Катакури часто посылали по делам или в качестве сопровождения, и, честно говоря, он не любит такие разъезды, особенно на жаркие острова, так как шарф, скрывающий рот, потел, лип и мешал и подбородок чесался от влаги. Неприятно и неудобно. Да и фанатом солёного привкуса пота он никогда не был.

В этот же раз его отправили на Дресс Розу. Мамочка, мечтающая соединить кровь всех рас, хотела заполучить кровь Тенрьюбито, коим был король Донкихот в прошлом. На Мариджоа соваться за одним из немногих приобретений для гарема — это провоцировать Дозор на прямой конфликт, да и Мировое Правительство в принципе, и потому Йонко решила, что лучше один падший, но дракон, чем война за того, кто ещё в небе. Да и шансов склонить Донкихота Дофламинго к сотрудничеству было гораздо больше. Как и выгоды.

Правда, как до Большой Мамы дошла информация о прошлом одного бывшего тенрьюбито, Катакури так и не понял. Но в любом случае он теперь на Дресс Розе и этой поездкой совсем не наслаждается.

Дресс Роза — жаркая страна, и спустя время ему было уже просто невыносимо. Жарко, душно, лёгкий бриз, приходящий с моря, облегчения не нёс. Днём пекло, ночью — прохладная парилка. Катакури мысленно взвыл и не один раз. Страна, может, и хороша, как и климат, но далеко не для всех.

Укромный уголок, где была желанная всей душой прохлада, он нашёл во дворце довольно быстро и приспустил шарф, блаженно выдыхая. И обсыхая. По-хорошему надо было перемотать шарф более сухой стороной, чем Катакури, в принципе, и собирался заняться, вот только не успел. Даже наслаждаясь передышкой, он не утратил бдительности. А потому, когда его посетило видение, Шарлотта резко натянул шарф обратно, поворачивая голову в сторону одной из развилок коридора, готовясь встретить внезапную гостью, что кралась или очень тихо шла, имея привычку почему-то передвигаться короткими перебежками, как какая-то мышь.

Не то чтобы пирата волновали крысы Джокера, в конце концов, его проблемы, а не проблемы Катакури, но… Он ожидал чего-то повнушительнее, да в принципе чего угодно, но только не вырулившей из-за угла женщины, что нервно оглядывалась, но при этом, видимо, страдала слепотой. Хотя, судя по поведению, её скорее волновало то, что сзади, а не спереди.

И, по мнению сына Большой Мамочки, очень даже зря…

Женщина явно человеческой расы, убедившись, что за ней никто не следует, облегчённо выдохнула, а после, наконец заметив его ноги, замерла на месте. Пара секунд на осознание, и незнакомка начала медленно поднимать голову вверх. От ног до пояса, выше и выше. Чем дальше она поднимала взгляд, тем больше становились её зелёные глаза.

«Шатенка», — отметил Катакури зачем-то.

Женщина, уставившаяся на него огромными глазами, полными узнавания и охреневания, его не удивила. Эти эмоции он уже давно знал, читал и даже предугадывал. И потому особого негатива не почувствовал. Просто приготовился к тому, что…

Но в этот раз всё пошло по немного непредсказуемому сценарию.

— Ебать, — женский голос был приятным, но с нотками какой-то истеричности. Катакури уже ожидал продолжение в виде криков, визгов или ещё чего-то по поводу того, что он тот самый сын Большой Мамочки. И потому даже не использовал волю — ему не прельщало слушать одно и то же в бесконечно повторяющихся вариациях. — Нихера се ты высокий!

Её звонкий голос, полный потрясения, какого-то странного ошеломления, пронёсся по пустым коридорам и отозвался где-то вдалеке эхом.

— Что? — пророкотал он, почему-то считая, что ему послышалось.

Глаза женщины же расширились ещё больше, в них мелькнуло внезапное и, видимо, беспощадное осознание, кому она это говорила, а потом она широко и нервно улыбнулась и… Потеряла сознание с тихим писком: «Доффи».

