С самого детства мне усердно прививали уважение к Богам. Ра

 тому не исключение, но, Исфет, я готова сейчас взорваться от раздражения, когда даже вечернее солнце практически бьет мне по голове. Уверена, что мама раскрыла шторы в обед, желая проучить меня за то, что я отсутствовала полночи, а теперь проспала весь день.

Она всегда спрашивала, чего мне не хватает в этой жизни, почему я не могу спокойно существовать и гуляю по острию ножа. Знала бы я сама ответ на этот вопрос…

Это не то, что выбирают. Это то, за чем идут вопреки и несмотря ни на что. Меня никогда не волновали деньги, я хотела лишь одного: свободы. К сожалению, лишь онейромантия делала меня свободной, хоть я и тайно исполняла заказы. Я люблю это больше, чем что-либо еще. Добродетель далеко не на первом месте в списке моих качеств, но мне нравится, что я приношу пользу, что во мне нуждаются. Но опасность подобралась слишком близко, с тех пор как в Фивах появилась черная хворь и в этом обвинили черномагов, объявив на них охоту.

Мои родители не худшее, что могли послать нам с братом Боги. Как говорит папа, я должна провести всю свою жизнь, поклоняясь им за таких отца и мать. Не всегда мне казалось, что он говорил в шутку. Рада, что его раздутое эго не досталось мне в подарок, меня и так считали невыносимой.

Мне нравится чувствовать себя особенной. Для себя. Не для кого-то. Никакие розги, никакие крики, многочасовые разговоры, угрозы, и даже охота на черномагов не заставят меня отказаться когда-нибудь от своего предназначения.

…Все это каждый день мне нужно себе напоминать, иначе отцовское давление доведет до белого каления. Мне ещё потребуются силы, чтобы исполнить задуманное. А именно сейчас для того, чтобы они появились, мне нужно в срочном порядке поесть. Я безумно голодна.

Быстро выползаю из комнаты и тихо спускаюсь вниз по лестнице. Кажется, мама опять сделала перестановку; чем же ещё ей заниматься, когда отец постоянно работает. Странно, что мы с ним друг друга не понимали. Ведь папа ужасно любил свое ремесло — он был самым крупным ювелиром в Фивах. Но до сих пор он не мог принять мое предназначение. Сомневаюсь, что это когда-то произойдет.

Из собственных мыслей меня вырывают знакомые, обеспокоенные, на мой взгляд, голоса. Конечно же, я решаю не выдавать себя сразу. Чувствую, что не зря.

— …Она не простит нам этого никогда, — доносится до моих любопытных ушей. Мама чем-то расстроена. — Эва его боится.

Исфет, о чем они говорят?.. Кого я боюсь? Отца? Давно нет! Я потеряла страх четыре года назад, когда он узнал, чем я занимаюсь. С тех пор мы в напряженном положении. Отношения испортились, хотя они никогда не были идеальными.

— Вот и правильно, пусть боится! Эвтида неуправляема, и, как бы я с ней ни боролся, она идёт против моего слова каждый раз, зная, что я не смогу ее убить, — решительно произносит папа, заставляя меня насторожиться. — Где она сегодня была? И не вздумай ее прикрывать! Лучшие охотники находятся в Фивах…

— Я и не думала, но… когда она узнает, этот дом потеряет все спокойствие.

— Из-за Эвтиды мы все и так давно на грани. Это лучшее решение для неё.

Мне приходится себя сдерживать, чтобы не выбежать к ним и не потребовать объяснений. Что отец задумал? Нутром я чувствую, что это перевернет всю мою жизнь, если не разрушит полностью…

— Как к этому отнесся эпистат? — ещё тише спрашивает мама.

А он тут при чем? Волнующая и нервная дрожь взбирается по позвоночнику вверх, стоит услышать о нем.

— У Амена свои цели… Не спрашивай даже.

— Наверняка Эвтида знает, что его невеста мертва. Не один месяц уже прошел, это ещё больше встревожит Эву, особенно когда теперь она — невеста эпистата.

Чтоб на вас всех напали скарабеи! Я не верю в то, что слышу… Исфет, это не может быть правдой…

— Я это тоже отношу к плюсам. Эва прекрасно знает, кто такой Верховный эпистат, и если она хочет сохранить свою жизнь, находясь с ним под одной крышей, то перестанет заниматься онейромантией…

Невеста Амена? Они выжили из ума?.. Мне казалось, что я ко всему была готова, но… у меня нет сил больше скрываться. Остается надеяться, что в порыве злости я не наброшусь на отца.

И когда я залетаю на кухню и вижу его предательские глаза, мне уже хочется исчезнуть из этого дома, из этой семьи… из этого города!

— Что вы только что обсуждали? — шиплю я, все ещё сдерживая себя. — Это правда?

