Противный звук тюремного оповещения раздался за моей спиной вместе с лязгом металлической двери. Приехали.

В помещении с выкрашенными в белый цвет стенами не было ничего, кроме стола с пластиковым контейнером и грузной темнокожей женщины, которую другие надзиратели звали Лу. Она сняла с меня наручники и толкнула к стене.

Я зыркнула на неё исподлобья, едва сдерживая себя, но так и не съязвила. Врагов в этом месте будет достаточно, не стоит наживать ещё одного в лице сотрудника охраны.

Скосив взгляд на другого охранника, сидящего по ту сторону прутьев, я скинула петлю с пуговицы пиджака и застыла.

Лу недовольно фыркнула, покрутила пальцем по часовой стрелке, призывая того отвернуться, и вернула своё внимание ко мне.

— Так лучше? А теперь шевели своей тощей задницей.

Когда я осталась в одном нижнем белье, она схватила меня за плечо, повернула к стене и пихнула своей ногой мою.

— Ноги шире. Руки выше. Смотреть прямо перед собой. — Лу отчеканила каждую фразу, щупая меня.

Это доставляло неприятные ощущения. У неё были большие, толстые, шершавые пальцы, из-за которых тело начинало зудеть в тех местах, где они прикасались к моей коже. Я стиснула зубы до скрежета, чувствуя, как быстро раздражение расползается по внутренностям. От грубого обращения захотелось приложиться по её огромной щеке.

— Можно поаккуратнее?!

— Не язви, девочка, — она снова толкнула меня, на этот раз с силой припечатывая к стене, — Много здесь таких, только ко всем один подход.

Откуда в женщине столько сил? Из-за соприкосновения с бетонной плитой снаружи кожу холодило, но в жилах кровь шкварчала от несправедливости. Кто я ей, животное какое-то, чтобы таскать меня так? На работе я всегда старалась относиться уважительно к клиентам, даже когда приходилось разбираться с бумажками стариков, не соображающих в юриспруденции или зануд, считающих себя умнее всех. Здесь, стоило оказаться в наручниках, меня тут же смешали с грязью. Но я всё ещё стою на ногах.

Уперевшись руками в стену, я брыкнулась, стараясь отстраниться, тогда Лу схватилась за дубинку и приложилась ей по сгибу на ногах. Колени тут же пронзила резкая боль, такая, как если бы я ударилась локтем, но в разы неприятнее. Ноги подкосились, и я едва не упала, с трудом сохранив равновесие.

— Это тюрьма — не детский сад. Здесь методы воспитания другие, ясно тебе?

— Тогда начинай думать, девочка. Я здесь самая снисходительная из всех. Другие бы отдубасили тебя просто в профилактических целях.

Её «девочка» резало по ушам так же сильно, как и предупреждение. Мне двадцать три, а не пятнадцать, и в протоколе досмотра это указано, но Лу упорно продолжала меня так называть, а я раз за разом делала вид, что не слышу, чтобы не получить по шее. Она осмотрела меня сзади, повернула к себе лицом и проделала те же манипуляции, заглядывая даже в рот. После проверки я переоделась в тюремное тряпьё, осмотрела себя и обратилась к ней:

Она издала смешок, будто в вопросе подразумевалась шутка. Но я не шутила, поэтому продолжила пялиться на неё, ожидая ответа.

— Чтобы в случае побега проще попасть было.

Закатив глаза, Лу поджала пухлые губы и разомкнула, выпуская изо рта противный чавкающий звук.

— Куда придётся, девочка. Так что лучше отсиди свой срок и гуляй себе спокойно… если сможешь.

Безвкусный ярко-оранжевый комбинезон испортил все мои планы. Я только надела его, но уже желала поскорее выбраться из этого места любой ценой. И сделаю это, даже если придётся бежать с голой задницей.

После осмотра пришёл другой надзиратель, он снова заковал меня в наручники и толкнул к выходу.

— Куда мы идём? — спросила я, глядя снизу вверх на высоченного головореза с пучком на голове.

Он схватил меня за предплечье, не удостоив даже косого взгляда, будто я не человек вовсе. Другие надзиратели стояли по периметру, с высокомерными мордами наблюдая за тем, как головорез вёл меня, по всей видимости, через зону отдыха. Заключённые здесь могли спокойно передвигаться и проводить досуг так, как им хочется, но вместо этого все отвлеклись от своих дел. Смотрели на меня с насмешкой, не отводя глаз, будто вместо наручников в руках висела табличка с надписью: «свежее мясо».

