Из протокола осмотра места происшествия:

Протокол

Смерть потерпевшей Захаровой В.Н. 38 лет наступила вследствие удара по голове. Со слов подозреваемого Захарова Н.К., отца потерпевшей, около 23.00 между ними произошла ссора.

Он толкнул потерпевшую Захарову В.Н. Она упала, ударившись головой об угол стола. Подозреваемый не отрицает своей вины в причинении смерти Захаровой В.Н.

После допроса следователя ему была назначена медико-психиатрическая экспертиза.

Из протокола допроса обвиняемого:

Моя дочь планировала уничтожить наш мир. Вам это звучит странно? Я тоже не сразу в это поверил, но теперь у меня не осталось никаких сомнений. Я не хотел ее убивать, я просто хотел ее остановить.

Наверное, я толкнул Веру слишком сильно, она упала, ударилась головой и больше не встала. Поверьте, это лучший выход для всех нас.

Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:

Экспертиза

Теперь я понимаю, что все это началось очень давно. Сейчас весь интернет полон статьями о моей дочери.

Она была известным нейропсихологом, ее методики работы с детьми-аутистами признаны лучшими в мире.

А разработка адаптера, позволяющего этим детям вернуться в реальный мир, сделала ее специалистом с международным именем. Я гордился ею, хотя, не скрою, меня всегда немного пугали ее способности.

Каким-то непостижимым образом она умела достучаться даже до детей, которые совершенно не имели эмоциональной связи с внешним миром.

Я всегда думал, что это из-за того случая в ее в детстве. Тогда ей было почти пять, она росла болезненным ребенком, и мы с ее матерью сняли дачу на лето, чтобы она была на свежем воздухе.

Каждое утро я уезжал на работу, а вечером возвращался к ним. Несчастье произошло третьего августа, я хорошо запомнил эту дату“.

Из дневника Веры Захаровой:

Дневник Веры

Иногда мне необходимо делать эти записи, чтобы привести мысли в порядок. Я помню каждую минуту своей жизни с того самого момента, как получила это тело.

Разработка нашего проекта была очень долгой, но никто не был уверен в полном успехе.

Все знания моего народа собраны во мне. Перед внедрением Учитель сказал мне, что я обладаю всем необходимым для начала капитального ремонта. Но мне больше нравится термин – реставрация.

Мы пытаемся восстановить то, что почти повсюду утрачено – гармонию и правильное развитие общества. Мы не ремонтируем, нет. Это звучит грубо, а наша работа - это искусство.

Мы долго ждали, чтобы дать миру второй шанс. И вот свершилось. Меня зовут Вера, мне пять лет.

В тот день я вернулся на дачу как обычно. Я вошел в дом и увидел свою жену на кухне. Она сидела на стуле, не обращая на меня никакого внимания. Все вокруг было разбросано, словно она что-то искала.

На мои вопросы она не отвечала и только раскачивалась на стуле, что-то бормоча себе под нос. Я бросился искать Веру, но девочки в доме не было.

Вероятно, в архивах полиции сохранились записи того дела. Мою жену признали невменяемой, ей был поставлен диагноз – прогрессирующая шизофрения.

Но никто не мог объяснить откуда появилась эта болезнь, что послужило причиной ее внезапного проявления?

Я был в отчаянии, но мысли о пропаже ребенка занимали меня тогда больше, чем внезапная болезнь жены.

Веру нашли через неделю. Она просто пришла домой однажды вечером, как возвращалась всегда с прогулки.

У нее не нашли никаких повреждений, кроме того, что она совершенно не помнила события последних дней. Но возвращение девочки никак не повлияло на состояние ее матери.

Постепенно дело сошло на нет – нет следов преступления, нет свидетелей, нет ничего, что могло бы объяснить происшедшее.

В итоге мне сказали, что скорее всего внезапная болезнь матери напугала ребенка, и она просто убежала. А потом вернулась. Больше я ничего не мог добиться.

Я долго и безуспешно пытался облегчить состояние моей жены, но ничего не получилось. В конце концов она оказалась в больнице, а мы с Верой продолжили жить дальше вдвоем.

Дневник

Самый трудный период моей жизни был в детстве, когда мне приходилось скрывать мои знания. Учась в школе, я старалась не выделяться.

Мне нужно было тщательно продумать план действий – получить официальное образование и постепенно готовить этот мир к реставрации.

Я должна была шаг за шагом подготовиться к возвращению из хаоса к порядку. Это тяжелая ноша, но у меня будут помощники. Я все сделаю для выполнения своей цели. Мы вернем людям Рассвет.“

Вера росла умным и целеустремленным ребенком. Я так до конца и не понял, вернулась ли к ней память, вспомнила ли она меня, или просто привыкла. Она была еще очень маленькой.

О матери девочка не спрашивала, но я постоянно консультировался с лучшими специалистами, боясь, что дочь унаследует ее недуг.

Вера с отличием закончила школу и сказала, что хочет быть врачом, что ее интересует психиатрия. Она с воодушевлением изучала медицину и скоро стала одной из лучших студенток института.

Ей пророчили блестящее будущее.

Однажды я спросил ее, что она думает о случае с ее матерью, может ли она ей помочь, дать шанс на выздоровление, но Вера лишь пожала плечами и сказала, что это направление ее не привлекает.

Я был огорчен таким ответом и ее равнодушием к матери. Наверное, именно тогда я впервые посмотрел на дочь, как на чужого человека.

Еще во время подготовки проекта Учитель объяснил мне, что было проведено много экспериментов по его внедрению.

