 Ты и я сделаны из пламени. Нам всегда было суждено гореть вместе.

Полумрак. Близость и терпкий запах крепкого мужского тела сводят ее с ума.

Так сладко и мучительно-опьяняюще. Из головы испаряются все мысли, теперь она без рода, без имени, знает лишь то, что принадлежит ему, а он ей. Променять бы всю остальную жизнь на эти мгновения. Личные границы давно стерты. Хочется больше, еще больше, сполна узнать, что значит настоящее наслаждение.

Он учил ее кататься на Сиракс, разбираться в чистоте драгоценных камней, привезенных из дальних регионов, делился историями из путешествий, сражений, турниров. Да и не припомнить, сколько всего рассказал и показал. Он хороший учитель. Но девочка выросла, пришло время делиться знаниями в чем-то более зрелом и интимном.

Она создана для его объятий и ласк. Ее тело и душа кричат об этом. Союз двух таких страстных и похожих по духу людей уготован судьбой.

Рейнира судорожно комкает на его груди рубашку, ощущая через тонкую ткань жар кожи. Он близко, так томительно близко. Она встает на цыпочки, обхватывает широкие плечи руками и настойчиво тянется к его губам. Ей нужен этот поцелуй, сейчас, немедленно.

— Возьми то, что принадлежит тебе, — шепотом молит она.

Под натиском ее настойчивых рук он, наконец-то, делает шаг навстречу и наклоняется к ее лицу. Она чувствует его желание. Такое же как и ее, дикое, необузданное. Им не нужны слова, чтобы понимать друг друга, их цель в это мгновение едина и ясна.

Но вдруг его руки обхватывают ее запястья, он секунду колеблется, а потом аккуратно, но настойчиво отстраняет от себя и делает шаг назад:

, — произносит тихий голос на валирийском, полный печали, — kesir gīmī.

Ей едва удается разобрать смысл слов — разум затуманен, да и не хочется мириться со значением.

А потом он отпускает ее запястья и исчезает в темноте. Она в отчаянии выкрикивает его имя, но звук лишь отскакивает от стен и растворяется в пустоте. Его уже нет. 

Рейнира просыпается в холодной одинокой постели. Она сворачивается клубочком и бесшумно плачет, пока слез больше не остается.

В центре зала щедро накрытый праздничный стол, который ломится от изысканных яств и напитков, привезенных из разных уголков Семи Королевств. Рейнира сидит во главе стола с отцом и женихом, и сама чувствует себя поданным гостям блюдом, к которому все хотят протянуть свои мерзкие ручонки и обглодать до косточек. Да, все эти лизоблюды точно хотят ее погибели. Не дождутся, не с той связались.

Рейнира делает глубокий вдох, ощущая как спицы корсета давят на ребра, выдыхает, и снова натягивает на лицо приветливую улыбку. Скулы от напряжения начинают побаливать, а в висках все сильнее стучит пульс. Встреча гостей затягивается уже ни на один час, а этой ночью, как назло, совсем не удалось сомкнуть глаз. Хотя теперь бессонница кажется отрадой, ведь последние недели, как только удается погрузиться в недолгий сон, там ей является мужчина, которого пообещала себе ненавидеть до конца жизни. Принц с серебряными волосами, холодным сердцем и порочной душой. 

Ее драконье проклятие.

Хочется подливать вина в бокал куда чаще, чем позволяют приличия, но из-за цепкого взгляда отца и постоянного внимания гостей приходиться откинуть эту идею.

Сегодня день ее свадьбы. Как долгое время единственная дочь короля она никогда не рассчитывала на брачный союз по любви и собственному выбору, и все же где-то в глубине души надеялась, что мечты станут реальностью. Она — дракон. Страстный, свободный, никому не подчиняющийся. Но после объявления ее наследницей на плечах лежат совсем другого масштаба обязательства. Кому теперь сдались ее желания, кроме нее самой?

— От дома Ланнистеров — лорд Джейсон Ланнистер! Хранитель Запада и лорд утеса Кастерли! — Рейнира резко вздрагивает, вырываясь из раздумий.

Объявленный лорд приближается к их столу и она, не удержавшись, закатывает глаза. Ланнистеры. Высокомерные и самолюбивые, она на дух не переносит Джейсона даже по одиночке, а ведь у него есть совершенно идентичный не только по внешности, но и невыносимому характеру брат-близнец.