Они сидели по группам: чёрные, белые и две другие, которые мне не удалось идентифицировать. Если с расовой градацией всё было ясно, то с другими группировками — нет. Все были на одно лицо. От липких взглядов чесались ладони; во рту скапливалась вязкая слюна; хотелось быстрее добраться до камеры и подумать в одиночестве.

Когда меня привели к камере, сразу обратила внимание на заключённую. Соседку. Она сидела на верхней койке, свесив ноги и уставившись в стену, не обращая никакого внимания на наше  присутствие. Надзиратель снял с меня наручники и пихнул в спину, бросив напоследок:

— Осваивайся. Соседка расскажет, что здесь и с чем едят. Или с кем.

Он скрылся из виду, а я прошла внутрь, осматривая бетонную коробку с малюсеньким окошком под потолком. Двухъярусная кровать, умывальник с туалетом в углу, стол, уставленный кучей банок с неизвестным содержимым и стул.

— Ты новенькая? Или перевели? — спросила она, не поворачивая головы.

Я посмотрела на неё снизу вверх и, не дождавшись её встречного взгляда, обречённо плюхнулась на нижнюю койку.

— Меня зовут Дия, — она спрыгнула вниз и выпрямилась, просунув руки в карманы, — а тебя?

— Я... — начала я, но Дия перебила:

— Неважно, здесь имена не имеют значения. Главное — не лезь ко мне, и я не полезу к тебе.

Я коротко кивнула, понимая, что в этом месте лучше не задавать лишних вопросов. Дия подошла к окну, её движения были медленными, как будто она привыкла к каждому шагу в этой камере.

— За что тебя? — спросила она, не глядя на меня.

— Я помогала с документами супружеской паре. Они хотели развестись без делёжки, по-честному поделить имущество через продажу доверенным лицам… в общем, потом оказалось, что они гос.служащие, а меня загребли как пособницу в отмывании денег.

Дия громко усмехнулась:

— Все здесь невиновные, пока не начнут говорить правду.

— А я виновна, — она повернулась ко мне, бросила многозначительный взгляд и подошла к столу, переставляя банки с места на место, — толкала ибогаин всяким малолеткам и попалась. Друзья с самого начала говорили, что я идиотка, что с богатыми родителями заниматься подобным стыдно, но я не слушала, потому что ощущала себя каким-то божеством, что ли. Ты бы видела моих клиентов, когда я ломила цену втрое и размахивала пакетами с таблетками перед их лицами. Они всё равно покупали, потому что ибога очень быстро вызывает привыкание.

Дия открывала банку за банкой, нюхала, растирала между пальцев содержимое и посматривала на меня, ожидая реакции. Я слышала ранее об этих таблетках. Наркота, которую употребляют в больших количествах, чтобы словить галлюцинации и выйти за грань своего сознания. Но почему нельзя просто напиться?

Заметив, что моя соседка не такая уж молчаливая и охотно говорит о себе, я решила попробовать разговорить её, чтобы понять, как выжить в этом злачном месте.

— Сколько тебе осталось?

— Достаточно, чтобы понять, что здесь лучше молчать и не задавать лишних вопросов. — резко ответила Дия.

Не вышло. Решив, что разговор окончен, я забралась на кровать с ногами, подползла к стене, чтобы не напоминать о себе, но она продолжила:

— В тюрьме есть два варианта: либо ты, либо тебя. Если не хочешь, чтобы тебя трахнули каким-нибудь посторонним предметом — найди себе покровителя, чтобы он делал это туда, куда надо, и тем, чем поприятнее.

Я нахмурилась, вылезая из тени.

— О каком покровителе речь? Мы же в женской тюрьме.

— Ты идиотка? — Дия злобно зыркнула на меня, с грохотом поставила банку на стол и подобралась ближе, присаживаясь на корточки, — найди себе надзирателя и отдайся ему, будет тебе защита. Только аккуратнее, крыс много здесь… — она бросила мимолётный взгляд на закрытую дверь камеры, — если кто-то доложит начальнику тюрьмы, он с тебя шкуру спустит.

От услышанного в горле образовался ком. Дия озвучила два варианта: в одном надо мной будут издеваться заключённые-лесбиянки, в другом кто-то из надзирателей. Перспектива быть «трахнутой» в обоих случаях мне не прельщала, поэтому я снова отодвинулась к стене, обхватив колени руками. Придётся искать другие способы.

Провалявшись несколько часов на кровати, я так и не придумала, каким способом буду защищать свои честь и достоинство. Дия не разговаривала со мной, так же лежала на кровати или ковырялась в своих банках, намазывая содержимое то на руки, то на лицо. Запах в камере стоял отвратительный, но сказать об этом я так и не решилась. Мне ещё жить с ней, лучше вести себя поспокойнее.

