В жизни каждого порядочного попаданца есть определённый план. Например, если вы в Средиземье, то надо подружиться с надменными эльфами, выпить забористой настойки с гномами и потанцевать с хоббитами.

Попутно можно победить ужасного дракона, обогатиться на энную сумму денег, разрушить чёрную башню эпического злодея и обязательно прокатиться на орлах. Впрочем, Росгобельские кролики тоже подойдут, ведь в фильме они вытворяли весьма опасные трюки и виражи. Да и скорость развивали немалую.

Если же вы воплотитесь в душещипательном мире омегаверса, то тут ваша роль зависит, так сказать, от гендерного попадания. Если вы станете брутальным альфой, то быть вам воином, не знающим страха и упрёка и побеждающим врагов огромным эпическим мечом/бластером/топором и далее по списку.

Если вы родитесь бетой (ни в коем случае не путать с несчастными добровольными помощниками малограмотных авторов), то ваш путь — наука, бухгалтерия и роль второго лебедя в третьем ряду.

А вот если вам не повезёт (или, напротив, посчастливится) оказаться в теле омеги, то тут, как говорится: расслабьтесь и получайте удовольствие ото всего подряд.

Но чаще всего неуёмные фантазёры мечтают, конечно же, попасть в мир Магии, ну и, если повезёт, и меча. Тут можно развернуться на всю катушку, развивая свой потенциал от "тёплого шарика в районе солнечного сплетения" до "супермагистра-победителя-всех-подряд".

И, конечно же, таким неприметным белым роялем под окном вашего личного дворца окажется то, что вы попали во времена канона, который знаете наизусть не только из фильмов и книг, но и из историй всё тех же неуёмных фантазёров, набравшихся смелости и представивших свои мечты на суд взыскательных читателей.

А что делать тому, кто этих книг не читал, фильм видел краем глаза, когда приглядывал за внучатой племянницей в очередной раз? С фанфиками и вовсе не знаком, по причине серьёзного увлечения авиамоделированием, и весь свой досуг отдавал склеиванию новых самолётиков и их скрупулёзной раскраске с помощью мини-аэрографа.

Да, и вот ещё какая забота: даже если бы этот счастливчик был в курсе всех будущих перипетий, до того самого пресловутого канона оставалось ещё более полусотни лет. А кому сейчас легко?

Но это, как говорится, только присказка, а вот наша страшная и реалистичная сказка только впереди. И поэтому, прекрасные дамы и глубокоуважаемые джентльмены, история наша пойдёт, как пойдёт...

Одним прекрасным весенним утром молодой мужчина, по имени Гаррик Олливандер, проснулся не в себе. Вернее, в его теле проснулся кто-то, но не он. Новый постоялец долго лежал на мягкой постели, не в силах подняться. В эти несколько часов молодой мужчина принимал или усваивал память и умения, доставшиеся ему от прежнего владельца Гаррика-первого.

Гаррик-второй, как мы уже выяснили, имел весьма отдалённое представление о мире шрамоголового мальчика-героя и неназываемого злодея. Он смутно припоминал какую-то там битву, при просмотре которой его малолетняя родственница плакала навзрыд. Ещё вспоминалось, что злодея вроде убивали по кускам. Но имя этого самого мага-трансформера, как и его биография, начисто отсутствовали в его прежней памяти.

Из новых знаний было почерпнуто умение изготавливать волшебные палочки, проводить профессиональные и сезонные ритуалы. Множество узкоспециализированных знаний о породах древесины, волшебных ингредиентах и зельях для изготовления артефактов.

И в то же время отсутствовали широкие знания о мире, так как вне Хогвартса обучение наследника проводил дед, Джербольд, а потом и отец, Джейрвес, которые тоже всю жизнь изготавливали те же концентраторы силы, не отвлекаясь на ненужные мелочи жизни.

Семья Олливандеров ныне состояла из одного только Гаррика, который родился в последний год прошлого века*, и теперь, в 1926 году, был относительно молод, достаточно богат и имел прекрасную и очень востребованную профессию мастера-артефактора, изготавливающего лучшие волшебные палочки в магической Британии.

В известном здании на Косой аллее находился не только сам магазин, но и мастерская, склад хранения древесины и составляющих, зельеварня; а на втором этаже — апартаменты, в которых проживал сам хозяин заведения.

Со всей этой информацией Гаррик-второй разобрался в течение пары дней. Всё было знакомо на уровне запахов, звуков, тактильных ощущений, а мозг менталиста-легилимента позволял оперировать двойным объёмом памяти.

Так как времени до "горячего сезона" оставалось не так и много, ведь основные закупки будущих школьников традиционно выпадали на конец июля и весь август, наш новоявленный мастер начал подготавливаться к нашествию дорогих покупателей.

На складе хранилось множество брусков древесины самых различных пород: от обычной яблони и дуба до волшебной рябины и анчара. С начинками палочек было очень просто. Ещё отец Гаррика свёл их до трёх ингредиентов: сердечная жила дракона, перо феникса и волос единорога. Хотя в наследство от деда достались и более редкие материалы, как то: шерсть кельпи и Ругару, перья птицы-гром, рог и чешуя радужного змея и прочие эксклюзивы.

В лавку время от времени заходили взрослые клиенты, которые покупали наборы для ухода за палочкой, ножны и чехлы. Велись неспешные разговоры, считывалась поверхностная информация из памяти посетителей, природный легилимент Олливандер пополнял новой информацией недавно заведённое досье на всех значимых (и не очень) клиентов.

* Год рождения Гаррика Олливандера неизвестен, лишь предполагается, что он появился на свет раньше 1921 года, так как палочку Тому Риддлу продал именно он.

Глава 1

Pak Yeon Hee

Pale Fire

Bujhms

Попаданец в Гаррика Олливандера, через лавку которого проходит множество покупателей. Что именно он сможет сделать для них, если почти не знает канон. Второстепенный герой без родомагии и прочих герцогских корон, совсем не Герой на сияющем единороге.

Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Гарри Поттер

Гаррик Олливандер

Меропа Мракс

Филиус Флитвик

Гиппократ Сметвик

Продавец волшебных палочек

ru-prodavec-volshebnyh-palochek-pak-yeon-hee-beta-pale-fire-beta-bujhms

Лето и осень пролетели в повседневных заботах и общении с соседями и знакомыми. Гаррик-первый был тем ещё чудиком, недаром Шляпа отправила его в Рейвенкло, где по традиции учились такие же одиночки с нестандартным мышлением. Имея широкий круг клиентов в силу своего бизнеса, он ограничивался короткими фразами о свойствах магических концентраторов, совершенно не отступая от профессиональной темы.

Кстати, был у Гаррика один школьный товарищ, с которым он поддерживал отношения после выпускного — сокурсник Филиус Флитвик. Сошлись они ещё на первом курсе на обсуждении разницы между их палочками. У Гаррика была из граба, 12¾ дюйма, с начинкой из сердечной жилы дракона, а у Филиуса такая же, только длиной 12¼ дюйма, которую он приобрёл у отца Олливандера.

Рассказывая о своём любимом ремесле, Гаррик буквально преображался. Обычно застенчивый и стеснительный подросток начинал размахивать руками, чертить таблицы совместимости ингредиентов и становился похожим на настоящего живого человека, а не на призрак Серой Дамы, молчаливо висящий в углу. Так что товарищи сошлись вначале на этой почве, а потом и серьёзно сдружились, делая вместе уроки и изучая внепрограммные заклинания.

Характер у Филиуса был бойкий, не в пример другу. Он регулярно лез в драку, так как его частенько пытались дразнить из-за невысокого роста. Но Флитвик не зря впоследствии стал чемпионом Дуэльного клуба — у него была отличная реакция, быстрая рука и совершенно нечеловеческие гибкость и ловкость, всё-таки он был полукровкой-магиком, а не просто волшебником.

