Несколько фигур материализовались прямо из ночного воздуха на совершенно непримечательной улице лондонского пригорода. Низенькие живые изгороди, аккуратно подстриженные газоны и ровная вереница одинаковых двухэтажных домиков тонули в сумраке и туманной дымке тусклого лунного света. Невозможно  представить, что в таком тихом месте может произойти хоть что-то более трагичное, чем пропажа домашней кошки, которая просто загуляла и не вернулась домой к ужину.

— Нам в тот дом, — кивком указал Гарри на кирпичный дом справа от них, сверяясь с показаниями магического компаса, подсвечивая резные серебряные стрелки слабым Люмосом. — Вспышка тёмной магии была зафиксирована здесь две минуты назад. По данному адресу не зарегистрирован ни один волшебник, так что неизвестно, с чем нам придётся столкнуться.

— Риджвей, держишься позади, — приказным тоном бросил Малфой молодому ликвидатору проклятий. — Если это не артефакт, аппарируешь в министерство немедленно!

— Боишься, что придётся писать рапорт из-за того, что не уберёг стажёра, Малфой? — не упустив возможности, поддела его Гермиона.

— Не хочу вновь получить проклятье себе в спину и проваляться пару недель в Мунго из-за того, что вынужден прикрывать не только тебя, мисс 

Я-хочу-спасти-ту-убогую-кошку-с-дерева-в-самом-пекле-заварушки

— Заткнулись оба, — резко прервал начинающуюся перепалку Поттер.

С окончания восьмого дополнительного курса Хогвартса, который дался всем выжившим в финальной битве нелегко, прошло уже восемь лет, но, когда Гермиона и Малфой находились рядом, они язвили друг другу, совсем как в школе, разве что колкости и издёвки с каждым годом становились всё более изящными и изобретательными, словно они повышали уровень в им одним известной игре. Гарри уже три года руководил Авроратом и знал, что отправлять на миссию этих двоих куда опаснее, чем попадание бладжера в рог взрывопотама. Но сегодня у него не было выбора: сработало оповещение о сильном выбросе тёмной магии, а из дежуривших ночью в министерстве авроров лишь они обладали достаточным опытом, чтобы провести проверку минимальным составом, не привлекая внимания магглов.

Гарри оглядел, сопровождавших его троих волшебников. В какой же странной компании ему предстояло провести эту ночь…

Гермиона скрестила руки на груди и демонстративно отвернулась от Малфоя, скрыв бурлящие эмоции за непроницаемой маской окклюменции. Она делала так каждый раз, стоило им с Малфоем переброситься парой фраз. На удачу Поттера, её профессиональные аврорские навыки всегда побеждали  желание свернуть блондину шею.

Гарри заметил, как карие глаза уже внимательно изучают каждый видимый в лунном свете дом. Все эти годы она, по-прежнему, была его правой рукой, и именно ей Поттер доверял больше, чем себе. Четыре года назад Гермиона стала главным стратегом всех крупных и важных операций Аврората, не только благодаря своей способности хладнокровно мыслить в самых критических ситуациях, но и умению отлично просчитывать действия преступников.

Ещё с минуту Малфой продолжал буравить её затылок возмущённым взглядом, и Гарри показалось, что воздух вокруг них в любое мгновение заискрится. Удивительно, что за столько лет они так и не смогли побороть школьную ненависть, хотя надо признать: и сам Гарри долго не мог справиться с переменами, произошедшими с Малфоем после падения Волдеморта.

Драко, пережив изматывающие суды, казнь отца, получив заветный оправдательный приговор для себя и матери, действительно сильно изменился. В общении он всё ещё оставался язвительным засранцем, но полностью лишенным высокомерия и кардинально сменившим жизненные ориентиры. Хотя Гарри со временем понял, что это своего рода защитный механизм, ведь Драко, как бывшему Пожирателю смерти, хоть и оправданному, приходилось очень несладко в первые послевоенные годы. Малфой немало удивил Поттера не только своим решением стать аврором, но и тем, что за столько лет их совместной работы ни разу не дал ему и шанса усомниться в своей надёжности и искреннем желании не допустить повторения того ада, что им всем пришлось пережить по вине Волдеморта. За эти годы они побывали в немалом количестве передряг, будучи целых пять лет напарниками поневоле — просто потому, что Пэннингтон, руководивший Авроратом до Гарри, относился к Малфою с нескрываемым подозрением и постоянно поручал Поттеру следить за ним, ставя их напарниками на каждое задание. Но, вместо скрытого умысла и интриг, Гарри обнаружил искреннее раскаяние и даже подружился, хоть и не сразу, с блондином, привыкнув к своеобразному чёрному юмору и колкостям, которыми тот окружил себя, словно бронёй.

Третьим в их компании был Саймон Риджвей — совсем молодой мальчишка, два года как окончивший Хогвартс, но всё ещё работавший стажёром в отделе ликвидации проклятий и тёмных артефактов. К сожалению Поттера, Риджвей был единственным, кого ему удалось вызвать в столь поздний час. Они не знали, с чем могут столкнуться, и ликвидатор, хоть и стажёр, мог быть весьма полезен.

— Заходим тихо и быстро, — скомандовал Гарри, накладывая купол антиаппарационных и магглоотталкивающих чар на нужный им дом и окружающий его участок. — Малфой, на тебе сад и задняя дверь.

Малфой лишь кивнул в ответ и с взмахом палочки слился с окружающим их ночным сумраком, наложив на себя Сальвио Гексиа.

— Гермиона, Риджвей, вы остаётесь здесь до моей команды. Следите за окнами и улицей, — отдал распоряжение Поттер и направился к красной входной двери, освещённой маленьким фонарём, висящим над крыльцом.

Бесшумно открыв дверь, Гарри нацелил палочку в пустоту и прошептал:

С минуту ничего не происходило, а затем из темноты показалась серебристо-голубая дымка, и перед Гарри материализовался волк — патронус Малфоя.