Когда раздался звуковой сигнал, дверь открылась, и вошёл тот самый головорез с гулькой, который сопровождал меня с утра к камере.

Он посмотрел на меня с пренебрежением, даже с издёвкой, и перевёл взгляд на Дию.

Она спрыгнула с кровати, бесшумно приземляясь на пол, словно кошка, затем выпрямилась и поманила меня рукой, призывая пойти следом. Казалось, что желудок уже начинает прилипать к позвоночнику. Я с утра ничего не ела, поэтому молча встала и направилась за Дией, не глядя на головореза с гулькой. Слова Лу глубоко зарылись в стенки моей черепной коробки, а грубые толчки надзирателя в спину дали понять, что она не шутила. Со мной никогда не обращались таким образом, а в обычной жизни я б давно уже дала отпор, но здесь нужно действовать иначе и думать наперёд.

Дия шла впереди, направляя меня к столовой. Из других камер начали выходить заключённые, двигаясь в одном направлении с нами, как сбегающиеся на крошки тараканы. Напряжение внутри нарастало с каждым шагом, приближающим меня к месту скопления людей, которые уже привыкли к этим унылым серым стенам, оповещающим сигналам и лязгу ключей. Одинаковые тараканы в ярко-оранжевых робах, отличие было лишь в номерах, пришитых на спине, плечах и груди.

Столовая была заполнена заключёнными. Шум голосов, звон посуды, запах еды — всё это смешалось в однородный фон, обволакивающий от головы до пят, но не способный заглушить внутреннюю тревогу. Я старалась держаться ближе к Дие, прокручивая в голове её слова:

«В тюрьме есть два варианта: либо ты, либо тебя»

Мы взяли подносы и встали в очередь у длинного стола с раздачей еды. Я заметила, как некоторые из заключённых бросали на меня любопытные взгляды, другие — явно враждебные. Особенно выделялась одна девушка, крепко сложенная, с коротко остриженными волосами и жалящим взглядом. Она сидела за столом в углу, окружённая небольшой группой заключённых, которые, судя по всему, были её подручными. По спине пробежал холодок, когда наши взгляды встретились.

— Не смотри на неё. — сказала Дия, ожидая свою порцию. — Это Агния. Конченная стерва и самый настоящий провокатор.

— Главная расистской группировки. Берегись её.

— А что она сделает? — спросила я, скосив взгляд на двух надзирателей, застывших у входа в столовую, — кругом охрана.

— Они не сразу разнимают. Иногда даже делают ставки, кто кого, и разнимают лишь тогда, когда победа становится очевидной.

Беспредел. И кто из нас животное? Я поджала губы и перевела взгляд на самое большое и яркое пятно, буравящее меня взглядом.

— А вон та, за соседним столом от Агнии?

— Чёрная? Это Бо. Она безобидная, если ты не в её вкусе.

— Что? — Дия ухмыльнулась, зажала кусок хлеба между зубов, взяла поднос и направилась к одному из столов.

Никогда бы не подумала, что буду опасаться лесбиянок, но эта Бо… высокая, килограммов двести весит, и большая часть веса явно не жир. На миг представ, как она берёт женщин силой, я мотнула головой, схватила ложку из лотка в конце стола и пошла вслед за Дией.

Она села к той группе заключённых, которую я не смогла идентифицировать. То ли индейцы, то ли мексиканцы… Они активно жестикулировали и улыбались, разговаривая с Дией, а она ковырялась в подносе и поглядывала на меня, не поднимая головы.

Вообще, разницы не было, к кому прибиться — для всех чужая, как и они для меня. Но делать это в первый же день не стану. Сначала понаблюдаю.

Приметив один из свободных столов неподалёку от Дии, я подошла к нему, села и принялась ковырять ложкой еду. Слипшаяся каша, кусок курицы и салат из капусты выглядели не очень, но это лучше, чем я себе могла представить. За разглядыванием своего обеда я не заметила, как гул в столовой стих.

Агния подошла к столу, швырнула на него свой поднос, привлекая к себе внимание.

— Эй, новенькая, — её голос был низким, но звонким, с явной ноткой угрозы. — Ты думаешь, что можешь просто прийти сюда и занять чьё-то место?

Сердце тут же заклокотало в грудной клетке. Я старалась сохранять спокойствие, но руки уже начали подрагивать от резкого выброса адреналина в кровь. Глубоко вздохнув, я положила ложку и посмотрела на Дию, ища поддержки. Она медленно подняла голову и посмотрела на Агнию с холодным, безучастным взглядом, затем на меня и пожала плечами, отказываясь участвовать в распрях.