Катакури был озадачен. Женщина, что недавно стояла, свалилась кулем и, раскинув руки, трагично лежала на клетчатом полу. Где-то с полминуты сын Биг Мам просто смотрел на потерявшую сознание женщину. Что удивительно, потеряла она его не от того, что он тот самый Шарлотта Катакури, а от того, что сказала. Ляпнула не подумав.

Вопросы множились, ответов пока не находилось. А подведя итоги, Катакури всерьёз задумался: не предъявят ли ему потом обвинение за то, что довёл неизвестную женщину до обморока. Судя по услышанному уменьшительно-ласкательному имени, та была не так уж и проста.

Дилемма. Оставить валяться и сделать вид, что они не встречались, или всё же оказать хоть какую-то помощь?..

Немного подумав, Катакури глянул на часы и тяжело вздохнул. Время подходило к встрече с Дофламинго. Ещё немного поразмышляв, взвесив все за и против, старший сын Шарлотта поднял, как оказалось, всё же девушку с пола и направился в кабинет короля Дресс Розы. Катакури был уверен, что такой крысой его бы унижать не стали. Да и шпион из девчонки никакой. И обморок был настоящим. Он проверил.

— Она вроде вас звала, когда в обморок хлопнулась, — проговорил Шарлотта, протягивая руку с расположившейся в ладони девушкой, что продолжала пребывать в глубоком обмороке.

Честно, Катакури было даже в некотором роде интересно, что же скажет на это Донкихот Дофламинго, но, как ни странно, тот только улыбнулся ещё шире и довольно проговорил:

— Благодарю, что вернули мне мою пропажу.

— Ваша? — без особого интереса уточнил Катакури, наконец начиная припоминать, что видел год назад похожую женщину в газете. А не королева ли часом ему попалась? Хотя не тянет.

— Жена, — тут же широко улыбнулся Дофламинго.

И Катакури усмехнулся. От Мамочки фиктивный брак — это не такая уж и защита. Да и вдовцом можно стать довольно быстро… О чём все присутствующие прекрасно знали. Но легкое давление от Донкихота заставило немного засомневаться. Быть может… всё не так просто. И нервная женщина имеет какую-то особую ценность, хотя ни силы, ни чего-то другого особенного он не почувствовал.

Джокер же удивил — забрал у Катакури бессознательную женщину, обвив её своими нитями, и перенёс к себе на диван. Собственническим жестом он уложил её голову себе на бедро и зарылся рукой ей в волосы.

— Продолжим разговор? — уже два дня они ведут переговоры, но пока к финалу не пришли. И судя по наблюдениям Катакури, и не придут.

— Продолжим, — Шарлотта нахмурился. Женщина уже пришла в себя, но упорно продолжала притворяться.

Что было, в общем-то, очевидно всем. Но слабое движение, как лёгкий намёк, чтобы сбежать, Донкихот тут же пресёк, положив свои пальцы ей на шею вроде как в секундной ласке.

Та намёк поняла и затихла, старательно прикидываясь трупом, судя по тому, что иногда даже, казалось, забывала дышать.

Лишние уши… Он настолько ей доверяет?

В общем, переговоры ни к чему не привели, но всю дорогу до Тотленда Катакури думал о Королеве Дресс Розы. Судя по всему, не такая она трусиха, какой её запечатлели газеты и какой она выглядела, раз Дофламинго ей доверял.

Что-то в ней всё-таки было. Что-то, за что Донкихот её не собирался разменивать ни на что.

И есть ли смысл покушаться на её жизнь?

Приподняв веки, поняла, что ничего не изменилось. По-прежнему радужные круги перед глазами, хоть открывай их, хоть закрывай. Круги, к слову, ещё и пульсировали, расплывались волнами, словно в разноцветную краску камень бросили. Фантасмагория перетекала, изменялась и превращалась в какую-то психоделическую пляску.