Гарри отправил Малфою ответное подтверждение и жестом дал команду Гермионе и Риджвею следовать за ним. Они достаточно быстро осмотрели все помещения и встретились в крохотной гостиной. Поттер уже начал сомневаться, что отслеживающие чары указали на нужный дом, ведь они не обнаружили абсолютно ничего необычного. Пока трое авроров тихо переговаривались между собой, Риджвей развернул мини-лабораторию на низком журнальном столике и быстро записывал какие-то замысловатые вычисления на клочке пергамента, в то время, как странные предметы вращались и тихо позвякивали. Спустя пару минут мальчишка оторвался от процесса изучения показателей поменьшей мере десятка своих приборов и произнёс:

— В спальне над нами есть тёмный артефакт. Небольшой, но достаточно мощный.

— Ты уверен? — недоверчиво спросил Поттер. — Мы же всё проверили, да и магический компас больше ни на что не указывает.

Он убрал во внутренний карман мантии золотой прибор, больше похожий на карманные часы.

— На него наложены какие-то маскирующие чары. Какие — точно смогу сказать только когда увижу. Я могу определить его местоположение с точностью до метра, — гордо выпятив грудь, Риджвей ткнул пальцем в исписанный корявым почерком кусок пергамента.

— Ладно, план такой: находим, оцениваем масштаб бедствия и полностью опечатываем дом по всем правилам. Пусть утром Барнаби сам с ним разбирается, раз даже не удосужился ответить сегодня на мой вызов, — ехидно усмехнулся Поттер.

— А ты, оказывается, мстительный человек, Поттер. Не замечал за тобой этого раньше, — Драко криво ухмыльнулся и потянулся, разминая шею до хруста в позвонках.

Гермиона поморщилась от ненавистного ей звука.

— Начинаешь стареть, Малфой. Сегодня хруст в суставах, а завтра что? Волосы седеть начнут? Или выпадать? — она сделала вид, что разглядывает его платиновую шевелюру, находящуюся в уже ставшем привычным нарочито небрежном беспорядке. — Кажется, уже появилась парочка седых волосков.

— Мне, по крайней мере, не приходится ежедневно поливать свои волосы десятками зелий, как делаешь ты, чтобы укротить это воронье гнездо на голове.

Она невольно подняла руку, но вовремя остановила себя и не коснулась аккуратно собранных заколкой кудрявых локонов. Язвительный ответ уже вертелся у неё на языке, но Риджвей робко подал голос, не будучи уверен в том, что в праве отвлекать старших авроров от обмена любезностями.

— Я и сам смогу запечатать артефакт, чтобы мы могли переместить его в министерство для дальнейшего изучения.

Гарри устало выдохнул и посмотрел на стажёра-ликвидатора. Мальчишка горел энтузиазмом показать, что он способен на большее, чем разносить бумажки по своему отделу, да чистить магические приборы. А Гарри был уверен, что именно этим паренёк и занимался. Ведь когда-то он сам был стажёром, хоть и совсем недолго. Гарри быстро взвешивал в голове все «за» и «против». У него выдался очень тяжёлый и изматывающий день, да и вся неделя была не из лёгких. Он бы соврал, что его не прельщала возможность побыстрее завершить неожиданную пятничную вылазку и отправится в свою тихую холостяцкую квартиру. Тем более, чем быстрее они закончат миссию, тем меньше ему придётся выслушивать словесную дуэть Драко и Гермионы, в это мгновение прожигавших друг друга полными нескрываемой ненависти взглядами.

— Ладно, для начала пойдём посмотрим, с чем придётся иметь дело. Только после этого решим, — сказал Гарри.

Поттер махнул рукой и направился к узкой лестнице, что вела на второй этаж. Мальчишка поспешил собрать разложенные приборы и последовать за ним, почти наступая на пятки и рассыпаясь в благодарностях. Риджвею потребовалась пара минут и замысловатое заклинание поиска для того, чтобы обнаружить замаскированный под зеркало маленький кулон в форме сердца, разбитого посередине. В трещине, словно кровь, сверкали россыпью алые рубины.

— Это он, — с благоговением в голосе произнёс Риджвей. — Такой красивый… Я сейчас создам вокруг него специальную магическую сферу, и можем аппарировать в министерство.

— Поттер, может, как ты и предлагал, наложим более прочный купол на дом, и пусть Барнаби сам с ним разберётся? — с недоверием глядя на Риджвея предложил Малфой. — Я даже готов остаться здесь до его прибытия. Мальчишке явно не хватает опыта и квалификации, да и поверь мне на слово — простой непроницаемой сферой, которой он собирается его окружить, невозможно обезопасить тёмный артефакт во время трансгрессии. А некоторые артефакты могут сопротивляться подобному магическому воздействию…

— Саймон справится, — не дала ему закончить Гермиона и ободряюще улыбнулась Риджвею. — И всему отделу всю следующую неделю не придётся слушать твоё нытьё о том, как ты устал ничего не делать, дежуря возле крошечного медальона.

— Ох, уж это твоё желание защитить всех жалких и убогих, — Малфой закатил глаза в показном разочаровании. — Или ты решила, что мальчишка тебя за это отблагодарит и согреет твою одинокую постель? Видимо, давно у тебя не было мужчины, Грейнджер, раз ты настолько отчаялась.

— Я предпочитаю серьёзные и взрослые отношения, а не сплю с каждым встречным, как делаешь это ты, не упускающий возможности задрать каждую проходящую мимо тебя мантию, словно самец растопырника в период полового созревания!

— Видимо, настолько серьёзные, что от тебя даже Уизел сбежал в другую страну! — оскалился Малфой.

Наблюдавший за их перепалкой Гарри сделал несколько шагов в сторону от разгневанных авроров, в угол комнаты, подозревая, что последнее замечание о Роне сильно заденет Гермиону, и та непременно пустит в Малфоя каким-нибудь заклинанием. В данной ситуации он не считал нужным вмешиваться: он знал достаточно причин их с Роном расставания, ведь по точно таким же расстроилась и его собственная помолвка с Джинни.

Пользуясь тем, что никто не обращает на него внимания, Риджвей взмахнул волшебной палочкой и прошептал сложное заклинание, надеясь, что не сделал ошибки в магической формуле. Крики сотен голосов наполнили небольшую комнату, а магический артефакт взорвался в руках мальчишки.

