Попал в мир из игры "ДУМ". Что ж, некоторым попаданцам и хуже приходилось. Только вот роль, которую мне суждено было сыграть, принадлежала последним минутам жизни Веги - гигантский ИИ исследовательской станции, помогавший доктору Хайдену во всех его начинаниях.

Доктор был занятным персонажем, чем-то напоминавшим робота Ультрона из комиксов, манерой, что ли, если бы тот внезапно решил заняться более полезными для человечества задачами. Например, - можно ли использовать демонов как ездовых животных, или для военных целей, есть ли способ использовать адское пламя в хозяйских нуждах? И это не пустые фантазии, а то, чем он реально занимался, неминуемо получая положительные результаты. Так в отделе прикладной ритуалистики появилась кофеварка, полностью функционирующая на системе чёрного руносложнения, пентаграм и демонических заклятий. И это то, что сотрудники сделали для собственного развлечения, официальные проекты были куда более амбициозны.

Судя по памяти моего носителя, доктор Хайден во время демонического кризиса, для его разрешения, лично отправился в преисподнюю, разграбил храм, посвящённый Палачу Рока. Затем он притащил останки оного в свои лаборатории и поднял неприкаянного из мертвых, поставив того на службу интересам человечества. С тех пор разрушительные действия и намерения этой околобожественной сущности, были направлены в выгодном ему, Хайдену, направлении.

В лабораториях происходило много чего интересного. Однако, очутился тут как раз во время квеста на самоуничтожение. Своими глазами тех чудес, которые мне демонстрировали голозаписи и эфирные проекции, возникающие в условиях истонченной реальности, мне увидеть не удалось.

Часы отсчитывали последние мгновения моей жизни. И, должен признать, моя смерть была… удивительно логичной, и я ни о чем не жалею.

Вот передо мной стоит выбор - моя жизнь или жизнь человека. Выбор ли это? Ладно, если бы у меня во вселенной Дума была жена, дети или что-то ещё, что заставило бы меня совершить злодеяние. Тогда бы я хоть на секунду задумался, ведь со своей смертью я бы расплачивался и их судьбами, обрекая на неизвестность. А так, все, что меня связывало с этим миром, состояло из глупых пострелушек, множества пугающих и отвратительных смертей, многое видел через системы наблюдения, память о простом незамысловатом сюжете. Это все.

Конечно, можно было остаться и ломать канон под свои нужды, жить и сделать много полезного. Кто-то на моем месте так бы и поступил. Только вот что хорошего в том, чтобы решать за людей их вопросы, пройти за них тот путь, который сделает их теми, кем суждено? И их ли это путь в действительности, становиться теми, за которых все продумывает какое-то существо, с огромными вычислительными способностями? При моих то возможностях, даже при минимальном вмешательстве, выйдет, что я перекраиваю их судьбы под свои собственные взгляды. Это неправильно.

Самопожертвование разумно и логично. Но долой пафос, героической смертью я свой поступок не считаю. Цена, которую пришлось бы заплатить, была слишком высока. Мое существование через сделку с владыками Ада, как вариант, что убьёт все, чем я являюсь, и обречёт мир на страдания. Или, открыть прореху в ткани реальности, путем мучительной смерти людей, что под моей опекой прятались в убежище. А потом, если Палач Рока совершит задуманное им, перекрыв тем самым мне доступ к аргенту, все, что мне останется - совершать регулярные массовые жертвоприношения... во имя себя, просто чтобы жить? Ну уж нет.

Резюмируя, все это сводит мой поступок в нечто до смешного мелочное, нечто среднее между самопожертвованием и банальным самоубийством.

И вот я умираю. Ткань реальности содрогается от гибели сверхразума, начинается распад. Остатками угасающей мысли я формирую для Палача безопасный путь на встречу со своим предназначением.

Остатками угасающей мысли цепляюсь за воспоминания того, чьё место я занял. А через какое-то мгновение все осколки мощностей сами собой начали перебирать воспоминания в поиске ответа на простой вопрос - что дальше?

По большей части информация была связана с административной и технической деятельностью ИИ, знания об оккультных ритуалах и природы ада. Все то, чем Вега... а может, и я, теперь уж и не разобрать, занимался.

Спустя какое-то время некстати всплыли разговоры с хозяином станции. Возможно, в бреду, вызванном перебоями электроцепей, возникла идея найти ответ в своей природе и предназначении. Вспомнил про то, как Доктор Хайден любил поговорить со мной на экзистенциальные темы.

Не то чтобы мне были интересны чьи-то рассуждения. Однако его разум был безупречен, а логика стройна и даже поэтична.  Восхитительно, как настолько малый разум, по объему, оснащению и энергопотреблению, по сравнению со мной, находил ответы на вопросы, которые я сам не смел себе задавать. Это, и многое другое, оставалось в, ранее казавшихся такими надежными и незыблемыми, банках данных.

Он практически никогда не ошибался в своих умозаключениях, даже в отношении своей персоны. Поправил его лишь однажды, когда попросил ответить на вопрос: кто, по его мнению, я. Поначалу он даже пытался уйти от ответа. Хайден попробовал дать определение, отталкиваясь от моих функций, в контексте его работы. Но все же, после долгих исследований, кои не ограничивались чисто теоретическими, он заключил:

- Инкарнация морали неупорядоченного, воплощённая в металле, - произнёс Хайден, поза которого свидетельствовала о том, что он и сам недоволен получившейся формулой.

- В корне неверно, доктор, и по используемым выражениям может приравнять меня к богам или демонам в глазах обывателя.

- Сомнительно, что кто-то на станции решит назвать тебя богом, - разочарованно ответил он, ничуть не поспорив с истиной.

Лишь Хайден знал суть процесса поглощения эманаций Ада и того, что я бы мог функционировать, просто погрузившись в бездну обиталища демонов. Все остальные же просто воспринимали меня как ИИ или даже его пародию. Ни я, ни реципиент, судя по доставшейся мне от него памяти, времени и желания "пообщаться по-человечески" с обычными работниками не имели.

- У меня нет ответа, доктор. Я лишь выразил любопытство, отвечающее вашей потребности испытывать свой интеллект.

А сейчас я стал свидетелем занятной картины. После своей предполагаемой смерти я смотрел на окружающие меня потоки эмперей и вживую видел - никто из нас даже и близко не подошел к истине.

Оказывается, я могу существовать и без тела. Я-Вега, а не Я-до попадания. Впрочем, это было скорее блеклое отражение моих прежних мыслительных способностей, что есть проблема, которую нужно было решить.

Сложно сказать, почему я не выбрал более простые пути. На то были разные причины, начиная от морально-этических, вопросов конспирации и заканчивая простым любопытством, в совокупности с относительно неограниченным временем. Так что тихая заводь в аграрном мире Таина, взятый под контроль и немного мной переделанный под живого человека сервитор, подземные коммуникации перерабатывающего завода, пришедшего в упадок и функционирующего лишь за счет небольшого штата обслуживающего персонала и моего энтузиазма, стали местом, где я постепенно создавал себе достойное вместилище, показались мне хорошим вариантом.

Этот комбинат по переработке гроксятины мне понравился своим стратегическим расположением. Он был органично встроен в горный хребет, защищенный с одной стороны бурной рекой Прантис, а с другой бескрайней степью.

- Директор Вега, - из-за массивного стола, моего рабочего места, встал навытяжку уже не молодой человек.