— Поздравляю, ваша Милость. Вы выбрали принцессе достойного жениха, — в поклоне заявляет Джейсон королю и одаривает Рейниру лукавым взглядом. Конечно, он так не думает, самым достойным женихом на всем белом свете он беспрекословно считает себя самого. Стереть бы с зазнавшегося петуха раз и навсегда это самодовольное выражение лица.

— Благодарю, лорд Джейсон. О лучшем муже, чем сир Лейнор, можно только мечтать, — отвечает Рейнира с все той же искусственно натянутой улыбкой.

«Dracarys», — мстительно произносит она про себя, представляя как зал и всех этих знатных господ охватывает пламя дракона, как они кричат и морщатся от ужаса и боли, молят о пощаде, но через какие-то считанные секунды превращаются в застывшие в искореженных позах угли. Эта яркая фантазия чуть приободряет.

Как только Ланнистер заканчивает заранее заготовленную поздравительно-унылую речь, которую она, пребывая в своих садистских мечтах, практически полностью пропускает мимо ушей, —  и, наконец-то, спускается со ступенек к общим столам, Рейнира со скучающим видом переводит взгляд на вход в ожидании нового гостя… и тут сердце пропускает удар.

. Его губы кривятся в подобии улыбки, но та не достигает глаз. Он неспешной ленивой походкой направляется к их столу, явно наслаждаясь реакцией на свое появление, смакуя внезапно воцарившуются в зале тишину, каждый шепот и косой взгляд в его сторону. Он кажется вполне расслабленным и равнодушным, но Рейнира знает, что на самом деле Деймон таким не бывает: ему плевать, что думают о нем другие, но он всегда собран, внимателен, каждое его движение четко продумано и для любого действия есть повод.

«Был ли повод бросить меня в Блошином Конце?», — приходит печальная мысль, но запрещает себе об этом думать. И так уже задавалась этим вопросом тысячу раз, но ответа не нашла.

Незваный гость смотрит на Визериса, который молча поднимается из-за стола, потом на Рейниру — его взгляд задерживается на ней и чуть теплеет. Или это только кажется.

Проклятье. По ее спине пробегает холодок, ноги немеют. Вот кого точно не хочется видеть на свадьбе, так это дядю. На 

 свадьбе с другим мужчиной,

. Она день за днем уговаривает себя отпустить произошедшую между ними скандальную ситуацию, затаенные обиды, и жить дальше. Но пока не выходит.

Она не видит, но чувствует, что Деймон за ней наблюдает. Ей не хочется смотреть в его сторону и убеждаться в этом. Рейнира лишь косится на его длинные пальцы, отбивающие такт по столу, и видит пустую тарелку. Он не притрагивается к еде.

Сердце отчего-то начинает колотится сильнее, она хватает кувшин с вином и наполняет кубок до краев, а после сразу делает здоровенный глоток, от которого давится, а напиток чуть ли не носом идет. Вот, наверное, 

 забавляется от души. Седьмое пекло, какое унижение.

— Что ты творишь, — шипит отец, косясь на ее кубок. — Веди себя прилично, не гоже тебе столько пить.

— Никто не видит, — угрюмо выдыхает Рейнира, откашлявшись. — Все достаточно пьяны, чтобы не измерять уровень приличия вина в моем кубке.

Визерис больше не спорит, но недовольно бубнит что-то под нос и забирает кувшин на свою сторону. Лейнор, наблюдая за этим, с понимаем ей улыбается и получает в ответ теплую, но слегка вымученную улыбку.

О, Лейнор. Она вообще не собиралась замуж — ни за кого из этих лордов, которым хотели ее продать, — но если выбирать из зол, то он самое меньшее. Ее будущий муж заговорчески кивает на свой кувшин, что, мол, захочешь, бери еще, и Рейнира не удерживается от веселого смешка. Ее рыцарь, спаситель.

Десять минут спустя, чуть расслабившись от вина и шуток Лейнора, она с улыбкой обводит взглядом сидящих за столом гостей, крутит головой правее… и вдруг взгляд останавливается на мужчине, на которого смотреть сегодня категорически себе запретила. Улыбка тускнеет, и Рейнира поджимает губы, закусывая нижнюю. Теперь поздно отводить взгляд, иначе это будет трусливо и унизительно.

Деймон знал с самого начала, что она рано или поздно посмотрит на него, это видно по его едва заметной удовлетворенной ухмылке. Он все еще за ней наблюдает; чуть наклоняет набок голову, неспешно делает глоток из кубка и прищуривается. Задает молчаливый вопрос. Рейнира приподнимает бровь и задирает подбородок, отвечает на его взгляд с высокомерным вызовом.