Глава 1

SwKod

Ведьма в шапке

Ошибка неопытного ликвидатора проклятий оказалась для Малфоя и Грейнджер роковой. Авроры, неспособные и пяти минут провести спокойно в одном помещении, оказались отрезанными от мира. Смогут ли они побороть свою ненависть друг к другу ради того, чтобы выбраться из магического заточения?

Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Гарри Поттер

Драко Малфой/Гермиона Грейнджер

Я, ты и наше одиночество...

ru-ya-ty-i-nashe-odinochestvo-swkod-soavtor-vedma-v-shapke

Малфой попытался приоткрыть глаза, но тут же зажмурился и поморщился, чувствуя боль в каждой клеточке тела. Последним, что он помнил, была яркая вспышка, крики незнакомых голосов и то, что он, не задумываясь, толкнул Грейнджер в сторону двери, прикрывая собой от взрыва — автоматическое движение, выработанный годами аврорской службы инстинкт. В моменты опасности все прочие эмоции и чувства уступали его истинной сути: он был защитником до мозга костей и последней капли крови. Именно поэтому он выбрал профессию аврора. Ему было жизненно необходимо жить ради кого-то, защищать хоть кого-нибудь после смерти матери, которая не вынесла потери мужа и буквально сгорела от горя за пару недель после казни Люциуса. Драко не было важно, что это не какой-то конкретный человек, а, в общем и целом, всё волшебное сообщество, но его защита приводила хаос, царивший в его растерзанной войной душе, в некое подобие зыбкого покоя.

Малфой с трудом приподнялся с пола и потряс головой, пытаясь избавиться от звона в ушах. Прямо перед собой он видел только щербатые доски пола, но явно не того, какой был в комнате с артефактом. Сопоставлять факты и делать выводы он не торопился, предпочитая совершать все действия по порядку. И прямо сейчас он хотел, перво-наперво, избавиться от надоедливого шума в ушах…

Шум медленно исчезал, оставляя отголоски назойливого эха, чем-то похожего на какое-то тихое поскуливание, сильно напоминавшее ему голос Грейнджер. Малфой сел и зажмурился, шаря вокруг себя руками в поисках палочки. Перед глазами плыли разноцветные пятна, яркие, как вспышки фейерверка.

— Грейнджер, хватит стонать в моей голове, — неосознанно прорычал он сквозь зубы, прислушиваясь к ощущениям собственного тела.

Запоздало понимая, что звук доносится откуда-то поблизости, он вновь попытался приоткрыть глаза, но смазанная картинка и тошнота заставили его их закрыть.

— Что тебя там, шкафом придавило? — в контуженное сознание пробивался с ноги здравый смысл в перемешку с гневом, и произнесённые слова были подобны яду. — Риджвей, больной ты ублюдок, какого Мерлина ты дал волю своим кривым рукам?!

Но Риджвей не ответил. Не ответил вообще никто.

Малфой окончательно пришёл в себя и, наконец, раскрыл глаза, оглядываясь.

Деревянными рассохшимися досками были обиты стены, пол и потолок. Пара ветхих полосатых кресел стояла возле странного сооружения, чем-то напоминающего крошечный камин, но сделанного из какого-то тёмного, почти чёрного металла. От него вверх шла прямая, словно столб, труба из того же сплава. Он заметил пару закрытых обшарпанных дверей и большое окно почти во всю стену, напоминающее решётку камеры Азкабана из-за перекрещенных деревянных реек оконного переплёта.

Лишь спустя пару минут изучения странной комнаты его взгляд зацепился за неё…

Грейнджер неподвижно лежала совсем рядом,всего в паре метров. Её бледное лицо в сочетании с пятнами крови на полу вокруг девушки заставили его мозги окончательно встать на место. С её губ слетел очередной слабый стон. Превозмогая боль в собственном теле, он подполз к ней, параллельно понимая, что на нём самом нет ни царапины, но, по всей видимости, во время взрыва его отбросило взрывной волной, и он знатно приложился о какую-то весьма твёрдую поверхность. Оказавшись рядом с Грейнджер и осмотрев её, Малфой с ужасом выстроил в голове детали произошедшего.

Во время взрыва деревянная дверь разлетелась на куски, и обломки угодили в ногу Грейнджер. Один из них каким-то чудом не задел бедренную артерию. Драко перевёл взгляд от пропитанных кровью брюк на бледное испуганное лицо, усыпанное веснушками. Карие глаза расширились, зрачки дрожали от паники и боли. На испачканных кровью и пеплом щеках виднелись мокрые дорожки слёз.

Он судорожно соображал, стараясь понять, где они оказались, продолжая осматривать всё вокруг в поисках волшебных палочек, которых по прежнему нигде не было видно. Отчаявшись их найти, Малфой постарался вспомнить, чему их учили на аврорских курсах выживания в экстренных условиях: использовать лишь беспалочковую магию, собственные мозги и смекалку. Ещё раз взглянув на её раны, он мысленно проклял себя и то, что беспалочковая колдомедицина давалась ему с большим трудом, а он так и не удосужился улучшить свои навыки. Малфой потянулся к ремню Грейнджер, решив в первую очередь наложить жгут, пока не поймёт, как очистить раны и залечить их с учётом его «умений».

— Что ты делаешь? — ослабшая, но возмущённая его дерзостью, она попыталась отстранить его руки.

— Грейнджер, ну твоего же гоблина, — он скривился, глядя на насквозь пропитанные кровью изорванные брюки и изуродованную деревянными щепами ногу. — Дай мне тебе помочь.

— Даже не смей, ты должен доставить меня в Мунго! — она сверкнула глазами и попыталась отодвинуться от него, неловко ёрзая по дощатому полу.

— Ты, блядь, видишь у меня тут портключ? Или метлу, а, Грейнджер? — он взмахнул руками. — Мы неизвестно где, и тут вообще нихрена нет, если ты не видишь. Даже наших волшебных палочек нигде нет.

