Слабо хлопает ладонью по дивану, приглашая присесть рядом.

Обычный поздний вечер. По телевизору крутится какой-то фильм, на котором она, как ни пытается, не может сосредоточиться. В квартире везде выключен свет, все в полумраке, освещаемом только мелькающими картинками кино. Душно, но вставать и открывать окно лениво. Вместо этого она предпочитает махнуть ногой, лежащей на кофейном столике, и скинуть тонкий клетчатый плед прямо на пол. Не то, чтобы от этого становится легче дышать. Наоборот, бесполезное действие лишь больше оседает в разочарованном от последних событий сознании и говорит, мол, 

да забей ты на это окно, и так нормально лежится.

 И она покорно слушается, лишь сильнее обмякая на диване.

Сидение сбоку резко, заметно оседает. Почти сразу же в ее бок неуклюже падают, свернувшись калачиком. Собака демонстративно вздыхает.

Девушка слабо улыбается, усмехаясь. Через пару минут окно придется открывать через не хочу, потому что огромная теплая псина сейчас нагреется не хуже батареи. Но в этом были свои плюсы. Всяко приятнее, когда у тебя рядом, совсем под боком, есть кто-то такой же живой и теплый. И пускай через некоторое время им обоим будет неудобно из-за жары, и пускай.

Все же, это будет потом, не сейчас. Сейчас душно, тепло, сейчас мелькающие кадры будто вводят в транс, не позволяя оторвать взгляда от насыщенных, но столь бессмысленных картинок. Она пытается вглядеться, пытается вслушиваться в то, о чем говорят герои - но спустя жалкие минуты она уже далека от художественного повествования, повторяя в голове последнюю услышанную фразу. И будто бы на грани сна, девушка ловит отрывистые мысли, надолго с ними не задерживаясь, путаясь и смешивая с другими. Где-то про работу, где-то о прошлом, где-то о забытой пачке сигарет на подоконнике или последней строчке сценария фильма, что она пыталась удержать в голове.

До тех пор, пока телевизор в очередной раз не разбудит ее громкими выстрелами и какими-то экшн-сценами. Она снова вслушается. Снова забудется. Так круг за кругом.

На этот раз ее будит звук куда громче, подозрительно напоминающий звонок в дверь. Она знает - никого сегодня не ждет. Не ждет никого в принципе уже много месяцев. Потому не торопится вставать, не верит, оставаясь в той же позе, в которой лежит уже битый час. На секунду оживший взгляд снова мрачнеет. Показалось, должно быть. Что-то в телевизоре, думается.

Но даже пригревшаяся овчарка, до того мирно сопящая у бока и не реагирующая ни на какие звуки из коробки с антенной, подняла сонную морду, уставившись немигающими карими глазами в дверь. Все-таки не показалось.

В подтверждение этой мысли звонок повторяется. Собака, предупредительно рыкнув, неосознанно напугав тем хозяйку, тут же спрыгивает с дивана и подскакивает к двери, по привычке встав в стойку. Не совсем понимая, радоваться ли ей гостю или защищать территорию, она, топчась на месте, нетерпеливо шоркает когтями по паркету и оглядывается на хозяйку. Пару раз звонко лает, подгоняя девушку скорее встать. Охраннику дома вторит слабый стук в дверь.

Девушка слабо стонет, поднимаясь с дивана. А ведь она еще смела жаловаться на скучное кино - держи, берегись желаний! Стало еще душнее, чем было, она это отчетливо чувствует. Жутко жарко, особенно после долгих объятий со своим большим питомцем. Хочется пить. Ну или, честнее сказать, выпить. Она обещает себе, что, как только закончит с незваным гостем, обязательно проветрит тут все и достанет баночку-другую из холодильника. А пока лишь спешно включает свет, мимолетно смотрясь в зеркало - не лучшее, что можно было получить, конечно. Замученный взгляд, растертая тушь, создающая фантомный вид синяков под глазами, измятая рубашка и абсолютно потерянный вид. Она успевает лишь наскоро собрать грязные каштановые волосы в тугой хвост и размять затекшее лицо.

Собака сходит с ума, не давая нормально пройти к двери. Прыгает вокруг, от нетерпения начинает скрестись лапами под порог, лает и рычит, ударяя суетящимся хвостом по ногам. Приходится зло шикнуть, махнув рукой - пес тут же замолкает, делая шаг назад.

Это же, все-таки, тренированная армейская овчарка.

Девушка прильнула к двери, любопытно заглядывая в глазок. И не верит тому, что видит.

Ни секунды не раздумывая, она быстро открывает все замки и дергает на себя ручку. Мужчина перед ней даже слегка дергается, не ожидая, что ему откроют в принципе, что уже говорить о таком рвении?

Они молча смотрят друг на друга. Одна не верит, что видит его перед собой собственной персоной, - даже не письмо, даже не звонок, а лично. Лично перед ней, перед ее дверью в столь позднее время. Второй же не верит, что ему открыли дверь после всего, что было. И не знает, радоваться ему, или нет. Если честно, он до последнего надеялся, что этого не случится, что она проигнорирует и он со спокойной душой уйдет, пожав плечами - я попытался, мой долг выполнен.