Возобновить дружбу с Филиусом я очень даже хотел. В отличие от своего предшественника, я вовсе не был затворником и букой, а очень любил посидеть в приятной компании, чтобы обсудить последние новости под бокал-другой-третий хорошего алкоголя. Так что, выбрав день, когда покупатели схлынули с Косой аллеи, закупив всё нужное для своих чад, я отправился в гости к старинному приятелю.

Флитвик проживал в Хогсмиде, в маленьком домике, сплошь увитом плющом и плетущимися розами. Встретив меня у калитки, он так сдавил в объятьях, что я только крякнул — сил у школьного товарища было в избытке с самого детства.

Гостеприимный хозяин подготовил нехитрый холостяцкий перекус. Я в прошлой жизни сам частенько обходился «картонными» пельменями и «бумажными» котлетами, так что сочные жареные колбаски из кабанятины с можжевельником, тушёная со шкварками капуста и пирог с крольчатиной и сладкой морковью прекрасно подошли к любимому обоими огневиски.

— Ну, что, Фили, вздрогнем за встречу!

— Фили, а что, тебе не нравится?

— Нравится, меня так матушка звала. Давненько я не слышал такого обращения, так что благодарю за напоминание о счастливых детских годах. И выпьем за наших рано ушедших родителей, пусть в следующем воплощении Боги и духи будут к ним добры!

За вкусной едой и неспешной беседой Филиус рассказывал свои потрясающие новости.

— Пока ты трудился на ниве торговли, я получил звание Мастера Чар, — похвастался мне друг. — Пришлось изрядно поднапрячься, хотя ты же меня знаешь: если я чего-то хочу, то обязательно этого добьюсь, или я не Филиус Флитвик!

— Ого! Вот так успех! — совершенно искренне воскликнул я. — Теперь сможешь подать прошение о приёме на работу в Хогвартс?

— Уже, друг мой, уже! — довольный Филиус поднял полный бокал и искренне улыбнулся. — И подал, и ответ получил от Попечительского Совета, и он, как ты мог догадаться, — положительный.

— Ну, Фили, такое назначение надо обмыть по старинному русскому обычаю, — решил я, впечатлённый карьерным ростом друга. — Тащи сюда кольцо Мастера и письмо от нанимателей!

Мы изрядно поднабрались, обмывая и новое ювелирное украшение, и звание «профессор Чар Филиус Флитвик». Потом долго пили кофе, который Филиус варил просто отменно, добавляя в джезву с ароматным напитком горошины розового перца, щепотку муската и палочку корицы.

Я был ужасно рад за друга, который ещё со времён нашей учёбы мечтал однажды вернуться в любимую школу в роли преподавателя. Его весёлый нрав позволял ладить с учениками, которые меня-прежнего изрядно пугали и напрягали своим буйным характером и бесконечными вопросами/шуточками/разговорами. Но Филиус, несмотря на свой невысокий рост, имел просто огромное терпение и мужество смотреть в глаза своим страхам и чужому недовольству либо насмешке. С годами он становился менее воинственным, так что профессорская должность была ему в самый раз. Такой учитель и приструнит хулиганов, и поможет робким, и рассмешит угрюмых — настоящий педагог.

Домой я возвращался поздним вечером и немного нетрезвым. По этой причине я не стал аппарировать, а решил воспользоваться подключённым камином в доме друга. Язык немного заплетался, и не вышло отчётливо произнести домашний адрес, поэтому вынесло меня в лавку Горбина и Беркса, чем я немало напугал хозяина, шушукающегося с какой-то дамой. Куртуазно произнеся слова извинения, я покинул чужой магазин и вышел под промозглый лондонский осенний дождь, который протрезвил меня лучше любого антипохмельного зелья.

Пройдя несколько домов, уже собираясь свернуть на Косую аллею, я заметил какое-то копошение у стены. В обычном состоянии прежний хозяин тела молча прошёл бы мимо, отведя взгляд, но я-то был любопытен, а ещё не до конца выветрившиеся пары алкоголя толкали меня на приключения. Поэтому я направился в сторону странной тёмной кучи, при рассмотрении оказавшейся сидящей прямо на мокрой земле молодой измождённой девушкой с заметным животом.

— Мадам, вы слышите меня? — я слегка потряс даму за плечо. Та приоткрыла глаза и невидяще уставилась сквозь меня. — Мадам, как я могу вам помочь? Вы можете сказать адрес, куда вас доставить? — дама молчала, а её мутный взгляд показывал, что она не в себе.

Бросить беременную женщину в плохом состоянии на улице под проливным дождём я, естественно, не мог. Поэтому я поднял «найдёныша» заклинанием и быстро двинулся к себе домой. В гостевой комнате я уложил даму на кушетку, предварительно стянув с неё мокрый плащ и грубые ботинки; в гостиной бросил щепотку пороха в камин и вызвал знакомого целителя. Когда в зелёном пламени появилась голова приятеля, я коротко описал ситуацию:

— Гиппократ, у меня тут работа для тебя. Я подобрал на улице даму на большом сроке беременности, она в полуобмороке или в бреду.

— Открывай камин, сейчас захвачу саквояж и через пару минут буду у тебя. Всё-то у тебя не как у порядочных магов, они котят и щеночков подбирают, а ты — целую даму, — беззлобно проворчал Сметвик и исчез из пламени.

Он появился в гостиной, как и обещал, через пару минут. Как всегда, шумный, громогласный, нарочито язвительный профессионал. Сметвик кинул пару диагностических чар на больную, потом по-магловски проверил пульс и зрачки, ощупал шею и начал доставать из чемоданчика склянки с разноцветными зельями. Несколько из них споил пациентке сразу, на оставшихся сделал пометки на этикетках, потом поманил меня за собой и вышел из спальни.

В гостиной целитель принял бокал вина и устало вытянулся в кресле, поближе к огню.

— Извини, что-то я утомился, дежурство было тяжёлое, хорошо, что ты застал меня, пока я не лёг спать. Так вот, дама твоя очень плоха. Не знаю, где она пребывала до этого, но возвращать её обратно очень не советую. — Гиппократ закурил предложенную сигару, отпил глоток лёгкого вина и продолжил: — У неё истощено ядро, словно она не колдовала нормально много лет. Общая дистрофия, гормональный дисбаланс на фоне беременности. Что-то непонятное с психикой, но это, скорее всего, последствия вышеперечисленного. Так что, друг мой, тебе надо сдать её в благотворительное отделение Мунго либо ухаживать самому. Мунго не советую, сам знаешь, что из «благотворительного» пациенты часто переходят в «безнадёжных».

— Я тебя понял. Если ей не нужно какого-то профессионального ухода, то я оставлю её у себя. Всё-таки я чувствую ответственность за бедную девочку и её неродившегося ребёнка. — Я немного задумался, но всё же окончательно решил, что «сдавать» свою невольную гостью было бы не по-людски, в понимании меня-прежнего. — Не зря же я повстречал её, попав совершенно случайно в неподобающее место. Мой эльф отлично справится с присмотром за больной, а когда ей станет лучше и она сможет рассказать о себе, тогда и будем смотреть, что предпринять в дальнейшем.

Гиппократ составил список нужных лекарств, который я тут же отправил с совой в соседнюю аптеку, и скрылся в камине, бурча себе под нос, что теперь будет спать, как зимний книззл. До возвращения птицы с заказанными лекарствами домовик Тинни успел искупать даму, застелить чистое бельё на кровать, положить грелки под тёплое одеяло и уложить между ними девушку. Я в это время получил уменьшенную коробку, в которой были все нужные средства, включая специальный корсет для беременных и странную подушку для обустройства живота.