Точнее, «какого» я уже догадывалась. Но эффект должен был слегка пройти. Да и что эта за дурь такая ядрёная?..

Тошнило. Кружило. И чувствовалась характерная такая нотка желчи. Горечь на языке.

Попыталась потереть лицо ладонями, но ничего не вышло: стоило только напрячь руки, как всё тело взвыло в протесте. Зря. Очень зря.

Привязали, сволочи. И крепко!

Сколько времени я спала?

Мне нельзя столько спать, а то опять подумают, что я беременна, а Дофламинго сказал, что дети нам ни к чему. Я полностью согласна, ну нафиг. У нас в каждом ящике, под подушками, в карманах, да везде лежат презервативы, чтобы я не залетела… Таблетки пить — это моё здоровье гробить, а оно у меня и так ни к чёрту, и потому супруг остановил свой выбор на латексной защите.

Мысли скакали друг на друге, но думалось почему-то вообще не о том, о чём надо было. Размышления наслаивались, и мимолетное предположение начинало обрастать такими феерическими подробностями, что ужас скользил между лопаток. Причём понимание того, что всё херня, было, а вот контроля над этой хренью — как раз нет.

Нервно облизнув губы, почувствовала соль. Душно.

Липкая испарина покрывала всё тело, щекотали, скатываясь по шее, капли пота. Всё воспринималось слишком резко. Отчего боль в мышцах казалась внезапно острой, щекотка — сильной, а от горечи на языке подташнивало.

Выполнение супружеских обязанностей может застать Доффи не только в спальне, но и в коридоре, в кабинете, библиотеке… По всему дворцу натыканы заначки… Всегда так стыдно, когда Детка 5 их находит и смотрит так…

Мысли вновь вильнули не в ту сторону. Блеск. Осталось только покраснеть и удариться в испанский стыд.

— Чё-ё-ёрт… — простонала на выдохе, переживая очередную круговерть.

Меня штырило. И штырило не по-детски.

Попытка ещё раз двинуться выбила из груди жалобный стон. Да твою же…

Мало того что каждая мышца ноет, во рту пересохло, так вдобавок затылок отдаёт тупой болью, а после прямо в мозг. Что вообще произошло? Тряхнула головой, но сделала только хуже — помимо боли в затылке ещё и в ушах зазвенело.

Не двигайся, дурная. А то вообще размажет на повторный круг и снова уплывёшь…

Но внезапно немного отпустило. Перед глазами чуть рассеялась пелена, и, казалось, вата в голове слегка сдулась. Стало легче мыслить.

Так, Адель, дыши. Ещё не время для паники… Для неё вообще никогда не время, но не в моём случае.

Дыши. Вдох. Выдох. Вдох…

Да я же… Ссыкло! Меня даже так муж называет.

Паническая мысль мелькнула, а остатки дури радостно вцепились в неё, запуская сердце в дикий пляс.

Отрезвин тебе поддых, Адель, соображай, дура!

Мне надо понять, что произошло и почему я сижу в темноте. Так, что было последним? Я стояла у носа корабля, из-за тумана, что опустился на воду, нихрена не было видно долгожданной земли. А потом…

А потом в нас прилетело пушечное ядро, от которого меня снесло за фальшборт весело и играючи, словно Гарп Луффи в космос запульнул и… И всё… Темнота, что друг молодежи.

Ну, хоть не мучилась. И не утопла. Утопление — страшная смерть всё же.

Меня… похитили? Но кто этот самоубийца? Я ведь жена Дофламинго, и потому надо иметь слишком стальные яйца, чтобы решиться на нечто подобное. Или большую глупость — по огромному незнанию, не иначе. А если это сам Доффи? Проверка на вшивость?..

Ну, с него бы сталось, так что вполне возможно, вот только не тогда, когда надо проверять Норд Блю. Так сказать, шугануть народ начальством, а ещё по совместительству отправить меня на прогулку «мозги проветрить». Проветрила, ага. А не ссылка ли это часом была? Неугодных ссылают…

Чёрт. Думай, Адель, думай. Не придумывай, а именно что думай!

