«Расстройство личности, характеризующееся постоянным стремлением к социальной замкнутости, чувством неполноценности, чрезвычайной чувствительностью к негативным оценкам окружающих и избеганием социального взаимодействия»

Страх. Необузданная, но давно известная, прижившаяся в каждом уголке тела — и им же изгоняемая — тревога. Дико ощущать на себе чужие взгляды и бешеные скачки сердца где-то в области желудка.

К тебе тянутся неисчисляемые ряды рук, сводящих с ума твое воображение, вводящих в состояние ступора, граничащего с безумством. Эдакий коктейль Молотова, получается — сливаются и одновременно отказывают все органы чувств, разрывается мозг, легкие распирает от постоянного давления, немеют ноги. И не убежишь ведь.

Общество ведет себя до невероятия предсказуемо. Конечно. От того, что раньше спокойно можно было назвать обществом, осталась лишь кучка безумцев, слепо действующая всем правилам и загнавшая себя в рамки клеток календаря. То оно отторгает тебя, как нечто неприятное, то преследует тебя повсюду. И по тому же поводу. «Лучше остерегаться» — решаешь и прячешься вновь за кучей глупых вопросов. Правда, все равно выдаешь себя некой деталью, почему и приходится время от времени залегать на дно, дабы выжить.

Страшно быть осмеянным. Как будто заставляют прямо у всех на глазах прыгнуть с крыши соседней многоэтажки. Во-о-он той, с оранжевыми, выцветшими от времени стенами. Да-да, он уже давненько представил себе это пугающее развитие своей жизни. Точнее, конец.

Но пока, благодаря себе, он жив!

Люди всю жизнь наблюдали за ним. Из-за угла или в открытую — да какая, собственно, разница? Главное, что все это время ему не давали покоя унижения (которые наверняка не единожды звучали, пока он отворачивался). И не важно, слышал он их, или нет.

И нет. Это не паранойя! Это лишь рефлекс, защищающий от других. Безумцев не боятся — их уважают. И от того, насколько в почете он будет среди других, зависит количество дней его жизни.

Веселая игра. Забава, которая кажется ему все более захватывающей.

Быть пешкой не всегда в ущерб. Если, конечно, встать на выгодную позицию.

Из своего убежища, где обитают только он и его «веселые» мысли, можно преспокойно следить за всеми. Но чем дольше он смотрит, тем меньше чувствует себя. Нет! Нельзя, нельзя как-либо вообще контактировать с обществом! Лучше накрыться одеялом с головой, чтобы не видеть ничего.

Веселая игра на выбывание. И он останется. Ведь, правда?

Габриэль. Social Anxiety Disorder

Hide and Seek

Описание внутренних переживаний больных различными расстройствами личностей.

13 Карт

Габриэль

Куромаку

Данте

Феликс

Вару

Зонтик

Ромео

Пиковый Король

Все короли и валеты

P.S.Y.C.H.O

«Протекает преимущественно с бредовыми и галлюцинаторными расстройствами. Проявления инициативного периода разнообразны: навязчивости, возникают вначале нестойкие эпизодические, а в дальнейшем повторяющиеся бредовые идеи различного содержания. Наблюдаются сужение круга интересов, недоверчивость, блеклость эмоциональных реакций».

Кружка казалась совсем ледяной. Точнее, она даже не чувствовалась. Хотя он точно помнил, как наливал в нее кипяток… Значит успел остыть. Но не за пять же минут? Или прошел уже час?..

В какой-то момент он почувствовал себя неуютно в сумраке стен комнаты и многочисленных цифрах нескончаемых бумаг. Страшно не было, - вряд ли он вообще когда-нибудь прочувствует это в полной степени, особенно сейчас, - было интересно, как никогда. Любопытство ему не свойственно, что странно.

Преследовало и не отпускало ни на секунду чувство нереальности места, где он находился.

Ведь цветы не могут передвигаться.

Что-то явно переменилось.