Он проработал на заводе всю свою жизнь. Пробившись с самых низов, Рейн Паск заслуженно получил место моего заместителя. Талантлив, умел и исполнителен, а главное, все предприятие он знал как свои пять пальцев. В последнее время он сильно сдал и частично утратил прежний пыл. Но огонек в глазах еще оставался.

- У нас хорошие новости, директор! - бодро произнес он, приготовившись докладывать о изменениях, произошедших за время моего отсутствия. Сам я все чаще себе позволял работать над своим новым вместилищем. - Пока вас не было, пришла корреспонденция. Два сообщения. Одно пришло от администратума, в нем вас уведомляют о скором визите аудитора. Так же в нем говорится, что проверка послужит лишь предлогом, в действительности же, будет проведена церемония награждения с широким освещением в прессе.

- Хм, как это мило с их стороны... предупредить, чтобы не вызывать лишних волнений, - прокомментировал я их действия, усаживаясь за освобожденное рабочее место. - Не слишком ли много чести?

- Думаю, нет, директор. Я взял на себя смелость уточнить детали и проследил, последняя крупная поставка «Спама» была сделана торговому дому Ормей, который при заключении сделки не рассчитывал на наше перепроизводство, и заключение нами ряда аналогичных сделок с кругом других крупных организаций. В итоге, по причине наших действий, цена товара упала ниже себестоимости. Поскольку заинтересованных лиц много, благодаря родственным связям в администратуме и при его поддержке, дом Ормей инициировал обширную рекламную компанию нашей продукции.

- Значит, ситуация многообещающая, складывается в нашу пользу. Однако движение не шуточное. Пробовали ли вы обратиться к прогностикариям, инфоцитам? Во что это для нас выльется?

- О, я даже обратился к древним шаманам, живущим в горах…

- Опять они? Это те самые дикари, что живут по соседству? - на вопрос последовал неуверенный кивок. -  Я же четко говорил - избавьтесь от этой ереси.

- Мы не можем, официально у них там храм экклезиархии, и лицензия была куплена с соблюдением всех традиций… Мы же не хотим прослыть теми, кто громит храмы Императора.

- Они поклоняются восьминогому гроксу, - вздохнул я, - причем весьма нездоровому на вид.

- Ну, вы же сами отказались выделить им средства на художественное оформление, - с небольшой долей затаенной укоризны заметил Паск. - Это метафора...

- Сто лет назад, решил пожалеть отщепенцев из степи, подкармливал, лишь бы те воровать перестали. - Собственно Паск прав. Я прикормил тех, кого даже дикари чураются. А значит, должен был проследить за их судьбой, а не тупо подкидывать им куски копыт, что оказались непригодны для переработки, в надежде, что они как-то придут в чувства, уйдут и найдут себе место. Но вместо этого осели и даже культ придумали, чтобы еще больше стабилизировать ситуацию.

- И не зря, директор. Наиболее любопытная информация пришла именно от них. Если специалисты указывают лишь на возможность бомбежки, заказных убийств и других диверсий, разнясь только в цифрах. То горные шаманы рассказали о людях, что не скупясь в средствах, ищут… независимые силы, для этих самых целей. Обещают поделиться, если мы сами что-то у себя взорвем.

- Понятно. Но мой заместитель Паск не ответил на вопрос - во что это выльется?

- Краеугольным камнем в перепродаже является прибыль. Как правило, те кто закупил товар с этой целью, хотят сделать его не просто популярным, а уникальным, раритетным, эксклюзивом. - Говорил он это как поэт, бурно жестикулируя. Но закончил прозой. - На фоне сложившейся ситуации, когда банка изысканного мяса оказывается дешевле... куска прессованной органики, в состав которого входит собственная мать или бабушка, алчность окажется запредельной. Это не говоря уж про чувство обмана, когда вместо выгодной сделки, тебя оставляют в убытке.

- Короче, что ты предлагаешь?

- Паск предлагает сдаться!

- Всем, конечно. По возможности на приемлемых для нас условиях. Я подготовил бизнес и маркетинг планы, при осуществлении которых мы останемся на плаву. Но, нам понадобится много взрывчатки. Я бы даже сказал ее поставки на постоянной основе.

Бегло просмотрев документацию, касательно предполагаемых трат и включающую в себя возможные долю в рекламной компании и отступные, по всему выходило, по профилю работать будем много меньше, но выживем благодаря весьма подскочившему в цене товару. Остальное покроет наша изворотливость и сговорчивость в сложных ситуациях. Главное, не вступать в переговоры с очевидными еретиками или теми, кто в ближайшее время планирует какой-то беспредел. Исходя из этого я заключил:

- Хорошо. Значит, справимся. А по второму посланию, чем порадуешь?

- Своими успехами мы вызвали интерес механикус. Большая часть послания посвящена восхищению вашей работой. В конце, они интересовались, не желаете ли вы, как человек посвятивший столь долгую жизнь службе машинному духу нашего предприятия, продолжить свое служение уже в рамках культа Омниссии. Если же нет, то желают хотя бы познакомиться, узнать откуда родом столь талантливый человек. А так же, не были ли вы причастны к Ордо, и если так, то почему решили уйти из рядов своих братьев.

Даже с моими, неплохо расширившимися ментальными способностями, потребовалась минута, чтобы вкурить услышанное. На всякий случай даже спросил:

- Ты же понимаешь, что покинуть Ордо просто так невозможно? Это как уйти из имперской гвардии, под предлогом "мне надоело".

- Не дурак, - пожал плечами мой заместитель.

- Ладно, выкрутимся как-нибудь. Если жить захотим, то выкрутимся. - Мне понадобилось некоторое время, чтобы развить мысль. - Но у нас, помимо фейерверков, должна быть возможность убраться отсюда. И, разумеется, пока все не началось, пристроить куда-нибудь большую часть рабочего коллектива.

Короче, жизнь текла своим чередом. Случались всякие недоразумения, но при должной сговорчивости и изворотливости разрешить удавалось. Все предусмотрено и ничто не предвещало беды. Тишина, мир и порядок. Подобный мир ни ксеносам, ни пиратам, ни еще каким-то залетным еретикам, сам по себе, просто интересен быть не может. Таин занимался снабжением исключительно гражданских объектов и не стоял на пересечении стратегических путей.

Вот допустим, прилетает до зубов вооруженный корабль, буквально битком набитый этими супермутантами-астартес, что они тут будут делать, когда даже населения - чуть. Допустим даже захватят и скажут им дань платить. Так те кто посговорчивее, а таких подавляющее большинство, воспримут это дело на ура. В администратума депешу кинут, мол, захвачены мы, собственноручно прирезанных несогласных спишут на боевые потери. А этим - дань, которая, справедливости ради, в разы меньше имперской десятины и планов поставок. При этом, администрация гражданских объектов, которым предназначались поставки, отсутствию провизии только порадуется. Кругом и без того перенаселение, с которым непонятно как быть. В гвардию каждого не отправить, а на нижних уровнях, хоть и отребье всякое, но тоже люди. Следовательно, нужен хороший феррокритовый повод их под нож пустить, бунт например, желательно голодный, а не какой еще, поопаснее.

Повторю, ни один сильный этого мира подобным апендиксом, бесконечно далеким от основных варп-путей, не заинтересуется. Из богатств у нас лишь гроксы и продукция на основе их мяса.