— Эва… — перевожу взгляд на маму, но она тушуется, стоит нам столкнуться.

— Она бы все равно это узнала, — спокойно обращается он к маме и встает из-за со стола. — Эвтида, мы хотели сообщить тебе за ужином важные для нашей семьи новости. Завтрак и обед магическим образом ты пропустила, — язвит отец.

— Вы… ты! Ты решил избавиться от меня, желаешь смерти собственной дочери?

Ноги становятся ватными, стоит мне произнести это вслух. Исфет, я не планировала… я даже не училась другому ремеслу из-за напряжённых отношений в семье. Неужели отец настолько меня ненавидит? Почему тогда просто не выкинул меня в реки Нила на съедение крокодилам? Он сделал хуже.

— Мне казалось, ты сама этого желаешь, если судить по тому, чем ты занимаешься! Думаешь, ты достаточно хорошо скрываешься? — по выражению его лица я уже вижу, что отец теряет самообладание, но мне все равно.

— Так в этом все дело? — раньше я не позволяла себе такого тона, но еще вчера я не была невестой верховного эпистата. — Шезму, невеста для эпистата, — это хорошая комбинация?

— Закрой свой рот! — почти выкрикивает отец, в несколько шагов оказываясь рядом со мной.

Он ненавидит, когда я говорю об этом напрямую. Но я не отступаю, слишком поражена этой новостью… Отец таким образом решил наказать меня?

— Я не смог укротить тебя, но Амен это сделает, — угрожает прямым текстом отец, возвышаясь надо мной. — И побойся богов, Эвтида, если хочешь жить, то рядом с эпистатом, напомню, охотником на черномагов, ты должна будешь успокоиться наконец!

— Никогда… — начинаю я, но то, как замахивается отец, заставляет меня замолчать.

Он не ударил меня, сдержался, хотя мог… за три года я в этом убедилась. Знаю, что сама доводила его до точки кипения. Я не была инфантильной, понимала, насколько им тяжело живется в одном доме с черномагом, особенно в такое непростое время. Но они сами меня не хотели отпускать, а я готова была исчезнуть, чтобы никого не подвергать опасности.

— У меня нет сил на тебя сейчас, — предупреждает он. — Возвращайся в свою комнату, мы поговорим все вместе за ужином.

Мой взгляд полон ненависти — это достаточно громко, поэтому я ухожу без слов. Мама плетется сзади меня, даже оборачиваться не нужно, чтобы в этом убедиться. Что же теперь делать, когда меня ждет скорое замужество с Верховным эпистатом?

— Я ему уже обещана? — резко развернувшись, я застаю маму врасплох. — Ну же, ответь мне!

— Да… — ее глаза выражают сочувствие, но это меня совершенно не успокаивает. — Все не так плохо, как ты думаешь.

— Неужели? Я слышала другие слова от тебя папе.

— Я только сегодня узнала… Твой отец не посвятил меня в свои планы.

— Что за планы? — прищуриваюсь, понимая, что в этом всем есть своя глубина. — У отца проблемы?

— Нет!.. — она теряется… даже чувствую, что мама лжет. — Просто… сейчас непростое время. Ты действительно создаешь много проблем, за последние месяцы тебя ловили несколько раз на улице ночью. Отец тебя уже не может остановить, как и причинить вред или боль… или чего еще хуже.

— Своими руками нет, — напоминаю ей.

Мне правда нужно успокоиться и взять себя в руки. Прошу маму вернуться обратно, дать мне время побыть одной…

В собственной комнате мне не становится легче. В голове ни одной идеи, как сбежать отсюда. Если я обещана Амену… Исфет, дела ужасно плохи! Я могу сбежать от отца, несмотря на его положение в городе, но от главного охотника на черномагов?.. Даже смешно об этом думать!

Боги, но я не хочу сдаваться… я найду способ. Выберусь из Фив! И немаловажным фактором будет выбраться живой.

Последний раз Верховного эпистата я видела много лет назад, будучи еще ребенком. По столице везде и всюду ходили слухи о его деятельности, как и о самом Амене. Все это я знала, слышала, сама же обсуждала. То, что он лучший из лучших охотников, мне доказывать не нужно. Смогу ли я победить в этой игре?

Не стоит считать это игрой… могу признаться хотя бы себе, что мне страшно. До сих пор я была осторожна. Меня ловили лишь прислужники отца, да и то считали девицей легкого поведения, а я и довольна была. Только отец быстро ставил меня на место, но недолго это действовало. От самой себя не убежать.

От потока мыслей и подкрадывающегося чувства настоящего страха я выхожу на балкон, чтобы успокоить себя, наблюдая за алым закатом. Это помогает. Но нет… я все еще не представляю, как мне с этим справиться. Сейчас я готова продать душу, лишь бы не стать женой Амена…

Короткий стук в дверь привлекает мое внимание. Если мама так осторожна, значит, я действительно в опасности. До сих пор не хочу в это верить. Я не думаю о скором браке, это точно, а уж тем более по договоренности… В нашем роду не было такого обязательства.