Он, вроде бы, постоянно проверял, как хорошо заперты двери и замки (в последнее время ему все чаще казалось, что за ним внимательно наблюдают)… Но откуда и как тогда, черт возьми, берутся все эти странные незнакомые люди?! Постепенно происходящее доводит до состояния, когда мороз прогоняет по спине целое стадо мурашек.

Как же раздражает – порой до дрожи в руках – противный желтый свет лампочки в коридоре. Как давно она начала мигать?

Но с некоторыми людьми, так неожиданно нарушившими равномерное течение жизни, очень интересно, даже захватывающе вести беседу, размеренную, неторопливую. Правда, создается ощущение, что все сказанные ими фразы были когда-то произнесены и тобой, будто ты уже знал, что собеседник скажет или предложит. Непонятное тревожное чувство дежавю.

Но ему оно не кажется таким уж и ужасным – вероятность встретить таких людей есть. Конечно, он уже и не вспомнит, как высчитать ее процент, но он точно знает, что вероятность существует.

Как давно он перестал чувствовать запахи?.. Весна должна пахнуть сиренью. Или сейчас уже зима?

Друзья исчезают так же неожиданно, как и появляются. Даже не успевают выпить чашечку кофе. Жаль.

Не буду скрывать – многие считают его сумасшедшим. Но почему, он не может понять совершенно. Так бывает – только начнешь вливаться в привычный всем ритм жизни, тебя начинают воспринимать не так, как бы хотелось. И твоих друзей.

Все только и делают вид, что не замечают их. И это в высшей степени не культурно!

В квартире уже давно раздается одинокий голос, ведущий беседу с пустотой. В черном сумраке проходит день за днем…

Или прошло всего пять минут?

Куромаку. Paranoid schizophrenia.

«Расстройство самовосприятия. При деперсонализации собственные действия воспринимаются как бы со стороны и сопровождаются ощущением невозможности управлять ими; это часто сопровождается явлениями дереализации. Длительная деперсонализация является мучительным состоянием, часто приводящим к суицидам»

Как давно он не общался с окружающим миром? Так, как мог это позволить себе раньше — просто, как человек. Сейчас он не чувствует себя таковым.

Невозможность управлять собой пугает. Непонятное опустошение вмиг накрывает черной волной, а уходит, ничего не оставляя. Совсем ничего. Такого с ним никогда не случалось — всю жизнь он практиковался в управлении собой, своими мыслями и разумом. Драгоценнейший опыт, накопленный за долгие годы, полные побед и провалов, теперь ничего не значил и имел лишь противный песчаный осадок на дне воспоминаний.

Всегда мечтал посмотреть на себя со стороны. Что бы там не говорили, но всегда интересно, каким же, все-таки, воспринимает тебя общество. Нет, его критики, — которую он находит порой невероятно жестокой и беспощадной, — он не страшился. Но надо же просто узнать?..

Но смотреть теперь на то, как мучается твое тело без души и осознавать, что душа медленно умирает без тела больно. Невыносимо, нестерпимо больно. Но это все не может быть просто так, все это испытание, дающее ему новые силы и раскрывающее перед ним новые горизонты осознания существа мироздания и человека.

Пока следует надеяться, что это так.

Окружающий мир стал теперь восприниматься как нереальный или отдаленный, лишенный своих красок. Пустой, будто выбеленный известкой, ограниченный до невозможности. Тюрьма, одним словом. Все теперь видится каким-то…знакомым? Будто жизнь, воспоминания, действия — все записали на пленку и теперь — как в кино — показывают ему снова и снова.

Но что он должен там увидеть?!

Теперь часы забываются. Просто стираются и исчезают — теперь это еще одна проблема, преследующая его.

Лучше забыть. По-хорошему. Чтобы не видеть этих мучений, ни своих, ни чужих. Его наверняка не забудут. Все то, что он когда-то сделал другим светлого обязательно вернется ему. И станет легче.

Люди и раньше относились к нему не по-человечески, смотрели исподлобья, презирали. Может тогда он и мог не замечать этого, но что же делать сейчас?..