Несколько дней моя гостья металась в полубреду, кого-то звала, о чём-то просила, но зелья, крепкий бульон и отвары целебных трав сделали своё дело — жар спал, и девушка уснула крепким спокойным сном.

Спустя почти сутки пациентка проснулась, и эльф позвал меня, по её просьбе. Когда я смог отлучиться из магазина и подняться в гостевые покои, то увидел на широкой кровати очень худую и бледную девушку с глубоко запавшими глазами и тонкими кистями, которые беспокойно подрагивали поверх одеяла.

— Приветствую вас, мадам, — я приблизился к гостье и сел на стул напротив неё. — Меня зовут Гаррик Олливандер, я нашёл вас в очень плохом состоянии в Лютном, недалеко от лавки мистера Горбина, и принёс к себе домой. Вы помните, как там оказались и кто вы?

Женщина неуверенно взглянула на меня и ответила тихим хрипловатым голосом.

— Я… Я кое-что продала, но когда вышла на улицу, почувствовала, что теряю сознание. Дальше ничего не помню. Я… Меня зовут Меропа Гонт, и большое спасибо вам за то, что не прошли мимо меня. Наверное, я так бы там и замёрзла, или меня пустили бы на зелья.

— Да уж, Лютный — не место для одинокой дамы. Да и ваше положение сильно затрудняет передвижение и колдовство. — Я указал девушке на прикроватную тумбочку. — Не знаю, что было у вас с собой, но когда я вас обнаружил, всё, что было найдено — волшебная палочка и кошелёк, которые я положил вот сюда.

— Да у меня ничего и не было. Вещи остались в уплату долга в гостинице… — расстроенно прошептала Меропа. — Хорошо, что палочка не пропала, она семейная, ею ещё моя покойная матушка колдовала. Только это и осталось в память о ней.

— А ещё есть какая-нибудь родня? — поинтересовался я, ведь девушка находилась в моём доме уже несколько дней, и её семья должна была разыскивать «потеряшку».

— Нет. Нет никого, кто бы искал меня и к кому я могла бы обратиться за помощью. У меня такое положение, что остаётся только отправиться в приют, ведь денег нет, а мне скоро рожать.

Девушка всхлипнула и прикрыла глаза, видимо, устав и от долгого разговора, и от переживаний.

— В таком случае, как гостеприимный хозяин и порядочный человек, я просто обязан настоять на том, чтобы вы погостили в моём доме. Вы мне нисколько не мешаете, я живу один, так как вся моя семья уже покинула этот мир. Прошу вас не стесняться и принять моё искреннее приглашение.

Меропа только кивнула, не в силах толком поблагодарить, да мне этого и не требовалось. В прошлой жизни меня воспитывали так, что, оказывая кому-то помощь, я никогда не ждал ответных излияний и восторгов, а тем более материального возмещения. А уж оказать услугу одинокой беременной даме в сложной ситуации — первое дело для любого порядочного мужчины.

Девушка уснула, приняв очередную порцию зелий, а я спустился в мастерскую, где меня ждала любимая работа. Буквально вчера профессор из Хогвартса принёс мне чрезвычайно интересный товар: два пера от собственного фамильяра-феникса, и я кипел идеями, как именно их использовать в своих любимых произведениях магического ремесла.

Глава 2

Выздоравливала Меропа очень тяжело. Всё, что можно, вылечили зелья, но оставалась ещё запущенная хроническая дистрофия, отягощённая непростой беременностью. Гиппократ осматривал её раз в неделю, а то и чаще, постоянно контролируя состояние здоровья сложной пациентки и выписывая всё новые рецепты.

Попутно он занялся и её внешним видом, по моей личной просьбе, ведь молодой девушке отчаянно не шли косоглазие и кривые зубы. Так что Сметвик, хоть и немного подтрунивал на тему Пигмалиона и Галатеи, но сделал всё, чтобы будущая мама выглядела если не красавицей, то хотя бы милой дамой.

Меропа потихоньку начала выходить из комнаты и под присмотром эльфа выбиралась в гостиную. Там девушка могла часами сидеть в кресле у окна и наблюдать, как поток прохожих растекается по магазинам Косой аллеи. Ей всё было интересно: наряды и шляпки дам, трости и зонты в руках степенных джентльменов, яркие мантии детей и их подражательство родителям. Я частенько присоединялся к ней по вечерам, когда моя собственная лавка была закрыта, а новой работы не было.

— Мистер Олливандер, мне очень неловко, что я так долго пользуюсь вашим гостеприимством, — спустя месяц в очередной раз начала извиняться моя гостья. — Вы так добры к постороннему человеку, гораздо добрее, чем моя собственная семья и муж...

Девушка опустила голову, пытаясь скрыть слёзы. Сейчас она немного набрала вес, а её изъяны внешности были исправлены Сметвиком, так что выглядела она милой, но выражение печали и тоски делало её приятное лицо гораздо старше реальных девятнадцати лет.

— Меропа, вы меня нисколько не обременяете, но вы точно уверены, что вам не надо сообщить близким своё местонахождение? Они, должно быть, с ума сходят, разыскивая вас, — я всё же вновь попытался сподвигнуть девушку на общение с семьёй, ведь для меня было дикостью, что беременную даму никто не разыскивает и не волнуется о её положении.

— Нет, сэр, отец и брат — оба в тюрьме, в Азкабане, а муж бросил меня, когда узнал, что я ведьма, ведь он магл, — печально ответила Меропа, раскрыв мне ещё один секрет из своей жизни.

Я знал, из памяти прежнего Гаррика, что в эти времена маги крайне отрицательно относились к смешанным бракам, и немудрено, ведь в сословной Британии начала двадцатого века очень трепетно соблюдали кастовость, а чистокровные волшебники считали маглов чуть ли не животными. Я и сам считался полукровкой, хотя мать и была волшебницей, но только в первом поколении - маглорождённой. Так что Меропу я в чём-то мог понять, ведь её брак с маглом, а потом и расставание, для магического сообщества выглядели гадко и жалко. Тем более что Гонты считались потомками великого Слизерина, а отец и брат, хоть и были нищими, как церковные крысы, гонору имели, будто маги-миллионеры или, как минимум, магловские короли.

Скомпрометировать одинокую даму совместным проживанием в доме я не мог, ведь для этого я предпринял некоторые шаги, прозорливо смотря в будущее. Да и друзья-товарищи, коими являлись Сметвик и Флитвик, прекрасно знали, при каких обстоятельствах и в каком состоянии Меропа попала ко мне, а их одобрение было гораздо важнее сотни чужих мнений.

Чтобы не было досужих сплетен, я открыто рассказал мистеру Малпепперу, в аптеке которого я и заказывал все лекарства для гостьи, что дама находится в сложной ситуации, получив отказ от мужа-магла, который бросил её без единого кната в кармане. Эта история мгновенно стала достоянием всей Косой аллеи, да и, как я подозревал, всего магического сообщества. Особенности компактного проживания на острове не позволяли иметь тайн такому известному волшебнику, как я.

Так что, сыграв на опережение и подав ситуацию в нужном мне ключе, я добился того, что нас не стали "сводить" и осуждать, а напротив - начали жалеть бедную девочку, попавшую в сети коварного магла. Да и мой авторитет повысился, как у джентльмена, который в лучших традициях рыцарства не проходит мимо попавшего в беду.

Пока больная потихоньку выздоравливала, ожидая времени родов, я решал, что делать с ней дальше. Гостевые покои позволяли не мешать друг другу в огромной квартире, рассчитанной для проживания большой семьи, а заглушающие чары не давали плачу либо играм ребёнка отвлекать меня от работы или отпугивать взыскательных посетителей. Так что после детального рассмотрения всех "за" и "против" я вызвал даму на серьёзный разговор.