Но я прекрасно знала, что для Высших в Египте это являлось обязательным. Эпистат должен был жениться еще три года назад, но по неизвестным мне причинам этого не произошло. Но что мне известно — это то, что его невеста погибла совсем недавно, так и не став женой Амена. Слухи ходили разные: от хвори до предательства. Хотела бы я верить в хворь…

— Эвтида, ты должна спуститься на ужин, — мягкий голос мамы за моей спиной заставляет отвлечься от анализа причин смерти бывшей невесты эпистата.

— С этого дня я всем что-то должна? Ужин, себя, свое тело, свою жизнь… — не слежу за словами, как мне кажется, даже она этого не заслуживает. — Ты можешь на него повлиять, если не хочешь, чтобы Амен…

— Нет, Эва! — мама хватает меня за плечи и разворачивает к себе. Мы одного роста, и это столкновение слишком красноречиво. — Это для твоего блага! Ты слишком упряма, чтобы самой отказаться от онейромантии… я тебя понимала… понимаю. Я сама такой была, вот почему… — никогда раньше она мне этого не рассказывала, невероятно, сколько лжи вокруг! — Но это слишком опасно, да и у тебя нет такой необходимости! Ты ни в чем не нуждаешься! Такой человек, как Амен, сможет с тобой справиться.

— Ты думаешь, меня это остановит?

Вызов в моем голосе очевиден, и мама отпускает меня, но не перестает прожигать своими янтарными глазами. Только теперь я вижу, насколько ее взгляд сейчас затравлен. Меня это настораживает, поэтому я молчу. Жду объяснений…

— Я не могу сказать многого, но ты должна выйти замуж за эпистата не только потому, что это возможность уберечь тебя от себя самой, но и помочь твоему брату.

— Исман? — глупо переспрашиваю. — Что случилось?

— Ничего… ничего. Сделай это, Эва, иначе мы все закончим плохо.

Лжет ли она, использует ли это как манипуляцию… вероятно. Моя мать способна на это, тем не менее я знаю, что она меня любит. Но выходит так, будто они меня продали. Эта мысль отпечатывается в голове, но я не произношу вслух.

Пусть считают, что я сдалась и покорно следую их указаниям. У меня свой путь. Когда я все узнаю и разберусь, я обязательно сбегу!

Киваю несколько раз, наблюдая, как мама меняется в лице. Пусть думает, что победила, мне все равно… Как умелый шезму, я надену нужную маску.

Когда мы спускаемся вниз, отец уже ждет за столом. Я даже забыла о своем голоде, но при виде изобилия еды сдалась. В том, что голодание для меня является огромной пыткой, я уверена.

— Надеюсь, за столом ты будешь благоразумна, — приветствует меня отец, когда я сажусь напротив.

— А что, под ним прячется Амен? — в ответ я тоже позволяю себе провокацию.

— Все в порядке, — спокойно произношу я, глядя на маму. — Мне нужно знать, что все-таки происходит… как все так резко перевернулось, пап.

— Потому что так не может больше быть. Ты продолжаешь заниматься тем, что запрещено. Тебя совершенно не волнует, что ты ставишь нашу семью под удар.

— Под удар я ставлю только себя, — перебиваю я. Боги, мы все знали, что в случае моего раскрытия никто не докажет, что мои родители догадывались даже. — Я могла все понять, но это…

— Да, это большой риск, но для тебя это самый действенный способ. Невеста Амена погибла, ты это знаешь, но он в этом наверняка не замешан…

— Больше не произноси это вслух, особенно когда вы встретитесь с эпистатом. Прояви себя, Эвтида, для твоего же блага и блага своей семьи.

Отец загнал меня в угол, снова… Но, как и раньше, я обязательно выкарабкаюсь. Не сегодня, так завтра.

— Это все? Единственная причина? — не смотрю на маму, не собираясь ее сдавать. Полагаю, она этого не хочет.

— Да, — уверенно отвечает отец.

Но я только убеждаюсь в том, что он лжет. Делает это так же искусно, как и свои ювелирные изделия. Все равно я доберусь до правды, его обман меня совершенно не трогает.

Оставшийся ужин я провожу в молчании, лишь слушаю, как отец инструктирует меня по поводу скорого знакомства с моим будущим мужем. Мне даже удается скрыть свое огорчение, когда я узнаю, что это произойдет уже послезавтра.

Это будет сумасшедшее время, когда все будут пытаться довести до идеала необходимое для предстоящей встречи. Все, но не я, в моих планах — находиться эти дни в собственном доме как можно меньше.

