На улице было темно, видимость давали только грязно-желтые лампы фонарей, разливающие островки света. Идти по этому району явно было ошибкой, но девушка упрямо топала вперёд.

Её шаги были единственным, что нарушало тишину ночи. Больше ни единого звука на сотни метров вокруг. Телефон мертвым грузом лежал в кармане — такси не вызовешь.

Эри зябко поёжилась, хотя сама ночь бархатно-летняя была тёплой. Возможно, это буйное воображение разыгралось, но было у девушки впечатление, будто кто-то следит за ней. Появилось дурацкое желание поправить юбку-тенниску, пытаясь сделать её длинной, словно ряса у монашки.

Как будто в темноте притаился опасный хищник, способный одним быстрым движением лишить Эри любой возможности сбежать от него, лишить её свободы и жизни.

— Бред какой-то, — усмехнулась она, заправляя за ухо локон длинных волос. — Знала же, что не нужно смотреть фильмы ужасов на ночь глядя.

Но как бы Эри не храбрилась, чувство, что за ней кто-то следит — не уходило. Девушка нервничала, незаметно для себя самой начав быстрее перебирая ногами, хотя улица оставалась пустынной и тихой.

Впереди показалась телефонная будка, словно островок спокойствия и защиты в этом темном царстве, и Эри облегченно выдохнула — теперь появится возможность выбраться отсюда.

Девушка скользнула в маленькое застекленное пространство, извлекая из кармана деньги, чтобы вставить в прорезь. Монета легко скользнула внутрь, и в трубке раздались гудки. Эри набрала заученный номер и стала ждать.

— Да? — раздался приятный мужской голос на том конце, но вместе с ним Эри услышала звук байка, ехавшего по темной улице. Волосы на голове зашевелились. — Кто это?

— Ран? — тоненько позвала Эри, слушая дыхание Хайтани и звук мотора — он затихал, но не потому что мотоциклист проехал мимо. Байк останавливался около телефонной будки.

Раздались уверенные шаги в тяжёлых ботинках. Судя по звуку — берцы.

— Эри? Что случилось? Где ты? — но девушка вопросов Хайтани не слышала, потому что все нутро и органы чувств сосредоточились на незнакомце.

Эри повернулась к выходу.

В дверном проёме стоял высокий парень, одетый во все чёрное. Лицо скрывала маска, виднелись только холодные голубые глаза, с какой-то жадностью рассматривающие девушку. По широким плечам рассыпались густые розовые волосы.

«Мне пизда», — с каким-то даже весельем подумала Эри.

Парня она знала. Санзу Харучиё. Заместитель командира пятого отряда в Тосве. И семи пядей во лбу не надо было быть, чтобы понять — он здесь не для того, чтобы помочь добраться до дома.

Парень шагнул внутрь, и, и без того маленькое пространство, стало совсем тесным, а на Эри плотным тяжелым колпаком упал запах Санзу — пряно-сладкий, разбавленный нотками мяты и кожи. Он выставил руку в сторону, упираясь ладонью в стекло, перекрывая ей путь к выходу, хотя вряд ли Эри бы попыталась сбежать. Было поздно это делать.

— Эри?! Эри, что случилось? — раздался голос Хайтани из трубки, и вместе с этим Харучиё усмехнулся, смотря на девушку, как на свою добычу.

— Привет, сладкая девочка, — тихо сказал Санзу, наступая.

Эри вжалась спиной в стеклянную стену. Ту самую, на которой покоилась ладонь Харучиё, и он легко зажал девушку в ловушку.

Протянул руку и забрал из тонких пальцев трубку, прижимая к уху.

— Хайтани, — со смешком поприветствовал Харучиё. — Не издавай ни звука, иначе не услышишь, как она будет стонать.

— Что? Ты, блять, ублюдок… — Санзу осторожно уложил телефон на таксофон, чтобы Ран смог быть слушателем на этом жарком представлении.

Харучиё, более не обращая внимания на посторонние звуки, сосредоточил всё внимание на девушке перед собой.