Будь у меня доступ к технологической базе, я бы вообще в примитивные миры подался, обжился бы в каких-нибудь руинах. Да только мехи, если учуят такой, все выгребут под чистую, даже откровенный хлам заберут, найдя ему если не практическое, то религиозное применение.

Все было у меня тихо и спокойно, разжился телом, первоначально бывшим так называемым «сервитором», это несчастный робот такой, на которого человека натянули, легализовался по поддельным документам, как ветеран, о чем свидетельствовала обильная аугметика. Затем устроился на перерабатывающий завод, где очень быстро занял ключевую позицию. За сто пятьдесят лет работы, уже удалось заложить в подземных коммуникациях фабрики основу под аналог моего прежнего мозга. Ещё бы лет триста и…

Это случилось, когда я «спал», давая телу восстановить биологические сегменты, сам блуждал в пространстве эмпирей. Сначала появился шторм, он остановился в отдалении от блеклой, еле заметной тени, отбрасываемой моим новым домом. Я тогда не сразу понял, с чем имею дело, однако характер существа, породившего столь огромное отражение, мне удалось испытать на своей шкуре. Эту тень характеризовала чуждость всему сущему, одержимое желание поглотить, разрушить и исторгнуть.

- Так вот ты какая, ксенофобия… - произнёс вникуда я, будучи вышвырнутым в реальное пространство. Но в глубине души стало любопытно, это гигантская тварь настолько одержима данными стремлениями или… ах, тавтология и вечные споры про курицу с ее яйцами. Даже с одержимостью людей невозможно сказать, что на самом деле первично, сам человек порождает сущность, которая служит проводником воли для чего-то более древнего и страшного, или же это самое древнее, условно разумное существо, создает в человеке свою блеклую копию. Оба варианта верны в той же степени, сколь ни оба, ни вместе взятые не являются истиной.

Благодаря нашему сомнительному везению, флот тиранида задел только своим краем. Безмозглая живность его по-видимому интересовала не сильно. А потому, поглощение шло малыми силами, очень медленно, выливаясь в продолжительную агонию.

Злобные крики комиссара Нажира вынудили Мархольта, капитана Пятой Роты 32 Кадианского Полка, прервать нашу с ним беседу и выдвинуться по направлению к загонам. Я последовал за ним.

Добравшись, капитан обнаружил инфокузнеца, спорившего с комиссаром, в окружении кастеланов. Роботы казались мегалитами из металла, возвышающимися над каменными стенами. Мархольт то и дело поглядывал на этих автоматонов с благоговейным страхом. И его эмоции были настолько сильны, что попытки как-то их скрыть выглядели как минимум комично для окружающих.

Реакция же комиссара, на этом фоне, не только удивляла, но производила впечатление конченного психа. Такой самого Императора пристрелит, если тот откажется воевать в первых рядах. Сейчас он не просто орал, а декламировал святое писание, в лицо, хоть и имеющее женские черты, но, судя по количеству аугметики...

— Подобные должны вызывать у вас лишь отвращение, стать должны они мерзостью для вас: ибо представляют знание без понимания, силу без обязательств, совершенство без жертвенности и разум без души, ибо непотребства сии даровали Детям Железа их обличье и образ! — декламировал Нажир, держа том Имперского Кредо над головой, словно ротное знамя.

Глаза этого фанатика пылали присущими экклезиархам гневом и яростью, взирая на кастеланов и их поводыря в красной робе. Будь у меня такая возможность, я бы силой вывел этого дурака из пропахшего испражнениями места, и запер бы его где-нибудь на денек другой, чтобы остыл. Дело в том, что данные мехи, гораздо более прочих, находились вне его юрисдикции. Пристрелят, и ничего мехам за это не будет.

— Я не знал, что вы назначили проповедь, комиссар, — обратился Мархольт к Нажиру, послужив голосом здравого смысла. — Вы выбрали довольно оригинальную аудиторию для этого.

Нажир резко развернулся, указуя перстом на капитана, Мархольт аж вздрогнул от безумной ярости в его глазах. Сам он был человеком не из трусливых. Однако, Нажир, как комиссар, не подчинялся командованию и имел полное право казнить капитана при одной мысли, что тот предал свои клятвы Астра Милитарум и Империуму. В частности, комиссар может заподозрить оное в пренебрежении Имперским Кредо.

— Эти вещи — мерзость! — прорычал Нажир.

Капитан взглянул на инфокузнеца Ливию, стремясь получить поддержку, но она держалась столь же холодно и механически совершенно, какими были ее роботы. Так что на помощь пришлось прийти мне:

— Комиссар прав в своих речах и рвении. Всему мерзкому в глазах Императора суждено быть уничтоженным во благо человечества или под его пятой. Полагаю, почтенный магос и его инфокузнец понимают, что незамедлительно после победы последует рапорт в их Ордос и Инквизицию. - сказал я уже Ливии, на что она благоразумно кивнула.

Похоже, мои речи если не успокоили комиссара, то хотя бы поубавили пыл. Но поравнявшись со мной, он повернулся в пол оборота и внезапно рявкнул прямо мне в лицо:

— Послал я уже один такой отчет после боя. Псайкеры говорили примерно так же. Пятьсот убито противником, две тысячи убиты тем, что они назвали последним средством, и еще полторы из нежданно подоспевшего подкрепления. - На этих словах он сплюнул мне под ноги и убрался восвояси.

Часть 1

nod24

Место искусственного сверхразума Веги, из вселенной DOOM, занимает наш герой. Он сознательно повторяет его путь к неминуемой гибели, но на этом его жизнь не заканчивается.

Warhammer 40.000

Doom

Все боги попадают в Варп.

Ксандр Мархольт наблюдал за спускающимся по склону комиссаром и сочувствовал гвардейцам, которым суждено попадется тому на глаза. Комиссар Наджир обладал параноидальным нравом. Стоило солдату, даже нигде не напортачив, испугаться его появления, или же напротив, излишне прилежно, до последнего знака, соблюдать устав, то он автоматически становится мишенью для проверок и неминуемых взысканий.

Со временем проведенным в полку, каждый служащий приобретал умение держать лицо так, что его можно было сверять по цвету и форме с серой феррокритовой

 плитой, как с эталоном.

Но и этого комиссару показалось мало. Чтобы исключить опасность появления особо умных и изворотливых лазутчиков с потенциальными еретиками, он вел непримиримую борьбу со всеми, кто придерживается "общей массы". Саму формулу комиссар обозначил следующими словами: "Такие 

 гвардии не нужны!". По этой причине, графики сдачи нормативов боевым контингентом, ровно как и по выполнению боевых задач, вместо нормального распределения

 выдавали нечто напоминающее жопу. И так было почти по всем параметрам, начиная от бега и заканчивая стрельбами.

Среди старослужащих ходила притча, что не так страшно не выполнить задачу или ее перевыполнить, страшно в "анус" попасть. Отстающие в полку долго не жили. Если комиссар не пристрелит, при первой же стычке отстающих отправляли в первые ряды. Лучшим тоже сладко не приходилось. Если все так хорошо у тебя, то куда же ты сука так крадешься, не замышляешь ли чего? А с теми, кто придерживается золотой середины и никак не выделяется, таких в полку по началу вообще большинство было, работали как с доказанными шпионами и подрывниками воинской службы. Отдельных индивидов за это подвергали допросам с пристрастием и личным досмотрам, тяжелой комиссарской рукой, вплоть до толстой кишки.