Легче просто найти побольше снотворного…

Данте. Depersonalization.

«Редкое психологическое расстройство личности, при котором личность человека разделяется, и складывается впечатление, что в теле одного человека существует несколько различных личностей. При этом в человеке происходит „переключение“, и одна личность сменяет другую, не помня при этом что было сделано другой сущностью до нее»

Так устать можно только после невероятных походов на край света, куда он когда-то даже и собирался. Правда, он этого не помнит — о желании ему рассказали его знакомые. Да и перехотелось уже.

В голове происходит невесть что. Благо он еще ничего плохого не натворил.

      Кто он? Что делает здесь? Неужели живет? Почему он этого не помнит…

Брезгливо осматривает шкурки от мандарина, а рядом и сам фрукт, что мирно покоился рядом на столе, подставив рыжий бок под солнечный луч. «Фу, — нервный импульс пробегает где-то в недрах мозга, заставляет банально отодвинуть его подальше, в тень. — Мандарины»

Голова болит невыносимо, буквально разрывается от любого телодвижения. Внутри голоса шепчут всякую чушь. Будто они не его голоса в голове, а свои собственные. Направляют его кто куда, спорят, чуть не срываются на крик. Так он и сидит — мечется глазам по комнате, доселе не знакомой, и пытается понять, что от него хотят…

…или он сам от себя хочет.

Совершенно не помнить прошлого — только настоящее. Будто тебя протерли наждачкой до крахмального скрипа, убрали весь предыдущий осадок прошлых часов жизни — немножко своей и немножко нет. Противоборство различных личностей — даже не отражений тебя самого! — отнимает огромное количество сил на поддержание привычного 

 ему темпу жизни, которых едва хватает на него 

Такое чувство, будто вышел после длительной комы. Ну, или как будто потерял сознание, потому что не кололся давно… Кстати, почему здесь так много желтого?

-Ненавижу желтый, — шипит сквозь зубы и вжимает голову в плечи. Здесь ему не нравилось абсолютно. 

Голову моментально пронзает дикая боль.

Так нельзя! Невозможно это терпеть так долго! Да он и рад бы уйти отсюда.

      Какое блаженство… Тишина.

Так происходит постоянно. Голоса в голове неустанно спорят, сменяются, вырывают из памяти последние дни, снова скрываются в темноте еще неизведанных уголков разума. Этот напор различных мнений, характеров, взглядов на мир буквально распирают изнутри. Себя одновременно и жалеешь и ненавидишь. Сейчас, правда, это все прекратилось. Можно и передохнуть. Только вот…

      …Кто он и что здесь делает?

Феликс. Dissociative identity Disorder.

«Боязнь открытых дверей, открытого пространства; расстройство психики, в рамках которого проявляется страх скопления людей, которые могут потребовать неожиданных действий. Появляется при прохождении по большим площадям или безлюдным улицам без какого-либо сопровождения».

Пусто. Разъедающе пусто.

Жутко и тихо. Даже в толпе. Только одному.

Вот они — противные ощущения, с которыми и ассоциируется у него нахождение его одинокой персоны в любом месте, где слишком много воздуха. И людей.

Ему привычней ехидно улыбаться, чувствуя под ладонями раскаленный добела бетон шершавых стен, его сжимающих со всех сторон, чем ощущать гнет раздраженных, озлобленных взглядов, гуляющий по телу холод. Легче чем слышать все это, чем знать об этом.

? Наверное, давно. Так давно, что ничего уже не вспомнить.

Приступы этого бессознательного, до поры до времени, страха овладевали им моментально, стоило только остаться одному. Одному, среди людей. Стоило только осознать, что над головой не низкий белый потолок, а бесконечное, высокое и оглушительно звенящее небо. В нем легко навсегда затеряться.

Он вообще боялся неожиданного внимания. Ему нужно было ожидаемое признание. Если он такого не получал, то находился некоторое время в обществе себя любимого. Но потом, конечно же, возвращался. Так уж сложилось, что он мог чего-то хотеть от толпы, но толпа обычно ничего не могла. Но хотела.