Но пришел. Но ему открыли.

Молчание между ними затягивается. Становится неловко, неуютно, будто все случилось по сраной ошибке. Он никогда не отличался уверенностью, чтобы сделать первый шаг, особенно, если ситуация касалась отношений с людьми. Даже сейчас - с нескрываемым волнением смотрит на нее, прямо в глаза, боясь отвести взгляд, будто бы если даст слабину - она захлопнет дверь перед его лицом. По итогу ни в одни ворота.

Но, все-таки, он пришел лично, а не отправил какое-то сообщение. Значит, что-то серьезное. И, как бы ей ни хотелось кинуть чем-нибудь острым в его смазливое лицо, она сдерживается.

Девушка делает шаг в сторону, приглашая зайти внутрь. Все происходит молча: мужчина спешно, неловко заходит, прихрамывая на одну ногу. Ему требуется время, чтобы снять ботинки, развязать шнурки, торопится, а от этого лишь сильнее путается в узлах. Наклоняться тяжело. К тому же, ему начинает серьезно мешать собака, которая то и дело маячит вокруг, пытаясь невербально выпытать у гостя внимание к себе.

Хозяйка лишь молча стоит, скрестив руки.

Они снова неловко смотрят друг на друга. Но, тот факт, что его впустили в квартиру, видимо, придал мужчине уверенности и он тяжело вздыхает, отводя взгляд в сторону. Уже лучше, чем ничего.

Молчат. На этот раз он не поднимает взгляда, делая вид, что оглядывает квартиру. Он тут не был уже, кажется, целый год. Многое изменилось. Хотя бы тот факт, что тут стало куда пустее, куда неопрятнее, будто девушке плевать, как будет выглядеть ее внутреннее пространство: тут и там валялись провода, то от зарядки ноутбука, то удлинители, то, кажется, переходник от электрогитары, к которой, судя по пыли, не притрагивались минимум полгода. Посуда, забытые банки энергетиков и пива. Бьюсь об заклад, в том углу их не меньше пяти десятков, просто хорошо уложенных и спрятанных. Мужчина теперь во всей красе видит, как сильно ее жизнь пошла под откос. После их последней и окончательной ссоры они обрубили общение на корню, не связываясь ни как друзья, ни как сослуживцы. Не знали в принципе, что происходит в жизни у каждого. Ничего не предвещало того, что в один прекрасный день он просто... придет.

— Проходи, — не выдерживает, — садись за стол, я пока открою окна. Чай или пиво?

Приятное шипение хмельного напитка, его запах и хоть какой-то свежий воздух прошибающего сквозняка через всю квартиру. Собака наклоняется понюхать упавший от ветра листок, но быстро теряет интерес, решая, что с б

льшим интересом докопается до гостя. Они тут - редкое явление.

— Ты завела собаку, Райн? — Мужчина запускает широкую ладонь в короткую шерсть загривка собаки. Пес, поняв, что миссия "добиться внимания" выполнена, приступает ко второму этапу и бесстыдно лезет вперед, поднимаясь ему на бедра, нагло тычась мордой в локти. Мужчина тихо усмехается, отставляя свою банку пива на стол и теребит довольную рожу обеими руками. Ерзает, выпрямляя правую ногу, чтобы на нее не было слишком много давления от чужих лап.

— Майкл. Ласково Майки.

— Майки! — Радостно вторит он, с большей силой заглаживая питомца. Собака, услышав свою кличку, бросается вперед, ударяясь в лицо полковника и зализывая его так сильно, как только успеет, пока его не оттащат. Эрик смеется. Слабо, но искренне. Это разряжает обстановку.

Райн улыбается, подтягивая к себе ногу. Смотрит на этих двоих, любвеобильных. И недолюбленных во многих случаях. Ей, отчасти, приятно видеть знакомое лицо у себя дома. Однотипные, серые стены пустой квартиры начинали уже сводить с ума. Но исправить это не хватало сил. Ни сил физических, ни сил моральных, да никаких вообще. Она просто топила себя в работе, думая, что так избавится от наваждений и скопившихся проблем в личной жизни, будто это может заменить общение.

В чем-то они, с Эриком, похожи.

— Я теперь работаю военным кинологом. Мне его выдали. Проблемный был, хотели снять со службы, если не исправить, но... — Усмехается. — Мы с ним нашли что-то друг в друге.

— Значит, только тебя послушался?

— У него были проблемы с доверием.

— Обязательно все портить?

Замолчали. Райн агрессивно отпивает пиво, пытаясь проглотить внезапно застрявший в горле ком. То ли обиды, то ли горечи, черт его разберет. Она не отрывается от бутылки, пока залпом не выпьет половину, закашлявшись. Благо, сегодня она еще не ужинала и на пустой желудок алкоголь должен быстрее и сильнее ударить в голову.

— Ты всегда легко находила общий язык что с людьми, что с животными. Я не удивлен, что даже проблемный служебный пес тебе покорен. А, Майкл? Ты что-то не выглядишь боязливым мальчиком,

Кинг гладит собаку, что беспристрастно уселся у него в ногах, выпрашивая постоянной ласки.