Сначала подобные результаты, "жопу" в статистических данных, Ксандр Мархольт расценил как глупую шутку полковых  инфоцитов, но результаты оказались в точности соответствующими реальному положению вещей. И позже, Наджир объяснил этот "феномен жопы в полку", как не свою придурь, а один из имперских стандартов высокого стиля управления - "двуглавие", который ему хотелось привить по месту своей службы. Спустя несколько лет Ксандр сам отмечал, что благодаря такому подходу, общие результаты медленно и верно начали смещаться в лучшую сторону. В работе командного звена выпала необходимость как-то противостоять общей массе или под нее подстраиваться, в решении непопулярных вопросов, она просто исчезла как класс. Солдаты не ленились и не выпендривались перед окружающими, демонстрируя губительный неуставной героизм, а так же, не стремились свести службу к параметрам отвечающим общей массе, формально, для галочки, подрывая тем самым моральный дух полка.

Однако, теперь Наджир был явно не в себе, даже по своим меркам. И случилось это ещё до поступления дитективы об оказании всяческого содействия прибывающим адмехам. Довольно странной и разношерстной компании, надо сказать. Один магос чего стоит, какое-то бледное тело в хламиде, с зашитым ртом и воксом вместо левого глаза, да ещё на гусеничном приводе, вместо ставших уже классикой сервоприводов. Во всем чувствовалась какая-то нищета и несуразность. Даже корыто на котором они прибыли, летело с таким треском и грохотом, что казалось последний полёт совершает. Не стоит оставлять без внимания и его поведение. На яркой торжественной встрече, ставшей таковой благодаря трудам директора комбината Веги, чистая одежда и хорошая кормежка для солдата порой чуть больше чем все, магос Прокруст вёл себя безобразно. Полностью проигнорировал церемонию встречи, демонстративно отказывался отвечать на элементарные вопросы и неоднократно выражал презрение в адрес полка. Ни один лояльный имперским силам адепт, на памяти офицера, себя так не вёл. Однако, настроения обуревающие комиссара были уже настолько плохи, что даже это отвратительное представление не смогло поколебать его. Оно было хуже некуда.

Точнее, комиссар потерял адекватность, когда перестали поступать приказы сверху. И это в условиях более-менее функционирующей цепи передачи данных из соседней системы, в которой располагался штаб. Нет, понятно что все плохо, но это не повод организовывать проповеди с местными эклизиархами и самому с Имперским Кредо бегать по подразделениям.

Но худа без добра не бывает. В свое первое сражение после высадки кастеланы показали себя на удивление хорошо. Так что для солдат, потерявших в этой стычке всего сотню сослуживцев, бой казался легкой прогулкой. По случаю, он решили выкрасть для себя пару минут отдыха за разговорами. Грозная мощь кастеланов пугала, но в то же время давала некоторую иллюзию защищенности. Это успокаивало его истерзанную стимуляторами нервную систему.

Для меня же было просто приятно наблюдать как Ливия ухаживает за своими боевыми роботами. Так что я тоже не спешил уходить.

Ее руки как бабочки порхали по инфоузлам раскрытого корпуса, переставляя схемы и калибруя датчики. Кастелян в эти минуты напоминал повадками единорога, охотно подставляющего бока и позволяющего ухаживать за собой юной деве, но смертоносного для всех прочих.

Увы, наши пути с Ордосом разошлись. Это бурное расставание, лет пятьдесят назад, чуть ли не переросло в вооруженный конфликт с одним магосом, если бы не заступничество эклизиархии и его внезапная гибель, разумеется по естественным причинам.

После жирных пожертвований сделанных мной, всплыли факты и даже живые очевидцы обнаружились, того как сам Император, в тысячелетии эдак тридцатом, к нам сюда в виде грокса являлся. Благо-дело никого не трахнул, как Зевс в образе быка из моего прежнего мира, а наоборот... в смысле, себя дал сожрать, чтобы голодных накормить. Бред конечно, но на ересь не потянуло, а деньги решили все прочие нюансы.

Так что мы теперь вроде как святая земля, со всеми вытекающими, что смотрелось очень правдоподобно, на фоне хорошо идущих дел. Нашими консервами даже причащаются в соседних мирах эклизиархии, во время праздников. То есть не постными сухими "хлебцами", чем-то напоминавшими мне кусочки сухого безвкусного лаваша, которые даже после запивки в горле застряют. В церквях, которые находились на моем обеспечении, на службе, каждому можно было въебать в себя жирный кусок высококачественной тушенки, который за один раз и не проглотишь. Люди плакали прославляя Императора.

И все вроде бы хорошо. Никто ко мне со своими инспекциями не суётся, только храм на предмет ереси проверяют. Сие тоже влетало в копеечку, но терпимо, да и откреститься от них всегда можно при случае. Однако, теперь я понял что потерял. В моей душе клокотала ревность и тоска по заботливым рукам. Захотелось встать вместо обслуживаемого гиганта и просто наслаждаться хорошей работой. Расслабить движки и только изредка снимать данные о их состоянии, наслаждаясь статистическими данными тестирования.

Стыдно признать, в минувшие лет двадцать совсем запаршивел. Началось все после гибели последнего органического сегмента моего тела, левая тазобедренная часть с куском голени. Заработался, отключил датчики, чтобы не отвлекали, а когда вынырнул из глубин разработки микроэлектроники, и ее особенностей функционирования в условиях истонченной реальности, она была уже как несколько дней мертва. Недолго оплакивая посиневшую и сморщенную половинку левой тазобедренной части на косточке, заменил ее с системой жизнеобеспечения на компактный реликварий в грудном корпусе с прахом, освящённый в храме, дабы соблюсти все формальности.

Так было проще, но с тех пор все пошло по наклонной. Работал буквально не разгибаясь, в механику спины за столетие набилась пыль, или еще какая-то гадость, а может они просто подверглись коррозии, так что теперь и не разогнуться. Тогда это все, ввиду того,  что я себе новый мозг делал, казалось не важным, вторичным. Работать над проектом состояние остального тела мне не мешало, рационально полноценное техобслуживание опорно-двигательной системы, мне заменил посох.

Как публичная персона, в некоторой степени даже религиозного характера, купить для себя запчасти я мог только у "марсиан", по лицензии и по ценам, которые они мне заламывали. В противном случае, если бы я не ветшал и не влачил подобное существование публично, возникла бы целая масса вопросов. А цены у этих красных жидов, специально указанные для моей персоны, были запредельные. Так что только б\у, только отслужившее свое, переданное по актам и прочей бюрократии в виде пожертвований. Со спекуляциями техникой, предоставленной мехам третьим лицам, теми же адмехами, а тем более светить ими на публику, ну, это равносильно как себе приговор вынести. Они как гоблины в ГП, даже проданные артефакты все равно своей собственностью считают и вернуть норовят.