Мы устроились в любимых креслах, выпили горячего шоколада и съели тоненькие сэндвичи с яйцом. Когда с перекусом было покончено, я закурил трубку, расположившись у камина, а девушка укуталась в тёплый плед и присела на кушетку напротив меня.

— Меропа, я чувствую ответственность за вашу судьбу, — начал я разговор со своей позиции и эмоций в этой сложной ситуации. — Вы стали для меня не чужим человеком, да и я считаю, что в тот вечер всё сложилось не просто так, а по высшему промыслу, который нам, смертным, недоступен. Поэтому вот вам моё предложение: после рождения ребёнка я стану его магическим крёстным и возьму ответственность за его детство на себя. Если так получится, что вы вернётесь к мужу или родне, — я успокаивающе поднял руку, увидев, как девушка вскинулась, желая отрицать такую возможность. — Я говорю "если", а не "когда", но всё же нельзя исключать такую возможность. Так вот, пока этого не произошло, предлагаю вам остаться здесь и помогать мне в магазине. Жить вы можете в прежних покоях, а я на днях приобрету няню-эльфу, всё-таки мой Тинни имеет другую специализацию — он скорее мой ассистент и домработник, с младенцами дела не имел, а за мной в детстве присматривала его родительница. Вот каков мой немудрёный план. Что вы думаете об этом, Меропа?

Девушка принялась сбивчиво меня благодарить, ведь подобное предложение давало ей постоянное убежище и защиту для её ребёнка. Так что было заключено устное соглашение, и мы, чувствуя себя почти друзьями и родственниками, начали обсуждать имя будущего крестника и названного сына.

— Я хочу назвать сына Томом в честь его отца, — робко сообщила Меропа.

— Вы уверены, что хотите дать ребёнку имя человека, что предал ваши надежды и бросил одну без средств существования, в чужом городе, на последних месяцах беременности? — я искренне удивился, всё-таки женская психология была недоступна для меня. В моём понимании такой человек недостоин ни капли положительных чувств. Что бы ни натворила супруга, но будущий ребёнок был уже зачат, и отец прекрасно знал про него, когда уходил в закат, прихватив всю наличность и оставив девушку в неоплаченном номере гостиницы.

Девушка на это только промолчала, низко склонив голову. Но разве это неправда? Разве такой мужчина достоин, чтобы его имя помнили потомки?

— А как тогда? Я думала, что сына будут звать Том Марволо Риддл, — тихо продолжила девушка.

— Да уж, дорогая, вы будто враг своему собственному ребёнку. Имя предателя-мужа, второе имя деда, который его ни за что не примет из-за собственных убеждений, да ещё и магловская фамилия — вы не хотите дать ни единого шанса на признание мальчика волшебным сообществом.

— Вы так думаете? Хотя, когда вы так говорите, я и сама начинаю сомневаться... — Меропа задумалась. — Тогда... Фамилию дам свою, раз уж его отец от него отказался, а имя... Корвус — так звали нашего знаменитого предка, который перестраивал Хогвартс. Корвус Марк Гонт — так будут звать моего сына, как думаете, так лучше звучит?

Я покатал на языке... Корвус — ворон, Марк — посвящённый Богу Марсу...

— Неплохо, совсем даже недурно. Звучит красиво и имеет глубокий смысл, да и ваше родовое имя даст мальчику поддержку покойных предков, раз уж живые не торопятся помогать, — искренне похвалил я девушку, которая сразу же успокоилась и воодушевилась моим одобрением, даже начав немного застенчиво улыбаться.

Решив все самые главные вопросы, мы стали приятно проводить время, занимаясь каждый своим делом. Я мастерил палочки, экспериментируя с доставшимися от предков редкими ингредиентами, ведь, в отличие от своего предшественника, я не собирался ограничиваться только тремя "начинками для пирога".

Меропе тоже нашлось немного неожиданное занятие: у девушки оказалась безграничная фантазия, поэтому я научил её специальному заклинанию, и вскоре все чехлы для палочек стали покрываться рисунками волшебных и обычных цветов, затейливой вязью морозных серебристых узоров и целыми сюжетами из жизни прекрасных единорогов и грозных драконов.

Меропа объясняла это тем, что дома у них раньше хранилось несколько книг, оставшихся от предка-магозоолога и исследователя природы, так что пока была жива мать, девочке разрешали рассматривать живые картинки и нарисованные от руки на полях искусные наброски из путешествий натуралиста.

От такого украшения невзрачных аксессуаров вначале пришли в восторг дамы. Законодательница моды — леди Яксли — заказала себе несколько чехлов под разные наряды и сезоны. После этого начался настоящий модный бум, к которому присоединились и мужчины, а за ними и дети. К Йолю было заказано множество подарочных наручных и поясных чехлов с рисунками снежинок, искрящихся сосулек и заснеженных веток.

С каждой продажи я откладывал часть денег на счёт Меропы. Ей я только сообщил, что поднял стоимость украшенных изделий, и разница в цене — её заработок. Из этих денег я якобы буду оплачивать её содержание, гардероб, покупку нужных вещей для новорожденного, хотя на самом деле не собирался брать оттуда ни кната. Девушка стала мне очень дорога, как младшая сестра. Характер она имела тихий, постоянно смущалась, со всем соглашалась и изо всех сил старалась быть полезной, несмотря на своё деликатное положение и сетования эльфа, что "молодая хозяйка совсем себя не бережёт и может навредить будущему мастеру Корвусу".

К новогодней ночи мы особо не готовились, устав от йольской распродажи подарочных изделий и эксклюзивных заказов. Новая эльфа, по смешному совпадению имевшая имя Тунни, как раз в пару к Тинни, умела не только ухаживать за детьми, но и прекрасно готовила традиционные блюда. Так что 31 декабря на стол были поданы седло ягнёнка с розмарином, йоркширский пудинг, запечённый карп, пирог с крольчатиной и ромовый пунш. Мы спокойно отобедали, обменялись нехитрыми новостями и разошлись по комнатам отдыхать.

Не прошло и часа, как Тинни явился за мной, в волнении выкручивая уши, — у Меропы начались роды. Сметвик примчался прямо из-за праздничного стола в вечернем костюме и с салфеткой, заткнутой за ворот. Меня выгнали в гостиную, на спальню наложили заглушающее заклинание, и я принялся ждать, нервно листая журнал и попивая горячий кофе.

Когда до полуночи оставалось около получаса, двери наконец распахнулись, и на пороге появился довольный Гиппократ.

— Ну что, крёстный, принимай свой новогодний подарочек.

Я торопливо вошёл в спальню и приблизился к кровати, где лежала уставшая, но счастливая Меропа. Я принял из её рук свёрток, в котором тихонько сопел мой названный сын. Мальчик смотрел на меня почти осмысленным взглядом карих глаз, а когда я дотронулся до его маленькой лапки, тут же крепко ухватился за мой палец.

— Признаю этого мальчика своим крёстным сыном и даю ему имя Корвус Марк из рода Гонт. Клянусь растить его как собственного ребёнка, быть ему опекуном, наставником и защитником. Призываю в свидетели моего обета присутствующих здесь волшебников перед лицом Матери-Магии! — торжественно произнёс я, чувствуя, как миллионы невидимых нитей связывают меня с малышом, его мамой и даже с Гиппократом, как участниками обряда.

— Свидетельствую! — одновременно раздались два голоса: тихий Меропы и громкий, уверенный Сметвика.

Ярко вспыхнул свет вокруг нас — крёстного отца и крестника, медленно впитываясь в наши тела. Теперь мы действительно стали семьёй, и я перестал быть одиноким, обретя сына.