Он давно её заприметил: красивую, тоненькую и ужасно-ужасно сексуальную. Она свела его с ума, и парень ощутил себя настоящим маньяком-сталкером, выслеживающим свой объект страсти.

Эри Кояма была недостижимым подарком, который Харучиё так хотел получить. Он готов был пойти на какие угодно ухищрения, действия и поступки, лишь бы девушка принадлежала ему.

И даже препятствие в виде Рана Хайтани, который также имел свои виды на Эри, не останавливало Санзу.

Девушка будет принадлежать ему, а по своей воле или нет — значения не имело.

Длинные мужские пальцы коснулись подбородка Эри, лаская нежную кожу. Серые глаза, следящие за каждым жестом Харучиё, только подстегивали действовать наглее, заявляя свои правы на Кояму.

— Ты же понимаешь, что кричать бесполезно? — глухо усмехается Санзу из-за маски.

— Постараюсь молчать, когда буду кончать, — колко отвечает Эри, отмахиваясь от ласкавшей руки. Она рассчитывает разозлить его. Однако, вместо гнева или раздражения, видит восхищение в голубых глазах.

Харучиё обхватывает тонкие запястья, поднимая их над золотистой головой девушки, он обязательно позже зароется в эту пышную копну носом или руками, чтобы ощутить их мягкость и гладкость. Коленом раздвигает ноги Коямы, чтобы не смела брыкаться. Видит, как грубая ткань штанов касается голой кожи её ног, и это заводит ещё больше. Как удачно, что девушка надела юбку.

Эри чувствует, как сильное мужское тело вжимается в неё, и чувствует не страх — возбуждение. Блядское жгучее возбуждение! Оно жжет вены изнутри, сгоняя кровь в малый таз, а белье делает мокрым.

— Я так долго этого ждал, — шепчет Санзу, склоняясь к Кояме и жадно вдыхая запах, исходивший от неё: нежный, цветочный, как и она сама. Вот только под этим налетом легкости прячется алмазный стержень. Так просто не сломаешь. — Будь послушной, Эри, иначе я разозлюсь.

— Пошёл ты, — выдыхает девушка, смотря в ледяные голубые глаза.

Харучиё щёлкает зубами около её лица, и хотя на нем маска — это пугает. Кояма задерживает дыхание, а Санзу, легко обхватив оба запястья пальцами, вторую руку опускает вниз, бесцеремонно забираясь под короткий топ.

Парень быстро задирает тонкую ткань, являя взору белое кружево бюстгальтера, обхватывающее грудь Эри.

— Думаю, что мои ладони там смотрелись бы более правильно, как считаешь? — усмехается Санзу. — Так он ещё и расстегивается спереди — никак готовилась к нашему свиданию?

— Конечно, — фыркает Эри, скрывая нервозность. — Даже новые трусы надела. Правда, думала, что меня «распечатает» Ран, но ты опередил его.

Харучиё рычит, а потом ударяет ладонью по стеклу, пугая Кояму почти до икоты. Он понимает, что девушка говорит это специально, чтобы разозлить его, хотя точно знает — Хайтани ей на помощь не придёт. Куда ему идти, если Ран не знает точного местонахождения Эри? Всё, что остаётся сопернику Санзу — слушать и умирать, медленно и мучительно.

— Какой у тебя острый язычок, малышка, — Харучиё успокаивается. Зачем злиться, если он все равно получит то, что хочет? — И даже не попытаешься молить меня о пощаде?

— Ты хочешь, чтобы я умоляла тебя? — Эри усмехнулась. Положение было безвыходным, поскольку в физическом плане она ему уступала, попытаться сбежать поздно, да и Санзу обездвижил её. Оставалось только расслабиться. — Умоляла отпустить или… умоляла отыметь меня?

«Попался», — думает Кояма, когда видит, как после её слов, зрачки Харучиё расширяются, а дыхание утяжеляется. Парень крепче сжимает запястья Эри, а потом опускает руку со стекла вниз, оглаживая талию, бедро и ногу девушки. Санзу подхватывает ту под коленом и закидывает на своё бедро. Поза весьма недвусмысленная.

