Солнце сияет, солнце искрит рассыпанными бенгальскими огнями в небесном тумане, вздыхает счастливо тёплыми отблесками и смеётся опаляюще. Солнце ослепляет подступающим сумасшествием, прошивает осколками своего неудержимого пламени по коже, солнце прожигает изодранными лучами до самых зрачков. Солнце прячется, боится собственной силы и холода космоса — солнце во Временном Разрыве такое разное.

Фэш жмурится от ярких лучей — Василиса тоже разная.

И поэтому Фэш знает, что ему никогда не суждено жить спокойно.

Вот даже сейчас, когда он только хотел в тишине полетать по Драголису, а в итоге наткнулся на висящее на дереве в ветках растрёпанное безумие, недовольно мотыляющее ногами в воздухе…

— Ты чего там? — фыркает Фэш, даже не сдерживая смеха, потому что рядом с Василисой не хочется прятать ничего.

— Ничего, — мгновенно вспыхивает она и гордо отворачивается, очень гордо для беспомощно повисшей на обычном дереве Королевы Времени.

Фэш ехидно выгибает бровь — ну да, конечно.

— Я застряла, — насупленно сознаётся Василиса и невозмутимо отводит взгляд — не-а, ей помощь не нужна, она и тут повисит, ей нравится.

Солнце иногда упрямое, не хочет просить помощи по мелочам, потому что слишком долго сияло одно в небесной безбрежной стали.

— И как умудрилась только?

— Полезла за яблоками, — тихо и недовольно буркает она, и Фэш даже не спрашивает зачем, потому что спрашивать не нужно даже — это ведь солнце, правда же.

— А чего не на крыльях? — любопытствует он, ведь солнце такое невероятное и необъяснимое, что всегда тянет любопытствовать, волноваться и объяснять, и тянуться в ответ на сверкающие лучи. — Разучилась, что ли?

И подколоть Фэшу тоже всегда хочется, потому что Василиса краснеет, алеет щеками и смотрит так, что хочется подорваться на крыльях в небо так быстро, словно появляются ещё какие-то другие, иллюзорные и лёгкие, хочется закричать какой-нибудь бред — и подколоть ещё.

— Сам ты разучился! — именно так невозможно смотрит на него она. — И вообще лучше лети сюда, тут здорово.

Фэш не сомневается ни капли, что здорово, потому что там Василиса (а это уже говорит само за себя), и вызывает крылья, подлетает и присаживается на одну из веток. И через кучу протестов и писков вытаскивает из зарослей Василису и усаживает рядом с собой, и тут уже протестов не возникает — только мимолётный поцелуй в линию челюсти и опущенная на его плечо рыжая макушка.

— Так зачем ты за яблоками полезла, а, темнота?

Говорить ехидно трудно, потому что — ну потому что так просто нечестно, Василиса-а — и она это знает.

— Хотела как в детстве, — отвечает она, выводя пальцами круги по его груди, а мыслями будто не здесь — а где-то далеко, и Фэш до бьющего под дых ослепления точно знает где, потому что знает, где в мыслях летает солнце, куда тянется недостижимо, — чтоб не забывать, как было на Остале.

Солнце иногда скучает по-своему, но Фэш непоколебимо уверен, что несмотря ни на что оно всё равно останется рядом.

— Не забудешь, — шепчет он в её волосы (громко говорить не хочется), ловя биение пульса на запястьях и сжимая крепко — чтобы быть рядом в ответ. — Никогда не забудешь.

В воздухе растекаются вздохи незабытого прошлого, согревающего пальцы и холодящего вены до серебряных звонов далёкого «когда-то».

С солнцем хочется смеяться, потому что выбора просто нет — рядом с солнцем возможно быть только счастливым.

— Что случилось? — внимательно глядит на Фэша Василиса, обеспокоенно склоняя голову набок, — ты хмурый какой-то.

Фэш даже внутренне улыбается, несмотря на глухое раздражение, — Василиса его наизусть знает, от и до, с каждого взгляда до каждого слова — и он её тоже.

— Да твой отец уже достал со своими… папскими разговорами! — рассерженно выпаливает Фэш и плюхается на подлокотник Василисиного кресла, и та недовольно пытается его спихнуть. А в голове так и крутится заевшей доставучей пластинкой: «А теперь поговорим о времени заведения внуков…», и он снова мысленно содрогается.

— А ты представляй на его месте злобную лягушку, — серьёзно советует Василиса. — Мне помогает. Это ещё бабушка посоветовала.

— Тоже использует? — ухмыляется весело Фэш с её ответного «ага», и Огнева с хрюканьем утыкается ему в бок и смеётся так звонко и так по-родному, что Фэшу хочется сделать что-нибудь такое — и он тянет её на себя, отчего они вдвоём заваливаются на ковёр, приглушённо хохоча, и он первый её целует, ведь всё, что связано в его жизни с Василисой, — до сумасшедшего хохота и противовесно тихого неверящего «я такой счастливый дурак».