Что я имею? Головную боль, телесную боль, звон в ушах, кромешную темноту перед глазами, вспыхивающие радужные блики. Признаки забористой дури налицо. И если я правильно поняла, а я правильно поняла, то меня ещё к чему-то привязали. Вероятно, к стулу. Логично же.

И вправду, где она? Не удивлюсь, что она специально спустя рукава работала… Всё мечтает, чтобы Доффи её в углу зажал… А кстати, почему он её не зажал? Ну, мне как бы пофиг, хранит он мне супружескую верность или нет, но…

Мысли снова начали съезжать не в ту степь и не в то поле.

Вот о чём я думаю в такой момент? Правильно! О шмаре какой-то!

Плевать на Монэ, она должна была защищать меня, а в итоге? Я сижу, привязанная к стулу. Тоже мне, хвалёная логия. Чёрт! Страх уже растекается по венам. Пиздец. Главное в обморок не упасть. Здесь нет никого, кто будет со мной возиться. Это не Дресс Роза, где сразу же тащат к Дофламинго.

Хочу на Дресс Розу. А ещё немного пипи.

Большая Мамочка? Может, она? Вполне вероятно. Но три года уже прошло после неудачного подката за генофондом Дофламинго. Хотя… терпение. Как там было?

«Всё приходит к тому, кто умеет ждать».

Блядь! О боги, о нет, а если действительно на меня Йонко зуб заточила, то мне ж хана! И никакой Доффи не спасёт и не поможет!

Нервно сглотнув, тихий скулеж не удержала.

Отворовал котей сосиски. Теперь на шапку пойдёт. Или на суп. Или на суп и шапку вместе…

Сколько я просидела в темноте, не знаю, но за всё это время пришла к неутешительному выводу: мне надо валить отсюда, потому что слишком много знаю… Может, я и отвечаю за внутреннюю политику Дресс Розы, но это не значит, что ничего не имею на внешнюю. Вон, Доффи послал до Норд Блю сгонять, пошугать местное море. Послал так послал.

Умирать я не хочу. Но боли боюсь. И пыток тоже. Если передо мной ножичком помашут, то я не ручаюсь за свой язык. И распиздеть могу многое. И не факт, что остановиться сумею.

И даже если и выживу, то, вероятно, ненадолго. Доффи мне не простит. За предательство расценит и всё… голову с плеч.

По итогу шанс на выживание довольно… низок.

Всхлипнула и тут же отвесила себе воображаемого отрезвительного леща в стиле Доффи. И его представила.

Да блядь… Тот самый пресловутый: «Да блядь…»

Часть 1

Танго-мотанго

Воу-Воу

Sofi_coffee

Alice Savada

Helga Tims

...И ни на кого не надейся. На что не пойдешь ради своей жизни? Да на все пойдешь. Полетишь в объятья розовые. 
Гения во мне не заподозрить. Плана не было. Ничего не работало. Поэтому... импровизируем! Вот только есть одна загвоздка. Мой муж - скотина редкостная! И врагов у него не перечесть!

One Piece

Донкихот Дофламинго/ОЖП

Донкихот Росинант

Цуру

Моне

Шарлотта Катакури

Донкихот Дофламинго

ОЖП

Спасай свою шкуру

ru-spasai-svou-shkuru-tango-motango-soavtor-vou-vou-beta-sofi-coffee-beta-alice-savada-beta-helga-tims

Как низко ты пала, Адель.

Не настолько низко, конечно, чтобы повеситься, но очень низко.

Ты королева. Ты грёбаная королева целой страны. Жена Ситибукая и короля подпольного мира, именуемого Джокером. А ещё ты… Неудачница. Королева, что работает грузчиком в порту.

Вот это, как говорится, жизнь помотала…

Из-за одной ошибки юности огребаешь до сих пор.