«Ответь на свой вопрос сам, дядя. Ведь все всегда было, есть и будет только в твоих руках».

Почти все гости танцуют, а остальные едят и пьют, в зале шумно, душно и весело. Теперь и Рейнира в настроении веселиться — выпила достаточно вина, чтобы уйти в кураж. А почему нет? Все же это праздник в ее честь. Сколько можно мучить себя унизительными мыслями, изводить мечтами, которым не суждено сбыться? Нужно жить здесь и сейчас, наслаждаться танцами с женихом, с весьма симпатичным сиром Стронгом, другими гостями, которые рады ей — по крайней мере в эту минуту, — и разделяют ее запал.

Она не думает о Деймоне. Не думает, не думает. Не гадает, что он делает и продолжает ли наблюдать за ней. Рейнира кружится в танце, меняя партнера за партнером, и совершенно теряет счет времени.

— Извините, сир Стронг, мне нужно поговорить с Рейнирой.

Она резко вскидывает голову. Деймон каким-то чудом оказывается возле нее. Внешне он, как и всегда, кажется вполне спокойным, но по глубокой морщинке между бровей и быстро бьющему пульсу на шейной артерии Рейнира понимает, что он раздражен.

Это заключение забавляет ее, хочется вывести его из себя более явно, придумать колкую фразу для отказа, но Деймон вдруг крепко хватает ее за руку, едва ли услышав согласие Стронга, и ведет через толпу подальше от посторонних глаз. Ее он не спрашивает.

Она никуда с ним не пойдет! Сейчас вырвет руку и пошлет куда подальше прямо среди толпы, пусть знает свое место! Но ноги-предатели сами покорно топают вслед за широкой спиной, позволяя вести себя.

Деймон останавливается, когда народ чуть редеет, разворачивается и буквально нависает над ней как чертова гора, нагло вторгаясь в ее личное пространство среди полного гостей зала. Он выше на голову, даже больше, и хоть Рейнире очень хочется сохранить преимущество над ним — где-то там, внизу, с запрокинутой головой, делать это сложновато.

Время будто останавливается, а люди вокруг исчезают. Есть только они вдвоём в целом мире. Рядом с ним всегда так.

Деймон молчит и просто смотрит на нее, а в глазах все тот же немой вопрос, что и за столом, но теперь в его взгляде есть что-то еще.

Тоска? Печаль? Сожаление о чем-то? Бред, Деймон не умеет испытывать ничего подобного.

А может он разочарован в ней? От этой мысли по коже пробегает холодок.

 хочешь? — наконец следует сухой, резкий вопрос.

— Не знала, что для тебя важны мои желания, — изгибает она насмешливо бровь и смело встречается с ним взглядом. В ней растет возмущение, которое придает силы противостоять внезапному допросу. Кто знает, что вообще происходит в его дурной голове.

— Тебе не нужно все это. Лейнор хороший человек и славный рыцарь. Он наскучит тебе до смерти, — продолжает Деймон. Кажется, что он хочет сказать что-то еще, но делает паузу.

«Скука — не самое худшее, что можно найти в браке по расчету».

— Кто-то говорил, что брак — лишь политическая сделка, — иронично отвечает Рейнира.

— Мой недавно был расторгнут, — внезапно констатирует факт Деймон и подходит еще ближе. Неприлично близко.

В голове Рейниры рождаются тысячи мыслей, миллионы колких унизительных фраз, которые заденут его самолюбие. Но все, что вылетает из ее уст, это:

— Так возьми меня. — Она произносит вслух то, что думает. Вино тому причина, а может больше нет сил играть с ним в эти подковерные игры, которые ни к чему не приводят. Она не может молчать и сдерживать то, чего так хочет вот уже будто сотни долгих зим. — Разве не это было твоей целью? Я пока не замужем, но время бежит очень быстро. Ты наверняка вооружен. Прорвись через гвардейцев отца, увези меня на Драконий Камень, и сделай своей законной женой.

Деймон резко выдыхает, его пальцы обхватывают ее подборок и поднимают выше, взгляд опускается к губам. Если он поцелует ее посреди зала —  будет скандал.

Вдруг раздается какой-то шум, гость рядом задевает ее плечом, он огибает ее и куда-то спешит, и Деймон оборачивается.