— Ну, так найди! Лучший аврор всех времён, — несмотря на боль, отчаяние и слабость карие глаза полыхали яростью.

— О, самый изысканный комплимент от госпожи 

я-лучше-сдохну-чем-дам-Малфою-себя-спасти

, — он язвительно фыркнул. — И как у тебя только язык не отсох такое мне сказать?

— Не смей прикасаться ко мне, Малфой!

— Поверь, это не приносит мне ровным счётом никакого удовольствия, 

, — он демонстративно поднял руки. — Что, предлагаешь оставить всё, как есть? Позволить тебе истечь кровью?

Он скривился от злости и выдернул собственный ремень из шлёвок.

— Выбирай сама: мне связать им твои руки, или ты всё же позволишь наложить жгут и дашь осмотреть раны… — кожаный ремень со звонким шлепком ударился о его широкую ладонь, и Грейнджер сдалась, лишь коротко кивнув вместо ответа.

Стянув с себя аврорский китель, Малфой закатал рукава угольно-чёрной рубашки, сорвав при этом запонки, которые с глухим стуком куда-то отлетели. Решив больше не медлить, он туго затянул ремень чуть выше кровавого месива из обрывков ткани, изувеченной плоти и деревянных щепок. Грейнджер лишь поморщилась от боли, но не произнесла ни слова. Малфой полностью разорвал правую штанину, стараясь быть более аккуратным и медленнее продвигаясь режущим заклинанием по внешней стороне бедра, не приближаясь близко к ранам. Он ехидно ухмыльнулся, краем глаза заметив её удивлённое выражение лица после столь искусного применения беспалочковой магии.

Грейнджер судорожно втянула ртом воздух, когда он вытащил первый небольшой обломок, перед этим предусмотрительно очистив руки и небольшой участок обнажившейся кожи. Малфой решил отказаться от использования манящих чар, опасаясь, что при таком извлечении щепок в ранах могут остаться мелкие занозы, которые будет намного сложнее извлечь.

Он работал быстро и аккуратно, радуясь про себя, что, по всей видимости, Грейнджер было настолько больно, что даже не было сил препираться с ним. Из карих глаз бежали безмолвные дорожки слёз, а нижняя губа дрожала так, что он слышал стук зубов при извлечении каждого обломка.

Но она молчала, и за это он был ей благодарен.

Полностью очистив все раны и убедившись, что в них не осталось видимых мелких фрагментов щепок, Малфой попытался применить заживляющие чары. Вышло более, чем паршиво: ни одна, даже самая мелкая царапина, не затянулась. Но крупные раны перестали так сильно кровоточить, и он посчитал это успехом. Попытавшись безрезультатно сотворить из воздуха повязки, он вытер пот со лба тыльной стороной ладони и принялся расстёгивать свою рубашку, намереваясь сделать из неё подобие бинтов. К этому моменту Грейнджер уже отключилась от потери крови, а он не спешил приводить её в чувство, не желая выслушивать её едкие комментарии.

Закончив перевязку, он снял с её ноги свой ремень и, аккуратно подняв девушку с пола, устроил её в одном из кресел. Бегло оглядевшись, он толкнул ближайшую дверь, обнаружив крохотную кухню. Быстро осмотрев ящики и полки, Малфой с удивлением обнаружил небольшой запас продуктов и воды. Но никаких крововосполняющих зелий, экстракта бадьяна или хотя бы обычной маггловской аптечки ни на одной из полок ему найти не удалось. Уже выходя из кухни, он окинул помещение взглядом и замер: на самой середине небольшого круглого стола стояла стеклянная пузатая бутылка с чем-то бордовым, по виду напоминавшим кровь. Малфой мог поклясться, что секунду назад там ничего не было. Он зажмурился и потряс головой, потом снова посмотрел на стол: бутылка была на месте. Нахмурившись, он подошёл ближе и наклонился, чтобы прочесть этикетку: «Гранатовый сок».

— Не хватает только надписи: «Выпей меня», — проворчал он себе под нос, вспомнив маггловскую сказку по Алису в стране чудес, которую недавно читал дочке Забини.

С секунду поразмыслив, Малфой вынул пробку и сделал маленький глоток прямо из бутылки, прислушиваясь к ощущениям собственного тела — никакой другой возможности проверить наличие яда у него не было. Решение было откровенно глупым, но ему несказанно повезло, и в бутылке действительно оказался гранатовый сок.

Драко пришлось повозиться, чтобы Грейнджер пришла в себя и смогла самостоятельно держать в руках стакан.

— И где ты это взял? — хрипло спросила Гермиона, делая ещё один глоток сока.

Грейнджер округлила глаза и тут же выплюнула сок, бо‌льшая честь которого оказалась, к её ужасу, на Малфое.

— И ты решил, что напоить меня неизвестно чем — хорошая идея? Серьёзно, Малфой? Да чем ты вообще думал?! А если это яд?

Драко скрипнул зубами и медленно поднялся с колен, молча утерев лицо рукавом кителя, накинутого поверх перепачканной её кровью белой майки.

— Сначала я его попробовал сам, психованная ты стерва, — тихо сказал он и направился ко второй двери, ведущей из комнаты.

На мгновение он остановился и бросил через плечо:

Грейнджер неуклюже завозилась в кресле и попыталась встать. Она резко побледнела, едва опустила раненную ногу на пол. Непрошенные слёзы увлажнили глаза, но она упорно продолжила безрезультатные попытки подняться, шипя и морщаясь от боли.

— Даже не смей. Ты сегодня что, ещё недостаточно натворила? — зло выплюнул он, даже не поворачиваясь.

Всё его тело было напряжено до предела, он с трудом сдерживал накатывавшие гнев и ярость. «Вдох и выдох…» Сжимая и разжимая кулаки, Малфой подавлял тошнотворную чёрную ярость, оплетающую все его внутренности, словно щупальца осьминога.

— По твоей вине мы оказались в этом дерьме, — он зажмурился, тут же замолкая и сжимая челюсти до скрипа зубов.

— Я не виновата, что, — попыталась было возразить Грейнджер, но Малфой перебил её.