Спустив ящик на борт, развернулась и пошла прочь с корабля по трапу, предаваясь размышлениям о смысле жизни и о том, как же она непредсказуема и вообще. И вообще меня ещё ящики ждут.

Как я докатилась до жизни такой? Да вообще просто. Отправилась с проверкой в море, которое из четырёх слабых морей было самым сильным, по статистике, но с Новым Миром ему точно не сравниться. А дальше как в кино — напали пираты, объявили охоту, и я, как та лягушка-путешественница, пустилась во все тяжкие.

Пойманной быть не хотелось. Поэтому побежала без оглядки от своих и чужих, от прошлого, от всех. Даже от себя.

Скачу, как та мандавошка по половому органу, с острова на остров. Где-то использую свой скилл мимикрии, где-то просто обычная маскировка.

Театральный кружок был полезен. И пофиг, что играла я мухомор, наполовину скрытый за кулисами, и пятый цветочек, на который даже бабочка не пукнет.

Жить захочешь — не только мухомор сыграешь. Узлом-то так завяжешься, что ой-ей.

Талант, мать его, есть. Талант не пропьёшь. Талант в бегах не растеряешь.

В бегах он лишь крепнет.

Вокруг сплошной пиздец, а всё, что я могу, это ныть.

Нытик. Ссыкло. Я заебалась даже ныть, хотя это мой стиль жизни: орать и стенать, но делать. Хотя сейчас уже на это сил не хватает.

Что-то не нравится, повернитесь на сто восемьдесят градусов и смотрите в другую сторону.

А ведь говорят, что, когда тебе кажется, мол, в твоей жизни чёрная полоса, не каркай раньше времени, возможно, это была белая. Философски осмотрела причал.

По всему Норд Блю ведутся поиски. Рыскает дозор. Рыскают пираты. Носится, как в жопу шершнем ужаленная, Монэ.

Каждый остров, где она бывала, накрывало снежной бурей. А сейчас лето. Несложно догадаться, кто эту бурю устроил и для чего.

Жить хочется. И сильно. И тут большой вопрос, за какую из моих голов она себе жизнь выкупит, «живую» или «мёртвую»? Но ищет упорно.

Болтается по всему морю. Прочёсывает все острова.

А нефиг было работать спустя рукава. Так бы пришила — и дело с концом. Или сторожила, и я бы сейчас тут ящики не таскала.

В общем, хоть какой-то плюс и позитив от всего происходящего — это смотреть, как страдают другие, и понимать, что Дофламинго является тем самым бугименом не только для меня. Всегда приятно, когда страдают неприятные тебе люди.

— Эй, новичок, — орёт бригадир.

— Да? — спасибо ангине, которую подхватила, — сделала голос грубее.

— Там подлодка стоит, — блядь, — отнеси этот груз туда.

Он тоже меня ищет. Восемнадцатилетний модник, умирающий по далматинцам, с какой-то придурью в глазах, что вызывает у меня здравые опасения не хуже, чем у Доффи по поводу парнишки с инициалом «Д». Веяло от него чем-то таким… Мощным в плане «не влезай, сейчас ебанёт».

И эта жуть меня искала.

Отомстить Доффи? Но ведь кляча Роси жив.

Насолить старшему Донкихоту? Вполне возможно. Уверена на девяносто процентов.

Сказать мне спасибо за спасение? Ну-ну. Я предпочту вариант с семьёй и пакостью.

Приближаться к плавающему железному гробу не горю желанием, но надо. Я сегодня актёр, я сегодня грузчик, простой работяга, пытающийся заработать лишнюю копейку.

Я не Адель, королева Дресс Розы.

Я Саня. Грузчик Саня. Только никто, судя по всему, имя моё не запомнил, хотя это даже к лучшему. Меньше мороки.

Подхожу к большим ящикам в количестве трёх штук, которые надо погрузить на подлодку.

