитывал её, слушал, но не слышал.

Мама умерла, единственное, что было в голове. Он думал, что хуже уже быть не может. Он ошибался. Ники много ошибается, и всегда ступает на одни и теже грабли.

— Это все? — Ники не дождался ответа,  сбросил первым, откинув телефон на скамейку.

Ники поднял глаза на небо, оно было ярким. Слезы медленно скатывались по смуглым щекам. На телефоне снова начали появляться сообщения. Он не хочет видеть их, не хочет, чтобы они видели его таким.

Хочется исчезнуть, рассыпаться, сделать что-то, чтобы боль перестала нарастать. Рубцы только сильнее начинают чесаться.

Он больше так не может. Из-за слез в глазах размываются буквы, он не может найти тот самый контакт. Ещё эти дурацкие ногти.. Зачем он вообще их накрасил? Зачем сделал эти разноцветные браслеты? Быстро дергая рукой, он сорвал все браслеты так, что несколько резинок лопнули. Бусины посыпались по асфальту, рассыпаясь и закатываясь в плитку. Кулоны тоже были сорваны. Он бросил их прямо в грязь, надеясь больше не видеть.

Тупые ногти содрали кожу, ещё чуть-чуть и будет рана. Он не чувствует боли вообще, слезы и сопли украсили все его лицо. Что-то мокрое скатывалось по рукам, но это скорее всего был пот.

В руки снова попадает телефон. На этот раз он быстро находит нужный номер. Он шмыгал носом раз десять, пока ему не ответили.

— Хэммик, какого чёрта? Поверь мне, если это не веский повод для звонка в час ночи, то я заставлю тебя пробежать 30 кругов во круг стадиона, мать твою!

— Тренер.. — его голос надорвался, он всхлипнул. Руки дрожали.

— Ники? Что случилось? Ты в порядке? — Ники не ответил. Хотя пытался. Он сделал глубокий вдох, но слезы все текли и текли.

— Я не знаю, — ответ вышел дерганным, от долгого рыдания, он начал икать,  из-за чего теперь не мог успокоиться ещё сильнее.

— Я не знаю, — Хэммик громко всхлипнул. Наконец-то он начал чувствовать как горят полосы на руках. — Тут есть Макдональдс, — сообщает Ники.

— Ты в парке? — Ники говорит да. — Жди там, Я сейчас тебя заберу.

Проснулся Ники уже на диване. На лбу мокрая тряпка, руки перевязаны, хотя от чего их перевязывать? Он же не до крови их царапал. Горло засохло, будто он не пил несколько дней.

Туманный взгляд остановился на мужчине, который сидел на против в кресле, читая газету. Когда Ники приподнялся, он сразу же скинул тряпку.

— Не так быстро, малыш.

Ваймак тут же оказался рядом, и обратно уложил дерганного подопечного. Тренер поправил тряпку и присел на корточки. Теперь Ники не приходилось поднимать взгляд, лицо Дэвида было напротив.

— Твои вещи лежат на кухне. Я не уверен что собрал все бусины, так что не злись.

— Вы не должны были этого делать.. От меня слишком много проблем.

Ваймак фыркает, встаёт с корточек, аккуратно садится на кресло рядом.

— Не больше, чем от Джостена. — Ники никак не отреагировал. Ваймак решил сменить тему. — Твой телефон разрывался от звонков, так что я его выключил, — сказал Ваймак, а потом дополнил.— на время.

Боль накатила на Ники новой волной. Воспоминания о разговоре с отцом как шипы впились ему в шею. Его пальцы вцепились в волосы, начинаю выдергивать пряди, но Ваймак оказался быстрее, перехватив его запястья, он заставил парня посмотреть на себя.

— Отпустите.. — неуверенно начал, но вскоре перешёл на крик. — Отпустите меня.

— Сначала пойму  будешь ты себе волосы драть или нет.

— Не буду. Отпустите. — Ваймак посмотрел в глаза Ники и тут же ослабил хватку. Хэммик опустил руки, осматривая их в бинтах.

Он снова приподнялся, но в этот раз тренер не стал ему мешать. Ники стянул с себя одеяло, заметил, что его переодели, но не стал на это как-то реагировать. Встал, но чуть не свалился. Тут Ваймак не выдержал, усадил назад.

— Я должен сходить в общежитие. Наверное Дэн зла, что я покинул тренировку..

— Переночуешь здесь. Я уже отзвонился им, сказал, что сегодня ты ночуешь здесь.

Ники вздохнул. Руками закрыл глаза, упираясь головой в ладонь. Ваймак сел рядом.

— Мама умерла. — неожиданно для себя вымолвил Ники. Он не слышал что сказал тренер, но уверен, что Что-то типа "мне жаль" Или "соболезную" — Принесите мне телефон.

Ваймак встал и пошёл за мобильником. Ники упал в поток мыслей. Он так устал, так хочет в объятия к Эрику, но при этом он не может оставить братьев. А сейчас.. Сейчас умерла мать, нужно съездить на могилу. Он был уверен, что Лютер похоронил её в первый же день после её смерти.

Он полностью разбит. Он не хочет больше экси, не хочет учёбы. Он устал от всего. От скрипа пола, Хэммик вздрогнул. Ваймак протянул ему уже включённый мобильник. Поток сообщений заставил Ники поморщиться.

Когда Ваймак ушёл спать, пожелав спокойной ночи младшему. Хэммик решил полистать сообщения. И лишь одно заставило его снова заплакать, но уже от облегчения.

Я перегнул палку, прости. Ты не слабое звено, ты - ценный игрок, Ники. Я поступил отвратительно унизив тебя так. Я знаю, тебе было плохо в последнее время, и хотел надавить на него, чтобы ты стал лучше работать. Я такой-же как он. Прости меня. 

Пожалуйста, возвращайся домой.. 

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/018aa37a-3b75-7e33-bb2b-1e60150ef8b0

Нервы

ProstoGera

Ники устал. Устал так сильно, что губы болят даже от легкой улыбки.

Права на жизнь

Комментарии (0)