Солнце так легко смутить — просто поразительно, и так легко это сделать случайно, незаметно для самого себя, но смущённое солнце — лучшее, что можно увидеть в жизни, для него — без сомнений.

Вообще всё начиналось довольно хорошо — они радостно встретили друзей, с которыми они не виделись уже две недели, и это действительно казалось гложущей тоскливой вечностью, теперь в один миг стёртой родными улыбками и заворочавшимся под сердцем теплом.

Василиса крепко обнимала и попискивающую Захарру, и счастливо смеющуюся Диану, и улыбающегося от уха до уха Маара, и Ника, ненадолго приподнявшего её в воздух под возмущённые звуки и снова заметила увеличившуюся их разницу в росте — да, все они растут и меняются, но неизменно только то, что они по-прежнему вместе.

И Фэш, любимый Фэш, такой же ослепительно беззаботный после этой сложной недели, такой же до подрагивающих пальцев взволнованный, согревает её всю до самых глубин.

Они, наконец, усаживаются на диваны, и свободная беседа завязывается и течёт, журчит сама собой — потому что когда рядом с тобой близкие люди, никаких усилий для этого и не нужно.

И тут Василиса чувствует тёплую тяжесть на своих коленях и опускает взгляд — там лежит тихо сопящий Фэш.

Василиса беззвучно прыскает: она, конечно, знает, что Фэш дико устал за эти дни, забитые под завязку зубрежкой и практикой с Мираклом, но чтобы настолько, серьёзно, засыпать на её коленках…

(Но она ни в коем случае не против).

И тут минуты любования спящим, непривычно расслабленным Фэшем прерывает крайне, даже слишком выразительное покашливание и оглушающее осознание — друзья, вообще-то, никуда не ушли.

Василиса испуганно поднимает взгляд, и первая её мысль: боже, у Захарры ж щас лицо треснет.

Подруга действительно трясётся на месте от разрываемых её чувств, прикрывая руками сумасшедшую улыбку от уха до уха и тараща глаза на эту картину.

Молчание разрывает Диана, и ох, чёрт, зачем.

— То-то он жаловался мне последнее время, что уснуть никак не может… он просто не там спать ложился.

Захарра зажимает себе рот руками крепче и едва ли не визжит в восхищении. Огнева возмущенно на неё шикает и почти неосознанно перебирает пряди волос Фэша на лбу, ладонью ощущая знакомые ритмы мягкого дыхания.

— Вспоминаю, как он твоё имя не мог без заиканий произнести, — закатывает глаза ухмыляющийся Ник. — А сейчас вон, на коленках прикорнул.

Прогресс, думает Василиса, а вот у вас со своими подколами — не очень.

Маар ничего не говорит — да потому что и так уже всё сказали, что тут добавишь, всё само за себя говорит, но незаметно ей подмигивает и пытается пристроить голову у Захарры на коленях, за что мгновенно получает от неё локтём в лоб.

А Фэш, будто почувствав всю тяжкость ситуации, ворочается и прижимается ближе к Василисе.

— Солнышко… — сонно и нежно бормочет он, потягиваясь и улыбаясь, и Василиса тут же бы его разбудила и зацеловала бы, но…

Захарра всё же не сдерживает визг умиления.

— Значит, братец уже с ''темноты'' на ''солнышко'' перешёл? — поигрывает бровями она. — Ну, знаете, следующая стадия уже только «Василиса, выходи за меня».

— Заткнитесь! — шипит несчастная беззащитная Василиса под напором хитрых ухмылочек, всё же не выдержывая такой вопиющей смущающей фразы и нарушая шаткую тишину.

Василиса, пока ещё не жена, закрывает горящее лицо такими же горящими руками с беззвучным стоном.

Солнце — самое близкое, самое родное, самое-самое. И никто из них никогда-никогда его не отпустит.

— Ты во сне зовёшь меня солнышком.

— Я? Солнышком?.. — Василисе даже не нужно поворачиваться, чтобы почувствовать его искренний шок с самого себя и растерянность перед внезапно раскрытой правдой. — Ну, это ведь не так плохо?

— Плохо то, что это слышала Захарра.

— Чёрт… и что она сказала?

— Сказала, что следующая стадия уже только «Василиса, выходи за меня».

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/5102229

Солнце сияет, солнце искрит рассыпанными бенгальскими огнями, солнце яростно прожигает насквозь, до самого сердца. Солнце бывает такое разное, но Фэш всё равно знает, что его зовут Василиса.

Солнце в руках

Содержание

Глава 1. Закаты в улыбках

Комментарии (2)