Это должно было когда-нибудь прекратиться. Кто-то из них должен был перестать притворяться, что все нормально.

Но они оба были слишком трусливы, чтобы признать горькую правду. А она заключалась в том, что он скоро женится на другой.

Сейран смотрела на фотографию в глянцевом журнале, на которой Ферит обнимает за талию свою невесту —молодую идеальную и невинную. Он выглядит неестественно бледным на фоне своего чёрного костюма и его фальшивая улыбка ярко контрастирует с очаровательной улыбкой его невесты.

—не может удержаться от мысли Сейран. Она знала, что это произойдет. Она знала, что госпожа Гульгун однажды обязательно найдёт Фериту правильную невесту. И Сейран знала, что этой правильной невестой никогда не будет она сама.

Сейран кажется самой себе слишком несуразной, искалеченной жизнью и очерствевшей от горя. Наверное, легко быть невинной и идеальной, когда тебе не приходится хоронить отца в пятнадцать, или когда тебе не приходиться перебиваться от одной работы на другую, чтобы прокормить сестру и маму, при этом не отказываясь от своей мечты,выгрызать себе право называться художницей.

Ей было двадцать семь и она многого добилась. Намного большего, чем ей когда-либо казалась, она сможет. Но на пути к этому всему она растеряла себя. В семнадцать её называли неогранённым алмазом, в двадцать семь она ощущала себя перекатывающимся на дороге камешком.

Это осознание больно било по самооценке. Особенно, когда она держала в руках журнал с этой идиотской фотографией, а Ферит спал в её постели.

Он каждый день приходил к ней. Но он не принадлежал ей. И это было больно.

Всё началось два года назад. Они были друзьями, которые знали друг друга очень давно. В тот вечер они решились признаться, что обоим хочется одного и того же— человеческого тепла без необходимости проходить девять кругов ада, который все нормальные люди называют "первое свидание".

"Друзья с привилегиями" —

отпивая глоток красного вина в тот вечер сказал Ферит. Он произнёс это также спокойно и уверенно, как до этого попросил официанта принести им пепельницу. У Ферита всегда все было просто и легко.

И это должно было сработать. Они были хорошими друзьями, которым друг от друга нужен был только секс. Они были достаточно зрелыми, чтобы не испортить столь простую схему чувствами.

И сначала у них все получалось. Они чутко охраняли свою дружбу от того, что связывало их, когда они были без одежды.

То, что происходило в спальне, оставалось в спальне. В машине. В офисе Ферита. В мастерской Сейран, на протёртом диване рядом с её мольбертом...

Всё было идеально в своей неправильности и запретности. Сейран иногда даже ощущала прилив адреналина, каждый раз, когда она видела свои картины в гостиной особняка Корханов. Ей доставляло щемящее сладкое удовольствие вспоминать, как эти картины были написаны ею в моменты, когда Ферит обнимая её, сцеловывал с её плеча солнечных зайчиков.

Ей казалось забавным, что все окружающие видят в них только хороших друзей, пока у них был их свой грязный секрет.

Но потом все изменилось и Сейран это поняла. Она поняла, что это начало конца. Они оказались настолько глупы, что в их порочную идиллию просочились чувства. Сейран это поняла в тот момент, когда начала выбирать встречи с Феритом, пренебрегая десятками предложений от других мужчин.

Её звали на свидания. На настоящие свидания и дарили цветы, а она выбирала еду на вынос и секс без обязательств со своим лучшим другом.

Она не задавала себе вопрос, к чему это приведет. Потому что знала ответ заранее. 

А потом случилось ещё кое-что. Ферит начал приходить к ней просто так. Они разговаривали и он засыпал в её постели, по-собственнически обнимая за талию. Сейран знала, что это не было похоже на то, что они изначально подразумевали, когда решили стать друзьями с привилегиями.

Но она снова молчала. Она боялась услышать от Ферита снисходительное фырканье и его фирменное 

А потом появилась она. Невеста Ферита.