— Это сейчас. Год назад он едва давался в руки.

— Говорили, какой-то случай в аэропорту. После 9\11 досмотр в них усилили, вместе с ним и риски на теракты. Майкл попал в один из таких, после чего и начались проблемы. Но со временем мальчик поборол их. Всего-то немного любви и терпения,

Она посмотрела на Эрика. Мужчина не отрываясь смотрел в ответ пронзительным, каким-то сломленным и сочувствующим взглядом. Пытался увидеть в ее глазах ответ на его немые вопросы. А она все равно буквально слышит, как он думает. Слишком, даже пугающе четко видит в его взгляде этот вопрос, видит слова, которые он хочет произнести, но молчит, зная, что лишь сильнее испортит едва устаканившуюся атмосферу.

Так же, как было с Ним, да?

Ее передернуло, она скривилась, снова прикладываясь к бутылке.

Эрик тоже на некоторое время замолчал. Они сидели в тишине, каждый думая о своем. Майкл лег под столом и, кажется, задремал.

Бывшие сослуживцы. По натянутому факту даже одногруппники, только, в отличие от Рейчел и Эрика, Райн еще только начинала обучение, когда они уже получали второй диплом. Один хрен - военные. Один хрен сдохнут раньше времени. Физически или морально - не важно. Даже не знаю, что лучше, - пойти воевать в столь неспокойное время и умереть с честью, но молодым, или отбросить остатки морали и психики, став тем самым безумным соседом-стариком, который прошел Афган? Ей, пожалуй, не нравится ни один из предоставленных вариантов.

Клянусь, Райн приложила все усилия, чтобы не закатить глаза, но смешок не сдержала. Не после того, что он устроил, не после того, как решил воспользоваться ее слабостью и полностью, 

 исключить из проекта Целус. Сделал все под видом нарушения правил и субординации. А ведь она была одним из главных программистов, ведь она стояла на почетном месте рядом с Эриком. Она должна была возглавлять этот проект с не меньшим достоинством, чем сам Кинг, защищать его, перейти от теории к практике! Для них обоих в какой-то момент эта работа стала спасательным кругом. Для Эрика от проблем с Рейчел, для Райна - от проблем с Ним. Вот только Эрик предпочел столкнуть ее в воду, боясь, что, схватившись за одну тростинку, потонут оба. 

И потом еще сметь напоминать ей, что у девушки проблемы с доверием.

— Круто, — сухо комментирует она, открывая холодильник. Одной банкой тут не обойдешься.

И, видимо, Эрик понимает, что почва еще недостаточно прощупана для поднятия тяжелых тем. Он снова отходит, встречаясь со стеной, оглядывается, все ходя вокруг да около, пытаясь найти трещину или хотя бы выступ, чтобы ухватиться и перелезть. Но чем больше пытается - тем выше стены.

— ...да. Ты же еще работаешь программистом? Соединяешь две работы или только с Майком?

— Что ты хочешь, Эрик? Хватит делать вид, что тебе ахуеть как интересна моя жизнь.

— Это не мои проблемы, что ты не веришь в то, что люди о тебе могут заботиться,

— Ахуенно же ты позаботился, скинув на 

 погрешности проекта и выставив за дверь,

— Ты сама хотела уйти! Ты сама меня попросила об этом, Райн!

— Я просила отстранить меня, а не вышвырнуть, как беспризорную псину! Не надо тут огрызаться и скалить клыки не на своей территории, 

, — последнее она говорит с презрением, скорее сплюнув это слово, чем сказав, — если ты пришел извиняться - так извиняйся, а не гни свою палку! Блять, Эрик!

— Что "Эрик"? Я- — Мужчина поперхнулся воздухом, резко замолчав. Кинг закрыл лицо руками, облокотившись о стол. Он никогда не умел адекватно принимать критику. Никогда не любил признавать тот факт, что он облажался. Не мог в это поверить. И сейчас все равно сидел, сидел и настаивал на своем, думая, что сделал все правильно, как бы ни понимал, что это не так. Ему правда было тяжело от этого факта. Тогда он терял контроль, у него все валилось из рук, он рисковал потерять свою работу, которой дорожил больше, чем собственным браком. Тогда он и пренебрег всеми гласными и негласными правилами в свою пользу. Вот только эффект бабочки обернулся против него. Может, Целус полковник и смог удержать при себе, но он потерял все остальное.

И сейчас он понимал, что его пренебрежение стоило Райну едва ли не жизни.

И сейчас он понимал, что его эгоизм стоил ему разрушенного брака.

— Головка от хуя. Ты облажался. И все равно же, блять, приперся ко мне домой, то ли извиниться, то ли снова отстаивать свою честь. Из-за тебя я больше и пальцем не могу притронуться к своему проекту, а я ведь из-за этого потеряла не только годы труда, но и деньги, и статус, ты полностью меня отрезал от-

— Да ну? За тупую меня держишь? Может еще скажешь, что я банком владею и не знала этого?