 виновата в том, что этот конченный идиот замахнулся на неподвластную ему магию, — он со всего размаха ударил кулаком по ни в чём неповинной двери. — Вселила в недоумка дурацкую надежду своей жаждой поощрения несчастных и убогих. Как, впрочем, и всегда! Блядский Мерлин, ну почему?! Почему, блядь, именно я здесь застрял, а?! Всё! 

 из-за тебя! — Он зло ткнул пальцем в её сторону. — «Саймон спрааавится», — он скривил губы, пытаясь спарадировать её ободряющую улыбку. — Надеюсь, этого недоучку развеяло по ветру. Принимай последствия и расплачивайся, Грейнджер! Поздравляю.

Несчастное дерево жалобно заскрипело, и дверь распахнулась, слетев с петель и упав на пол. Оглушающий грохот разнёсся по комнате, и Малфой вышел, исчезнув в тёмном коридоре и оставляя Гермиону наедине с её гневом и чувством вины.

Осмотрев дом и ближайшие окрестности, Драко остановился на открытой маленькой терассе и неверящим, остекленевшим взглядом смотрел вниз с крутого обрыва. Он пытался мыслить рационально и резюмировать всю сложившуюся ситуацию, в которой оказался… Мерлин, они оказались…

На крошечный дом, больше похожий на хижину, и его окрестности были наложены антиаппарационные чары. Это Малфой проверил, осматривая дикие заросли вековых деревьев, окружающие дом с трёх сторон и попытавшись трансгрессировать на короткое видимое расстояние в пределах десяти метров. Одна сторона домика оканчивалась небольшой терассой, нависавшей над обрывом, у основания которого бушевало тёмное море. Их с Грейнджер волшебных палочек он так и не нашёл. Его экстренный личный портключ, о котором он вспомнил, только оказавшись в глуши леса, исчез из внутреннего кармана кителя, словно его там никогда и не было. В доме не оказалось ни маггловского телефона, ни волшебного камина с летучим порохом для связи. А сам дом вызывал у Драко даже больше вопросов, чем вся ситуация в целом. Появившийся из ниоткуда гранатовый сок заставил его задуматься о магической составляющей строения, и он попытался мысленно разделить небольшую кровать в единственной спальне на втором этаже, надеясь, что так же как и с соком дом выполнит его желание, подобно выручай-комнате.

Ему предстояло провести с Грейнджер как минимум одну ночь не просто в одной комнате, а на одной кровати, ведь в доме не было даже дивана, на котором он мог бы уснуть вдали от неё.

Малфой сжал переносицу двумя пальцами и закрыл глаза. Ему не хотелось, но было необходимо вернуться и проверить, не сдохла ли эта зануда, отравившись собственной ядовитой гордостью. Он медлил. Сделал несколько шагов и сел на простую деревянную лавку у стены, достал из кармана пачку сигарет и закурил.

Едкий дым с каждой глубокой затяжкой наполнял лёгкие, но напряжение не желало покидать тело. Было необходимо собраться с мыслями, закрыться за непроницаемой маской окклюменции прежде, чем вернуться в дом к этой гарпии.

Зайдя в комнату и убедившись, что Грейнджер не умерла, а всего лишь спит, устроившись поудобнее и положив больную ногу на соседнее кресло, Малфой опустился на пол возле стены с решетчатым окном, прислонившись спиной к прохладному стеклу, и провёл рукой по волосам.

— Что у тебя с руками? — приоткрыв глаза и сонно моргая, спросила Гермиона.

После выпитого гранатового сока и сна её лицо уже не выглядело таким неестественно бледным, но она по-прежнему казалась ослабшей и похожей на приведение.

— А что с ними? — Драко посмотрел на всё ещё перепачканные кровью руки.

— Ну, явно не фестралье дерьмо, — он лизнул одно из пятнышек на тыльной стороне руки и сплюнул под ноги. — Кровь.

— Моя?.. — на выдохе спросила Гермиона и вжалась спиной в спинку кресла.

— Может, моя, — он провёл тыльной стороной руки по щеке, лишь сильнее размазывая по лицу до этого небольшое кровавое пятно. — Пара деревьев в этом грёбаном лесу пытались встать на моём пути. Может, твоя… Целитель из меня так себе, — он дёрнул плечом. — Какая разница? Это сейчас вообще ничего не меняет.

Он блядски устал и был не в настроении вести беседы о мнимых различиях их крови, которые, спустя столько лет, волновали только её. Для него кровь уже давно стала просто вязкой красной субстанцией с мерзким железным привкусом и запахом смерти.

Несколько мгновений карие глаза внимательно изучали его лицо — с удивлением и непониманием, но впервые без ненависти.

— Я не экспонат, Грейнджер, и здесь не музей, как ты видишь, — он поднялся, не желая больше чувствовать прикосновение её взгляда к коже.

— Что тебе удалось выяснить? — она не захотела отвечать колкостью и предпочла перейти к более важным вопросам, чем пустые взаимные оскорбления.

— Мы под антиаппарационным куполом в Мерлином и людьми забытой лачуге, которая, к тому же, явно волшебной природы и чем-то смахивает на выручай-комнату самого первого поколения, — ответил он сухим, словно ветхий пергамент, голосом.

Малфой закрылся, не позволяя бушующим эмоциям, выплеснуться, но знал, что это не сработает. Неминуемый взрыв рано или поздно произойдёт. Было лишь вопросом времени, как скоро Грейнджер выведет его из себя.

— На кухне есть небольшой запас еды и воды. Недалеко за домом я нашёл родник и можно попробовать собрать травы, чтобы попытаться сварить лечебные зелья и мази для тебя.

— Что наверху? Я слышала твои шаги и то, как ты матерился, когда обследовал дом.

— Спальня. Одна. И… Одна кровать…

Солнце падало за горизонт, окрашивая переливами меди и бронзы комнату.

Они оба тонули в обоюдной ненависти, падая в кромешный ад собственных заблудших душ и прожигая друг друга взглядом. Оказавшись один на один в крошечной заброшенной хижине, в горах, без волшебных палочек, в этот момент они были готовы убить друг друга голыми руками. Но оба слишком хотели жить…

Глава 2

— Значит, я буду спать здесь, —  упрямо выплюнула девушка, прервав затянувшуюся паузу, и тут же отвернулась, избегая разъярённого взгляда Малфоя.