С самого утра слышу, как дома суетятся. Мама уже пыталась меня привлечь, но мой отказ ее не удивил. Не собираюсь участвовать в лебезении перед эпистатом.

Сегодня в качестве своей жертвы я выбрала Ливия. Мы дружили со времен, когда были еще детьми, только выбранные нами жизненные пути очень сильно отличались. Он единственный, кто не осуждает меня за мой выбор. Единственный, кому я рассказала о своем плане. Он не совсем поддерживал, но и не пытался никогда меня переубедить. Я могла всегда на него положиться.

Подолгу смотрю на себя в зеркало перед тем, как покинуть жилище. Не верю, что попала в такую западню. Мне кажется, что кто-то стоит за моей спиной… пытается управлять. Давно ли это появилось или же меня так вчерашняя новость ошарашила?

В конце концов, чтобы уйти, мне приходится пообещать матери, что вернусь пораньше, чтобы помочь подготовиться к помолвочному ужину. Признаться, меня настораживает такая спешка. Мотивы отца мне понятны… частично. Но Амен? Прозрачны ли его намерения? Сомневаюсь. Еще не придумала как, но я обязательно узнаю.

Прячась в тени сада неподалеку от главного лазарета, вижу, как в мою сторону направляется лучший лекарь Фив. Ливий не любил, когда я его так называла, но заставить меня перестать это делать он все равно не смог бы. Даже издалека я замечаю, как внимательно Ливий меня разглядывает. От этого взгляда мне кажется, что со мной что-то не так, и моя рука словно на автомате тянется к волосам, поправляя.

— Привет, — странным голосом произносит Ливий, как только оказывается рядом, его глаза не перестают пристально смотреть на меня. — Ты, конечно, умеешь держать секреты. Даже мне не рассказала.

— О чем ты? — он застаёт меня врасплох, и, кажется, сам настораживается на мгновение.

— Как это о чём? Ты выходишь замуж за Верховного эпистата или для тебя это ничего не значит?

Даже сутки не прошли с момента, как я все узнала, но уже даже Ливий владел этой информацией… хотя обычно все сплетни он узнает от меня. Краски спадают с лица… страх вновь играет со мной. Беззаботное выражение Ливия сразу меняется на обеспокоенное.

— Я думал, ты действительно скрывала это…

— От тебя? — горькая усмешка вырывается из моих уст. — Я узнала вчера… видимо, это все еще не просто принять.

— Исфет! — Ливий садится напротив, положив свою руку мне на плечо. — Как такое возможно?

— Это все проделки отца… он думает, что с помощью эпистата сможет заставить меня отказаться от онейромантии. Представляешь, таким образом отец решил усмирить меня.

— А сама ты что думаешь?

— Что я могу думать? Я не собираюсь отказываться от того, что задумала. Лишь ставлю на паузу. Мне нужно время, чтобы продумать план, и больше золота и серебра. Не могу же я украсть их у отца… или, еще хуже, у будущего мужа, — с полной серьезностью в голосе заканчиваю я.

Ливий пытается сдержать улыбку, но в конце концов мы смеемся вместе. Это помогает хоть немного выдохнуть. С ним я чувствую себя спокойнее, но не буду же прятаться вечно.

— Кстати, насчёт сбережений для твоего побега, — в моменте он делает паузу; знаю, что он всегда поддержит, но мы оба понимаем, что это означает для нас расстояние, почти пропасть. — На сегодня есть хороший заказ. Если ты готова, я помогу, обещаю. Люди надежные, не обидят, и им нужна помощь лучшего онейроманта. Кроме тебя, некому.

Улыбаюсь в ответ на его слова, чувствуя внутри бесконечную благодарность за все, что он делает для меня. Это придает мне силы двигаться дальше. Я столкнусь лицом к лицу с эпистатом совсем скоро, но до того момента я научусь укрощать свой страх перед ним.

Ливий подолгу рассказывает мне о предстоящем заказе, но в итоге мы все равно возвращаемся к теме моего замужества и обсуждаем это до самого начала его смены. Он согласен, что здесь что-то явно не чисто, просит быть осторожной, хотя знает, что рисковать для меня не было необычным и редкостным явлением.

Когда я возвращаюсь домой, то застаю, как родители о чем-то спорят… они замолкают, стоит им заметить меня. Вместо объяснений или хотя бы какого-нибудь приветствия отец отмахивает рукой, будто я назойливая муха, которая так невовремя залетела, и он выходит из гостиной. Не удивляюсь, когда и мама не спешит вдаваться в подробности.

— Ты поздно, на сегодня мы уже все закончили, — укоризненно произносит мама, но я знаю, что это лишь отвлекающий маневр в ее исполнении.