Высокомерно хмыкает, как-то нервно налегая на едва открытую банку, случайно проливая на футболку вспенившийся напиток. Будто сама пытается себя этим заткнуть, зная, что если не отвлечет рот на питье - ее понесет и уже ничто не остановит злостную тиранию.

Эрик пытался что-то сказать. Пусть пытается.

— Да, после того, что я сделал, напрямую вернуть тебя на былую должность нельзя, но... Я выплачу тебе то, что почиталось. Я уже давно откладывал средства на это.

Райн резко поднялась со стула, разбудив Майка. Не менее нервно прошествовала мимо Эрика, внимательно следившим за ее движениями, и села на подоконник, поднимая темную пачку сигарет. Лицо Кинга резко меняется в эмоциях. Из-за него она?..

На его слова о деньгах Райн так ничего и не сказала. Будто бы и вовсе не услышала - он не увидел ответа ни в движениях, ни в глазах, что упрямо сверлили матовую зажигалку. Она никак не хотела работать. Причем, давно уже перестала подавать признаки жизни, зажигаясь не то, чтобы через раз; через пять, если повезет, минимум. От щелканий начал болеть палец. Это раздражало еще больше и она делает шумный глоток из банки.

Майкл под столом тяжело вздыхает, опуская голову на лапы, неотрывно следя за своей хозяйкой. Будто понимает, что происходит и слушает настолько, насколько позволяют знания.

Эрик поднимается с места, заметно прохромав на правую ногу. Может, он и привык к протезу, но все еще не может свыкнуться. И, на удивление, достает из кармана зажигалку. Райн недоуменно поднимает бровь, но не возникает, когда мужчина подносит к концу сигареты пламя. Когда она затягивается и выдыхает, ее плечи тут же заметно расслабляются, будто сбросив лишний груз. Девушка прикрывает глаза.

— Не знал, что ты куришь. Это тоже из-за меня?

— Много на себя берешь. Я начала еще до того, как мы разругались. Просто не говорила.

— И много ты "не говорила"?

Эрик присаживается к ней на подоконник. Они снова некоторое время молчат. Но на этот раз молчание уже не кажется таким тяжелым, нет. Теперь оно более умиротворенное, что ли? Время, чтобы спокойно покурить, спокойно открыть вторую банку. На фоне лишь неразборчивое бормотание телевизора и слабый гул ночного города.

— Я понимаю, что ты не особо хочешь говорить о прошлом, но мне очень важно хотя бы косвенно поднять эту тему. Я об отсутствии доверия к людям. Я понимаю, — Эрик как-то безнадежно выдыхает, вертя опустевшую банку в руках, — понимаю, что сам и виноват в этом, так что... Мне очень важно вернуть все если не как было, то хотя бы близко к этому. Мне важно, чтобы ты могла доверять кому-то.

— Зачем оно тебе сейчас?

— Я обязан кое-что сделать.

Она резко замолчала и изменилась в лице, обернувшись к Эрику. Она и не думала, что он еще помнит об обещанном, едва помнила сама, она вообще не подозревала, что он, рано или поздно, выполнит его. Что придет сюда. Прошел целый год. Молчания, отчаяния, одиночества, да, черт, ей вообще иногда казалось, что она живет в изоляции!

Если он пришел выполнить обещание, то это значит, что Целус готов к работе. Нет, не так - он 

 идет набор членов миссии.

Тогда, когда Райн больше не выносила груза реальности, когда вся построенная жизнь катилась, хотя, естественнее сказать 

 в бездну, она не хотела. Не хотела больше заниматься войной, не хотела играть в пушки, не хотела писать собственными руками то, что продолжит это все и не важно, на чьей стороне и каким образом играть. Настоящая война забрала у нее все, порушила все опоры, оставив руины. И попутно на собственном фронту распылялась бойня, жестокая и изолированная. Нужно было делать выбор и выбор она сделала неправильный.

Она и правда сама просила Эрика отстранить ее, и неизвестно, на какой промежуток времени, потому что она не знала, как будет справляться. Единственное, что она успела попросить его перед тем, когда даже руины оказались под бомбардировкой, - чтобы первая успешная миссия Целуса была проведена вместе с ней. Даже если она уже давно не в рядах проекта.

Эрик тяжело вздыхает, наклоняясь ближе к Райну, так близко, как позволяли личные границы. Она толком и не поняла, что происходит, молча и настойчиво ожидая продолжения его слов. Ей нужен был ответ, ей нужен был 

— И я серьезно, Райн. Бери пример с Майка. Это не совсем честно, но я ставлю условие.

— Ты полетишь со мной в Ирак как военный кинолог на поиск химоружия Саддама, убежище которого смог засечь Целус только при условии, что будешь доверять мне и членам разведгруппы. Иначе я тебя не пущу не только из принципа. Ты сама знаешь, что на войне без доверия

Введение

Мы увидимся

Она сглотнула.

— Ты полетишь со мной в Ирак как военный кинолог на поиск химоружия Саддама, убежище которого смог засечь Целус только при условии, что будешь доверять мне и членам разведгруппы. Иначе я тебя не пущу не только из принципа. Ты сама знаешь, что на войне без доверия 

можно умереть.