Опытным путем было установлено, что взрослая личность не воспринимает основные принципы реставрации.

У человека просто возникает биполярное расстройство и нет никаких шансов продвинуть свои идеи в поле общественного мнения.

Другое дело – детский организм, необремененный никакими условностями. Надо просто дождаться периода взросления, а в это время набирать и систематизировать необходимый опыт.

Я – первый и пока единственный проект в этом направлении, и мне предстоит проверить многолетние разработки нашей группы. И если они окажутся удачными, если наши расчеты верны!

Мир наконец-то станет таким каким он должен быть.

Как я уже сказал, Вера работала с аутистами. Она сумела адаптировать их к жизни в нашем мире. Некоторые ее воспитанники стали известными личностями.

Я не паникер, но вслушайтесь в их слова: – они призывают к полному обновлению мира. И некоторые их идеи меня откровенно пугают.

Мне не нравится слово Реставрация, которое они применяют к нашему будущему. Я пытался поговорить с Верой, но она только смеялась и говорила, что я все выдумываю. А потом я нашел ее дневник“.

Еще на стадии разработки проекта у нас были данные, что дети-аутисты идеально воспринимают и обрабатывают нашу информацию, но у них есть серьезный недостаток – они не умеют общаться с окружающим миром.

Я должна стать связующим звеном между людьми, поддающимися нашему влиянию, и внешним миром. Эти дети станут фундаментом нового света“.

Из психиатрической экспертизы обвиняемого:

Вера приехала поздно вечером, она была очень возбуждена и говорила с кем-то по телефону. Из разговора я понял, что ей удалось запустить какой-то новый проект.

Еще один из ее очередных безумных проектов!

Пока она разговаривала, я увидел оставленную на столе рукопись. Из любопытства я перелистнул несколько страниц.

То немногое, что мне удалось прочитать, все объясняло – и ее способности, и отсутствие эмоциональной привязанности к родителям.

За себя я не обижался, но она могла, могла помочь матери! Я вошел в ее комнату, вырвал у нее телефон и, держа в руке тетрадь, потребовал объяснений.

Сначала она побледнела, а потом рассмеялась мне в лицо: „Ты такой же шизофреник, как и твоя жена!“ – крикнула она и пошла к двери.

Я схватил ее за плечи и оттолкнул, чтобы она не ушла, но не рассчитал свою силу. Я не хотел ее убивать, но я не жалею содеянном.

Все эти годы я поддерживала ментальную связь с Учителем, но однажды он вызвал меня среди ночи. Я не знала, где находилась тогда наша группа.

Связь была плохая, я только успела понять, что случилась катастрофа и все погибли. „Ты справишься!“ – последнее, что я от него услышала.

В этот момент мой мир пережил Апокалипсис. Я осталась совсем одна. Что я пережила в тот момент? Ужас, одиночество, отчаяние? Я не могу подобрать подходящего слова, чтобы описать свои чувства.

Наверное, так чувствует себя человек на развалинах своей жизни – нет ничего, что может дать хоть луч надежды на возвращение к прошлому.

Весь следующий день я просматривала новости в Сети, пытаясь угадать, что явилось причиной гибели моего народа. Мне это не удалось – в мире ежедневно случаются тысячи катастроф, приносящих смерть.

Какая из них стала роковой? Не знаю…

Огромным усилием воли я подавила возникшую во мне панику. Я смогу! Я реставрирую этот мир! Я буду продолжать работу еще в одном направлении.

Если у меня больше нет возможности получить поддержку, нет ресурсов, чтобы продолжить проект, я воссоздам саму себя, и тогда я не буду так одинока.

Технологии для этого уже достаточно развиты, генетический материал я оставила, а этические нормы для достижения цели я сумею скорректировать! Для этого я работала все эти годы.

Из допроса свидетеля Орлова С.Д., редактора издательства „Новый мир“:

Вера Николаевна приносила мне наброски романа, который она хотела написать. Я дал ей некоторые рекомендации по адаптации текста, и она забрала их в тот вечер на доработку.

Она помогла моему сыну, и я не мог отказать ей в услугах нашего издательства.

Заключение психиатрической экспертизы:

Заключение

У обвиняемого Захарова Н.К., 65 лет, обнаружены признаки параноидальной шизофрении, характеризующиеся развитием навязчивых мыслей, воспоминаний, фантазий и действий, а также разнообразными патологическими фобиями.

Непроизвольно появляющиеся в момент приступа мешающие или пугающие мысли могли послужить предпосылкой к его ссоре с потерпевшей, которая привела к ее смерти.

В лаборатории медицинского центра молодой человек встал из-за компьютера и несколько секунд смотрел на перед собой.

Потом привычным движением он отключил адаптер восприятия мира, который был установлен у него за ухом и был почти незаметен постороннему взгляду.

В силу своих особенностей он часто уставал от внешнего мира, а внутри самого себя ему было привычно и спокойно.

Сотрудник

Мысленно позвал он по привычке, но ему никто не ответил.

Тогда он подошел к камере криоконсервации, улыбнулся тонкими губами, а потом вернулся за стол. Его пальцы привычно забегали по клавиатуре:

„Тема доклада „Этические нормы клонирования людей и его значение для будущего человечества“.

Из протокола допроса обвиняемого: "Моя дочь планировала уничтожить наш мир. Вам это звучит странно? Я тоже не сразу в это поверил, но теперь у меня не осталось никаких сомнений. Я не хотел ее убивать, я просто хотел ее остановить".

Реставратор

Комментарии (0)