Мальчик заорал неожиданным басом, Меропа с Гиппократом на это синхронно прошептали: "А ведь до сих пор молчал".

Эльфы захлопотали, устраивая новорожденного мастера в колыбельку, накрывая для джентльменов закуски и вино в столовой; молодая мама уснула, выпив очередное зелье; а часы в гостиной пробили начало нового 1927 года.

Глава 3

— Корри, не балуйся, когда работаешь. Игры и труд несовместимы, тем более при обращении с волшебными ингредиентами. Никогда не знаешь, что и как отреагирует на шалости, всё-таки ты маг, и сам являешься катализатором волшебства. — Я шутливо взлохматил волосы мальчика, который сидел на специальном высоком стуле рядом с собственным столом.

Совершенно незаметно для меня пролетело пять лет с того дня, как я обрёл семью. Теперь я точно был уверен, что тот свой порыв — помочь малознакомой девушке и принять её сына под покровительство — был самой удачной находкой в моей новой жизни.

Тихая и скромная Меропа стала моей любимой младшей сестрёнкой и близким человеком, а хулиганистый энергичный Корвус скрашивал наши дни своими бесконечными шалостями и детским лепетанием. В то же время ребёнок отличался усидчивостью, совсем по-взрослому наблюдая за нашей работой. Я выделил Меропе отдельную мастерскую, но вскоре мы объединили две комнаты, сидя каждый в своём уголке, но имея возможность переговариваться.

В зоне "дизайнера" был установлен удобный стол и зачарованное кресло, которое подстраивалось под рост и сложение седока. На полках стояли заготовки для свободной продажи, а отдельный стеллаж предназначался для эксклюзивных заказов. За несколько лет своей работы Меропа приобрела множество благодарных клиентов. Теперь было модно иметь несколько видов чехлов под разные настроения и наряды, да и в качестве подарка их приобретали весьма охотно, это как дамская сумочка — их много не бывает.

При каждом удобном случае я дарил своей названной сестре шикарные альбомы с изображениями волшебных птиц, зверей и растений. Так что у Меропы сложилась традиция выпускать серии о разных героях. На эту мысль я натолкнул её, вспомнив о своём прошлом и специальных игрушках в детских ланч-боксах, которые раскупали родители, чьи дети желали собрать очередную "семью монстров".

Но ограничиваться только волшебными книгами я не стал, ведь в прошлой жизни я был вовсе не магом, и, стало быть, увлекался обычным искусством. Я наведывался в магловский Лондон, где в книжном магазине покупал альбомы репродукций картин знаменитых художников. Меропе нравились пейзажи и классицизм, а я подкидывал ей изображения моих любимых самолётов, которые в начале тридцатых годов двадцатого века находились на пике моды и прогресса.

Пока мы трудились, жили, подрастали, вокруг нашего тихого убежища почти ничего не менялось. Косая аллея кипела и бурлила в предпраздничные дни и в период закупки школьников, затихая и накапливая силы в спокойные деньки. Мы с Меропой также подчинялись ритму торгового квартала, но не загоняя себя в жёсткие рамки зарабатывания каждого галеона. Всё-таки эксклюзивность нашего товара позволяла нам жить в собственное удовольствие.

Примерно через год после рождения Корвуса в лавку явился его благородный дед. Он огляделся с видом короля, случайно попавшего в хлев, и приказал мне надменным тоном:

— Приведи сюда девчонку, да поживей, я не намерен долго здесь оставаться.

Я на это только хмыкнул. В прошлой жизни я просто ненавидел хамов, которые считали, что могут кому-то указывать. Мне было безразлично, кем мнит себя сей господин, но он был на моей территории, а здесь я никому не позволю командовать, и тем более приказывать мне, как хозяину дома. Поэтому я, не стесняясь, но всё равно вежливо (не опускаться же до уровня этого сноба-идиота) ответил:

— И вам доброго дня, уважаемый посетитель. Прекрасная сегодня погода, не правда ли? Я очень рад, что вы зашли в мой магазин, и тем более, что нашли время навестить свою дочь. Вы ведь мистер Гонт? Я не ошибся?

— Не ошибся, так что давай, веди сюда эту дурёху, нечего шляться и позорить нашу семью, пора возвращаться домой и начинать ухаживать за собственной роднёй, а не за чужим полукровкой, — через губу процедил этот достойный господин, даже не взглянув в мою сторону.

— Хочу вам сообщить, что ваша дорогая дочь Меропа является совершеннолетней волшебницей, моей названной сестрой, что подкреплено магическим обрядом, и матерью моего крестника, который по совместительству является вашим внуком, — спокойно ответил я, хотя внутри всё буквально кипело от вида этого рабовладельца-папаши.

— Какого ещё ребёнка? От этого грязного магла мог родиться только грязный выродок, — прошипел мой незваный гость. — Можешь оставить гадёныша себе, нашему славному роду ни к чему незаконнорожденные отбросы.

— Предупреждаю вас в последний раз: если вы не прекратите оскорблять мою семью, я немедленно вызову наряд авроров и подам жалобу на вас, несмотря на ваше родство с моей названной сестрой.

Мне уже было не до вежливости: хотелось взять трость, изготовленную для лорда Малфоя, и просто обломать её о надменную рожу своего посетителя. Видно, все мои желания были чётко прописаны на моём лице, потому что Гонт, ругаясь и выкрикивая оскорбления, всё-таки удалился из магазина.

Я устало присел на стул за стойкой, вдыхая и выдыхая на счёт и пытаясь успокоиться, чтобы не разнести всё вокруг стихийным выбросом. Задняя дверь, ведущая в мастерскую, скрипнула, и ко мне приблизилась испуганная и дрожащая Меропа.

— Гаррик, — впервые назвала она меня по имени, до этого девушка обращалась ко мне только на вы и с обязательным "мистер" или "сэр". — Ты прогнал его? Я так переживала, что ты нас отдашь! Я не хочу возвращаться к ним! Там... Там нет дома, после смерти мамы... Они вдвоём превратили то место в... Не знаю даже, с чем сравнить. А я для них — служанка безропотная и бессловесная! Прошу тебя, я буду делать всё, что надо, только не отдавай нас обратно! И там рядом живёт мой муж, не хочу, боюсь его увидеть!

Я взял девушку за ледяную руку и спокойно, чтобы не вызвать большую истерику, сказал:

— Как я уже сообщил этому неуважаемому джентльмену, ты — совершеннолетняя волшебница и сама будешь принимать решения, где тебе жить и как. Если он явится ещё раз или будет угрожать тебе при встрече на улице, немедленно обратимся в Аврорат. Думаю, бывшему заключённому быстро оформят новый срок.

Немного успокоив Меропу, я вернулся к своему занятию, но в ближайшие же дни приобрёл в лавке артефактора браслет-портключ, который переносил владельца домой в случае попытки насильственного перемещения. Эта полезная вещь оправдала себя буквально через месяц. Марволо пытался аппарировать, неожиданно схватив дочь за руку, когда та вышла на прогулку с сыном. Меропа с Корвусом тут же очутились в нашей гостиной, а неуёмного папашу схватил дежурный наряд. После нашего заявления о попытке похищения и угрозах, Гонта снова посадили в Азкабан на полгода. После этого мы больше не видели ни папу, ни сына, что нас немало радовало и успокаивало. Но браслет на Корвуса я тоже надел, мало ли что придёт в голову невменяемой родне, да и вообще, безопасность — наше всё!