— Обещаю, ты будешь громко стонать, малышка, — шепчет Харучиё, вжимаясь пахом в Кояму, чтобы чувствовала его горячий член. — Посмотри, что ты делаешь со мной, как заставляешь сходить с ума.

Девушка прикрывает глаза, а потом облизывает пересохшие губы. Это дико, но голая кожа живота покрывается мурашками, хотя в тесном пространстве будки жарко. Кояма упирается затылком в прозрачную стенку, ощущая, как Санзу трется об неё. Его свободная рука вновь возвращается к бюстгальтеру, расстёгивая его.

— Блять, — доносится его хриплый приглушёный шёпот. — До чего же ты хороша.

Эри слышит какой-то шорох, она открывает глаза. На парне нет маски, чёрный кусок ткани был заткнут в карман штанов, и у девушки появилась возможность во всех деталях рассмотреть лицо Харучиё.

«Красивый псих», — вот, пожалуй, самое точное описание, пришедшее ей на ум. Ладно. Нереально красивый, если бы не низкий хриплый голос, можно было бы подумать, что перед ней девушка. Но имея шанс смотреть на Санзу так близко, Кояма отметила, что в чертах его лица нет женской красоты. Харучиё красив той самой мужской привлекательностью, которая сводит девушек с ума, и шрамы его совсем не портят. Скорее, они добавляют некий шарм, делая его внешность ещё более запоминающейся.

— Хочу слышать, как ты стонешь, — говорит он, после чего опускает голову к ней, касаясь губами мочки её уха. — Громче, малыш, наш невидимый зритель должен слышать, как тебе хорошо со мной.

Эри не отвечает, поворачивая голову в другую сторону, чем только облегчает Санзу задачу. Его губы впиваются в чистую матовую кожу, целуя и кусая. Всего несколько секунд, и первые багрово-алые засосы распустились на теле Коямы, клеймя её.

Харучиё сходит с ума от запаха и вкуса, от бьющегося пульса под своим языком. Он проводит длинную влажную дорожку от ключицы до челюсти Эри, вылизывая и лаская. Свободная рука легла на мягкое полушарие груди, поймав пальцами нежно-розовый сосок. Парень оттянул его, сжимая.

Эри застонала, выгибаясь навстречу этой ласке. Черт, поздно делать вид, что ей не нравится. Возможно, она такая же больная, как сам Харучиё.

По загривку пошли мурашки от первого стона его девочки. Санзу улыбнулся, а потом поднял голову, желая полюбоваться на лицо Коямы.

«Чудо, как хороша», — его пальцы продолжали терзать сосок, играясь с ним, и от этого на щеках девушки расцветал красивый румянец, а дыхание утяжелялось. Эри перевела взгляд потемневших, теперь графитовых, глаз на Харучиё.

Санзу подался вперёд, врезаясь в её рот своим, запуская язык в жаркую влажную глубину, сплетаясь с языком Эри, что послушно ответила ему. Харучиё отпустил тонкие запястья, и Кояма обняла его за шею, чувствуя, как парень подхватывает её за бёдра, чтобы она могла обхватить его талию ногами.

Они целовались жадно, страстно, не в силах разорвать этот поцелуй. Словно он источник живительной силы, суть их существования. И пока Харучиё властвовал во рту девушки, одна из его рук забралась между ног Кояма. Санзу провёл пальцами по насквозь влажной ластовице белья.

— Извращенка, — улыбнулся он, на мгновение разрывая поцелуй.

— И тебе это нравится, — Эри снова целует его, чувствуя, как длинные пальцы Харучиё отодвигают мешающую ткань, ласкают влажные гладкие складки, проникая внутрь. Кояма стонет в рот парня.

— Какая ты мокрая, моя сладкая девочка, — Санзу легко проник внутрь, охреневая от жаркой узости женского тела. Его инстинкты сходили с ума, в сознание красным светом мигало одно: возьми, нагни, присвой её.