Глава I

Agata Nilsn

Ardellia

В какой-то момент все дороги начали вести к нему, а встреча обещала стать судьбоносной. Я не умела сдаваться и отступать, а он был ночным кошмаром для таких, как я.

Клуб Романтики: Песнь о Красном Ниле

Амен/Эва

Тизиан

Реммао

Агния

Дия

Исман

Ливий Пеллийский

Связанные вечностью

ru-svyazannye-vechnostu-agata-nilsn-beta-ardellia

Кажется, я бегу целую вечность, адреналин в крови не позволяет мне остановиться, несмотря на то, что на улице глубокая ночь, словно в меня вселилась Баст, и в ночи я слишком отчетливо вижу. Но с каждой минутой понимаю, что дороги мне незнакомы. Не хватает еще заблудиться, но это меньшая из проблем, с которой я сталкиваюсь этой ночью.

Тяжкий груз воспоминаний произошедшего сваливается на меня, от осознания ноги становятся ватными, и я еле удерживаю себя. Ступни касаются еще теплого песка, и я делаю глубокий вдох, сопровождающийся коротким всхлипом. Глаза наполняются слезами, стоит вновь перед собой увидеть угрожающий образ эпистата. Ужасное зрелище — ужасная ситуация. Мне не выйти сухой из воды. Завтра, а может, уже сегодня эпистат вновь встретится со мной, и не сносить мне головы тогда. Надеяться на то, что он меня не признает, так же глупо, как и сказать Амену, что я шла на заказ. Думала ли я в этот момент трезвой головой? Одно лишь его присутствие одурманило меня. Его взгляд мог запросто свести с ума, если бы я осталась на минуту дольше.

Было ли разумно сбежать? Я лишь отсрочила собственную казнь. Какой позор, и это меньшее, за что я могу переживать. Такую пощечину не простит ни мой отец, и уж точно ни Верховный эпистат.

Исфет, я не могу оставаться в Фивах… но я не была глупой, чтобы уходить с пустыми руками в никуда. У меня имелись сбережения от заказов, которых хватило бы лишь на короткое время, но все же… Потом я придумаю, что мне делать, найду свое место, где продолжу заниматься онейромантией… да, именно так я и поступлю! Осталось лишь вернуться домой и до рассвета покинуть дом.

Мне стоит поторопиться, я ведь даже не знаю, где нахожусь и как найти дорогу обратно. Осматриваюсь… я действительно очень долго бежала. В такое время даже некого просить о помощи, да и будет ли это разумным.

Пытаю удачу вновь и вновь, блуждая по улицам. От неизвестности мое тело начинает дрожать, и я сильно сжимаю свои плечи в попытке взять себя в руки и успокоиться. Еще не все потеряно, и я выберусь отсюда живой, чего бы мне это ни стоило. Если эпистат не увидит меня, то есть вероятность, что искать несостоявшуюся невесту у него не будет интереса. Держусь за эту мысль, как спасательную лодку, которая держит меня на плаву.

Полагаю, вторая вечность прошла с момента, как я выхожу на знакомую улицу. Облегчение принимает меня в свои хрупкие объятия, и я глупо улыбаюсь, надеясь, что я успею покинуть город и никто меня не остановит.

Проходит еще достаточно времени перед тем, как я вижу собственный дом. И в этот момент противоречивые мысли соревнуются в моей голове за первенство… У меня должно получиться, и я не хочу думать о провале… но как избавиться от этого наития, что все тщетно, как бы я ни пыталась?

Не в моем характере сдаваться, не попробовав. Не здесь и не сейчас, я не имею права, иначе подведу саму себя. Решительно направляюсь в дом, и, на удивление, даже в моем состоянии мне все-таки удается попасть в комнату незамеченной. Боги, мне хочется верить, что я делаю все правильно…

Наспех собираю сумку, из самых закромов соскребаю все накопленное. Мне страшно, и я наполнена сумасшедшей энергией одновременно, — это ядовитая смесь. И я настолько быстра в своих действиях, что затормозить кажется невозможным.

Невероятно, неужели происходит то, чего я так давно хотела? Быть свободной — мечта, теперь я воплощаю ее в реальность.

Медленно выдыхаю и двигаюсь в обратном направлении… осторожно, чтобы не разбудить никого. У родителей и так сон чуткий, но и мне не в первый раз.

И оказавшись снова под покровом ночи, я чувствую себя победительницей. Пока… пока широкая ладонь не закрывает мой рот, и я делаю шаг назад в порыве, чувствуя, как ноги подкашиваются… Проклятье!

— Тише, тише, — знакомый голос заставляет меня успокоиться. — Куда-то собралась? — его руки отпускают меня, и я резко оборачиваюсь назад.

— Исман! — мне хватает секунды, чтобы кинуться в объятия и забыть, что он напугал меня почти до смерти. — Что ты здесь делаешь так рано? — прищуриваюсь, отступая назад, и он зеркалит меня.