Это произошло слишком неожиданно для них обоих. Просто в один прекрасный день во время семейного ужина, на который пригласили и Сейран, госпожа Гульгун объявила, что нашла идеальную партию для своего единственного сына.

Ферит поперхнулся водой и откашлявшись начал задавать матери вопросы, пока Сейран застыла с вилкой в руках и комом в горле. До конца вечера она не поднимала головы, словно та весила тонну.

Когда бесконечно длинный ужин подошёл к концу, госпожа Гульгун подошла к девушке и обняла её за плечи, на прощание бросив ей странное "

С этого дня Сейран официально стала любовницей. Она могла бы врать себе, что это другое , ведь это был договорной брак, Ферит не встречался с этой девушкой, не целовал её, не спал с ней... Но это всё не меняло дела, потому что она была невестой, а Сейран любовницей.

Она захотела все прекратить. Вернуться к "просто дружбе", пока все не испортилось безвозвратно. Но он не разрешил. Он не отпускал её в ту ночь, будто бы боясь, что она уйдёт и исчезнет в вечности. Но Ферит не подозревал, насколько Сейран была слаба духом, когда речь шла о нём.

Она смогла бы пройти тернистый путь от нищеты к успешности снова и снова. Смогла бы превозмогать любую боль и трудность. Но отпустить его...

Сейчас Сейран жадно впивается взглядом в фотографию в журнале, упиваясь странной тупой болью в груди. Она мысленно ведёт счёт, насколько его невеста лучше неё.

Сейран вздрагивает, когда неожиданно ощущает руки Ферита обвивающие её сзади. Он не одет. Когда они наедине он не обременяет себя такой глупостью, как одежда. Он сонно сжимает её в своих объятиях и целует её волосы. Его рука тянется к журналу, который она до сих пор крепко сжимает. В следующую секунду журнал оказывается на полу, словно ненужная тряпка.

Они никогда не обсуждали его свадьбу. Возможно, они оба были слишком трусливы, чтобы взглянуть правде в глаза. Им всегда было легче игнорировать действительность, теряясь в мимолётном моменте блаженства.

Ферит усаживает девушку на стол и приникает к её губам. Слишком жадно и отчаянно, не давая ей возможности отстраниться.

И как бы не был идеален этот момент, Сейран не может не думать о будущем. Что с ними станет?

Прекратят ли они видеться после его свадьбы или разорвут связь, уничтожив даже те крохи от былой дружбы, за которую они сейчас держатся. А была ли вообще эта дружба, если они так легко разменяли её на секс?!

Но дружба была. Их знакомство девять лет назад было случайным и судьбоносным для обоих. Два разных мира столкнулись и нашли дружеское утешение в друг друге. Это была настоящая дружба. Не та фальшивка, которой прикрываются люди испытывающие влечение, а крепкая взаимосвязь и поддержка.

Ферит много раз пытался помочь Сейран в её работе, находил нужные связи, договаривался с галереями, но она всегда яро защищала свой путь. Ей казалась оскорбительной помощь, когда она сама должна была пробиваться в люди.

И она смогла. Она настолько преуспела, что однажды стоя рядом с ним на званом ужине, заискивающие толстосумы просили Ферита познакомить их с ней. Её картины гремели по всему миру. Её имя было у всех на устах.

Но все же она была недостойна того, чтобы стать женой Ферита Корхана. Очевидно, что так считала госпожа Гульгун и сам Ферит, если за два года их связи он ни разу не завел разговор о нормальных отношениях.

Ферит продолжает целовать её плечи, стягивая с неё 

Этот чёртов халат очередная попытка Сейран понравиться Фериту. Раньше она не носила дома такого рода шёлковое недоразумение. В первый год их связи она продолжала ходить при нём в растянутых футболках и старых шортах, которые были испачканы краской. Но однажды ей захотелось его порадовать новым комплектом белья.