Ну здравствуй, грыжа межпозвоночная. Самое оно к тридцати годам. Не смей возмущаться, Адель, без проблем с позвоночником к тридцати ты взрослой считаться не будешь. Сейчас и невралгия, и протрузии, и защемление нервов тебя догонят. Всё догонит.

К моему удивлению, погрузка прошла без эксцессов. Точнее, без встречи с говнюком. Радует. Пенгвина я не боюсь… А вот Ло…

Стоит только вспомнить, что было на Миньоне, как спину прошивает током. Нет. Спасибо. Увольте. Больше я такого не хочу. Ни ползания под парусом, ни того ужаса, когда я в камере несла чушь, до безумия боясь и стараясь не подохнуть. Чудо, что жива осталась. Да вообще всё в тот день происходящее — чёртово «чудо».

В порт грузчиком пришла работать только из-за одного: найти корабль и выйти на Гранд Лайн. Пора закончить бешеные скачки по Норд Блю. Так сказать, выйти на новый уровень. Здесь я достаточно нашумела, и пока шумит — надо делать ноги.

За все те три недели моей бродячей жизни я многое обдумала и пришла к выводу, что верить никому нельзя. Для своего же блага.

Возможно, Доффи проверочку устраивал, возможно, враги, возможно всё. Даже «семейные» склоки.

Когда мы захватили Дресс Розу, Требол хотел руководить внутренней политикой, но с лёгкого взмаха руки от Доффи этот геморрой достался мне. Спасибо, муженёк дорогой, за столь прекрасный подарок на годовщину.

Возможно, это Требол. Возможно, Диаманте. А может, и Йола. У них там свои тёрки. Есть вариант, что это всё Монэ, но он себя не оправдывает теми поисками, что она активно ведёт и, судя по всему, будет продолжать в том же духе, а ещё этой дуре мозгов не хватит. Что уж поделать, думает эта капуста лишь передком.

Хотя, может, это всё из-за того, что мозгов не сильно много, вот и приходится чем-то компенсировать.

И ты должна выжить, Адель.

Просто ради того, чтобы жить, надо выжить.

Я вижу ориентир. И я к нему иду.

Вот только… Как назло, нормального корабля на Гранд Лайн так и не нашла. То команда не та, то подчинённые семьи Донкихот со слишком подозрительными рожами. Эти и сами продадут, не поленятся.

В общем, пока голяк. С Ло я точно не отправлюсь. Не в этой жизни и не в следующей, если она будет.

Поэтому уже второй день здесь околачиваюсь, мерзну, рву спину и ною.

Кстати, если вспомнить одну статейку, как раз по поводу нытья, то выходит так, что всё норм. Нытьё — это защитная психологическая реакция моего сознания на творящийся вокруг пиздец. Когда человек осознаёт все свои проблемы, но по каким-то причинам не решает их. Будь то банальное «не хочу» и «мне лень», или же просто не может в силу возможностей, финансов и остального. Разные случаи бывают.

Вот и я ною. Защищаю свою крышу от полного падения. Что ещё мне остаётся? Не моя вина, что вышло всё так, как вышло.

И вообще я в режиме ожидания. Энергосбережение — оно такое. В моей семейке только так выживать и приходится. Мимикрировать, выжидать и слушать. Последнее — особенно важно, успеешь сбежать до того, как где-то что-то рванёт.

Диаманте ли ушами маршрут прохлопал, Требол ли руку приложил, чтобы шугануть, но перестарался — тут уж хрен знает. Вопреки всеобщему мнению, Семья у Дофламинго была, как говорится, со своими приколами. Открытых боевых действий не вели, но подъебать друг друга с фантазией и чёрным юморком — запросто. Доффи смотрел на это всё сквозь пальцы и выступал судьёй, когда доходило до открытого мордобоя, а так… банда разношёрстных и разной степени упоротости индивидуалистов со сдвигом мозгов — вот что представляла из себя Семья Донкихот.

