Подруга оперативно рванула в гущу толпы, а я так и осталась стоять, сквозь пелену слез в глазах наблюдая за тем, как Ниалл топчется вокруг этой столичной селёдки. Мне нельзя было ревновать своего ректора и опекуна, но я... лахаму, я его ревновала, а алкогольное опьянение, пришедшее на смену гадкому послевкусию, только усугубило дело.

Рука Ниалла кольцом сжалась вокруг моего предплечья, приписав себе заслугу того, что я не расшибла голову о каменную кладь. Словно загнанный хищниками в угол хорёк, я ошарашенно металась взглядом между ректором и... сучка! Что эта сучка делала в его спальне, разрази меня Тиамат?

Хуже брошенной женщины, может быть только пьяная женщина, которую только что исключили из Академии, у которой пропал брат, и которая проиграла ставку на ринге, и которая просто чертовски сильно хочет того, кого хотеть нельзя.