Когда крестнику исполнилось пять лет, я взялся обучать его своему ремеслу. Конечно же, ничего серьёзного я не доверял ребёнку, пусть он и был самостоятельным и серьёзным. Для начала он учился распознавать виды древесины и начал заучивать наизусть свойства разных пород. Всё было подано в игровой манере: из деревяшек я вытачивал фигурки животных, с которыми Корвус развлекался, попутно запоминая цвет, запах и структуру.

Потом я доверил ребёнку полировку, ведь заготовки волшебных палочек не терпели лишних магических воздействий, и обрабатывать их надо было только вручную, обычной шкуркой и наждачкой. Но мальчик не роптал, а старательно пыхтел над ответственным заданием, подражая нам с Меропой.

Видя его увлечённое состояние, я решил, что можно и нужно вознаградить ребёнка, заодно показав, что я ценю его труд по-взрослому, безо всяких игр. По этой причине, на очередной день рождения крестника, я отвлёк его от мастерской за пару дней до праздника, а в сам день 31 декабря мы торжественно привели его к собственному столу артефактора.

Для этой затеи мы с Меропой заказали и набор личных инструментов, подходящих маленькому ребёнку, и удобный стул с регулируемой высотой и подножкой, и специальные лампы и лупы. Теперь у нашего маленького помощника был собственный уголок на границе двух наших мастерских, где для него были установлены и полки, и стеллажи, и шкафы для ингредиентов.

— Крёстный, мамочка, огромное спасибо за подарок! — восторженный ребёнок просиял и обнял нас по очереди, но быстро отпустил, чтобы поскорее исследовать своё рабочее место. С тех пор мы начали трудиться втроём, изредка перешучиваясь и сплетничая об общих знакомых.

Тем временем за Меропой аккуратно и не торопясь начал ухаживать мой неугомонный друг Филиус. Он сразу же принял моё "пополнение", на каждые выходные приходил в гости, играл с Корвусом и развлекал его детскими чарами. Его работа в Хогвартсе проходила успешно, чем он был чрезвычайно доволен. Профессор, самый молодой декан родного факультета "орлов", теперь решился осуществить свою мечту и стать семейным человеком.

Бедняжка Меропа, которая никогда не знала настоящих отношений, ужасно смущалась даже от намёка на свидание, что уж говорить о чувствах. Свою страшную историю о соблазнении магла Риддла она поведала мне, когда я потребовал, чтобы был оформлен развод. Это случилось после попытки похищения со стороны отца, что меня изрядно напугало. Мало ли, что мы редко бываем в магловском мире: Корвус растёт, неизвестно, в котором из миров он захочет жить, и "камня" в виде отца-предателя я крестнику оставлять не желал.

Развод был оформлен сразу же, правда, пришлось воспользоваться колдовством, ведь политические права мужчин и женщин в Англии были уравнены лишь в 1928 году. До этого же мужчина фактически являлся хозяином и собственной супруги, и детей. Не редкостью было то, что нерадивый муж забирал все заработки жены, оставляя её без пенни, хотя фактически они жили врозь и не встречались по многу лет.

Так же и с детьми: при разводе их просто отдавали отцу, не глядя на причину прекращения брака. Феминизм в сословной Британии расцветал очень долго и тяжело.  Хоть в 1918 году был принят закон, даровавший право голоса женщинам старше тридцати лет, если они состояли в браке с главой семейства или сами были главой семейства, либо окончили университет, но на деле женщины так и оставались бесправным приложением к супругу, что меня, как заботливого брата, совершенно не устраивало.

Так что свободная одинокая дама Меропа Гонт (никаких Риддлов в нашей дружной семье) подверглась атаке неугомонного Филиуса, который торжественно обратился ко мне, рассмешив таким официозом.

— Мистер Олливандер, я прошу у вас дозволения на начало ухаживания за вашей любезной сестрицей, — как-то огорошил меня друг, явившись в гости в первый день летних каникул.

— Э-э-э... Фили, ты чего это? — не понял я вначале его официальную речь. — Какая сестрица? Что за ухаживание? Ты про что сейчас говоришь?

— Друг мой Гаррик, — продолжил ехидный субъект, — хочу сообщить тебе пренеприятнейшее известие: работая с древесиной, ты и сам превращаешься в полено!

Я немного поскрипел мозгами, соображая: это меня сейчас оскорбили или констатировали печальный факт? Только через минуту до меня дошла информация.

— Ты за Меропой, что ли, решил приударить?

— Точно дуб, — вздохнул приятель. — У тебя что, появилась ещё одна неучтённая сестра? Конечно же, за Меропой, Гаррик, тебе срочно пора на воды, чтобы свежий морской воздух выдул все опилки из твоей головы.

— Но-но, — возмутился я. — Мои опилки из ценных пород древесины! А если серьёзно, Фили, ты что, влюбился? Ты же понимаешь, что после предательства мужа Меропе очень сложно довериться мужчине. Я не в счёт, меня она поместила в ячейку утерянной семьи. Я ей и вместо папаши Марволо, и братца Морфина...

— Тьфу на тебя, нашёл, с кем себя сравнить, — возмутился друг. — Этих отбросов даже и мужчинами назвать нельзя. Повстречал я их как-то в Хогсмиде, короли-оборванцы, у самих рожи, что твой цербер, а всё туда же: мы потомки Слизерина, змееусты, всем падать и трепетать! Тьфу! — снова сплюнул Филиус. — Так что, могу я надеяться на ваше отеческое благословение, мистер Олливандер?

— Конечно, мистер Флитвик, вы — самая достойная кандидатура для моей сестры, а уж терпения педагогу не занимать.

Глава 4

Летом 1934 года Меропа и Филиус поженились. Мой настойчивый товарищ всё же убедил пугливую даму, что его чувства искренние и доверять ему можно во всём. Большую роль сыграл Корвус, ведь он искренне привязался к "дяде Фили", которого знал с самого нежного возраста. Хитрый Флитвик, задумавший план завоевания понравившейся женщины, долго выжидал, вначале заполучив любовь ребёнка, а уж после и его прекрасной мамы.

Жить новая семья собиралась в Хогсмиде, поближе к школе в собственном уютном доме. Филиус сделал отличный ремонт, переоборудовал часть комнат под детские покои и будуар супруги; добавил небольшое гостевое крыло и усовершенствовал старинную кухню.

После скромной церемонии в министерском отделе браков и праздничного обеда пара молодожёнов отправилась в свадебное путешествие, которое подарил им я, как ближайший родственник. Мы с Корвусом остались вдвоём, так как ребёнок не хотел мешать маме и отчиму в их первой совместной поездке.

Вообще мой крестник рос очень внимательным юным джентльменом, жалел маму, помогал всем, кому это требовалось, и постоянно "держал ушки на макушке". Неизвестно, отчего он так быстро взрослел, ведь другие дети в его возрасте всё ещё играли в игрушки и вовсе не помышляли о работе или учёбе.

В магловскую школу Корвус не поступил. У него случались сильные магические выбросы, поэтому соблюдать Статут точно бы не удалось. В этом мире, как и в моей прежней жизни, существовал "Акт о ведьмовстве" от 1735 года, на основании которого ещё в 1944 году была осуждена "последняя ведьма Британии" Хелена Дункан. Самое удивительное пророчество прозвучало в её исполнении в 1941 году. Хелена объявила, что с ней связался некий моряк, погибший на британском линкоре "HMS Barham". Дух также заявил, что погиб он не один, а вместе с восемьюстами людьми на судне, которое было торпедировано немецкой подводной лодкой. Самое удивительное заключалось в том, что всё, сказанное Хеленой, было правдой. Правдой тревожной, потому что информация была секретной, и военное ведомство, и британское правительство не раскрывало ее. Был сделан вывод, что раз Хелена не получила этих сведений из рук британцев, то, скорее всего, ей доложили об этом с вражеской стороны. За ней стали следить, а спустя несколько лет арестовали и осудили на девять месяцев именно как ведьму.