Контролировать чужих тараканов Дофламинго, конечно, мог, но всё же предпочитал, чтобы народ сам разбирался, кто кому любимую кружку разбил, и позволял умеренному бедламу существовать и здравствовать. Он даже считал это полезным: периодические шутки с вставлением палок в колеса ближнему своему, заставляя того самого ближнего попотеть и в следующий раз не попасться. Своеобразная тренировка нервов, мозгов и изворотливости.

Обычно случающаяся прямо перед годовой отчётностью или другой важной датой, когда всё должно быть идеально готово. Прохлопаешь ушами — будешь всю ночь бегать по дворцу и искать документацию на поставку вина, вычисляя суку, что решила сделать подставу, а там уже идёт игра из разряда «услуга за услугу», «отжать или обмануть» и всё в этом духе.

Не справишься — отчёт тебе вернут ко времени. Вот только должна будешь всем, так как не подъебать и так наёбанного ближнего в этой семье грех. От услуги не откажется никто, но должна всё же будешь особенно той скотине, что его сперла.

Игры в Семье Донкихот такие. Весёлые, что финансовые отчёты со мной в «ночь перед Рождеством» спят. Или не спят, потому что им ноги приделали.

Я пару раз тоже попадала в подобные игры, но в основном меня наличие Доффи рядом защищало от пиздеца, что периодически происходил за красочным фасадом под названием «дружная Семья Донкихот». Один раз, оставшись должна Треболу, я уяснила то, что лучшее место схрона всего полезного — это под нашей с Дофламинго кроватью. Поэтому хитрость была проста: мужа на койку рядом, пистолет на тумбу, отчёты под кровать и всё. Надёжно, как швейцарские часы.

Отвлёкшись от своих воспоминаний о весёлой жизни на Дресс Розе, оглянулась, замечая пятнистую голову.

Пора на перекур. Вернусь, как только этот пиздюк-говнюк на дно пойдёт. В каком смысле? Да во всех. Меня любой вариант устраивает. Главное — своя шкура.

Чем дальше был Миньон, тем больше приходило осознание к Ло, что они оставили ту девушку умирать.

Может, она и была сумасшедшей, но её было жаль. Правда, говорить об этом Коре-сану Ло не стал, чтобы не отвлекать того. Они, в конце концов, петляли и сбрасывали всевозможные хвосты, так как отныне были в бегах и от Пиратов Донкихота, и от Морского Дозора, да и вообще им не до того.

Они сбежали с Миньона, заполучили Опе Опе но Ми, Ло научился им пользоваться достаточно быстро. Но… всё благодаря той сумасшедшей, что помогла им. Он был благодарен и потому винил себя в её смерти.

Прошло немногим больше года после всех тех событий и вот… Та девушка, о которой он с благодарностью вспоминал, оказалась жива. И не просто жива. Она жена Дофламинго и королева захваченного королевства Дресс Роза.

Вся информация от Кора-сана была проигнорирована. Всё, над чем работал Кора-сан, просто…

— Росинант, вы совсем с ума сошли. Дофламинго не сунется на Дресс Розу…

Он теперь король Дресс Розы, а эта сумасшедшая — королева.

Увидев её в газете, в объятиях улыбающегося Дофламинго, Ло перестал грустить о том, что они её «убили». В его голове появились другие вопросы.

Когда она стала женой? Была ли на тот момент в семье Донкихот? И эти мысли не давали парню покоя.

Один раз на Гоа прибыл не только вице-адмирал Гарп. С ним оказался главнокомандующий Сенгоку со своим питомцем. И пока Луффи, Эйс и Сабо носились за козлом с криками: «Мясо!» «Еда!», Ло сидел рядом со старшими и внимательно слушал разговор. А был он как раз об этой сумасшедшей.

— Росинант, — взгляд у Сенгоку тяжёлый, и пусть смотрел он не на Ло, а на Кора-сана, всё равно было не по себе.

— Да ладно тебе, Сенни, в ней гения не заподозрить, — в привычной для него манере проговорил Гарп.