— Глухая что ли? — Агния щёлкнула пальцами перед моим носом, продолжая стоять возле стола.

— Чьё место я заняла? Здесь было не занято.

Она резко толкнула свой поднос к моему, сдвигая его с места. Я начала закипать, но всё ещё держалась, чтобы не плюнуть в лицо Агнии остатками каши. Дия не просто так велела остерегаться её.

— Окей, если проблема в этом, я пересяду.

Чтобы не провоцировать Агнию, я медленно встала и взяла свой поднос, чтобы убраться подальше. Она была ниже меня чуть ли не на голову, но подбородок специально не поднимала. Смотрела исподлобья, прожигая пронзительным взглядом дыру в моей черепушке.

Когда я села за другой стол, она ухмыльнулась и пошла следом. Её шаги были медленными, но уверенными, как будто она наслаждалась моментом. Я предчувствовала, что что-то произойдет. Надзиратели скрестили руки на груди; перешёптывающиеся до этого момента заключённые затихли, наблюдая за нами; Дия отложила приём пищи и села поудобнее, согнув ногу в колене и расположив стопу на лавке прям так, не снимая обуви.

— Ты не поняла, новенькая, — Агния швырнула мой поднос на пол и демонстративно положила ладонь на грудь, — упс, как неловко. Кто-нибудь хочет поделиться своей порцией с новенькой?

Она огляделась, выискивая того, кто действительно мог вступиться за меня. Все молчали — лишнее доказательство того, что полагаться здесь нужно исключительно на себя. Но мне и не нужна чья-то поддержка. Не выдержав, я встала с лавки и отправила поднос Агнии вслед за моим.

— Упс, — произнесла с наигранным сочувствием, поджав губы, — кажется, нам понадобится две порции.

Агния набросилась на меня, как бешеная крыса. Она взялась обеими руками за мою одежду и рывком потянула на себя, выставив одно колено вперёд. Я согнулась, закашляла от тупой боли, пронзившей брюшную полость. Пользуясь моментом, Агния схватила меня за волосы, переступила с ноги на ногу и снова нанесла удар коленом. Не успев сгруппироваться, я закрыла лишь часть лица руками, но этого оказалось недостаточно. Смазанный удар пришёлся по челюсти.

1.Заключённая

Мама Оди

Эвтида попадает в место лишения свободы и решает любой ценой завоевать уважение среди заключённых, но её действия привлекают внимание начальника тюрьмы.

Клуб Романтики: Песнь о Красном Ниле

Амен/Эва

Эва/Амен

Тюремный роман

На форумах поклонников «Клуба Романтики» сломано много копий по поводу того, какая из интерактивных историй – самая захватывающая. Однако почти все фанаты вносят в свои личные топ-3 «Секрет Небес» за авторством писателя Алисы (она же – Элис). История девушки Вики, которая после смерти пытается разобраться в своих чувствах, встречает знойного красавца Люцифера и вычисляет имя своего убийцы, впечатлила читателей своей продуманностью и реалистичностью. Как и любая хорошая история, эта породила множество фанфиков и теорий на форумах поклонников.
Мы отделили зёрна от плевел и опубликовали в нашем фэндоме только лучшие фанфики «Секрета Небес». Читайте наши ФФ, и вы узнаете, как сложились бы отношения Вики и Дино при появлении сильного ОЖП, а также какую сторону в итоге выберет полукровка Мальбонте. У нас есть произведения и по 2-ой части этой интерактивной истории – с участием Астарота, Эрагона и всех всадников Апокалипсиса, включая одиозного Голода. Особо впечатлительных предупреждаем сразу: часть наших историй имеет возрастное ограничение 18+ и может быть ну очень горячей! 

От оригинальной книги Брэма Стокера душа прямо-таки уходит в пятки. Однако «Клуб Романтики» сумел превратить ужастик о кровожадном графе из Трансильвании в сентиментальную интерактивную историю. «Дракула. История Любви» вполне себе вписывается в современный тренд, который показывает, что вампиры могут не только рычать и сосать кровь, но и ухаживать за девушками – причём куда красивее простых смертных.
Читая наши фанфики по «Дракуле История Любви», вы отправитесь назад во времени в Османскую империю XV века вместе с реставратором Лайей, чтобы разобраться, кто же такой этот загадочный филантроп Влад и почему шесть веков назад он выглядел так же неотразимо, как сейчас. В нашем каталоге вас ждут ФФ с ОЖП и ОМП, а также кроссоверы с другими фэндомами. Однако призываем вас быть осторожными: персонажи историй настолько очаровательны, что прощаться с ними вам будет очень тяжело!

Тюремный роман

Комментарии (0)