Хоть всё это происходило в моей прошлой жизни, и пусть пока это и оставалось смутным неподтверждённым будущим, но рисковать собственным ребёнком не хотелось. Конечно же, существовали специальные группы, которые подчищали память свидетелям-маглам, но мало ли какие могут произойти накладки... Поэтому обучал я крестника на дому, наняв пару репетиторов из числа маглорождённых волшебников.

Мне не хотелось, чтобы Корвус терял любую возможность в жизни, ведь скоро будет война, предпосылки к которой уже были заметны для понимающего человека. Начнётся развитие технологий, люди полетят в космос, интернет даст неограниченные знания в любой области, да и ещё множество интересного будет происходить в магловском мире. А учитывая высокую продолжительность жизни волшебников, мой крестник, как и я, имел все шансы летать на другие планеты в качестве туриста и познавать стремительно меняющуюся реальность.

Так что до Хогвартса мальчик занимался магловскими науками и учился артефакторике. Сами палочки его не очень прельщали, он оказался мастером на все руки, так что потихоньку мастерил какие-то простенькие амулеты, чисто интуитивно вплетая новые заклинания на парселтанге. Наш ребёнок отлично говорил и понимал змей, и пользовался своим даром совершенно свободно.

Впервые он заговорил со змеями в возрасте шести лет, когда я решил подарить ему пушистого питомца на день рождения, посчитав, что мальчик достаточно повзрослел, чтобы взять на себя ответственность за меньшего друга. В "Зачарованном зверинце" Корвус с любопытством оглядел разнообразных котят/щенят/мышат и решительно двинулся к дальнему углу, где в полутьме проживали волшебные и обычные змеи. После нескольких минут шипения мальчик указал на маленькую белую двухголовую змею.

— Крёстный, вот она хочет пойти со мной, — заявил довольный именинник. — Говорит, что я ей сразу понравился, да и ты тоже выглядишь приличным волшебником.

— Я чрезвычайно польщён столь высокой оценкой, — уверил я новых товарищей и подал знак продавцу, который с любопытством следил за переговорами маленького покупателя и разнообразных хвостатых жильцов террариумов.

— А ещё вот тот толстый питон, — указал пальчиком маленький переводчик на розовато-лиловую тушу, свисающую с толстой ветки, — говорит, что в последней поставке были некачественные крысы. Такие обычно стоят дешевле, а с хозяина взяли цену, как за другой, более дорогой сорт!

Поражённый коварством поставщика владелец зверинца, мистер Коннор, сделал Корвусу небольшой подарок за ценную информацию, и с тех пор мой крестник стал желанным гостем в магазине. Он переводил хозяину жалобы и пожелания змей; рассказывал им последние новости; собирал яд у желающих поделиться, чем давал дополнительный доход мистеру Коннору; и помогал змеям выбрать нового хозяина, к удовольствию всех сторон этого неординарного общения.

Так вот. Наш маленький змееуст подрастал, постепенно превращаясь из пухлого малыша в симпатичного любознательного мальчика. Проводив маму с отчимом в путешествие, он попросил для себя небольшую прогулку в магловский парк, где он любил кормить уток в пруду и наблюдать за другими детишками, которые гуляли с нянями или родителями.

День выдался тёплым, и мы отлично провели время на природе, поели пирожных в открытой кофейне, а за мороженым решили отправиться к мистеру Фортескью. Всё-таки волшебный вариант этого десерта нам нравился больше, чем обычный. К тому же, в знаменитом кафе креманки украшали магическими игрушками, которые собирал мой крестник. Летающие дракончики и феечки, разноцветные бабочки и стрекозы составляли немалую коллекцию юного артефактора, который не только с ними играл, но и пытался разобраться, как именно это работает.

Присев за столик у окна, мы заказали общее блюдо с несколькими видами сладкого лакомства. К большому набору подавали хрустящие вафельные трубочки с шоколадной начинкой, печеньки-черпалки с малиновым джемом и большие бокалы с любым напитком. Я выбрал холодный мятный чай, а Корвус — свой любимый карамельный молочный коктейль, и мы принялись пировать, шутливо отбирая друг у друга понравившиеся шарики мороженого.

Людей в кафе было много, и все столы были заняты семьями с детьми. К нам подошёл официант и спросил разрешения "подселить" к нам клиента, который остался без места. Мы, конечно же, согласились, и через минуту к нам подсел пожилой господин с маленьким мальчиком, примерным ровесником Корвуса.

— Кантанкерус Нотт, — представился мужчина первым, на правах нашего гостя. — А это мой внук Оливер.

— Очень рады знакомству, — вежливо ответил я. Всё же Нотты были очень знамениты и влиятельны, а уж самого главу семейства я видел впервые. По слухам, тот проживал в родовом поместье, почти не покидая его. — Меня зовут Гаррик Олливандер, а молодого человека — Корвус Гонт, он приходится мне крёстным сыном. Думаю, мальчики могут пообщаться, раз уж они познакомились, если вы, конечно же, не против.

Получив согласие от величественного деда, Оливер подсел ближе к моему крестнику, и парочка тут же начала о чём-то шептаться, хихикая время от времени. Я же вступил в обычный разговор британцев о погоде, природе и к прочим вежливым кружевам. Наконец, пройдя этап благожелательной разведки, мы перешли на более личные темы. Поначалу обсудили дороговизну драконьей крови, которая требовалась во многих зельях артефакторов. Потом посетовали на новые мётлы, которые развивали опасную скорость, но не имели достаточной защиты.

Наконец мистер Нотт поделился со мной своей новаторской идеей, которую вынашивал последнее время.

— Мистер Олливандер, я собираюсь опубликовать список чистокровных семей магической Британии, и вы, как и ваш крестник, попадёте в него в силу принадлежности к таковым родам.

— Эм, простите, могу я сообщить вам некоторую информацию относительно вашей задумки? — спросил я у старого мага и, получив согласный кивок, продолжил: — Видите ли, в чём проблема, признаюсь вам откровенно, но мы с крестником вовсе не чистокровны.

На удивлённый взгляд собеседника я только легко пожал плечами и улыбнулся, решившись объяснить ему, в чём заключается его ошибка.

— Отец моего крестника — магл. Так требовалось для обновления крови, вы случайно не видели его дядю Морфина? — получив согласный кивок, я продолжил: — Так вот, близкородственные связи чрезвычайно ослабили древнюю кровь. Уже в поколении родителей Корвуса видны следы вырождения и проклятий. Марволо косоглаз, почти не говорит на человеческом языке, а только шипит на парселтанге. Так что, разбавив кровь свежей, хоть и магловской, Меропа сумела родить прекрасного сильного волшебника. В моём же случае, матушка — маглорождённая, так что и я не имею права называться истинно чистокровным.

— Но как же так, — огорчился мистер Нотт. — Если даже такие представители магического сообщества, как Гонты и Олливандеры, оказались нечистокровными, то как обстоят дела с другими семьями? Хорошо, что я случайно встретил вас, а то мог бы прослыть жалким пустобрёхом на потеху всей Британии. Но очень жаль, я ведь хотел как-то выделить знаменитые семьи...

— Знаете, мистер Нотт, ведь гордиться чистотой крови немного неуместно, — я поднял ладонь, не давая перебить себя. — Это всё равно, что гордиться кудрявыми волосами или зелёными глазами — ведь нашей заслуги в этом нет, всё это нам подарено предками. А вот если составить список магов, прославивших себя собственными делами и поступками — вот это будет реальным поводом для гордости и дополнительным стимулом для остальных волшебников, ведь такой список можно сделать ежегодным и обновляющимся.