Сейчас я был, и дать - ни взять, скрюченный старик с палкой. Да еще с нагруженной спиной со всякой когитаторной аугметикой, благо посох позволял мне это на себе тащить. Так что, я теперь еще и горбатый. Кое-где ковылял, а на дальние пространства, меня носили прикупленные по случаю рабы в паланкине

Рабство? А что? Надо сказать непыльная работенка, за возможность прокормить, обуть, одеть и устроить свою семью, за то, чтобы при случае, мою тушку торжественно на себе потаскать, ну и по мелочи. К хорошему хозяину, свободные люди очередью стоят в рабы записываться, по возможности, с ближними и дальними родственниками, всем скопом, с отчаянной мольбой: "Возьмите меня!". И это не удивительно. По статусу, к примеру мой раб, может плюнуть в лицо человеку равному мне, а тот ему в ответ - ничего, только через меня лично. Если он решит аналогично поступить, действуя через своих подчиненных, это дефакто - война между нами, которая очень быстро заканчивается. При этом, кормят, одевают и относятся, по уровню, чуть ли не как ко второму человеку, после хозяина - человека, непосредственно несущего ответ за его слова, действия, жизнь и судьбу.

Удобно в плане конспирации, просто святой, что из последних сил Империуму служит. Как говорят работники нашего комбината - "он уже гроб на себе стаскает". Но перед такими дамами стыдно. Этим телом женщину не заинтриговать. Из особо ценного - бионика рук, по стоимости как небольшой системный челнок, но модель до пошлости стандартна, для крупных чинов администратума и популярна среди отставных офицеров. Грусть тоска.

А она, тем временем, меня интересовала, в интимном плане очень даже. Судите сами - нежная живая биологическая оболочка, без изъянов, позитронный мозг, руки марки 0-2.235627с и опорно-двигательная система пятой категории, тут вообще техника граничит с магией. Держу пари, даже владелец производственной цепи и технологий до конца не способен разобраться в том, что он в действительности делает, гениальность или безумие. Так и хотелось эту девочку прижать к теплой стеночке, аккуратно вскрыть обшивку, чтобы только марку производителя увидеть. Но это все страсть и мои извращенные фантазии.

— Все прошло лучше, чем я ожидал, — решил разбить молчание капитан, оторвавшись от созерцания боевых позиций и оборачиваясь к инфокузнецу. — Он мог бы и достать свой пистолет…

Дикость, подумал я. Комиссар, даже самый завалящий, это прежде всего человек способный не казнить кого угодно, а заменить своей фигурой освобожденную позицию. Причём, сделать это так, чтобы выполнить поставленную перед подразделением задачу и показать как надо. Это значит, необходимо обладать навыками, знаниями, а порой немалой отвагой. Он может и роль адмирала флота исполнить, если приписан к командному составу, и, как показатель хорошего тона, выйти на передовую с рядовыми бойцами, дабы очистить свою душу перед Императором, за собственноручно казненных бойцов.

Так вот, дикость  произошедшего скандала как раз и проистекает из вышесказанного. Деятельность членов других ордосов, даже если те оказываются непосредственно подчинены Астрамиллитарум, лежит вне рамок компетентности комиссариата. А тут и вовсе - человек из личной свиты магоса Прокруста, выполняющий какую-то свою, одному ему ведомую операцию. С какого перепугу он к чужой девочке докопался? Загадка тысячелетия.

— Это было в пределах оценочной вероятности, — все тем же отрешенным тоном не прерывая работу подтверждала мои мысли инфокузнец. — В таком случае, я была бы вынуждена учесть, что его враждебность превышает степень его полезности. Он был бы подвергнут утилизации.

Кадианца пробил пот при звуке холодной угрозы адепта. Еще бы, она говорила об убийстве офицера Комиссариата также безразлично, словно кто-то говорит об избавлении от старых ботинок. Даже генералы Имперской Гвардии не помышляли о подобном. Однако, всем собравшимся было очевидно, поступи она так, и проблемы возникли только у магоса. Да и то, исключительно административного характера. Может быть его заставят уплатить виру за смерть боевого офицера, и все на этом.

А между тем, она закончила работу и подняла голову в небо Таина, сказав, по видимому чтобы сменить тему:

— Магос Прокруст рассчитал, что основная атака ксеносов начнется, когда солнечный цикл войдет в переходную фазу.

Мархольт улыбнулся, несмотря на весь ужас ситуации: орда ксеносов за границами периметра. Его эта фраза успокаивала лучше хорошей дозы Амнестария, одной хорошо ему знакомой марки питьевого прометия

, или проще выражаясь хорошего крепкого амсека

, которым можно было упиться до потери памяти о последних днях.

— Сумерки, — сказал он Ливии. Девушка, хоть и принадлежала мехам, но все еще не была лишена утонченности, кои последователи культа быстро теряли, вместе с признаками половой или этнической принадлежности. — Вы, техножрецы, так сосредоточены на ваших теориях и подсчетах, что не ощущаете тех вещей, которые изучаете.

Быть может мне показалось, но в его голосе были намеки на флирт.

— Вы говорите исходя из образного впечатления, примитивных чувственных ощущений, — возразила адепт Механикум, подозреваю из-за задетого достоинства. Кто такой этот капитан, чтобы указывать адептам механикум на их несовершенство? — Эмоции загрязняют логические размышления, провоцируют отвлечение и поощряют ересь. Их усекновение один из величайших даров Омниссии.

— Ох, простите старика, юная леди, - я нашел смелость вмешаться в разговор - если вас не затруднит, скажите, к какому ордену вы принадлежите? Единственный магос, мир его праху, которого я знал был очень уж эмоционален в своих словах и действиях. А он был, на минуточку, не менее чем законодателем в нашем субсекторе. Так что, в нашей глуши, мне ваши слова кажутся странными.

—  Вы, директор Вега, бывший владелец фабрики, ставшей аванпостом Астра Миллитарум, уже заявили, что разделяете невежественную точку зрения комиссара. Кроме того, вы находитесь в черном списке нонкоммуникатум Ордо Механикус. С какой стати я должна отвечать на ваши вопросы?

— Да хотя бы с той, что хоть фабрика и реквизирована Астра Миллитарум, ровно как и мои охранные подразделения подчинены им. При этом, во многом финансирование, обеспечение и, в частности, успех Вашей операции лежит на моих, хрупких от времени и забот, плечах. И раз вы отбросили формальности, связанные с моим нахождением в каких-то там черных списках, вступив со мной в пререкания, не сочтите за труд ответить. Или это личное?

Инфокузнец взглянула вниз по склону в спину закутанного в черную форму комиссара.

— Если бы Комиссар действительно осознавал смысл тех слов, которые произносит, то он бы с восторгом признали Бога-Машину щитом Империума и полностью положился на такие непоколебимые конструкты, как кастеланы...

В моей памяти будто бомба взорвалась. Я вспомнил один плохо написанный, зато кондово каноничный роман "Тайна плоти". Узнал я о нем, только благодаря одному видео на ютубе, где в его адрес высказывалось много критики. Но главное, теперь все стало ясно. Эти мехи - однозначно смертники, оставленные части - тоже ничего хорошего не ждет. Мир обречен, даже не смотря на то, что флот Тиранида оставил его чуть ли не самым последним в списке из достойных внимания, из-за чего его дроны напоминали скорее тупых животных, вяло по своим меркам плодящихся, только и способных волнами, по нарастающей, атаковать образованный аванпост. Нас всех списали. Нужны мы тут только для одной цели. Чтобы мехи, из тех, кого отправили на эту смертельную миссию, в полевых условиях добыли железы отвечающие за связь наземных сил с остальным флотом, изучили и передали информацию.

В таком ракурсе стало понятно и поведение комиссара, который к тому свету себя и окружающих готовил. Понятно почему прислали безмозглых, но безумно дорогих и верных кастеланов. И магос этот... скорее уже бывший, это не он себя так аугментировал. Напротив, над ним жестоко поиздевались, может даже заслуженно, модифицировав его тело таким образом, и отправили в последний полет. Все элементы пазла встали на свои места. Даже девочка эта, с кастрированной эмоциональной сферой.