Гермиона плотно сжала челюсти, не позволив болезненному стону от слишком резкого движения сорваться с губ.

— Ты не можешь спать здесь, идиотка. Чтобы мы смогли выбраться отсюда, тебе необходимо поправиться, — Драко едва сдерживался, чтобы вновь не наорать на неё. — Для этого тебе нужен нормальный сон и отдых, а твоей раненой ноге — покой.

— Конечно, — она усмехнулась. — Как же я сама не догадалась, что лестница, по которой я не могу даже подняться, очень способствует моему скорейшему исцелению! — выпалила Гермиона язвительно.

— Значит, я сам отнесу тебя наверх! — он уже не сдерживал эмоции. — С такой раной спать в кресле — не просто дурацкая, а самоубийственная идея. Ты элементарно ухудшаешь кровообращение. И ты знаешь это лучше меня. Просто тебе нравится меня бесить, да?

— Просто я не хочу спать с тобой в одном помещении. Даже находиться рядом с тобой мне противно!

— Что ж, — он сжал кулаки. — А, впрочем… Да, — Малфой кивнул, и она не сразу поняла, согласился он с ней или же принял какое-то своё решение. — Сейчас мне наплевать на твои желания, вот так! Потому что ты ранена и не можешь мыслить рационально.

— Я?! — в это мгновение её глаза округлились от неожиданного понимания. — Я поняла: ты так переживаешь за мою жизнь, потому что боишься Гарри? Что он убьёт тебя, если я не выживу?

— Мне плевать на Поттера, пусть хоть заживо скормит меня своему гиппогрифу. Я просто не могу позволить тебе умереть, — признание слетело с языка прежде, чем он успел сдержаться.

Грейнджер не обязательно знать, что после смерти матери он поклялся себе, что спасёт каждую жизнь, если только это будет в его силах.

— У Гарри есть собственный гиппогриф? — она с сомнением приподняла бровь.

— Это единственное, что ты, блядь, услышала?! — он запустил руку в волосы, сжимая, и зажмурился, не веря собственным ушам. — Насколько же тупым должно быть наше поколение, если ты считаешься умнейшей ведьмой среди нас, а? — еле слышно пробормотал он себе под нос, но Гермиона его уже не слушала.

— Если рассуждать логически, то вероятность того, что Гарри держит у себя дома гиппогрифа, намного выше, чем то, что ты заботишься обо мне по доброте душевной. Сомневаюсь, что у тебя вообще есть душа! Ты самый невыносимый, самовлюблённый, эгоистичный человек, которого я только встречала в своей жизни.

— Ты так щедра сегодня на комплименты, Грейнджер. Но тебе не пришло на ум, что именно ты сегодня ведёшь себя как образцовая эгоистка?

И он не выдержал: новая волна гнева прокатилась по всему телу, наполняя рот горечью и желчью.

— Грейнджер, ты дура? Сегодня ты единолично решила, что идиот, который и палочку-то в руках держать правильно не умеет, справится с очевидно неподвластным ему волшебством. При этом ты не удосужилась посоветоваться ни со мной, ни даже с Поттером, которого твой эгоизм, возможно, всё-таки прикончил, чего не удавалось до этого никому! — Он понимал, что назвать Гермиону Грейнджер «дурой» было сродни тому, чтобы выписать себе билет в один конец до Азкабана, а ещё и обвинить девушку при этом в предположительной смерти её лучшего друга и вовсе бесчеловечно, но остановиться уже не мог. — Ты была настолько самонадеянной и легкомысленной, что даже на долю секунды не задумалась о причинах, по которым этот малолетний рукожоп второй год бегает на посылках у себя в отделе!..

— Ты только что назвал меня дурой? — она выкрикнула это настолько громко, что в ушах у Драко вновь зазвенели отголоски взрыва.

— Да, представь себе! — Малфой не выдержал и усмехнулся. — Твои же мозги и твоя вера в никчёмных людишек тебя подводят.

— Малфой, когда ты уже повзрослеешь и поймёшь, что существует не только твоё мнение?! Наверное, только тогда, когда перестанешь сравнивать всех с собой. Иными словами  — никогда, — она скрестила руки на груди и скривилась от боли.

Внимательно проследив за выражением её лица, Малфой мысленно проклял всех целителей и всю больницу Святого Мунго за то, что те так и не удосужились изобрести беспалочковые диагностические заклинания, но вслух произнёс:

— На данный момент для того, чтобы иметь своё мнение, Грейнджер, тебе необходимо хотя бы  стоять на своих ногах, чего ты пока сделать не в состоянии.

— Я в состоянии придушить тебя, даже если это будет последним, что я сделаю в своей жизни, — она резко оперлась руками о подлокотники кресла и попыталась встать.

Он поймал её, когда она, пошатнувшись и вскрикнув от боли, уже почти упала на пол.

— Грейнджер, от тебя воняет, — невольно произнёс он, вдыхая запах её волос и уткнувшись носом в изгиб её шеи. — Кровью и пеплом.

— Ты пахнешь не лучше, — со всхлипом выдавила она.

Одинокая слеза скатилась по щеке. Гермиона с мольбой посмотрела в серые глаза и дрогнувшим голосом спросила:

— Нет… Я надеюсь, что нет…

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, скованные собственным прошлым. Застарелыми, словно давно зарубцевавшиеся шрамы, обидами. Непреодолимыми эмоциями, которые обжигали грудную клетку изнутри, до слепоты заливая радужки алой яростью. И этим новым непонятным чувством зарождающейся надежды…

Он опомнился первым, чуть отстранившись от неё и не позволив себе утонуть в расплавленной шоколадной карамели её глаз. Она поёжилась, когда Малфой молча усадил её обратно в кресло. Эмоции отступали, а комната, погрузившаяся в сумерки за несколько минут, быстро наполнялась прохладным ночным воздухом. Они старались не смотреть друг на друга, бесцельно изучая скудную обстановку.