Кояма зашипела, сама насаживаясь на пальцы Харучиё сильнее. Ей нужно было больше, прямо сейчас. Девушка с силой куснула парня за губу, ощущая во рту горячую кровь.

Харучиё шарахнулся назад, трогая место укуса языком и смотря на Эри. Губы были испачканы его кровью, которую девушка жадно слизала, и это показалось Санзу настолько сексуальным и возбуждающим, что тормоза сорвало окончательно.

Он опустил Кояму вниз, грубо разворачивая к себе спиной, поднимая ее руки над головой, заставляя выгнуться. Белые кружевные трусики были разорваны и присоединились к маске.

— Ноги шире, — скомандовал Харучиё, наслаждаясь картиной и покорностью Эри, что послушно сделала то, что он просил.

Мужская ладонь скользнула под юбку, оглаживая упругую ягодицу, иногда сжимая её. От этого действия Кояма ощущала себя течной кошкой, умоляющий своего кота трахнуть её.

Девушку возбуждала вся ситуация: они на улице, здесь могут появиться люди, а они с Харучиё в освещённой телефонной будке, сама Кояма полураздетая, не оставляя сомнений, чем они занимаются здесь.

— Не отнимай руки от стекла, иначе кончить не дам, — над ухом раздался голос Санзу, а его ладони заскользили вниз по предплечьям Эри.

Ладони Санзу жадно накрыли голую грудь, сжимая и играясь с сосками. Сам парень, тесно прижавшись к Кояме сзади, слушал дивные громкие стоны удовольствия, которое дать девушке мог лишь он один.

— Хочешь меня? — его голос был тихим, с низкой сексуальной хрипотцой. Эри откинула голову на плечо Харучиё, чуть поворачиваясь к его лицу, чтобы посмотреть в глаза.

— Да, — губы Санзу накрыли её рот, целуя, не прерывая жадных ласк тела девушки. Только руки переместились вниз, на бёдра. Харучиё сжал их, задрал юбку и быстро расправился с собственным ремнём и штанами, приспуская их.

Одну руку держа на талии Эри, второй Харучиё обхватил свой член, проводя головкой по половым губам Коямы. Оба застонали. Девушка текла, пачкая орган Санзу своими соками. Даже растягивать не придётся, так сильно она хотела парня внутри себя.

— Эри, — простонал Харучиё, а потом вошёл в неё сразу на всю длину.

Это было ослепляющее ощущение, наполнявшее тело абсолютной эйфорией. Санзу упёрся лбом в затылок Коямы, сходя с ума от жара её тела, от гладкости стенок, сжимающих его член, от невероятной идеальности, с которой они подошли друг другу.

Он поднял руки, кладя их поверх рук Эри, и переплелся с ней пальцами в крепкий замок.

Кояма закусила губу, терзая зубами мягкую плоть. Ощущение его силы, хватки, желания и власти над ней, сводили с ума. Вместо крови по венам текло возбуждение, смешанное с жаждой. И только Санзу Харучиё мог эту жажду утолить.

Стон, и парень задвигался, разнося по тесному пространству пошлые влажные звуки совокупления двух дорвавшихся друг до друга людей.

Движения его бёдер были сильными, с частой амплитудой, и если бы Эри не имела крепкой опоры, была бы жестко втрахана в стеклянную стену. Кояма прогнулась в пояснице, приподнимаясь на носках, чтобы им обоим было удобно и вторила движениям Санзу, глубже насаживаясь на его член.

Удовольствие заволокло собой все: сознание, тело, мироощущение. Оно материализовалось в образ Санзу, прочно закрепляя свои позиции в душе Эри. В её сердце, принадлежащем дикому зверю.

Кояма крепче сжала пальцы, чувствуя грубую шершавую кожу его рук. Костяшки были сбиты, ясно давая понять кем на самом деле являлся Харучиё, но Эри это не пугало.

Санзу коснулся губами сгиба её шеи около плеча, мягко поцеловал, а потом вцепился зубами, оставляя после себя глубокий кровавый укус. Кояма застонала, чувствуя, как боль смешивается с удовольствием, создавая идеальный шипучий коктейль. Он — зверь. Её зверь.