— Отец, извини, я смог бы завербовать…

Часть 2

— Мы всё проверили, но… — больше говорить ничего не надо было, Дофламинго махнул рукой, и Диаманте поспешил оставить молодого господина наедине со своими мыслями.

А мысли Донкихота были нерадужные. Мало того, что родной брат оказался шпионом мирового правительства, так ещё выяснилось, что помогала ему сбежать то ли оракул, то ли фруктовик, который видит будущее.

Чем дальше, тем интереснее.

Дофламинго пусть загадки и любил, но в данный момент играть в «угадайку» ему в перспективе совсем не хотелось. Он всё же по большей части предпочитал роль ведущего, что знает отгадки на все на свете.

Другим устраивать он весёлую викторину жизни всегда рад, но когда устраивают ему…

Его подчинённые перерыли весь остров и нашли дом, в котором жила не одну неделю и даже не месяц девушка, что помогла Росинанту ускользнуть от него, и…

Она оказалась ни в чём не замешана. Морские Дозорные ее не искали, с пиратами, у которых должна была состояться сделка по поводу фрукта Опе-Опе, связей никаких. Росинант с ней тоже знаком, судя по всему, не был.

Проверили. Они проверили от и до, но складывалось впечатление, что это глупое стечение обстоятельств, где одна из главных героинь решила уйти в монашки, а по итогу они вторглись в место отшельничества.

На Миньоне, кроме неё, никого не было. А торговые пути тут популярностью не пользовались, проходящие же рядом с этим островом корабли не останавливались у его берегов. Вывод напрашивался сам.

Либо это действительно отшельница-любительница экстрима, что очень и очень сомнительно, либо… либо?

Либо вопросов всё больше, так как листовка Росинанта у неё в хижине была обнаружена. Разрисованная сердечками, правда, но…

Сколько она сидела на этом острове?

Эта девчонка, с одной стороны, поражала изобретательностью, а с другой — тупостью. И во всех вариантах ставила в тупик, потому что игра разгадай шараду…

Не хотелось это признавать, но она обошла его. Красиво обошла. Ни брата, ни Ло, ни тем более фрукта.

Не тянет девчонка на отшельницу. Вот вообще. Но Роси бы союзника тоже не бросил.

Хотя, возможно, она просто хорошо скрывает своих покровителей. В Норд Блю ему многие мечтают крылья подрезать. И Дозор не лидирующий в этом списке.

Ещё немного посидев и задумчиво порассматривав стену, Дофламинго встал и направился в трюмы, где и сидела пленница. Пары часов должно было хватить, чтобы её язык развязался. Старый добрый трюк.

Немного припугнуть, и, глядишь, расколется.

В жестах. В мимике. В голосе.

Если она чей-то шпион, то совсем не профессионально, хотя разговор в сторону старалась увести, но скорее для того, чтобы хоть на долю секунды успокоиться. И на лицо его не смотрела, а когда всё же поднимала взгляд от его туфель, то становилось ясно, что жить девочка хочет и готова на всё ради этого.

Колоть её всё равно что…

Чем дальше шёл их диалог, тем тупее вырисовывалась ситуация, и Дофламинго даже в некотором роде сменил злость на веселье.

Влюблённые женщины готовы на многое… Он не верил. До этого момента не верил. Но тут ему попался редкий экземпляр, который понимал, что ему грозит, но всё равно лез под нож.

Донкихот думал, что так только в сказках бывает. В тех кругах, в каких он общался, такое встретить было, считай, невозможно. А тут…

«Героиня глупого романа».

И всё же так просто поверить в собственное поражение по столь глупым причинам он не мог. Но пришлось.

Девчонка умна, смекалиста, отчаянно труслива и уже без розовой пелены перед глазами. Жить она хотела отчаянно.

А у Донкихота Дофламинго было слишком противоречивое настроение.

Инициативная, трусливая, но смекалистая идиотка.

Спасай свою шкуру

Содержание

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Комментарии (0)