Он смотрит по сторонам, оценивая ситуацию, а вот ей не видно, что присходит, с ее ростом это попросту невозможно, почти все гости выше ее и закрывают обзор. Но не успевает она опомнится, как теплая мужская ладонь хватает ее за руку и умело выводит через толкучку к выходу. Мелькает отстраненная мысль, что в зале что-то случилось, но через секунду та испаряется.

Пусть все горит алым драконьим пламенем.

— Куда ты меня тащишь? — возмущается Рейнира, опомнившись только с минуту спустя, что послушно позволяет себя вести. Деймон тянет ее за собой все дальше по полутемным коридорам, пока в противоположную от них сторону, на шум из зала, бегут гвардейцы, но те не обращают на беглецов никакого внимания. — Не хочешь сначала мне поведать о своих планах?

— Нужно поговорить. Наедине. — Его не терпящий возражений тон не оставляет и намёка на то, чтобы с ним спорить. Ее похититель чуть сбавляет шаг, но продолжает целенаправленно идти вперед и крепко держать за руку.

— А меня ты спросить не захотел? — Тишина. — Почему это надо делать именно сейчас? У тебя была гора неотложных дел? Из-за которых ты успел появился только се…

Наконец они заворачивают за угол и Деймон резко останавливается, отчего Рейнира чуть в него не врезается. В этой части замка пустынно и тихо, даже шум из зала практически не слышен.

— Я внимательно тебя слушаю. — Рейнира упирает руки в бока, пытаясь выглядеть уверенной. На самом деле сердце выпрыгивает из груди с того момента, как дядя оказался рядом, оно бьется в каком-то неведомом томительном предвкушении.

Но Деймон опять не торопится отвечать. Он осматривает ее с головы до пят, медленно, тщательно, будто раздевая глазами, и поднимает взор к ее лицу. Криво усмехнувшись, он смотрит на ее прическу.

— Ужасно. Отвратительная чопорная безвкусица, — он кивает на ее волосы. — Это гнездо, что тебе соорудили на голове.

Рейнира давится воздухом от возмущения.

— Это не твое дело. И мне все нравится. На нашей с тобой свадьбе будешь сам мне выбирать прическу, наряды, все что душа пожелает! — шипит она ему в ответ, кипя от злости. Да как он смеет критиковать ее! Заявился как ни в чем ни бывало и строит из себя эксперта мод.

Деймон улыбается, скорее даже довольно ухмыляется, ему явно нравится, что он выводит ее из себя. Он поднимает руку, обхватывает ладонью ее лицо и нежно обводит подушечкой большого пальца ее нижнюю губу, от чего в голове Рейниры вдруг испаряются все мысли, а следом за ними и злость. Деймон тихо добавляет:

— Тебе больше идут распущенные.

— Обязательно учту, — язвит Рейнира, но в голосе нет больше гнева. — Ты об этом… хотел поговорить подальше ото всех?

С трудом удается собрать мысли в кучу. Рядом с ним плохо выходит соображать, да помогут ей Боги.

— Нет, — следует короткий ответ. Он специально дразнит ее, тянет время. Его чуть шершавый палец перемещается на ее щеку, обводя нежную кожу ласковыми круговыми движениями. — Хочу, чтобы ты рассказала мне, чего действительно хочешь.

— И что это изменит? — У Рейниры тоскливо щемит в груди. Да, он может украсть ее, увезти к себе, о, как этого хочется, но времени не так много, да и момент весьма неподходящий. Если бы он тоже этого хотел, то намного раньше все решил. Договорился с отцом — угрозами, обещаниями, обманом. Как угодно, но смог. Это же Деймон, ему любая проблема по плечу.

— Многое, — тихо отвечает Деймон. Теперь в его глазах плещется теплота, и та предназначена ей, только ей, и это так греет сердце. Он совсем не кажется отстраненным, это снова ее, родной Деймон. — Мне важно знать, о чем ты мечтаешь.

— Нет, ничего не изменит, — грустно и слегка нервно отвечает Рейнира. Деймон все так же спокойно смотрит на нее, и его спокойствие передается ей. Когда она продолжает говорить, голос звучит уже размеренно: — Мои желания и мечты останутся только моими, я смирилась со своей судьбой и ответственностью, возложенной на мои плечи. Ты исчез после нашей последней встречи, бросил беззащитной, полуголой и растерянной — впрочем, я почти свыклась с этим, и не могу каждый раз ждать тебя и гадать, когда ты соизволишь вернуться снова. 