Бедняга. Решил устроить все сам — стал держаться подальше от всех, но при этом попал в лапы людей, всеми своими последующими действиями делаясь к ним все ближе и ближе.

Эдакая игра в догонялки. Или уже притершийся цикл жизни, который стараешься не замечать, как и невозможность вдохнуть свободно среди всех этих… людишек.

Однозначно и закономерно.

Понимание приходит со временем или не приходит вовсе, собственно, это ничего не меняет. Бояться общества его презирая невозможно — нужно выбрать что-то одно.

И вряд ли этот выбор будет в пользу страха.

Когда нет стен, нет и уверенности в своих действиях. Как будто едкий дым соседних от дома фабрик застилает глаза, проникает куда-то в мозг, мешая думать.

Вот за что он еще не любит улиц.

И да. Он решил - он никогда не боится.

Вару. Agoraphobia.

«Расстройство личности, известное так же как маниакально депрессивный психоз. Представляет собой психическое заболевание, характеризующееся нетипичной сменой настроений, перепадами энергии и способностью функционировать. Симптомы способны довести и до самоубийства».

Все плохо. Все очень и очень плохо. Хотя бы потому, что он уже не способен разглядеть хоть немного хорошего. Мир рушится прямо на глазах, все пропадает в густой темноте и холод не дает нормально размышлять, даже реагировать на вокруг происходящее, — что же в этом хорошего?!

Прилив энергии — сейчас необходимый — сменяется внезапной слабостью и неспособностью вообще передвигаться. Пол пропадает куда-то, подкашиваются ноги, пытаешься ухватиться за воздух последними оставшимися силами. Но зачем пытаться? Кому он такой нужен — тихий, беспомощный, незаметный среди взрывающей мозг своей пестротой разношерстной толпы индивидуалистов?

Вообще способность делать что-либо представлялось сущим испытанием, сравнимым разве что только с последним из семи кругов ада. Но это лишь периодически. Иногда действие было для него абсолютно бессмысленным, а иногда, когда, видимо, совсем невмоготу грустить и страдать — и в радость.

Его пугает непостоянство.

Но если пораскинуть мозгами, — что, кстати, давалось ему неимоверно тяжело, — то можно и разглядеть истину — действие не приносит радости. Построишь ты — разрушит кто-нибудь другой. Ну, или опять же ты сам, что уж мудрить.

Руки снова непривычно трясет от переизбытка энергии. Тело начинает ныть.

И резко отпускает. Пройдет только пять минут, а уже вновь не чувствуешь ног, будто только что выпал из окна и дожевываешь последние секунды горьковато-кислой жизни, вдыхаешь тяжелый предгрозовой аромат неба.

И тебя уже не видно за пыльным горизонтом.

Мучительно ждать и не дождаться, особенно конца.

Размышления окончательно заводят в никуда, если так можно назвать категоричный тупик. И то состояние, в котором он наблюдает себя уже давно. Эти три дня, обрушившиеся на него неведомо откуда, тянутся невероятно медленно, как будто и не двигались с места.

Теперь он способен запускать в забытие самолетики-воспоминания, уныло наблюдая их плавный полет. Наблюдая, как их пожирает пламя. Руки иногда напряженно подрагивают. Это страшные, несравнимые ни с чем чувства. Не сравнимые, потому, что сравнивать-то и не с чем.

На их месте лишь огромная, выжженная его собственными слезами дыра, а в ней — воздух.

И все просто ужасно, катастрофично! Нельзя смириться с тем, что ты никому не был нужен.

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/4989525

P.S.Y.C.H.O

Содержание

Габриэль. Social Anxiety Disorder

Куромаку. Paranoid schizophrenia.

Данте. Depersonalization.

Феликс. Dissociative identity Disorder.

Вару. Agoraphobia.

Зонтик. Bipolar Disorder

Комментарии (0)