У них на глазах возле очага материализовалась охапка дров и коробок спичек. Малфой шумно сглотнул, переводя взгляд на Грейнджер.

— О чём ты сейчас подумала? — резко спросил он. — Быстро!

— О том, что неплохо было бы растопить этот… Камин? Печь?.. Потому что мне чертовски холодно.

— Как и я. Значит, дом даёт лишь то, что нам действительно нужно. Нам обоим, — задумчиво произнёс Малфой, опускаясь на колени и открывая дверцу из закалённого стекла, покрытого копотью.

— Тогда почему он не даст нам портключ, который нам больше, чем нужен, чтоб мы убрались из этой дыры? — её голос заметно дрожал.

— Вероятно, магия дома весьма ограничена, — предположил Драко, забросив поленья в очаг и чиркнув спичкой.

— Удивлена, что я знаю, как пользоваться спичками, — с усмешкой ответил он, раньше, чем она успела произнести свой вопрос.

— Да, — смутившись, коротко выдохнула Гермиона.

— Поверь, я не столь ограничен, как ты могла подумать. Даже близко нет.

Он вновь достал из кармана пачку сигарет и обычную маггловскую зажигалку. Прикурив, выпустил колечко едкого дыма, выпрямился и хитро посмотрел на Грейнджер. Несколько минут Малфой изучал её лицо, так, словно она была зельем, и он разбирал её на составляющие.

— Вернёмся к тому с чего начали?

— Я не изменю своего решения, если ты об этом, — она вновь аккуратно приподняла раненную ногу и положила её на соседнее кресло. — Я буду спать здесь.

— Видит Мерлин, я дал тебе возможность принять правильное решение самостоятельно. Не хочешь по-хорошему, будет так, как я считаю нужным, — он бросил недокуреную сигарету в очаг и закрыл стеклянную дверцу.

Не дав Грейнджер даже шанса возразить, он подхватил её на руки. Она вскрикнула от неожиданности и ударила ладонью по его широкой и крепкой груди, но не добилась этим ровным счётом ничего кроме покалывания ладони и ноющей боли в запястье. Малфой так и вовсе не заметил её жалких попыток вырваться из его хватки.

Под её недовольные крики и требования вернуть её обратно в кресло он направился по тёмному коридору, но не в спальню, как предположила она, а в крохотную ванную комнату.

— Последний раз предлагаю тебе сделать выбор: смоешь с себя грязь сама или это сделаю я? — спросил он, толкнув ногой дверь.

Латунная дверная ручка с лязгающим звуком ударилась о пожелтевший кафель стены, и Малфой аккуратно усадил Грейнджер на низкий бельевой комод.

— Я нашёл здесь — в верхнем ящике чистые полотенца и даже что-то из маггловской домашней одежды, — кивком головы он указал на обшарпанный деревянный комод, когда-то покрытый тёмным лаком.

— Ты глухой? Я сказала, что не буду плясать под твою дудку. Я не твоя цепная собачонка и выполнять твои команды не собираюсь. Просто наложи очищающие чары. Как я, по-твоему, смогу принять душ, если я даже стоять без поддержки не могу? — морщась от боли, она пыталась ещё больше отстраниться от него.

Но Малфой, действительно, словно не слышал. Схватившись за полы её кителя, он стянул аврорский мундир с хрупких женских плеч.

— Даже Мерлин не смог бы очистить твою гриву без палочки, Грейнджер, — огрызнулся он, расстёгивая пуговицы на перепачканной кровью блузке.

Он даже не взглянул на открывшуюся в вырезе грудь в удобном спортивном бюстгальтере, продолжая обеспокоенно наблюдать, как кровь проступила через тонкую повязку на её ноге.

— Я выйду сразу же, как только ты залезешь в грёбаную ванну, — с раздражением произнёс он, желая, чтобы Грейнджер перестала сопротивляться.

— Прекрати сейчас же! — взвизгнула девушка, пытаясь прикрыться. — Озабоченный извращенец!

— Успокойся, стерва. Ты меня не возбуждаешь, можешь даже не мечтать — он отвернулся и повернул сразу оба вентиля, включая воду.

Малфой устало выдохнул, вновь поворачиваясь к Грейнджер и опираясь руками в крышку комода, на котором она сидела.

— Вот скажи мне: тебе так сильно не хватает лихорадки, вызванной инфекцией, которую ты непременно подцепишь? Если не избавиться от всей этой грязи, то это обязательно произойдёт, — он старался говорить, как можно спокойнее, словно разговаривал с маленьким ребёнком, а не с женщиной, которая выводила его из себя лишь одним своим присутствием. — Я смог вынуть все щепки и очистить раны, но я не в состоянии наложить продвинутые дезинфицирующие и заживляющие чары без волшебной палочки. Я сделал всё, что мог, чтобы ты, блядь, не сдохла, но вместо благодарности слышу от тебя лишь упрёки и обвинения.

Она уже было открыла рот, готовая возразить, но поняла, что Малфой прав. Кожа зудела от копоти, пепла и запёкшейся крови, а наполненная горячей водой ванна выглядела более, чем заманчиво.

— Просто побудь хоть пять минут хорошей девочкой, чтобы мне не пришлось зарывать твой хладный труп рядом с этим домом, — он с такой силой дёрнул ткань на ещё целой брючине, что та разошлась по шву даже без применения режущих чар.

Малфой ожидал новый поток ругани и возмущения, но никак не того, что Грейнджер примерно с минуту будет оцепенело сидеть перед ним в одном нижнем белье с разведёнными ногами и порозовевшими от смущения щеками. Он подавил в себе желание усмехнуться, представив, в каком недвусмысленном положении они находятся.

— Хорошо… Но… Выйди, пожалуйста, — наконец, выдавила она и кивнула, стараясь не только словами передать, что согласна на его условия. — Я позову, если мне понадобиться… помощь.

Малфой знал, что рассчитывать на большее не стоит, да он и не думал, что Грейнджер способна хотя бы попытаться отбросить свою гордыню и попробовать сказать ему «Спасибо». Поэтому он, больше не произнеся ни слова, наложил водоотталкивающие чары на импровизированные бинты и вышел.