— Мы нигде не останавливались, поэтому удалось добраться быстрее, чем я полагал, — объясняет он, внимательно рассматривая сумку в моих руках. — Завтра важный день, да? Мне жаль, что тебе не дали выбора, — странным тоном проговаривает он, но не упоминает, что как-то с этим связан. Возможно, мама действительно лгала мне, чтобы я перестала противостоять. — Но я думаю, что не все так плохо.

— Исман, нет… все именно так, — вижу, что он хочет переубедить меня, но мой палец, оказавшийся в это же мгновение на его губах, быстрее. — Я шла на заказ, и Амен увидел меня… и мне пришлось сказать, что я жрица любви и отправляюсь к мужчине.

— Но он не понял, что ты черномаг, ведь так? — его уточнение вводит меня в ступор, но я киваю.

— Но я сбежала от него! И не могу с ним вновь встретиться… он меня узнает.

— Эва, можно придумать этому оправдания, сбегать нет надобности, — уверенно произносит Исман, делая шаг ко мне. — Ты не сбежишь.

— Сбегу, конечно… это вопрос времени, — он странно смотрит, и я молчу, вспоминая, что никогда не посвящала брата в свои планы. — После нашей с эпистатом встречи я не могу оставаться, не подставив всю семью. Кому это нужно? — пытаюсь привести, на мой взгляд, весомые аргументы, но Исман отмахивается от этого, касаясь моей руки и притягивая к себе.

— Эва, ты не сбежишь, это было глупое недоразумение, стечение обстоятельств… назовем по-разному.

Он стоит на своем, и я понимаю, что своего решения Исман не поменяет, как бы я сейчас перед ним ни распиналась. Не узнаю своего брата… раньше мы были близки, но теперь кто передо мной? Только сейчас я замечаю, что даже взгляд Исмана мне не знаком, что-то в нем изменилось… и это даже пугает.

— Ты не отпустишь меня, да? — наперед зная ответ, все равно спрашиваю, сталкиваясь с ним взглядами.

— Я просто не позволю тебе совершить эту ошибку, которая может стоить жизни…

Но Исман не уточняет чьей… Моя уже на волоске, лишь коснуться, и она оборвется без шанса на спасение. Во мне слишком много драмы… но я загнана в угол со всех сторон.

— Сейчас я проведу тебя в твою комнату и ты ляжешь спать. Не делай глупостей только, будь благоразумна.

Он говорит словами отца, а я просто теряю дар речи, как и человека, которому всегда доверяла. Исману не нравилось то, что я занимаюсь онейромантией, потому что он считал, что это слишком опасно, но он не осуждал, не шел против меня, не причинял боли… но теперь все поменялось. Что стало причиной?

Моя жизнь перевернулась с ног на голову, хоть и до этого не была легкой, но чуть больше, чем за сутки, все изменилось. Мне кажется, что даже я сама чувствую себя иначе.

Исман ждет моего ответа, пристально смотрит, будто пытается пробраться в голову… но у него нет и не будет никогда такой возможности. Который раз мне приходится склонить голову, что начинает уже раздражать.

— Как скажешь, Исман, — мне удается выговорить спокойным голосом, и это даже удивляет брата, вижу по его лицу. — Не переживай, я не стану убегать.

Не думаю, что он поверил мне, наверняка будет следить до самого утра, пока дом не наполнится беспорядком перед судьбоносной встречей с эпистатом.

Больше я не сопротивляюсь и возвращаюсь обратно, пока Исман идет за мной по пятам. Из-за этого я не закрываю за собой дверь в комнату, но и не спешу к нему оборачиваться. Если бы не Исман, меня уже здесь не было бы, но глупо и бессмысленно жалеть о так и не случившемся.

Еще долго я лежу в кровати без сна и смотрю в потолок, пытаясь сконцентрироваться на чем-то конкретном, но удержать надолго хоть одну мысль не удается. Наконец я чувствую усталость. Надеюсь, что усну и боги пощадят меня, не дав проснуться.

… Но мечтам не суждено сбыться. Просыпаюсь с тяжелой головой от шума, который доносится за дверью. Заранее ненавижу этот день.

И я оттягиваю, как могу… лежу в кровати до последнего, но назойливый стук в дверь раздражает с каждой минутой все больше. Мама не даст мне покоя. Мне кажется, она взволнована больше, чем я.

Но я и не волнуюсь, я разочаровываюсь во всех и во всем. Мне никто не подаст сейчас руку помощи, только я сама могла это сделать, и, к сожалению, проиграла. Но это не последняя битва.

Когда я прохожу на кухню, родители и Исман уже сидят за столом. Они обращают на меня внимание, но их лица не выражают ни малейшего чувства вины, да и не ждала я этого.