Он этого не заметил. Ферит никогда не обращал внимания на её одежду, предпочитая то, что скрывалось под ней.

Сейран инстинктивно разводит ноги, притягивая его к себе, пока он продолжает целовать её, крепко держа в своих объятиях.

Невольно она задумывается, будет ли он таким же чутким и чувственным со своей женой? Будет ли он целовать её, пока она не потеряет контроль над своим телом? Будет ли он восхищаться её грудью, изгибами талии и идеальностью бёдер?

Будет ли торопиться с работы, чтобы с порога впиться в её губы? Будет ли он с ней таким, каким он был с Сейран?

Ферит понимает, что Сейран сейчас не с ним. Он даже знает, о чем именно она думает, но он не может найти в себе силы поговорить, поэтому выбирает молча впитывать тепло её тела, будто бы зная, что очень скоро у него это отберут.

Сейран не хотела себе в этом признаваться, но она уже ненавидела эту девушку. Просто так, просто потому что она была такой, какой Сейран никогда не стать. Она с горечью раздумывает о том, будет ли Ферит рад тому, что его будущая жена девственница. Мужчинам нравится быть собственниками, они получают странное удовлетворение от того, чтобы владеть тем, до чего другие не смогли прикоснуться.

Сейран не была такой. До Ферита у нее был парень. Один единственный мужчина, с которым она была четыре раза. Четыре раза, каждый из которых ей было больно. А потом они расстались.

Но количество не имело значения, потому что в глазах общества, после первого мужчины женщина становится шлюхой. Испорченный товар, который никому не нужен.

Так Сейран учили с детства и так она себя ощущала. Знала, что это неправильно. Понимала, что ей противна сама мысль об этом, но она не могла перестать думать о себе, как о чем-то ненужном, сломанном и грязном.

Но Ферит обращался с ней иначе. Он смотрел на неё, словно на божественное произведение искусства и в такие моменты Сейран хотелось верит, что она особенная, что он испытывает к ней что-то большее, чем просто влечение.

—Какая она?—вдруг срывается с губ девушки вопрос, который Ферит сначала не слышит.

Или делает вид, что не слышит.

—Ферит, расскажи мне про неё, —испытывая болезненное любопытство спрашивает Сейран, —какая она?

Он не уточняет, о ком она спрашивает. Он знает.

—Обычная, —отвечает он, зарываясь в волосы девушки.

Сейран не задавала вопросов, потому что ей казалось, что как только она узнает её имя, интересы, вкусы, манеру держаться в обществе... Его невеста сразу же перестанет быть мелькающим где-то на фоне мифом, она сразу же обретёт реальные очертания и больше не будет возможности игнорировать действительность.

Сейран никогда не думала, что однажды станет чьей-то любовницей. Ей была чужда сама мысль опуститься до такой беспринципности. Но неожиданно для себя она ею стала.

Ферит пришёл к ней после ужина, на котором он познакомился со своей невестой и её семьёй. И снова они не разговаривали об этом. Он исступленно целовал её, не выпуская из своих объятий всю ночь. Он просыпался несколько раз за ночь в холодном поту и снова и снова овладевал ею.

Отчаянно. Жадно. И по-собственнически.

Забавно, что именно он был тем, кто собирался жить двойной жизнью, при этом в нём росла и крепла ревность так, словно это Сейран уходила от него.

Он пришел к ней и в ночь после помолвки. Он был бледным и уставшим, будто ему выстрелили в грудь и он истекал кровью.

В тот раз они не вылезали из постели двое суток. Выключенные телефоны подпитывали их иллюзию нормальности происходящего...

Сейран никогда не была мазохисткой, но сейчас она стояла в вечернем платье в доме Корханов и выдавливала из себя улыбку, пока Ферит в сопровождении своей невесты и матери обходил огромный зал, перекидываясь с гостями любезностями.