The Dark Pictures Anthology: House of Ashes

Джейсон Колчек/ОЖП

Салим Осман

Рейчел Кинг

Эрик Кинг

Кларисса Стоукс

Нейтан Мёрвин

Джоуи Гомес

Ник Кей

Я ничего не могу с собою сделать

ru-ya-nichego-ne-mogu-s-sobou-sdelat-my-uvidimsya

Райн убирает телефон в карман камуфляжных штанов, переключая песню. Право, она восхищена происходящим. Уже давно приевшийся слуху гул вертушки, заглушаемый плотными наушниками, то и дело напоминал - вот оно. Ты летишь на миссию, основанную Целусом. Твоим детищем.

Музыка лишь сильнее поддакивала, подтрунивала вслед за эмоциями, доводя восхищение до такого пика, что иногда начинало подташнивать. Или это, все-таки, из-за многочасового полета на вертолете? Не знаю, но, слава Богу, с вестибулярным аппаратом у нее проблем не было, так что это чувство надолго не задерживалось.

Напротив сидел Эрик. Он полетом сильно впечатлен не был, да и не удивительно, - для него такие перелеты уже будни, причем весьма скучные. Он что-то неотрывно читал в телефоне, лишь изредка ерзая на сидении, пытаясь размять затекшие мышцы.

Рядом с ним, то и дело лопая пузыри жвачкой, сидела Кларисса. Видимо, нынешняя замена ее поста. Райну не довелось с ней пообщаться от слова совсем, так что отношение к незнакомке автоматически уходило в минус из-за ревности. Глупо, - Райн согласна с вами. Но вы бы не злились, вы бы не ревновали на ее месте, если бы видели на своем почетном титуле кого-то другого? Кого вы совсем не знаете? Райн топила эти чувства внутри, не давая им повлиять на поведение. Кларисса определенно не заслуживает такого отношения к себе. Так что Райн клянется, что, как только появится возможность, она постарается создать лучшее впечатление, на которое только способна. Заодно узнает нынешнюю напарницу как можно лучше. Хорошие отношения и 

Майк тревожно заскулил в ее руках. Она не слышала, но почувствовала вибрацию по поводку, крепко сжатым в ладонях. Ему не нравился полет, не нравились вертолеты в принципе. Он чувствовал неладное, может, вспоминал тот случай в аэропорту. Нервничал, поджав уши и не двигался с места с тех пор, как они взлетели, сидя между ног кинолога.

Райн могла лишь запустить руку в его макушку, тут же получив благодарный ответ. "

 — будто говорила ему, уверенно сжимая и поглаживая холку, —

А оставалось еще пятнадцать минут.

Они пролетели быстро. Даже как-то непозволительно быстро. Весь полет ты бы сидел и думал, - когда же это кончится, уже устал сидеть. А потом, как узнаешь, что осталось совсем немного, пытаешься в короткий срок насладиться остатком поездки. И этих минут катастрофически не хватает.

Когда вертолет трогает землю, ощущение твердой опоры под ногами становится даже чуждым. Непривыкшие к полетам, ее ноги казались немного ватными, пришлось размяться, попробовать, как на вкус, уверенную твердость под собой парой легких прыжков. Много времени ей не дали - Майкл хотел как можно скорее покинуть ненавистную летающую коробку и наслаждаться землей будучи на 

Она не отказала ему, вышла из вертолета еще тогда, когда лопасти опасно крутились над головой, поднимая вокруг пыль и песок. Прикрыла глаза рукавом. В вертолете казалось свежее, чем тут, на выжженной солнцем пустыне и душащим сухостью воздухом. Но, как только глаза привыкли к палящему светилу и пыль не била колющим ветром по щекам, она убрала руку с лица.

Красиво. Песчаный замок, не иначе, с архитектурной точностью и грациозностью украшенный статуями на главной крыше, правда, испещренный несколькими очередями пуль. Позади, вдали, - невысокие серые горы. Чистое небо, где-то на уровне вертолетной площадки выглядывает зеленая пальма. Под ней, кажется, расположен искусственный пруд, окруженный травой. И где те стереотипные иссушенные поля? Похоже скорее на курорт, нежели военную базу.

Мимо проходит Эрик, уверенно идущий строго ко входу в здание. Кларисса еще только выползает из вертолета, замешкавшись с чемоданом и ремнями безопасности.

Их встречает один из солдат, тут же отдающий честь полковнику. Его взгляд, его стойка, - прямо таки сочились уверенностью и нетерпимостью. Он будто был в своей тарелке, в правильном месте. О, чего стоила эта кепка и легкая ухмылка, - Райн клянется, что это будет тот еще кадр в ее непродолжительной миссии. И, будьте уверены, она чертовски права.

Райн тихо усмехнулась. Да, Эрику не особо нравится так долго сидеть на месте. Упустим тот факт, что он полковник ВВС США. Все дело, скорее, из-за протеза, который никак не давал ему покоя в и без того беспокойной жизни.