— С добрым утром, Эвтида, — начинает отец, на удивление по-доброму ко мне обращаясь. — Надеюсь, хорошо спала.

— Твоими молитвами богам, папа.

Даже мой очевидный сарказм не сбивает его спеси, он решительно настроен строить из себя благодетель. По всей видимости, он считает себя заботливым отцом, отдающим свою дочь в руки Верховного эпистата.

— Рад, что ты в бодром расположении духа, — подхватывает Исман, указывая на место рядом с собой. — Побереги силы для вечера, сестренка.

— Сегодня у нас много дел, — присоединяется мама. Судя по всему, Исман ничего им не рассказал о сегодняшней ночи. — Ткачиха Нейт сшила для тебя прекрасное платье.

Не могу прекратить провоцировать. Кажется, это единственная радость на данный момент для меня; и это даже вызывает улыбку на лице. Конечно, все держат свои маски и не пускают демонов наружу, но мне все равно. Со всем этим я даже отпускаю мысли о нашей встрече с Аменом. Мне непривычно называть его по имени. Признаться, даже произнесенное в голове это имя вызывает мурашки по коже.

Все подолгу обсуждают сегодняшний вечер, и я вновь включаюсь для одной просьбы. Хотя бы это я должна получить.

— Я могу позвать Ливия? — перебиваю о чем-то рассказывающего Исмана, привлекая к себе осуждающие взгляды. — Простите, но мне была бы кстати его поддержка.

— Почему нет? — выдыхаю, стоит услышать ответ отца. — Думаю, его присутствие будет держать тебя от нежелательных высказываний.

— Хорошая ли это затея? — неожиданно проговаривает Исман. Он хорошо относился к Ливию, к чему сейчас спрашивал? — Не хотелось бы получить неодобрение от Верховного эпистата.

— А есть вероятность? Он настолько ужасен, что может быть против присутствия моего друга на такой важной продаже… мероприятии?

— Эвтида, никому не хочется рисковать.

— А я попробую, — мы сталкиваемся лбами, сидя рядом и обернувшись друг к другу.

— Хорошо, это останется за тобой.

Подозрения по поводу поведения Исмана пробираются в мою голову. Возможно, зря, и он всего лишь переживает за меня.

Несмотря на то, что они продолжают обсуждать планы на сегодняшний день, я не собираюсь оставаться до последнего. Мне нужно попросить Ливия быть рядом вечером, и я не сомневаюсь, что он согласится.

Палящее солнце не щадит, и, пока я дохожу до дома Ливия, с меня стекает семь потов. Ко всему прочему всю дорогу я оборачивалась и опасалась, боясь встретить на своем пути эпистата. Буду рада оттянуть этот момент до самого вечера.

Мне приходится ждать несколько минут, чтобы Ливий открыл дверь. Не удивлена, что он спит после смены, а я, как обычно, порчу его планы.

— Доброго полудня, — произношу, как только вижу сонное лицо. — Это настоящее проклятье!

Пытаюсь разбавить наше начало разговора, но дрожь в голосе выдает мое совершенно нешуточное настроение.

— Эва, что произошло? — взволнованно уточняет он, указывая рукой пройти внутрь. — Как прошел заказ?

— Никак, — как только оказываюсь внутри, проговариваю. — Я не попала на заказ, потому что на моем пути встретился Верховный эпистат.

Лицо Ливия потеряло все краски, а сам он словно застыл, ища в моих глазах правду. К сожалению, это именно она и была. Мы проходим на кухню и садимся друг напротив друга, понимая, что разговор будет долгим. Рассказываю ему все подробности встречи и то, как мой брат не дал мне сбежать. Эмоции на лице Ливия слишком красноречивы, указывающие, что он сбит с толку и не меньше меня ошарашен происходящим.

— Не знаю, что конкретно происходит, но мне это не нравится, — заключает он, выслушав мою историю. — Что нашло на Исмана?

— Ты думаешь, он действительно в чем-то замешан или просто переживает за меня?

— Выясним, — уверенно отвечает Ливий, что помогает и мне успокоиться.

— Я хочу, чтобы вечером ты был со мной. Я готова к любому исходу, но мне важно, чтобы ты был рядом. Ты сделаешь это для меня? — протягиваю ему свою ладонь, и он в мгновение накрывает своей.

— Конечно да. Если эпистат откажется от тебя, знай, что я всегда возьму в жены, в каком скандале ты не была бы замешана, — ухмыляясь, проговаривает Ливий.

— Может, ты договорился с богами, чтобы все это со мной произошло и у меня не было бы шансов отвертеться от тебя?

Ливий заливается смехом, и это то, что мне так необходимо. В доме постоянное напряжение выжимает из меня все силы, мне нужно было пополнить свои ресурсы, особенно для предстоящего вечера.