Она не хотела приходить, но госпожа Гульгун настояла на этом и вот теперь Сейран стоит и слышит скрежет своих зубов, когда видит, как троица направляется именно к ней.

—Сейран! Как я рада с вами познакомиться! Не могу описать словами своё восхищение вашими картинами!

Сейран пробивает током от таких слов и того, насколько нежный и искренний взор на неё обращен и ей становится стыдно за себя. Нестерпимо стыдно.

Все это время она тешила себя надеждой, что его невеста окажется глупой пустышкой, у которой нет ни чувств, ни мыслей.

Но восхищение и искренность обезоруживают Сейран и она мямлит что-то про то, что тоже рада знакомству и ей очень приятно оказаться на столь прекрасном ужине.

—Сейран, я бы хотела приобрести несколько ваших картин в наш с Феритом дом. После свадьбы я хочу заняться обустройством... И ваши картины...

Сейран перестает слышать её. Мир сужается до черного цилиндра и она чувствует, как к горлу подступает тошнота. Не метафорическая тошнота, а вполне реальный позыв...

Она поспешно извиняется, наплевав на то, насколько это невежливо и направляется в ближайшую ванную комнату.

Зелёные стены давят на неё и ей кажется, что ещё чуть-чуть и она ударится головой об мраморную столешницу.

—Сейран, с тобой все в порядке?—он бесцеремонно заходит, пока она пытается смыть желчь со своего языка.

Не в порядке! Убирайся! Проваливай из моей жизни!

Но она не говорит ему этого.

—Все в порядке, —хрипит она, склоняясь над раковиной.

—Тебе плохо? —задаёт он глупый и неуместный вопрос.

И она взрывается. Её бесконечное терпение даёт осечку и она больше не может выдержать давления.

—Нам надо это прекратить.

—Ты прекрасно знаешь что! Нам надо прекратить видеться. Нам надо прекратить общаться и заниматься сексом, делая вид, что все в порядке! Я не хочу быть любовницей, Ферит! Не хочу!

—Сейран, пожалуйста, успокойся... Тебе нужно просто успокоиться. Я все решу.

—Что ты решишь?! Что ты теперь сможешь решить? Мы в полном дерьме, Ферит! Я не могу больше заключать сделки со своей совестью. Я не та женщина, которая разрушает брак. Я не...я не хочу быть одной из них...

—Ты ничего не разрушаешь. Ты же понимаешь, что этот брак просто фикция. Это все ничего не значит.

—Для тебя всегда все так, Ферит. Для тебя ничего не имеет значения. Но знаешь, я так больше не могу. Я люблю тебя. Да, я оказалась настолько глупа, что влюбилась в тебя. Но я так больше не могу...

—Ферит! Тебя ждёт твоя невеста!— вдруг раздаётся строгий голос госпожи Гульгун. Она стоит в дверях ванной комнаты и Сейран холодеет от мысли, как долго та здесь стояла.

Что она могла услышать...

—Мама, сейчас не время...—пытается возразить Ферит.

—Иди. К своей. Невесте. —холодно чеканит женщина.

Ферит сжимает кулаки и бросает обеспокоенный взгляд на Сейран, которая не в силах поднять глаза, затуманенным зрением всматривается в плитку на полу. Он уходит. Девушка тяжело дышит в тщетных попытках сдержать слезы.

—Сейран, тебе стоит уйти.

Она наконец поднимает глаза на госпожу Гульгун и на неё больше не смотрят с материнской теплотой. Её встречает пара глаз, прожигающих ее презрением.

—Да, я уже собиралась домой, —лепечет Сейран.

—Нет, ты не поняла меня. Ты должна уйти из жизни Ферита.

—Ты все прекрасно понимаешь. Ты же не думала, что я не знала о вас с Феритом? Ты выполнила свою функцию. Благодаря тебе два года Ферит не шлялся по клубам и женщинам, а теперь он может жениться на достойной девушке.

The other woman/ Другая женщина

Комментарии (0)