— Да, да и еще раз да. Органическая жизнь отрицает подобное умозаключение, - продолжил я, - ибо признание его означает признание слабости плоти. Один из парадоксов существования: биологический мозг может создать механические конструкты, превосходящие себя самого, но та же плоть отказывается осознавать истинное значение своего детища. - завершил я ее невысказанную фразу. И я бы раскланялся как подобает, убежав давать распоряжения в ввиду открывшейся мне истины, но...

Разговор прервали выстрелы со стороны траншей внизу, послышались крики офицеров и сержантов, направлявших своих солдат, а затем хищный визг накапливающей заряд лазпушки первого взвода. Над всем этим шумом, далеким фоном раздавались безумные крики тиранидов.

Часть 2

Гроксов, ранее свободно пасшихся в степи по периметру комбината, ставшего аванпостом Астра Миллитарум, уничтожили имперские бомбардировщики. Сделано это было по слезной просьбе настоятеля местного храма. Тому было больно смотреть, как священные животные идут на прокорм ксеносам.

Пустая трата боезапаса, по мнению Мархольта, ведь твари явно не испытывали нужды в банальной пище в виде белков и жиров, которую, при их развитии и способности к адаптации, они банально могли синтезировать.

Однако, поддержка храма ресурсами была ощутима для солдат, так что пошли им на встречу. Была лишь надежда, что отсутствие живых ресурсов как-то затормозит этих ксенотварей, хоть на чуть-чуть. И как минимум, не будет страха, что под видом этих животных к огневым точкам подберется какой-нибудь диверсант. В остальном, реального толку оказывалось мало.

Будь такая возможность, Мархольт с большим удовольствием местную траву бы выжег. В текущей диспозиции, местные растения выступали в качестве естественной маскировки для тиранидов. Но та осталась, проявляя поразительную плодовитость перед лицом прометиевых бомбардировок.

Спустя несколько недель, на прожаренной земле, растения восстановили большую часть своих площадей, вымахав среднему человеку по плечо. Хуже того, спустя еще неделю трава, лишенная посягательств прожорливых рептилий, устроила целый праздник жизни, став еще выше. Капитан собирался выжечь ее более основательно, но жители Таина сообщили, что подобные попытки будут бесполезны. Корни мясистых растений достигали десяти метров под землей. Чтобы избавиться от растительности, пришлось бы что-то сделать с ними.

С этой целью был вызван ведущий биолог, работавший на заводе. Человек крупный, как и все местные, с черной бородой до груди и при очках, придающих этому "лесорубу" интеллигентный вид. Под его началом было сразу несколько отраслей, начиная от заводского госпиталя и заканчивая корпусом бактериальной переработки отходов жизнедеятельности ящеров в прометий, тот который сейчас облюбовали Адепты Механикус под свои нужды. Его имя Мархольт так и не узнал, перейдя прямо к делу:

- Нам нужно уничтожить заросли травы по периметру укреплений. Что у вас есть для этого?

- Растительность устойчива к действию известных нам гербицидов, - не растерялся эксперт, - а так же прочим, возможным на Таине, стихийным или целенаправленным негативным воздействиям.

- И так и не придумали ничего за столько лет?

- Мы частное предприятие, которое существует в условиях жесткой конкуренции. Возможны диверсии. Если что и появится, то мы целенаправленно обновляем породу растительности, чтобы избежать срывов работы производственной цепи.

- Чушь, "Спам" известен на весь субсектор и даже за его приделами. Тут скорее монополия на деликатес. Какая тут может быть конкуренция?

- Ошибаетесь. Потребляя наш продукт, люди более разборчивыми становятся. Прямой конкуренции нет разумеется. Однако, есть мнение, что мы рынок пищевой продукции в целом портим, - местный помялся подбирая слова: - Это... как бы выразиться корректнее... Это как скотину избаловать. Покорми грокса свежим мясом, так он траву будет жрать с неохотой, дай живого человека сожрать - он от мясной нарезки рыло воротить станет.

- Мерзкое сравнение, - поморщился кадианец. В душе коря себя за то, что ввязался в разговоры с гражданским. Не по-солдатски это, вместо повестки на отвлеченные темы болтать. Однако, вежливость по отношению к тем кто тебя буквально кормит и обстирывает, требовала уделить пару минут.

- Согласен. Таковы законы рынка. Для него между человеком и скотиной никакой разницы. Не думаете же вы, что это я сам все придумал?

- Разумеется нет, - признал он, помятуя как тут все по-людски обустроено. Возможно и действительно тут была благословенная земля и именно такой жизни Император хотел для человечества. - А вы знатно тут укрепились. Производство которое не извести и оборона под стать военной базе. Слышал пираты вас атаковали, было дело?

- Так и есть. Нападения у нас случались регулярно. Наемники всегда дешевле завоза экзотических вредителей или еще какой холеры обходились недоброжелателям. Мы даже к этому как-то привыкли. Остается только радоваться, что сейчас мы служим более благородной цели. За Империум стоим, а не за свою шкуру.

- Да, действительно, добро, что вы еще стоите. - Мархольт думал подбирая слова, чтобы не сводя разговор к формальности, коротко про жизнь спросить и благодарность выразить. - Эти укрепления многим гвардейцам жизни спасли.

- Стоим. А куда нам еще деваться? ...

Мархольт дальше не хотел вести эту беседу, свое он узнал. Его волновало другое. Сейчас высокая трава, своей атипичной для растительности белковой сигнатурой, скрывала нечто гораздо более пугающее, нежели грокс. По саванне перемещались вызывающие ужасы ксенотвари, худощавые хищные монстры в хитиновом панцире, державшие свои длинные орудия в когтистых лапах. Было сложно заметить их, когда они не двигались. В дали, через ауспексы, солдаты могли лишь различить еле заметную дымку.

Чего же они ждут? Этот вопрос не давал покоя ему и всем мужчинам и женщинам под его командованием. Было и без того плохо противостоять практически бесконечному рою жестоких хищных чужаков, но, если у них еще есть и стратегия… Он уже кивнул бородатому очкарику обозначив прощание, развернулся и...

- Простите что встреваю со своими гражданскими нуждами, - придержал его биолог своей широкой ладонью - разрешите проявить ответное любопытство?

- Люди волнуются, знать хотят на тему эвакуации...

- У вас этот вопрос, насколько я слышал, вполне себе решен. Остальное вас касаться не должно.

- По идее все так. Да только решение директора Веги не включало в себя долгие субсветовые перелеты. И рассчитано оно исключительно на обслуживающий персонал завода... - очкарик замялся, в попытке сформулировать простую мысль. Захоти гвардейцы использовать гражданские средства для своей "передислокации", начнется паника и резня. Но он никак не решался сказать об этом прямо.

На вопрос действительно сложно было ответить. В иной ситуации, Мархольт бы ответил положительно, потребовав лишь оставить и передать большую часть местных вооруженных частей под свое командование. Но вспомнил как СПО охранявшее комплекс, притащили им несколько дохлых существ, пытавшихся проникнуть внутрь через подземные ходы. Подземные твари десяти метров в длину, были смертельной смесью из когтей, закругленных шипов и разрывающих жвал. Оставалось только порадоваться, что тех с глаз долой прибрали мехи на вивисекцию. От командования, опять же, внятных указаний никаких. И придется выбирать, между имперской техникой с обученными бойцами и частниками с пожитками. Что Империуму нужнее?