— Добро пожаловать. Вы рано... — Солдат, слегка подернув головой, с легкой улыбкой и военной резкостью протянул полковнику руку для рукопожатия. Райн не могла не подметить, что у него есть отличительные тату. О красоте рук уже не будем - у всех этих солдат они чертовски привлекательные.

Улыбка надолго не задержалась.

Солдат, поняв, что вежливо пожимать руку в ответ ему никто не собирается, убрал ее обратно за спину. Весь веселый настрой улетучился и он стал более серьезным, смотря на Эрика теперь с едва заметным презрением.

— Можно начинать презентацию. Как только командир даст отмашку, приступим.

Солдат у ворот принимает переданный документ, бегло читая его. На лице сплошное надмение, постепенно сменяющееся недопониманием.

К ним наконец подошла Кларисса.

— Не в курсе? Во дворце новый царь.

— Похоже на то. — Мужчина исподлобья отрывает взгляд от бумаги, бросая его на говорившую девушку. — А ты?

— Это мой ассистент, Кларисса Стоукс.

Райн слабо закатывает глаза. Любят же военные (сама была такой) разводить весь этот официальный сюр, меряясь, кто из них наиболее высокопоставлен и строг. Это и правильно, - командование есть командование, нужно показать себя жестко и твердо. Почему это делает Эрик - понятно, он здесь не только как полковник, но и как "новый царь". Ему положено первое время разбрасываться своим чином и высокомерностью, чтобы показаться властным. Но куда со своей дерзостью лезет Кларисса - непонятно.

Потому, дабы разрядить обстановку и помрачневшего дозорного солдата, Райн непринужденно протягивает ему руку.

— Райан Стейн, кинолог.

Это помогает. Солдат ухмыляется, не заставляет себя ждать и крепко пожимает предложенную (ну хоть кем-то) ладонь. Его рука, горячая и влажная от пота из-за долгой службы, могла охватить почти что всю кисть девушки.

 Колчек. — Он отпускает руку и слегка подается назад. То, что в новоприбывшей компании есть хоть кто-то дружелюбный его явно порадовало. — Я думал, что "Райн" это мужское имя.

— Плохая шутка от родителей.

— На Ваш выбор, миледи.

— Ну! Куда идти? — Эрик перебивает их, высокомерно подернув бровью. Это подействовало. Лейтенант отступил, давая пройти людям внутрь здания. Когда полковник проходил мимо, Колчек окинул его оценивающим взглядом, будто смерялся с некими стандартами в своей голове.

Райн, держа Майка строго рядом с собой, последовала за своим командиром. Внутри здание было еще красивее, чем снаружи - большое патио

, полное зелени и пальм среди белого камня, напоминающий мрамор. Эстетичность места перебивали военные, разложившие тут и там ящики или лампы, оружие и припасы. Отовсюду слышались голоса, люди активно разговаривали о своих делах. На фоне всего играла какая-то музыка вперемешку со звуками активной подготовки. И, почему-то, это столпотворение военных вполне вписывалось в аристократичность постройки.

— Извиняюсь за шум и беспорядок, мы сюда недавно прибыли,— Колчек выбивается вперед группы, чтобы иметь возможность быть ведущим в этом шествии. Его южный акцент начинает проявляться еще сильнее, чем там, у входа. Речь вальяжная, самоуверенная, но, на самом деле, тем и приятная. Она не отталкивает и он не выглядит напыщенным придурком. Просто знает, на что способен. Оказывается, чтобы создавать впечатление надежного человека, не обязательно показывать себя мудаком. Лейтенант, оглядывая округу, довольно хмыкает, — охренеть. Всего пару недель назад здесь зависал Саддам. 

, пахлаву жевал, а какой-то... бедолага ему ногти стриг!

Райн забирает обратно слова о том, что постарается сдружиться с Клариссой. Она ей не нравится. Откровенно.

Колчек же игнорирует сарказм во фразе доктора, смешно угу-кая.

— Видел бы он, что стало с этим местом. Красота...

Смех лейтенанта звучит так, будто он обдолбан. На секунду Райн даже допускает мысль, что это правда.

Они продолжают углубляться внутрь, попутно знакомясь с местной фауной в лице ЦРУ, армии, морпехов, разведки, ВВС, да тут, кажется, были все цвета военной формы США. Особенное внимание по пути лейтенант уделил Мервину, - азиату, плохому шутнику и, как выразился экскурсовод, "человек, чей лишний фунт мозга на навык социального общения вышел через жопу". Плохой шутник здесь, оказалось, не только Мервин.

Ника, сержанта, Райн даже не успела толком разглядеть в лицо. Он был нервный, спешил избавиться от общения и ушел так скоро, как только смог, оставив в воспоминании о нем только панамку и широкие мускулистые плечи. Эрик поинтересовался, не отсутствует ли у него тоже те самые лишние извилины на общение, но лично Колчеку оказалось не до смеха. Ник парой недель назад попал в перестрелку, где погиб гражданский, и его это сильно задело. Ровно как, кажется, и самого лейтенанта, который в секунду утерял все былое веселье.