Возвращаюсь домой после обеда, убежденная в том, что встречусь с недовольством мамы, как минимум. Но мне действительно легче после встречи с Ливием, и я чувствую себя лучше. Знаю, что, как только эпистат переступит порог моего дома, свою уверенность я растеряю. Даже не хочу думать, как отреагируют на все это родители. Реакцию Амена я, наоборот, представляю в самых ужасных деталях.

Мама не тратит время на нотации, и мы отправляемся в мою комнату, чтобы собраться. Мне даже пообедать не предлагают, хотя я не откажусь от последней трапезы.

— Вот, посмотри, какое красивое платье, — восторгается мама. — Оно стоит каждого утена.

Не могу с ней поспорить, работа ткачихи Нейт действительно выполнена искусно. Не похоже на то, что я ношу обычно: закрытое, элегантное, нежно-розового цвета. При виде этого платья диссонанс в голове Амена обеспечен, когда он будет вспоминать о том, кем я представилась при нашей первой встрече.

Мама еще долго продолжает нахваливать платье, и я сажусь перед зеркалом, чтобы не терять больше времени и нанести макияж. Настолько увлекаюсь этим, что перестаю слышать всех вокруг. Кажется, даже Исман заходил проверить нас.

— Эвтида, это слишком вызывающе, — заключает мама, рассматривая мое лицо в отражении зеркала. — Не думаю, что эпистату такое будет по нраву.

— А вы спросили его, как мне нужно будет выглядеть? — разворачиваюсь к ней, всем своим видом показывая, что менять ничего не буду.

На самом деле, это не бунт, мне действительно нравится, и глаза, хоть и с яркими стрелками, лишь дополнят образ. Возможно, маме кажется, что таким образом я испорчу благородие перед Аменом. Как бы ни так, но сделано это было еще вчера.

— Все, ничего не буду тебе больше говорить, а то совсем обозленной предстанешь перед гостями.

Она оставляет меня одну в комнате и спускается вниз, чтобы закончить подготовку. Совсем скоро я встречусь лицом к лицу с человеком, который одним своим словом может решить мою судьбу.

Мне легко было работать с маской шезму, но в подобных ситуациях держать ее оказывается сложной задачей. Ожидая в гостиной прибытия эпистата со своей свитой, я чувствую себя крайне обеспокоенно. И когда понимаю, что момент настал, резко поднимаюсь с дивана, наблюдая, как родители и Исман идут ко входу, чтобы встретить гостя. Солнце зашло за горизонт, а вместе с ним и мои надежды. Только присутствие Ливия в этой комнате облегчает эту ношу.

— Эпистат, рады видеть вас в нашем доме, — слышу покорный голос отца, и усмешка так и просится. Мне всегда нравится слышать, как он разговаривает с людьми выше, чем он, по статусу. — Это большая честь.

Исман и мама тоже не теряются, выражая свое уважение, но сам Амен не спешит отвечать взаимностью. В гостиной несколько приближенных семьи, но это не говорит о том, что кто-то из них мне сможет помочь. Дело даже не в возможностях, а в желании. Каждый в этом городе думает сам за себя.

— Давайте не будем тратить время, к сожалению, у меня оно ограничено, — каждое его слово вонзает в меня иглы, покалывая прямо под сердцем.

Понимая, что все они направляются к нам, я буквально задерживаю дыхание.

Незримый бог, помоги мне и не дай хотя бы потерять сознание, более не прошу.

— Позволь представить мою дочь, Эвтиду, — то, как нежно произносит мое имя отец, может заверить в том, что он отдает самое ценное, но я знаю правду. — О, Эвтида, подойди ближе, — с нетерпением в голосе просит он.

Все уходит на второй план, стоит нам с эпистатом встретиться взглядами. Уверена, что в первое мгновение он без особой заинтересованности посмотрел, но после… его глаза вцепились в меня мертвой хваткой, и это самое страшное, но, что еще больше меня удивляет, самое притягивающее, что когда-либо я видела. Боги, конечно же он узнал, невозможно иначе. Внутри все переворачивается, когда я готовлюсь к публичной пощечине.

— Рад познакомиться с тобой, Эвтида, — глубокий низкий голос заставляет мое сердце биться сильнее. — Полагаю, это взаимно?

— Конечно, эпистат, — сквозь удушающий страх произношу, натягивая улыбку. — Я ждала встречи с вами.

— Сомнений нет, как и я этого ждал.

Связанные вечностью

Содержание

Глава I

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

Глава VI

Глава VII

Глава VIII

Глава IX

Глава X

Глава XI

Глава XII

Глава XIII

Глава XIV

Глава XV

Глава XVI

Глава XVII

Глава XVIII

Глава XIX

Глава XX

Глава XXI

Комментарии (0)