Харучиё отнял одну руку от Эри, опуская вниз. Его пальцы проникли между ног девушки, лаская клитор, мягко и дразняще, что совершенно расходилось с быстрыми грубыми движениями его бёдер.

— Моя девочка, — шепчет Харучиё, ему пиздецки хорошо. Ещё немного, и оргазм накроет с головой, делая тело лёгким, а сознание — пустым. — Кончи на мой член.

Санзу ускоряется, вбиваясь в Эри глубже, по звериному яростно, но зная — ей нравится его дикость. Кояма подстраивается под ритм Харучиё, с силой насаживаясь на парня, а потом громко стонет.

Его пальцы и член сотворили волшебство, даря телу девушки настоящую эйфорию. Оргазм был таким сильным, но Кояма будто оглохла, крепко сжимаясь на органе Санзу. Внизу живота стало горячо, а над ухом раздался звериный рёв.

Когда Харучиё ощутил, как Эри сжимается на нем, собственное удовольствие не заставило себя ждать, и Санзу кончил, рыча, словно лев, доказавший права на свою самку. Он, обхватив Кояма поперёк талии, прижал её к стеклянной стене, тяжело дыша, и кое-как натягивая штаны.

— Мне дышать нечем и стекло холодное, — послышался её ласковый голос, и Харучиё развернул девушку к себе, опуская вниз топ и крепко обнимая, согревая собой.

— Прости, — усмехается парень, а потом ласково целует Эри в висок, зарываясь пальцами в густые волосы.

Кояма льнет к нему, ласково протираясь щекой о грубую материю формы, слушая, как стучит сердце Санзу за грудной клеткой. Быстро и часто — красивый, успокаивающий звук.

Санзу, чуть повернув голову, берет в руку телефонную трубку и подносит к уху.

— Хайтани, ты ещё здесь? — издевательски спрашивает Харучиё, продолжая ласково перебирать волосы усмехающейся Эри.

— Что всё это значит? — раздаётся голос Рана. Он тихий, но насквозь пропитан гневом и бессильной яростью. — Почему она… Ты ведь изнасиловал её! Почему она не сопротивлялась?!

— Потому что Эри — моя девушка, идиот. У нас была охуенная ролевая игра, ты остался доволен?

Кояма вдруг тянется к телефону, и Санзу передаёт ей трубку. Сам же, уже двумя руками поправляет на девушке юбку, а потом прижимает к себе.

— Ран, — говорит Эри, усмехаясь. — Ты правда думал, что я выберу тебя?

Она ухмыляется, смотря в голубые глаза своего зверя. Ей не надо было выбирать, потому что Кояма с самого начала знала, что рядом с собой хочет видеть Санзу.

Ещё два месяца назад, когда Эри поняла, что интересна сразу двоим, знала, что Рана Хайтани не выберет ни за что. Он был красивый, сильный и ядовитый. Быть рядом с ним, значит страдать, ревновать и жить в ожидании момента, когда ты надоешь.

Ран умел быть обходительным, внимательным и очень ласковым, в общем — пускать пыль в глаза. Вот только сама Кояма сошла с ума от дикого нелюдимого парня, разглядев за маской холода маленького ребёнка. Если добраться до самой сути, отдать Санзу всю ласку и любовь, найдёшь в нем верного, любящего и бесконечно преданного возлюбленного.

— Объяснись, какого хуя только что произошло? — шипит Ран на том конце. Он пришёл в настоящий гнев, когда понял, что Эри стонет не от боли, а от удовольствия, пока этот психованный ублюдок имеет её.

Часть 1

Караканя

«Мне пизда», — с каким-то даже весельем подумала Эри.

Парня она знала. Санзу Харучиё. Заместитель командира пятого отряда в Тосве. И семи пядей во лбу не надо было быть, чтобы понять — он здесь не для того, чтобы помочь добраться до дома.

Приручай

Комментарии (0)