Эрик проводил сержанта неопределенным взглядом.

Лейтенант ответил со всей серьезной ответственностью, которой раньше не было. Он и Ник - определенно давние и близкие друзья, раз Колчек так близко к сердцу принял диалог о его состоянии. Хоть и скрывал все под отчеканенной военной дисциплиной.

— Он уже большой мальчик, сэр. Готов.

Эрик, удовлетворенный ответом, кивает, продолжая идти дальше, уже внутрь самого, непосредственно, здания. Райн не устает поражаться видам - колонны, дорогие материалы, резьба. И все это знатно раздроблено свинцом. Тут была бойня.

Интересно, найдет ли она следы крови...

Колчек, заводя их в одну из комнат с высоким потолком, приветливо раскрывает кому-то руки и звонко усмехается.

— Джоуи, тебя за бумажки усадили? Сделать звонок?

Внутри сидел только один-единственный человек за импровизированным столом в виде огромного ящика. Парень выглядел еще моложе, чем сам лейтенант, кажется, совсем зеленый в военной деятельности. Он не отрывался от ноутбука, даже не пытаясь посмотреть, кто с ним разговаривает. Видимо, тоже уже давно знает этого весельчака в кепке.

Хотя, кого тут обманывать? Даже Райн, зная его от силы пару минут, могла узнать эту манеру речи и низкий тембр из сотни солдат.

— Не, не надо. Чем больше бумажек, тем меньше шансов словить пулю.

Майкл присаживается рядом, вывалив из пасти язык, часто дыша. В комнате было чуть прохладнее, чем снаружи, кажется, она даже где-то слышит гул вентиляторов. Тем же лучше - непривыкшая к жаре ни девушка, ни собака, не были бы рады, если бы схватили солнечный удар.

Райн наклоняется, обеспокоенно приглядываясь к четвероногому другу - Майк отвечает ей доверчивым взглядом. Трогает теплый, но мокрый нос, слабо кивая самой себе. В норме. Всего лишь устал и хочет пить.

Джоуи весело хмыкает, кивая на Эрика, совершенно непринужденно комментируя:

— А это, выходит, тот самый чувак-спутник?

Райн поджимает губы, сочувствующе глянув на юного программиста. Сейчас начнется.

Эрик, приподняв подбородок, делает несколько уверенных шагов навстречу морпеху, медленно кивая головой. Через солнечные очки его взгляд почти не виден, но и без этого прекрасно чувствуется - Кинг надменно прожигает парня взглядом. Джоуи все еще не понимает, что тут происходит, потому продолжает улыбаться.

 Эрик Кинг. И, если не ошибаюсь, младший капрал, то это значит, что я ваш 

Джоуи весело усмехается, показывая на полковника пальцем.

Капрал, поняв, какую только что допустил ошибку, неуверенно заерзал на стуле. Все веселье как ветром сдуло, он стыдливо опустил голову, не зная, что теперь делать. Так облажаться в первые же секунды перед начальством!

Нависло молчание. Казалось, еще немного, и Эрик испепелит бедного парня до углей.

Лейтенант Колчек наклоняется к Райну и едва слышно, только дня них двоих, шепчет ей куда-то в каштановые волосы:

— Он всегда такой мудак?

Девушка не сдерживает веселый смешок. Знали бы вы, какой Кинг на самом деле неуверенный - сейчас бы и воспринимать его серьезно не могли. Но не будет же она говорить такое о своем начальстве?

Девушка, склонив набок голову, подсказывает Джоуи, что делать.

— Дайте полковнику полный доступ.

Капрал тихо матерится себе под нос, спешно откапывая из-под бумажек карту доступа, передавая ее Эрику. Загладить вину не получается и он может лишь испуганно замереть в стойке, отдавая честь, надеясь, что хотя бы это спасет его. Не спасает, ведь полковник, кратко оглядев карточку, возвращает свое внимание к Джоуи. Младший капрал шумно сглатывает.

— Вы бы... не слишком привыкали к этому креслу.

Райн болезненно шипит сквозь зубы - уф, ну Эрик и выдал. Уже, кажется, через чур жестоко. Джоуи, бедный, даже покраснел.

Лейтенант кепкоголовый, разочарованно качая головой, привлекает внимание полковника на себя, чтобы зашуганный капрал мог хотя бы спокойно вздохнуть. Он артистично поднимает документ о смене командования на уровень лица и, в своей манере хищно улыбаясь, комментирует нечто более острое и вульгарное, чем ситуация с Джоуи. Райн, конечно, одобряет его действие - как старший по званию, и, видимо, по совместительству друг, он поступает самоотверженно, перенимая нападки Эрика на себя, но... знал бы он, что говорит...

— Говорю вам... когда Альфа-Сука об этом узнает, лопнет от злости.

Райн поднимает руку ко рту, вскидывая брови. Лейтенант, по ее реакции, тут же понимает, что ляпнул что-то не то. Открывает рот, пытаясь исправиться, но воробья уже не поймать.