Она приоткрыла дверь спустя четверть часа. Малфой сидел на полу, прижавшись затылком к стене и прикрыв глаза. На мгновение Гермионе показалось, что он спал. Поэтому она прокашлялась, прежде чем нерешительно произнести:

— Ты… Ты поможешь мне подняться по лестнице?

— Да, сейчас, — Малфой потёр глаза и зевнул.

Он застыл на мгновение, увидев её. От вида того, как крошечный тонкий топ подчёркивал очертания её груди и напряжённых сосков, пересохло во рту, и он сглотнул, прежде чем подняться на ноги и подойти к ней.

Впервые Малфой чувствовал себя неудобно рядом с Грейнджер, и дело было вовсе не в привычной неприязни, а ровно наоборот. Драко мысленно проклял естественные инстинкты своего тела, стараясь не пялиться на девушку слишком явно — его слишком уж долгого первого взгляда и без того было более, чем достаточно. Он понимал, что женщина перед ним по-прежнему остаётся невыносимой занозой в его заднице, но то, какой мягкой, ранимой и домашней Грейнджер выглядела в простых пижамных штанах и топе на тонких лямках, выбивало почву из-под ног.

Стараясь не касаться обнажённой кожи, он поднял на удивление безропотно ожидавшую его Грейнджер и направился к узкой лестнице, ведущей на второй этаж. Добравшись до спальни, он аккуратно опустил её на кровать и постарался обеспечить максимальный комфорт, подложив подушку под раненую ногу. Наверное, он действовал слишком осторожно, иначе с чего бы Грейнджер смотрела на него, широко распахнув глаза и закусив нижнюю губу, даже не думая огрызаться на его действия. Малфой тряхнул головой, спешно отходя в сторону двери.

— Постарайся уснуть. Я приму душ и посплю в кресле на первом этаже.

Он знал, что не сможет хорошо отдохнуть сидя, даже если сдвинет эти ужасные кресла внизу. Но спать рядом с полуголой Грейнджер он совершенно точно был не готов.

— Это не обсуждается, — отрезал он, тут же выходя из комнаты и прикрывая за собой дверь.

Глава 3

Выругавшись про себя, Малфой начал спускаться по тёмной лестнице, отмечая каждую скрипучую ступеньку под ногами. Он толкнул дверь ванной комнаты и наконец-то стянул с себя китель, кинув его в угол, где уже валялась грязной бесформенной кучей одежда Грейнджер. Открыв поочередно пару ящиков комода, Малфой достал небольшое чистое полотенце и нечто, похожее на его школьную квиддичную форму для тренировок на земле: мягкие спортивные брюки, майку и толстовку тёмно-серого цвета. Сил задумываться о том, как всё это здесь оказалось, у него не было, и Драко, раздевшись, шагнул в ванну, под струи воды, и попытался расслабиться. Но, едва он закрыл глаза, воображение услужливо подкинуло картинку с Грейнджер в главной роли. В этом её блядском топике. Малфой выругался, чувствуя  расползающееся по всему телу возбуждение. Он сильно зажмурился и, скривившись, вновь выругался. Ему потребовалась секунда для того, чтобы протянуть руку и полностью перекрыть подачу горячей воды, тут же он ощутил, как мягкие тёплые капли сменяются острыми ледяными струями. Возбуждение мгновенно отступило, и Малфой с облегчением выдохнул: только дрочить на эту мегеру ему сейчас не хватало! Да ведь она даже не в его вкусе!..

Он нахмурился и прикусил губу, понимая, что толком никогда об этом не задумывался. Да, он не был образцом постоянства и моногамии. В его постели побывали все самые красивые девушки, работавшие в Министерстве, да и не только в нём. Брюнетки, блондинки, рыжие… Высокие и не очень… Все они были абсолютно разными, и, кроме красоты и не особо длительного пребывания в его жизни, их больше ничего не объединяло.

Так какие же женщины нравились ему, Драко Малфою?

Он вновь выкрутил вентиль горячей воды на полную, подставляя уставшее тело под обжигающие струи. Не то, чтобы он совсем никогда об этом не думал — он вообще не обращал на это внимания. Если у объекта его желания имелись грудь, пухлые губы и волосы, которые можно было накрутить на кулак — этого ему оказывалось вполне достаточно. Да и сам секс больше походил на удовлетворение обоюдных потребностей, нежели на что-то сокровенное. Когда-то давно он пытался «играть в отношения». По крайней мере, именно так выразилась Астория Гринграсс прежде, чем исчезнуть из его жизни. Другой бы, наверное, затаил злобу на девушку за такие слова, но только не он. Ему было всё равно: просто в его жизни одной проблемой стало меньше. Он не получал совершенно никакого удовольствия от того, чтобы каждый вечер рассказывать о произошедшем с ним за день какой-то намарафеченной кукле, старательно делавшей вид, что ей интересны его рассказы. Он находил это ненужным и бессмысленным. Да, конечно, было приятно после напряженного дня засунуть член во влажную куколку — но стоило ли оно того? Всех этих «ты меня игнорируешь», «я хочу украсить наш дом», «давай вместе отдохнём»…

По его меркам — не стоило.

Лучший отдых был в спортзале или библиотеке Отдела Тайн, в которую ему удалось заполучить пропуск, когда он стал старшим аврором. А что касается дома… Мэнор был опечатан уже почти десять лет — он сам сделал это после смерти матери и всех заседаний Визенгамота. А крохотная квартирка над магазином специй, в которой он пил кофе, спал и трахался, была для него лишь удобным местом, удачно расположенным неподалёку от Министерства. Назвать её «нашим домом» могла только сумасшедшая, ну а уж что до «игнорируешь» — тут Малфой и вовсе не понимал претензий. Юношеская тяга к романтике исчезла почти сразу, как появилась, или же, быть может, её на корню погубила война. Во всём остальном ему хватало чистой физиологии.

Я, ты и наше одиночество...

Содержание

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Эпилог

Комментарии (0)