Последнее слово она выговаривает особенно отчетливо, с издевкой.

— Я не бросал тебя, — суровым тоном отвечает Деймон, почти до боли обхватывая пальцами ее подбородок и задирая голову вверх, заставляя смотреть себе в глаза. Да, его задевают ее слова. Далеко не каждому удается пошатнуть самообладание Деймона, а может быть, только ей. — Я оставил тебя в борделе, потому что потерял контроль над ситуацией. Ты же знаешь, стало бы только хуже. Но я никогда не хотел навредить тебе.

— Хуже? Не хотел навредить? — Рейнира вырывается из его хватки и всплескивает руками. — Что может быть хуже, чем застрять в одиночестве посреди борделя? Ты хоть думал, что могло произойти? Ты… ты раздразнил меня, я хотела большего, я чуть не отдалась сиру Кри… в пекло тебя!

Рейнира разворачивается, чтобы уйти. Все, больше невозможно это терпеть. Он не знает, что натворил, понятия не имеет, что теперь каждую ночь снится ей, дразнит, возбуждает, а после исчезает, и так снова и снова, вновь заставляя пережить это чувство брошенности и одиночества. Он не представляет силу ее мучений, но так спокойно об этом рассуждает. Оправдывает себя. С нее хватит.

— Стой. — Деймон тут же хватает ее за талию, тянет на себя и прижимает спиной к своей груди. Рейнира начинает отчаянно брыкаться, пытаясь освободится от его хватки, но силы неравны, он удерживает ее одной рукой.

— Отпусти меня! Нам не о чем больше разговаривать. Я не хочу слушать твои оправдания, это все бессмысленно. Не хочешь меня, не собираешься забирать на Драконий Камень и жениться, тогда я стану женой Лейнора, нарожаю ему кучу детей, и…

— Конечно, а как же, — его голос преисполнен горечью, — обязательно.

Он резко разворачивает ее лицом к себе, она даже не успевает опомниться, как он обхватывает ладонью ее затылок.

— Я знаю, что заставил тебя страдать, но сам мучаюсь в разы больше, — тихо признается Деймон. — И ты — только моя.

И он впивается в ее губы резким, грубым, собственническим поцелуем, шагает навстречу, заставляя отступить, и достаточно сильно впечатывает спиной в стену, но Рейнира уже этого практически не чувствует. У нее перехватывает дыхание, и через несколько мгновений она сдается под его натиском, раскрывает губы и впускает в рот его язык.

Его поцелуй не такой как в борделе. Куда глубже, интимнее, он больше не сдерживает себя, но вместо страха Рейнира испытывает восторг. Она встает на носочки и прижимается к нему всем своим трепещущим телом, зарываясь пальцами в волосы на его затылке.

— Ты не знаешь силу моих страданий, чтобы сравнивать, — шепчет Рейнира ему в губы, как только они прерываются, чтобы отдышаться. — А еще я не принадлежу тебе. По крайней мере, пока.

— Допустим, — хрипло отвечает Деймон. Его светлые глаза темнеют от страсти, зрачки закрывают почти всю радужку. — Но это не навсегда. Кстати, для каждого из этих хлыщей, с которыми ты веселилась в зале, я придумал особенно изощренную смерть.

Сердце Рейниры наполняется радостью от такого признания, она обхватывает голову Деймона руками, тянет к себе и прижимается лбом к его лбу. Он закрывает глаза и тяжело дышит. Им обоим этого мало.

— Так давай сбежим. Будь что будет, возможно, там уже все друг друга перебили, — грустно усмехается она. — Поженимся. А как взойду на престол, станешь принцем-консортом. Как тебе это? Разве ты не об этом мечтал?

— Нет, — губы Деймона трогает печальная улыбка.

Что-то сжимается в груди Рейниры от плохой догадки.

Carlie_Hessenthaler

Rem_K

Она хочет его забыть, но он ей этого не позволит.

Мартин Джордж «Порочный принц»

Мартин Джордж «Пламя и Кровь»

Дом Дракона

Деймон Таргариен/Рейнира Таргариен

Джейсон Ланнистер

Лейнор Веларион

Харвин Стронг

Визерис I Таргариен

Возьми то, что принадлежит тебе

ru-vozmi-to-chto-prinadlejit-tebe-carlie-hessenthaler-beta-rem-k

Возьми то, что принадлежит тебе

Содержание

1

Комментарии (0)