Ну да, я схитрил и применил свои знания из прошлой жизни, предложив уважаемому магу издавать не какой-то там список "чистопородных кобелей", а некое подобие "Книги рекордов Гиннесса". Скажу наперёд, что мистер Кантанкерус Нотт прославился в веках, ибо его "Справочник достойнейших магов" пользовался огромным спросом, а его потомки даже создали фонд его имени, откуда выделялся денежный приз для каждого волшебника, упомянутого в данном издании.

Тем временем наши молодожёны вернулись из поездки и переехали жить в Хогсмид. Скоро заканчивалось время отпуска у Филиуса, и они торопились обжиться и устроиться на новом месте. Хоть я и рад был за сестру и друга, но без привычной компании я затосковал. Одному в квартире было непривычно и зябко, словно с отъездом родни стало холоднее и темнее в обычно уютных комнатах.

Меропа, конечно же, приходила в мастерскую вместе с Корвусом, но после постоянного общения с семьёй такой малости явно было недостаточно. Да и сами мои родственники жаловались, что хоть и можно аппарировать или перемещаться камином, но это не всегда удобно, что уж говорить о приятности такого путешествия с ребёнком.

Так что я серьёзно всё обдумал, оценил перспективы, прикинул планы на будущее и решил переехать из шумного Лондона в пасторальную Шотландию, а конкретно в деревеньку Хогсмид, чтобы иметь постоянный доступ к близким людям. Узнав о моём решении, семья Флитвик-Гонт пришла в необычайное оживление. Был выкуплен соседний участок у пожилой вдовы, которая с радостью переехала на морское побережье.

Старый дом снесли, наняли бригаду строителей, и уже через пару месяцев мы справляли теперь уже моё новоселье. Кроме самого жилого здания, была выстроена просторная мастерская и склад хранения древесины и ингредиентов. Да и про зельеварню не забыли.

Магазин остался на Косой аллее, но туда я ходил теперь только на работу, сократив время посещений лавки до нескольких часов в день. Если клиентам что-нибудь требовалось срочно, то мне отправляли патронуса либо волшебную птицу с письмом, и я тут же являлся на зов покупателя. Хотя такое и случалось чрезвычайно редко, ведь палочки очень нечасто ломаются и теряются, а чехлы и прочие аксессуары могут потерпеть и до завтрашнего утра.

В самом Хогсмиде мы очень быстро привыкли и к тишине за окном вместо вечного шума торгового квартала; и к чистому воздуху с ароматом цветов и трав; и к неторопливости и размеренности местных жителей, которые наслаждались каждой минутой жизни в этом спокойном местечке.

Я полюбил долгие прогулки по зелёным пологим холмам. Всей семьёй мы ходили за грибами и ягодами в Запретный Лес, познакомившись там с любопытными фестралами, прекрасными единорогами и мудрыми кентаврами. Зимой строили огромные ледяные горки вместе с соседями, с которых с радостными визгами слетали как взрослые, так и дети. В целом деревенский уклад нам нравился, ведь, как оказалось, все члены нашей семьи были истинными ценителями сельской жизни.

Глава 5

Деревушка Хогсмид, единственная в своём роде, являлась местом жительства только магов. Здесь никто не прятал своих способностей, ибо среди своих Статут соблюдать не требовалось. Тут и там пролетали волшебники на мётлах или дрессированных гиппогрифах; стремительно проносились волшебные птицы из хогсмидского отделения совиной почты; в воздух взлетали разноцветные искры и магические фейерверки, но самое главное — нашествие школьников по выходным.

Все торгово-развлекательные заведения находились на Верхней улице, куда и стекалась толпа весёлых студентов, вырвавшихся на свободу из замка. "Дэрвиш и Бэнгз", в котором можно было купить волшебные принадлежности для квиддича, вредноскопы, мелкие артефакты типа астрально-спектральных очков, был самым востребованным у покупателей, собирая у своих витрин галдящую толпу. В магазинчике "Зонко" продавались всевозможные волшебные приколы, которые доводили до белого каления преподавательский состав, как шутливо жаловался мне Филиус. "Магазин перьев Писарро" с любыми принадлежностями для учёбы, "Сладкое королевство" — место продажи разнообразных неполезных, но очень вкусных лакомств, "Шапка-невидимка" — магазин одежды, "Музыкальный магазин Доминик Маэстро" — все эти лавки были готовы предоставить свои товары ошалевшим от свободы юным волшебникам.

Там же, в центре деревеньки, расположились кафе и бары: заведение мадам Паддифут  считалось самым милым и романтическим местом для свиданий влюблённых. Там царили розовые ленточки, красивые цветочки, кружева и прочая "цветущая капуста". Друзья-товарищи обычно захаживали в "Три метлы", где можно было посидеть компанией, вкусно отобедать, выпить слабоалкогольных напитков, не отвлекаясь на целующиеся и воркующие парочки. "Чайный пакетик Розы Ли" пользовался спросом у девичьих компаний своими разнообразными десертами, многочисленными сортами чая и уютной, почти домашней атмосферой. Эдакий дамский клуб.

Местные мужчины предпочитали собираться в "Кабаньей голове". Обстановка там царила грубоватая, что импонировало взрослым магам и отпугивало школяров. Каменный пол и стены, массивные потолочные балки, добротные деревянные столы и скамьи, зачарованные свечи в старинных бронзовых подсвечниках, простая глиняная посуда — всё это создавало атмосферу средневекового трактира. Да и кухня была соответствующая: никаких десертов — только мясо, огромные порции колбас и жареной картошки, хрустящие сочные куски рыбы, омлеты со свиными шкварками и луком, пирожки с мясом и требухой — рай для голодного мужика, который не знает слова "калории", а уж аббревиатура ЗОЖ наводит его на мысль о темномагическом проклятье.

Заправлял в заведении сам хозяин — Аберфорт, которого все завсегдатаи звали попросту Абби. Он стоял за стойкой, разливал разнообразные напитки, а его эльф разносил заказанные блюда по столам и собирал оплату. Абби был несколько угрюм, но неназойлив и молчалив. Как поведал мне вездесущий и всезнающий Филиус, семью Дамблдоров поразила череда несчастий, в результате которой от неё осталось только два брата: коллега-декан Альбус и трактирщик Аберфорт.

— Гаррик, они серьёзно поругались, — рассказывал мне зять. — Даже подрались прямо на похоронах сестрёнки. Уж не знаю, что там произошло, но все виноваты, всё-таки смерть по причине чужой неосторожности останется на их совести. Братья вместе с другом устроили дуэль, а несчастная девочка попала под чьё-то шальное заклятье, так что все друг друга винят, хотя все трое хороши, на мой взгляд.

— Ну, Фили, если даже расследование ничего не дало, то значит, надо всё забыть. Горе, конечно, но нельзя жить только прошлым.

Узнав эту историю, я начал по-другому относиться к мрачности хозяина заведения. Теперь я частенько присаживался за стойку, выпивая стаканчик огневиски и угощая молчаливого бармена. Постепенно между нами налаживалось подобие товарищеских отношений, пока однажды, придя в ранний час, я не стал свидетелем ссоры моего профессора — поставщика фениксовых перьев и его брата-кабатчика.

Завидев меня, парочка тут же замолчала и вежливо раскланялась со мной. Альбус торопливо покинул заведение, а я устроился за стойкой, попросив порцию рыбных палочек и кружку эля. Когда заказанное было подано, Абби уселся напротив меня и налил себе огневиски. Я помалкивал, считая, что лезть в чужие семейные дела довольно некрасиво, но если мой товарищ сам решится на разговор, то я, конечно же, выполню роль "дружеской жилетки".

Продавец волшебных палочек

Содержание

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Комментарии (0)