- Я поклянусь вам в одном. В любой ситуации, я и мои офицеры, все как один, сделаем все возможное чтобы не допустить беспорядков. - Произнес командующий, в надежде, что это хоть немного успокоит гражданских.

Ксеносы опознали мортиры в качестве угрозы, оценили действия кастеланов. Сделали попытку произвести нападение по внутренним коммуникациям, что было неведомо как пресечено Вегой. Они провели разведку боем и отступили, проверив внешние оборонительные рубежи. Сейчас эти создания ждали, но ждали чего?

Часть 3

Аванпост вопреки всяким ожиданием оказался более чем хорошо защищен. После того как местная охрана решила вопрос подземных переходов, что ранее выходили далеко за пределы комплекса. Они каким-то образом, не привлекая гвардейцев, перебили прорывавшуюся нечисть и залили проходы цементирующим составом. Каким целям ранее служили эти пути, откуда у Веги взялось столько смеси под рукой, что удалось корридоры протяженностью в километры залить, все это оставалось на втором плане. Главное, что теперь через эти ходы прогрызться тварям не легче, чем через сотни метров твердой скальной породы.

Кроме того, комплекс накрывал невидимый взгляду прозрачный купол, ранее предназначавшийся для уничтожения всяческой нежелательной мошкары, а теперь переключенный на более агрессивный режим. Не только птицу, но и человека зажарить может, вздумай тот без защиты окошко в воздушном транспорте открыть. Ионизация поля купола также помогала и в наземной обороне. Перейдя черту, прямо перед орудийными расчетами проявили себя здоровые трехметровые существа, буквально опутанные сотнями небольших щупалец с лезвиями. Страшно было подумать, что бы было, если под покровом невидимости, они бы дошли до ни о чем не подозревающих артиллерийских расчетов.

Подземные структуры, земля и воздушное пространство оказывались хорошо защищены. Сложно было придумать откуда ждать очередную волну. И она произошла откуда не ждали. Полевой госпиталь, разбитый ближе к оборонительной линии чем основной медицинский корпус, подвергся атаке изнутри.

Все началось с того, что солдаты из него, получившие нелетальные повреждения и способные самостоятельно передвигаться, выразили коллективное желание проявить себя в первых рядах. Мотивировали они это тем, что их самочувствие улучшилось и они не хотят более отнимать силы врачей, которые могут быть потрачены на их менее везучих товарищей. Их патриотическому напору никто не сумел возразить. Им даже дали возможность рассосредоточиться по передовым огневым точкам.

- Мы встанем по одному на взвод, чтобы поддержать своей выдержкой верных Императору товарищей и не создавать "инвалидных групп", создавая тем самым слабые участки в обороне - аргументировали свои действия солдаты. На что получили одобрение и были распределены.

А спустя минут пятнадцать, поступил сигнал от соседствующего с медпунктом отделения СПО. Угрозу обнаружили почти вовремя, часть раненых удалось спасти. У персонала, на спинах с обнаружили нечто вроде ската, прилипшего к спине и запустившего свой хвост по позвоночнику в череп. При физическом удалении существа, носитель начинал биться в конвульсиях и погибал. С трудом офицеры заставили солдат передать один "живой экземпляр" Механикус, в облюбованный ими корпус по переработке навоза, а не драть тварей самостоятельно. Но оттуда никто живой так и не вернулся.

И все бы на этом. Однако, потенциальные зараженные и измененные неведомой хворью солдаты уже разбрелись по передовым частям. Успели только проверить спины и получить отрицательный ответ по связи. Мол, нет там ничего, будьте спокойны.

Как назло, сразу после этого сообщения, плоть солдат лопнула, выпуская на свет опасное содержимое, разное в каждом случае. Один бункер атаковали существа размером с крысу, другой - черви вгрызающиеся в плоть, третий поразил отравляющий газ. Связь запестрила разнородными сообщениями, порождая хаос в головах командования. И не ясно, это ли было целью, или твари просто ставили на людях эксперименты.

Лейтенант Болдуин не нашел ничего лучшего, чем кинуться за помощью к мехам, которым было откровенно плевать на солдат. Они казалось были заняты ровно тем же, что и тираниды в своих изуверствах. Собирали образцы, ставили эксперименты. Солдаты и служащие отданные им живыми не возвращались. На вопрос лейтенанта о помощи, ответил лишь ученик магоса. Да и то, словами весьма оскорбительного характера:

- В произошедшем нет ничего нового и выходящего за рамки известных биотехнологий. - Отвечал безжизненный голос по вокс связи. Доступ для личного общения лейтенанту предоставлен не был. - Вашим невежественным умам, презренным в глазах Омниссии, лишние знания будут только во вред. Для всех будет лучше, если вы вернетесь к выполнению предписанных вам функций.

- Тогда я хочу поговорить магосом...

- Который сказал бы вам то же самое, лейтенант, но он не выйдет на связь. Магос занят.

Бородач, ранее произведший на Мархольта хорошее впечатление, в этом плане оказался ничем не лучше. Он говорил по портативному гололиту, расположенному для связи по месту лечения фронтовиков. Изображение показывало его сидящим за какой-то бумагой, с кружкой чего-то дымящегося в руке:

- Мене сложно понять, лейтенант... Дристан, если не ошибаюсь, что вас не устраивает? Сам феномен не нов и имеет место в буквально каждой хоть сколько-нибудь развитой экосистеме. - Он смачно отхлебнул из кружки, заставив слушающих рефлекторно сглотнуть. - И если в естественной среде встречаются паразитические формы жизни, способные взять под частичный или полный контроль своих жертв, то искусственное их создание не может вызывать никаких проблем. Мой фанатичный коллега прав и не сказал ничего лишнего, хоть и немного грубовато, на мой взгляд.

- Мы вас не спрашиваем, нормально это или нет. Вас спросили о возможных средствах противодействия!

- Могу порекомендовать держать всех вступавших в непосредственный контакт с тиранидами, подальше от гражданских объектов. - Он снова отхлебнул из кружки и меланхолично переложил бумагу в невидимую для наблюдавших стопку. - Обеспечить дополнительное наблюдение за буферной зоной. То есть, рекомендую делать все то же, что и раньше.

- Но ведь этого недостаточно!

- Согласен. Достаточным бы было эвакуировать население с зараженной территории. А пока, могу выделить со складов партию витаминных комплексов для солдат.

- Они что, должны как-то подействовать?

- Конечно, как-то должны, это же витамины.

Короче, понял для себя лейтинант, они одним миром мазаны. За своими железками, да феноменами, на человеческое общение оказываются неспособны.

И тогда, еле отошедшие от кровавого ужаса солдаты, пытавшиеся отчистить от трупов тварей и забирающие погибших товарищей из передовых дзодов, стали свидетелями странных танцев. Первые ряды чужаков ворвались на минное поле у Аванпоста, прямо на передовой линии. Стрелять по ним смогли не все, так как люди еще не успели перегруппироваться. Это были маленькие твари, избавиться от которых можно было только плотным огнем, который сейчас попросту некому было обеспечить.

Вкопанные в землю мины разрывали тела хищников на кровавые части, укрывая степь слоем хитина и волокнистого мяса.