Эрик, резко срываясь с места и демонстративно проходя мимо Колчека так близко, что едва ли не задевает его плечом, бросает лейтенанту кроткое и раздраженное "Вы говорите о моей жене!".

Солдат тут же теряет весь пыл, пытаясь извиниться, но его не слушают. Кларисса поддакивает, повторяя действия полковника, только от себя говоря "отлично, умник". Колчек натянуто улыбается ей, и, как только девушка проходит мимо, закатывает глаза.

Райн тихо смеется в ладонь, все еще поднятую к лицу.

Лейтенант кидает на нее понимающий взгляд.

— Детский сад, штаны на лямках... — то ли отчаянно, то ли весело ворчит Он, из последних сил держась за сползающую на пол любовь. Девушка истерически смеется, содрогаясь всем телом, из-за чего с каждой секундой все дальше и дальше утекает с дивана. Она уже и не помнит, из-за чего это все началось, но после того, как от смеха начала икать - крышу сорвало окончательно. В слезах, захлебываясь, она брыкалась в чужих руках. Клянусь, если бы Он еще и щекотать ее начал, то Райн умерла б от разрыва сердца.

— Ну тише, все, — пытается, но сам же противоречит себе, спускаясь к ней на ковер, чтобы укусить за ногу. Девушка вскрикивает и, зная, чем это обычно кончается, пытается отползти, но ее одной рукой подтягивают обратно. Она смеется.

Райн моргает, воспоминание забывается так же быстро, как вспомнилось.

— Собаку погладить можно?

Майкл, уже давно понявший, что с ним собираются делать, покорно ждал разрешения хозяйки, выдавая себя с потрохами виляющим хвостом. Причем настолько сильно, что создавал полукруг подметенной пыли. Его уши поддергивались назад, он начинал тихонько скулить, не понимая, чего она так долго тянет с ответом.

Мужчина присаживается на корточки, протягивая руки к псу. С такого ракурса она четко разглядывает рисунок на его кепке - 9\11, башенки, "Помни". Растрепанная и зашитая в некоторых местах, грязная, она пережила со своим владельцем не один бой. Это невольно заставляет улыбнуться. Такая преданность к простой вещи.

Грудь обожгло металлическим жетоном.

Глава 1

Долгие месяцы они жили порознь. Как соседи, вынужденные сосуществовать в одном доме. 

Она не торопилась, никогда ни на чём не настаивала, давая своему будущему другу самому выбирать, что делать. Для него это было непривычно, - вынужденный выполнять строгие приказы, пёс не верил, что у него есть вариант неподчинения без наказания. Ведь, в первую очередь, его нахождение здесь было не для работы, а... Реабилитации.

Восстанавливать психику живого существа - не писать компьютерный код. Тут нужны чувства, терпение, гибкое мышление в 

А она понимала. О, как никто иной его понимала. Может, причины проблем у них были разные, но отбрасывали одинаковую тень.

Потому она не давила. Тут нельзя 

 доверять. Он должен был сам придти к этому, захотеть сделать. А спугнуть так легко - малейший триггер и Майкл уже одергивает от ее руки голову, напрягая тело. 

Ему просто нужно было время.

Одной ночью она просыпается от того, что на ноги укладывается нечто тяжелое. Она не подает виду, 

, не двигается. И улыбается. Широко, счастливо - вот он. Мой смелый мальчик.

На следующую ночь он снова ложится в ноги, не встретив отказа в прошлый раз. И снова. И еще выше, сместив Райна с половины кровати, лёжа совсем рядом, у спины. 

      Через жалкие пару дней они уже будут лежать в обнимку.

— Боишься высоты? – Джоуи добродушно улыбается, стеснительно смотря на Райна. Парня слышно только благодаря наушнику рации, непривычной тонкой системой, прикрепленной к уху вместе с фонариком. Девушка его первое время постоянно поправляла, то из-за неудобства, то из-за ненадежного ощущения, что прибор вот-вот разболтается и упадет. Со временем привыкла и оставила в покое.

— Нет, — девушка слабо ухмыляется, — с чего ты взял?

Райн слабо качает головой. Видимо, слишком глубоко задумалась. Она рассматривает Джоуи. У него на шее висит блестящий крестик, который парень часто гладит большим пальцем, зажав в ладони. Верующий. Суеверный, учитывая его рассказы о разных причудах морпех. Джоуи симпатизировал - внимательный, добрый, кажется слишком уж невинным для военных действий.

Шутки про мамок в расчет не берем. Это, наверное, побочный эффект от общения с Мервином, к которому младший капрал так крепко пригрелся. Общая война сближает людей как ничто иное. Они вообще выглядели закадычными друзьями, еще ближе, чем Ник с Джейсоном - ловили друг друга на полу-слове, будто заранее знали прописанный сценарий диалогов, постоянно травили неприличные шутки и с них же смеялись, распаляясь пуще прежнего, пока лейтенант или командир не шикнет на местных шутов. Либо же вышестоящее начальство поддерживало юмор и, как снежный ком, диалог становился все абсурднее и абсурднее.

Я ничего не могу с собою сделать

Содержание

Введение

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Комментарии (0)