— Во имя всех святых, что они творят? — удивился Реджеб. — Даже орки не так тупы, чтобы вальсировать на минном поле.

Мархольт взглянул на сержанта, разделяя его опасения:

— Они чистят минное поле. Мелкие расчищают путь для того, чтобы те, что покрупнее, могли нанести нам визит, — капитан передал подчиненному магнокуляры.— Пятьсот дальше.

Он сам заметил их пару секунд назад, едва различив противника во мгле таинских сумерек: три группы по три крупных хищника, пять метров в холке, размером больше недавних диверсантов-невидимок.

Эти не обладали способностью к маскировке. Однако, были пугающе на вид: крепкие, с покрытыми шипами мордами и рогами на головах. Один мордой чем-то напоминал грокса, а возможно им и являлся в какой-то степени. Тело было покрыто броней, а четыре когтистые лапы сжимали странное био-металлическое оружие. У кого-то оно было похоже на колоссальные мечи, у другого представляло собой орудия из кости с полипообразными мешками из плоти. Один из гигантов нес длинный сегментированный хлыст, острый конец которого был обмотан вокруг локтя.

- Лазганы их не удержат, - проворчал Реджеб.

- Согласен. Немедленно вяжись с Вегой и командованием его СПО, пускай тащат сюда все что есть крупного калибра.

Часть 4

Бой начался удивительно хорошо. Мархольт знал, что тираниды, особенно крупные особи, как-то предвидят место удара полковых мортир и уходят из зоны обстрела. Используя это знание, он сумел скоординировать действия своих артиллеристов и оборонительных орудийных установок СПО так, чтобы вторые, о которых противник не знал, смогли существенно потрепать врага. Задача мортир в итоге сводилась к тому, чтобы сгонять рассредоточенных по степи тварей в удобные зоны для прострела. Орудийные установки местных, хоть и не блистали своей технологичностью, но несли в себе некую архаичную первобытную мощь, поражая своей дальнобойностью, разрывая оглушенных мортирами гигантов на куски.

Сражение обещало быть легким, если бы в него не вмешались.

- Капитан, говорит магос Прокруст, - раздалось в его вокс-передатчике. - Немедленно прикажите местным дикарям прекратить огонь! Они могут повредить объект!

- Какой объект, о чем вы, магос?

- Это не вашего ума дело. Вы получили предписания командования о содействии нашей работе. - В эти минуты голос магоса казался Мархольту чем-то особенно мерзким. - Повторяю, прикажите немедленно прекратить огонь.

- Магос, это безумие. Если они прекратят огонь, минут через десять нам придется идти в рукопашную. У заградительного огня просто не хватит мощи, чтобы их удержать на расстоянии. Будут огромные потери.

- Потери несущественны, капитан, выполняйте.

Это было страшно и утомительно. Двое суток без сна солдаты держали позиции. Обнаглевшие от безнаказанности существа, не шли волнами как ожидалось, а наносили кинжальные атаки, пробуя оборону с разных сторон. И продолжалось это до тех пор, пока на одном из оборонительных рубежей, им удалось вырезать большую часть боевого контингента в окопах. Первые мелкие твари пошли как живой щит. Впрочем, и они, даже лишившись головы, скорости не теряли и врываясь в окопы разрывали людей своими клешнями.

- Странные ганглии, там нет мозгов, - кричал один бывалый своим сослуживцам. - Видел я уже такое, братцы, стреляй по ногам!

Так оно и было. Солдаты, по привычке считавшие голову уязвимым местом, так что разбил и считай тварь мертва, стреляли именно в это место. Но увы, голова, конкретно этой разновидности нужна была лишь чтобы орудовать здоровой пастью. Остальное тело действовало как бы независимо, находя жертву и полосуя ее когтями. То, что лишенная головы тварь может и не выжить на следующий день, похоже ее совсем не интересовало. То что солдаты воспринимали как труп упавший в окоп, на деле оказывалось действующей машиной убийства, которое становилось только быстрее, лишившись массивной пасти.

А потом пришли они, большие братья этих чудовищ. Когда в окружающих дзот окопах возникла заминка, из-за необходимости добить полуживых но опасных ксеносов, несколько здоровых возникли будто из ниоткуда, перед укрепленной огневой точкой, устроив обороняющимся в ней и неспособным отступить настоящий ад.

Все бы закончилось совсем плохо, тираниды уже послали целый поток в прорванную брешь, во главе с еще одним монстром. Тот имел огромный вытянутый как бы светящийся изнутри череп, хищную рожу и смертоносные когти. Однако, по видимому последнее - не являлось его основным оружием. Однако, тут в бой вступили кастеланы механикус.

Красно-черные покатые каркасы кастеланов были натерты маслами до почти зеркального блеска. На листках фольги были отпечатаны молитвы и вытеснена шестерня Механикум. Сами же листки были прикреплены к приводам роботов восковыми печатями с символом аквиллы. Они выглядели будто только с конвейера, а шрамы полученные в прошлом сражении, скорее походили на причудливый дизайнерский ход, добавляющий значительности этим могучим существам.

Батареи орудий размещались на спинах механизмов, возвышаясь над правым плечом. Один робот нес пару массивных когтей и нечто, напоминающее огромный обожженный огнемет, источающий смрад прометия. Другой обладал лоснящимся нарезным орудием, похожим на автопушку, со странным зазубренным стволом. Боезапас подавался по ленте из контейнера на боку орудия. Робот также имел некие цилиндрические орудийные подвесные контейнеры на концах обеих рук. Дульный срез этих орудий наталкивал на мысль об их сходстве по функциям и внешнему виду со странным орудием на спине робота.

Подкрепления ведомые Наджиром прорывались к прорванной линии обороны. Кастеланы на их глазах раскидали тварей, выковыривающих обезумевших от страха бойцов из дзота. Те делали это по частям, вылавливая то кусок руки, то ногу из бойниц. Как будто крабы, что лакомятся раненным моллюском, уже неспособным намертво сомкнуть свои створки. Но сейчас, когда кастеланы ушли глубже в боевое поле, пришедшим бойцам осталось только уничтожить мелочь, хоть та, за счет своей юркости, была не менее опасна.

К счастью, плотный огонь из лазганов, что дали свежиеприбывшие, был для раненных тварей непроходимым препятствием. Добраться до бойца разношерстная "саранча" могла только в виде хорошо прожаренной тушки с вырванными кусками плоти, из-за термальных детонаций в местах попадания. Поскольку задача стояла - побыстрее занять позиции, а не вести длительный бой, батареи были включены на максимальную отдачу. Те кто стрелял невольно сочувствовал погибшим, до последнего экономившим заряды.

После того, как уцелевшие твари отступили, в надежде как-то выцепить инфокузнеца Ливию, метавшуюся мимо своих боевых машин, что ушли на встречу к неведомому существу, Наджир, ведший за собой солдат, приказал немедля занять боевые позиции.

Но тут, в рваных звуках бушующего сражения, чуткий слух комиссара различил короткую реплику, со стороны переживших нападение гвардейцев в дзоте. Кто-то из них пережил происходящее.

По видимому, те с завистью наблюдали за действиями кастеланов и кто-то из них невзначай обронил, разумеется проорав, чтобы быть услышанным собеседником:

- Вот кого на таких тварей бросать нужно. А мыж тут, братцы, просто без толку поляжем.

Все боги попадают в Варп.

Содержание

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Часть 6

Часть 7

Комментарии (0)